– Шейна, ну что за глупости ты говоришь? Как ты можешь не нравиться? Разумеется, ты мне нравишься!
– Тогда же в чём дело, Янн?
– Да хотя бы в том, что я женат!
– И что?
***
Янн Робер
Покажите мне пальцем того гуманоида, кто утверждал, что фраза «я женат» останавливает женщин.
Я стал раскачиваться на носках, переходя на пятки, тщетно пытаясь хоть как-то успокоиться, и засунул руки в карманы брюк, чтобы скрыть свой позор. Честно говоря, даже представить не мог, что от вида едва приоткрытой груди юной террасорки меня так накроет. Одна мысль, что эта нежная красавица с золотистыми косами согласна на секс, заставила часть мозгов стремительно утечь ниже пояса.
Эта девочка так настойчиво требовала того, о чём не имела понятия, и подкрепляла всё весьма ароматными эмоциями, что, во-первых, я пожалел, что выкинул те вонючие палочки, которые стояли в спальне, а во-вторых, отметил: ещё чуть-чуть, и буду согласен не только на любую ночную бабочку с Тур-Рина, но даже на Эсмеральду, будь она неладна!
Так, надо взять себя в руки.
– Шейна, ну ты же ведь не хочешь!
– Почему вы так думаете?
«Хотя бы потому, что чувствую твои эмоции, девочка. Они, конечно, вкусные и приятные, но до возбуждения там как пешком до спутника…»
– Хорошо, если ты так хочешь чего-то, ты же можешь описать, чего именно хочешь? – Я развернулся и внимательно посмотрел на террасорку, стараясь не опускать взгляд ниже дивной шеи.
У Шейны очаровательно покраснели щёки и ушки. Она вновь закусила губу – убейте меня, это запрещённый приём! – и произнесла:
– Я, к сожалению, не знаю, как это происходит. Вы же цварг… то есть мужчина… То есть я не хочу вас обидеть, но, видимо, у вас это как-то по-другому. Мои знакомые, которые вышли замуж, говорили, что мужчина всегда всё показывает и это бывает не очень ужасно, а со временем может быть даже вполне терпимо. – Она напряглась, что-то припоминая, и явно кого-то процитировала: – Владыка создал Женщину, чтобы она служила ему усладой, остужала кровь и порывы.
«Не очень ужасно» и «терпимо»… Даже когда Эсми хотела меня унизить, до таких эпитетов не додумывалась.
– Ох, Шейна… Ты умеешь остужать кровь.
Я вынул руки из карманов и шагнул к девушке, а она вскинула на меня разочарованный взгляд:
– Я сделала что-то не так?
– Всё так, не бери в голову. Давай я помогу тебе застегнуться, ты же сможешь добежать до своей комнаты в мокром?
– Угу.
Я потянулся к крохотным пуговкам, но почувствовал волну грусти, практически слёз, так и замер.
Так-так-так, что-то не так, и я снова не понимаю что!
– Погоди, если мы тебя сейчас застегнём, ты встанешь и выйдешь из моей комнаты, тебя это никак не скомпрометирует?
По моим меркам всё было вполне прилично. Да, подол одеяния мокрый, где-то до колен, а ещё рукава, но не вся же одежда целиком. Шейна сидела так, что под разрезом необычного платья я рассмотрел ещё и парусные штаны на резинке у тонких щиколоток.
Однако террасорка печально покачала головой, от чего жемчужинки мелодично столкнулись в её волосах.
– Рукава намокли. Неприлично. Когда я выйду из вашей комнаты на закате, все поймут, что вы меня трогали… Позор. Женщина не должна касаться мужчины до свадьбы.
– Ясно. Тогда раздевайся.
Огромные серо-голубые глаза блеснули в лучах заходящего солнца.
– То есть вы всё-таки меня возьмёте? Я согласна быть и второй женой, и даже третьей, и… любой, в общем. Я буду как мышка, обещаю, я вашей любимой жене не помешаю!
Я тяжело вздохнул.
– Нет, Шейна, я не собираюсь с тобой делать то, о чём ты думаешь. Платье, или что это…
– Туника.
– Тунику надо снять, чтобы высушить, не будешь же ты сидеть в мокром, верно? А касательно меня – на Цварге можно взять в жёны только одну женщину. Прости, ничем не могу тебе помочь.
О том, что Эсмеральда и «любимая жена» совместимы так же, как северный и южный полюс планеты, я умолчал. Не надо ей знать особенностей моего брака, крепче спать будет. Какие её годы! Познакомится здесь с хорошим парнем, поженятся, будет счастливо жить в привычной среде и по устоявшимся правилам. Очевидно же, что наши Миры абсолютно разные.
Плечи Шейны слегка опустились. Она кивнула и с тихим «да, конечно, вы правы» принялась расстёгивать тунику. Я отошёл, чтобы не смущать террасорку. Когда слух уловил характерный шелест ткани, я повернулся и, не глядя на Шейну, стянул с кровати одеяло, а затем укутал им девушку так, чтобы только нос торчал.
– Пойду повешу тунику на стул в кабинете. Так быстрее высохнет.
Снова кивок.
Я подхватил невесомую ткань, слегка отжал подол и аккуратно развесил на резной спинке единственного на все апартаменты стула. Я хотел переставить его к окну, но в этот момент в дверь громко постучались:
– Ми-и-илорд Робер!
Шварх! Засов сделаю завтра же!
– Подождите, я моюсь!
Одним прыжком я вновь оказался в главной комнате, вновь подхватил побледневшую и закаменевшую от испуга Шейну на руки и за секунды перенёс в кабинет.
– Ты сидишь здесь и не показываешься! Поняла?
Мне кивнули, а я испытал чувство удовлетворения. Как же это здорово, когда женщина не устраивает истерик и не выносит мозг на пустом месте, а просто делает то, о чём её попросили.
В следующие секунды я стянул рубашку через ворот, отбросил на кровать, наклонился над корытом и поплескал в себя водой. Ох, ледяная какая, надо было раньше Шейну раздеть… Для надежности образа подхватил то полотно, которым вытирал пол, и неаккуратно повязал поверх брюк.
– Тихого вечера, санджар Ро… – начала Франгаг и так и залипла взглядом на моём обнажённом торсе.
Ну да, судя по тому, какие телеса здесь «в моде» и какими обладает сама мадам, нормальное соотношение мышечной массы к жировой – редкость. Дамочка в странном цепочечном украшении на лице (космос, это же намордник на злую собаку, а не нормальные серьги и диадема!) буквально облизала взглядом мои дельтовидные мышцы, спустилась к грудным, перешла на бицепсы и трицепсы, но через секунду вновь вернулась к груди. Да, эмиссары с Цварга следят за своей физической формой.
– …санджар Робер, – вновь повторила Франгаг неожиданно глубоким грудным голосом с томительно-хриплыми нотками. Ничего общего с тем командным тоном, которым она руководила табуном девиц на первом этаже полчаса назад. – А я тут вам ужин занести решила, раз вы ничего не ели.
И она протянула поднос с чудными цветными горшочками и круглыми светло-голубыми салфетками.
В первую секунду я хотел отказаться, но, вспомнив талию Шейны, которую мог бы обнять буквально пальцами, передумал.
– Спасибо большое. – Я взял из её рук поднос, придерживая одной рукой простыню. Судя по тому, как жадно сверкнули глаза собеседницы, она была бы не против, чтобы эта самая простыня упала.
Ну-ну.
– Если это всё…
Взгляд Франгаг тут же метнулся к моему лицу.
– Нет, санджар Робер. Я хотела уточнить, а не видели ли вы случайно девушку со светлыми волосами, тощую, уродливую, в глухом невзрачном наряде?
Сказал бы я, кто из вас двоих уродливая.
***Шейна
Я стояла за тонкой дверью, и сердце колотилось в груди так сильно, что готово было выскочить из груди. Мне казалось, что Франгаг видит сквозь стены и прекрасно знает о моём местонахождении. Вот сейчас она ворвётся, откроет дверь кабинета, а тут я… голая, в одних шароварах и одеяле. Стыд и срам! А санджар Янн чётко сказал, что никакой женой он меня брать не собирается. Чёрт, да он даже любовницей брать меня не хочет!
Внезапно я почувствовала себя такой несчастной и одинокой, захотелось расплакаться. Родителей давно нет, эмир Идрис Свет Истины удочерил, но лучше бы он этого не делал… Он очень занятой мужчина, приходит пообщаться раз в месяц – не чаще, дарит жемчужные нити для волос со словами «прости, что так мало уделяю внимания», а Франгаг в итоге его ревнует ко мне чуть ли не больше, чем к младшим жёнам, и после каждого подарка только и ищет повод наказать посильнее…
Цварг мне показался другим. Совсем другим, не то что наши мужчины, но судя по его поведению, я ему совершенно не интересна.
Воображение тут же живо подбросило картинки возможного будущего после произошедшего – увеселительный дом или пещеры. Бр-р-р, одно другого хуже!..
Только я себя хоть как-то мысленно успокоила, как в сознание ворвался голос старшей жены Идриса:
– Я хотела уточнить, а не видели ли вы случайно девушку со светлыми волосами, тощую, уродливую, в глухом невзрачном наряде?
– Нет, не видел. А должен был?
Я поплотнее укуталась в одеяло и уткнулась лбом в дверное полотно. Вот это, Шейна, ты размечталась… Женой быть! Любовницей, да ещё и кого! Мужчины-цварга, который имеет второе имя, то есть совершенно точно относится к аристократии в своём Мире. И это он ещё не знает, что я не носила рукавиц!
– Я посылала её убрать ваши апартаменты перед тем, как вы заселились.
– А-а-а, вспомнил! Очаровательная девушка с ведром.
Сердце сделало в груди кульбит. Ну зачем же он так?! Сейчас Франгаг точно что-то заподозрит! Или он прогневался на меня и специально таким образом подставляет? Говорят, Владыка создал мужчин по своему образу и подобию, вложив в их уста собственную волю… Неужели Владыка настолько жесток, что вначале помогает, а затем отбирает надежду?!
– Простите… очаровательная?
– Разумеется. Она извинилась, что не успела принести кипяток, а я ледяные ванны люблю даже больше тёплых. Полезнее, знаете ли, бодрит. Я попросил девушку поухаживать за лошадью, на которой приехал. Наверное, она на конюшне.
– О, ясно…
– Ну раз мы всё уладили, извините, я страшно устал. Доброй ночи, и прошу меня сегодня больше не беспокоить.
– Пускай Владыка пошлёт вам тихую ночь, санджар Робер.
Послышался хлопок двери и шаги по скрипучему полу в мою сторону. Умом я понимала, что цварг выпроводил Франгаг восвояси и теперь мы одни, но перепуганному сердцу этого не объяснишь. Навалился запоздалый страх, и был он тяжелее, чем коромысло с вёдрами. Перед глазами заплясали цветные пятна, руки ниже локтя болезненно заныли, боль подхлестнула страх вдвойне.
«Нет-нет-нет, только не сейчас! Жила же я как-то до двадцати пяти лет нормально! Владыка, умоляю, только не сейчас!» – Я с ужасом уставилась на собственные руки. Это же сразу пещеры!!!
– Шейна, я войду?
– Нет!
– Хорошо, я подожду. Скажи, когда можно будет войти, ладно?
***Янн Робер
– Хорошо, я подожду. Скажи, когда можно будет войти, ладно?
– Да.
Честно говоря, я испытал лёгкое разочарование, когда Шейна попросила не заходить. Хотелось «случайно» забыть накинуть рубашку и посмотреть, как она отреагирует. Уж очень мило у неё краснеют ушки…
«Янн, додумался радоваться тому, что смущаешь девушку», – проворчал внутренний голос, и, увы, пришлось одеться обратно. Искренние эмоции всегда подкупают, а Эсмеральда меня этим никогда не баловала. Из неподдельного – она радовалась только покупке очередного навороченного спорткара.
К тому моменту, как я привёл себя в порядок, дверь скрипнула, и в основную комнату вошла террасорка. Эмоции от неё шли смешанные, вкусные, но я обратил внимание, что присутствовали и страх, и даже отголоски боли.
– У тебя всё в порядке?
– Да.
– Ничего не болит?
Она подняла на меня круглые глаза.
– Нет.
Хм-м-м… видимо, я обознался или бета-колебания Франгаг сбили.
– Чем займёмся? – Девушка переступила с ноги на ногу и тут же поправилась. – Я имела в виду, вы, наверное, будете ужинать или читать… Можно я посижу тут?
– Вообще-то я взял еду для тебя.
Я широко улыбнулся и махнул на прикроватную тумбочку рукой. Дополнительного стола здесь не было. Конечно, можно было усадить Шейну за единственный стул в кабинете, но мне импонировала идея, что она будет сидеть на постели, а я расположусь рядом. От одной мысли, что смогу вновь вскользь прикоснуться к этой принцессе и у неё мило покраснеют ушки, внутри просыпался озорной мальчишка. Фабрис бы отругал за такое поведение… но никто же не узнает, верно?
– Для меня? Янн, но зачем?! Я бы на кухне нашла что поесть! – Она растерянно смотрела то на меня, то на поднос.
Я покачал головой.
– Понятия не имею, чем ты питаешься, но мне кажется, что ты недоедаешь.
– Конечно же нет, я ем каждый день! Эмир Идрис обо мне достойно заботится, – горячо возразила террасорка.
– Да? – Я приподнял бровь. – Тогда давай ты расскажешь, что тут что и как правильно это употреблять.
