– У твоей мамы есть список на все случаи жизни? – Игорь простонал.
– Не на все. Для экстренных случаев у нее есть отдельная папка, – Кира хитро улыбнулась. – Хочешь посмотреть?
– Нет, – твердо сказал Игорь. – Пощади меня.
Кира усмехнулась. Может быть, он и правда справится. Или хотя бы не провалится полностью.
С панкейками, подкастом и хомяком по имени Пушок.
Глава 3 Горе от ума
Кира устроилась на кровати, скрестив ноги по-турецки, и поставила телефон на импровизированную подставку из учебников. Пушок деловито грыз морковку в клетке, создавая идеальный фоновый шум для записи.
– Итак, – начала она, глядя в камеру с серьезностью ведущей вечерних новостей, – добро пожаловать на первый выпуск подкаста «Инструкция по выживанию с неподготовленным родителем». Я ваша ведущая, Кира Карпова. И сегодня утром я познакомилась со своим отцом. Да, да, оказывается, он у меня физически есть. Сюрприз!
Она выдержала драматическую паузу, которую подсмотрела в одном из сериалов Игоря.
– Представьте: вы просыпаетесь в субботу, собираете чемодан и едете к человеку, который понятия не имеет о вашем существовании. Звучит как начало комедийного фильма? Так вот, это моя реальность. Первый день. Час… – она взглянула на экран телефона, – семнадцать минут четырнадцать секунд. Статистика: съедено три панкейка, в одной комнате наведен порядок, никто не пострадал. Пока.
Кира откинулась на подушки, устраиваясь поудобнее.
– Что я могу сказать о своем… отце? – это слово все еще звучало непривычно. – Его зовут Игорь. И-горь. Но, честно говоря, ему больше подходит другое имя. Если переставить буквы, получится «Горе». Что невероятно точно описывает ситуацию. Горе – это мужчина тридцати пяти лет, который живет в творческом хаосе. Так он это называет. Я бы назвала это «свинарником», но мама учила меня быть дипломатичной, а я не могу ее подвести.
Она встала с кровати и прошлась по комнате, все еще держа в руках телефон.
– Горе-сценарист. Пишет сериалы. Некоторые даже смешные. Ключевое слово – «некоторые». Он высокий, небритый и, когда нервничает, начинает шутить. Плохие шутки. Очень плохие. Сегодня он пять раз пытался пошутить про панкейки. Пять! Я вела счет.
Пушок зашуршал в клетке, и Кира повернула камеру к нему.
– Это Пушок. Он мой напарник в этом приключении. Пушок настроен скептически. Я тоже. Вместе мы – команда скептиков, пытающихся выжить в квартире человека, который умудрился убить в прошлом, о ужас, кактус. Да, вы не ослышались. Кактус. Он его залил. Или не залил. Он сам не помнит.
Девочка вернулась на кровать и снова направила камеру на себя.
– Но знаете, что самое странное? Горе… он на самом деле старается. По-своему. Неуклюже, местами катастрофически, но старается. Мы четыре часа убирали комнату. Он таскал коробки, ныл из-за коллекционных журналов и трижды ставил мебель не туда. Но он это делал. Это… наверное, что-то значит.
Кира замолчала, задумавшись. За дверью послышались звуки – что-то грохнуло, затем раздался приглушенный мат.
– О, это Игорь пытается приготовить ужин, – она едва сдержала смешок. – Мама оставила список рецептов. Простых рецептов. Для тех, кто умеет читать инструкции. Горе, судя по звукам, к этой категории не относится.
Еще один грохот. Затем:
– Кира! Скажи, пожалуйста, что «обжарить до золотистой корочки» – это не буквально?!
Кира закатила глаза.
– Вот так мы и живем. Дорогие зрители, если вы когда-нибудь окажетесь в ситуации, когда вас внезапно отправят к биологическому родителю, вот вам совет номер один: убедитесь, что он хотя бы умеет включать плиту. Совет номер два: держите при себе номер пиццерии.
Она собиралась продолжить, но тут телефон завибрировал. На экране появилось сообщение: «Мама».
– О, – Кира помахала рукой в камеру, – прерываюсь на важный звонок. Это мама. Наверное, проверяет, жива ли я. Спойлер: пока да. Продолжение следует.
Кира остановила запись и ответила на звонок.
– Привет, мам.
– Кирюш! – голос Альбины звучал одновременно взволнованно и виновато. – Как ты? Все в порядке? Он тебя накормил?
– И тебе привет, – Кира устроилась поудобнее. – Да, я жива. Да, меня накормили. Панкейками из доставки, но это считается.
– Слава богу, – выдохнула Альбина. – А как он… то есть Игорь… как он отреагировал?
– Ну, – Кира задумалась, – сначала он побледнел. Потом попытался пошутить. Потом снова побледнел. Потом заказал панкейки. Потом мы четыре часа убирались в комнате, а теперь он пытается приготовить ужин. Судя по звукам, безуспешно.
Альбина рассмеялась – тихо, с облегчением.
– Это очень на него похоже. Послушай, Кир, я знаю, что это звучит резко. Но…
– Ты не могла просто сказать ему об этом раньше? – перебила Кира. Без упрека, просто… с любопытством.
Повисла пауза.
– Могла, – тихо призналась Альбина. – Должна была. Но я… наверное, боялась. Десять лет назад мы оба были не готовы. Я уехала, решив, что справлюсь сама. И справилась. Мы справились. Но теперь… мне нужно быть в Сингапуре, и я не могла оставить тебя с бабушкой. Ты же знаешь, какая она.
– Знаю, – кивнула Кира. Бабушка была… непростым человеком. Любящим, но непростым. И очень, очень властной.
– Игорь… он хороший человек, Кир. Правда. Да, он неорганизованный, живет в хаосе и, наверное, не умеет готовить. Но у него доброе сердце. И он… он попытается. Я знаю, что попытается.
– Уже пытается, – Кира взглянула на дверь, за которой снова что-то грохнуло. – Очень старается. За этим… забавно наблюдать.
– Ты злишься на меня? – осторожно спросила Альбина.
Кира задумалась. Злилась ли она? Честно?
– Нет, – медленно ответила она. – Я… удивлена. Очень удивлена. Я не ожидала, что у меня будет отец. Я думала, может быть, когда-нибудь, в будущем, когда я вырасту и уеду, ты расскажешь мне о нем. Что он где-то далеко. Но не… не вот так. Не прямо сейчас.
– Прости, солнышко.
– Но, – продолжила Кира, – это все равно лучше, чем бабушка. Или интернат. Намного лучше. Игорь… то есть Горе…
– Горе? – переспросила Альбина.
– Это… шутка для своих, – усмехнулась Кира. – Если переставить буквы в слове «Игорь», получится «Горе». Что весьма точно описывает его попытки стать отцом.
Альбина рассмеялась – на этот раз искренне.
– Ты ужасна, Кир.
– Я реалистка. Но он… он нормальный. Честный. Немного паникует, но честен. И он сказал, что постарается. Я склонна ему верить.
– Я тоже, – тихо сказала Альбина. – Слушай, мне нужно бежать, через десять минут встреча. Но я позвоню завтра, хорошо? И ты можешь писать мне в любое время. Обещаешь?
– Обещаю.
– Я люблю тебя, Кирюш.
– И я тебя, мам, – Кира помолчала. – И… удачи тебе в Сингапуре. Сделай что-нибудь крутое.
– Постараюсь. Целую.
– Целую.
Кира положила телефон и несколько секунд смотрела в потолок. Странный день. Очень странный. Но… не катастрофический. Пока.
– КИРА! – заорал Игорь из кухни. – У НАС НЕБОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА!
– Насколько небольшая? – крикнула она в ответ, вставая с кровати.
– Ну… зависит от того, считаешь ли ты дым незначительной проблемой!
– ДЫМ?!
Кира выбежала из комнаты и помчалась на кухню. Игорь стоял у плиты и размахивал полотенцем, пытаясь разогнать дым. На сковороде лежало что-то черное и подозрительное.
– Что это было? – спросила Кира, подходя ближе.
– Куриная грудка, – мрачно ответил Игорь. – По крайней мере, в теории.
– А на практике?
– Угольный брикет с амбициями.
Кира не удержалась и фыркнула.
– Ты… – она вытерла глаза, – ты умудрился сжечь курицу. Мама оставила рецепт «для чайников». Так и написано: «Рецепт для чайников».
– Я отвлекся! – оправдывался Игорь. – Там было написано «обжарить до золотистой корочки». Я подумал, может, нужно подольше…
– Золотистой, а не угольной!
– Спасибо, я понял, – Игорь выключил плиту и посмотрел на черный кусок мяса. – Знаешь что? Пицца. Закажем пиццу.
– Это твое решение всех проблем? Доставка?
– Пока да, – он взял телефон. – Какую хочешь?
– Маргариту. Без брокколи.
– Я запомнил про брокколи, – пробормотал Игорь, делая заказ. – Поверь мне, я запомнил.
Кира облокотилась на стол и наблюдала, как он возится с приложением.
– Игорь?
– М?
– Можно я буду звать тебя просто по имени? Не… не папа.
Игорь оторвал взгляд от телефона. На его лице мелькнуло что-то – понимание? Облегчение?
– Конечно, – кивнул он. – Называй, как тебе удобно. Я и сам пока не привык к… ко всему этому.
– Хорошо, – Кира помолчала. – Но я придумала тебе прозвище.
– О нет.
– Горе.
– Что?
– Горе. Переставь буквы в слове «Игорь», – ухмыльнулась она. – Подходит, учитывая, – она кивнула на обугленную курицу.
Игорь посмотрел на сковородку. Потом на Киру. Потом снова на сковородку.
– Знаешь что? Справедливо, – рассмеялся он. – Совершенно справедливо. «Горе от ума» – это про меня.
– Горе от кулинарии, не обольщайся, – поправила Кира.
– Тоже верно.
Они стояли на кухне, окутанные дымом и запахом горелого мяса. И Кира подумала: может быть, все и правда будет нормально. Странно, сумбурно, с пиццей на ужин и подгоревшими куриными крылышками.
Но нормально. С Горем, который старается.
Глава 4 Воскресный сюрприз
Игорь проснулся от настойчивого звонка в дверь. Первой мыслью было: «Альбина вернулась и забирает Киру». Второй: «Или это соседи жалуются на вчерашний дым». Третьей: «А может, я сплю, и все это был странный сон?»
Звонок повторился. Более настойчивый.
Игорь посмотрел на часы. Семь утра. Воскресенье. Кто, во имя всех сериалов, звонит в дверь в семь утра в воскресенье?
