– Ты уж найди, – сделал знак, чтобы вышел.
Грызунов подозвал ротного и спустя минуту в кабинет вплыл Сугробов, а следом за ним две девицы. Одна жалась ближе к нему, видно было, что боится. А вторая… когда увидел ее лицо, едва сдержался… нет, не сдержался.
– Товарищ капитан, вот… – начал Сугробов.
– Грызунов! – закричал, что есть мочи.
Девушка вздрогнула от моего крика и глазищами испуганными уставилась на меня. Если бы не знал, кто она на самом деле, подумал бы что скромная девочка. Платье-то какое надела – до колен, в горошек, ну прям студентка-отличница – ни дать, ни взять. Миловидное лицо, нежные черты, чуть вздернутый носик, как посмотрит, так внутри все переворачивается. Вот тебе и внешность обманчивая.
На пороге появился заместитель.
– Ты издеваешься?! Какого черта она тут делает? – указал на синеглазую проходимку. Всю ночь мне испоганила. Из-за нее мучился на разбитом диване в кабинете. Грызунов состроил удивленное лицо.
– Откуда я знаю, товарищ капитан?! Я эту девушку впервые в жизни вижу.
А вот теперь я, и в самом деле, начал закипать.
– Товарищ капитан, разрешите объясню, – раздается голос Сугробова.
– Ну, попробуй…
– Это моя девушка и ее подруга. Они приехали устраиваться на службу. Прибыли вчера ночью, я не смог их встретить на вокзале из-за внеплановых учений. Так что, расселялись они сами.
– Товарищ капитан, здравия желаю! – словно по команде в этот момент в кабинет вошел прапорщик.
– Доброе утро.
– Разрешите пояснить. Это я вчера заселил девушек. И под свою ответственность дал ключ от свободной комнаты гражданке Счастливцевой. Какие-то проблемы? Виолетта Андреевна сообщила мне сейчас, что вы с ней там случайно встретились.
– Погоди, Сан Саныч, не до тебя сейчас…
У меня разрывалась голова. Все что мне было нужно сейчас – мой писарь. А не вот это все.
Счастливцева, до этого момента молчавшая и следившая испуганно за происходящим, вдруг обрела дар речи.
– Т-товарищ капитан, я просто ошиблась! Грызунов, Хомяков… Я перепутала фамилии!
Я посмотрел на Сергея. Он был озадачен не меньше моего.
– А ты тогда кто? – посмотрел на девушку, жмущуюся к Сугробову.
– Товарищ комбат! – заговорил ротный. – Это моя невеста, я говорил вам о ней. Она приехала поступать на службу, у нас свадьба скоро.
Посмотрел на одного, затем на другую. И теперь до меня стало доходить.
– Снегирева, Сугробов, – засмеялся от души. – Да вы прям парочка!
Подчиненные продолжали удивленно пялиться на меня.
– Ладно, черт с вами. Позвоню в отдел кадров, пусть устраивают твою Снегиреву в секретку. Там как раз место свободное.
Глаза девушки радостно засияли.
– А как же я? – раздался тоненький голосок откуда-то сбоку.
Девчонка испуганно, но с интересом выглядывала из-за плеча подруги.
– А что ты?
– Я тоже приехала устраиваться на работу.
Она так смешно выпячивала грудь и сжимала тоненькие кулачки в попытках выглядеть храброй. И когда я неспешно направился в ее сторону, девчонка вздрогнула, но упрямо задала подбородок и уставилась на меня синевой своих огромных глаз.
– Ты вот что.. – вдруг почувствовал необходимость вернуть себе немного личного пространство, и отошел на шаг. Прочистив горло и смахнув внезапный морок, осмотрел ее деловито.
– Ты, Счастливцева, домой езжай. У меня тут армия, а не клуб юных ночных бабочек.
Глава 5
Аппетита совершенно не было. Я вяло ковырялась вилкой в яичнице, заботливо приготовленной для меня Женькой. Мой чемодан стоял в коридоре у двери, и я понимала, что мой план провалился. Теперь придется возвращаться домой. Выслушивать мамины нотации и нравоучения о том, какая я неблагодарная и глупая.
Сказать, что мне обидно – ничего не сказать. Каждую минуту приходилось сдерживать слезы.
– Да уж, Счастливцева, – вздохнула Женька, приседая на рядом стоящий стул.
– Невезучая ты у меня, просто жуть! Это ведь нужно так попасть в первую же ночь!
Я опустила взгляд в тарелку, по щекам скатилось две слезинки.
– Ладно, ты не раскисай. Дай бог, все наладится. Да и мама у тебя не такой уж зверь. Никуда не денется, простит дочь.
Снегирева посмотрела на часы.
– Так, через полчаса мне нужно убегать на склад. Документы в кадрах все оформили, осталось получить форму и завтра на работу. Ох, еще присягу учить и устав. Зам по учебной подготовке – настоящий зверь. Кстати, тот самый Грызунов.
Мне снова захотелось удавиться. Из-за меня еще и невиновному человеку влетело. Надо же было фамилии перепутать!
Женя покрутилась у зеркала, примеряя новую блузку. Все-таки, Ванька у нее классный – вон как подарками задарил. Стоило ей порог квартиры переступить, и обновок ей кучу, и косметики. На руках носит! По всей части сегодня бегал, оберегая. И в кадры Женьку едва ли не за руку, несмотря на ворчание руководства. Одним словом – мужчина мечты. Я зажмурилась, а перед взором снова холодный взгляд голубых глаз. Гром. Какое точное имя, вернее прозвище.
– Игорь Громов, – произнесла шепотом, чувствуя, как даже от звучания его имени у меня колени подгибались от страха.
– А он красавчик. Ты видела бицепсы?
Паспахнула глаза от удивления. Женька мечтательно улыбалась. Я же не разделяла ее вдохновения.
– Видела, больше чем хотелось бы… – при воспоминаниях о вчерашней встрече в душевой, лицо залило краской.
– Та ладно! – выпучила глаза подруга и подвинулась ближе. – И как там у него?
– Снегирева, отстань! Ты лучше на Ваньку своего смотри. Что делать-то мне теперь? – едва не взвыла с досады.
Вдруг щелкнул замок, и открылась дверь. В комнату вошел Сугробов.
– Ну что, как вы?
Женька вспорхнула к ненаглядному, прямиком в объятия.
– Вань, ты Виту до города подбросишь? Ей же теперь на вокзал нужно.
– Отставить вокзал, – поцеловав украдкой Женьку, он схватил ее за талию и, словно пушинку, поднял и переставил чуть в сторону.
Разувшись прошел к столу.
Ничего не понимая, но чувствуя приятное предвкушение, не сводила глаз с Вани.
– У комбата писарь сегодня ногу прострелил!
– Как?! – воскликнула в ужасе Женька. Ваня снял фуражку и протер вспотевший лоб.
– Как-как? Перезаряжал автомат в оружейке после наряда. Тот непроизвольно выстрелил. Писаря в госпиталь повезли. Там теперь переполох такой! В общем, Гром, требует тебя, Вита, – на последней фразе, Ваня посмотрел на меня в упор. У меня же сердце ухнуло на самое дно желудка.
– Меня?
В горле вдруг пересохло.
– Да, – кивнул Ваня. – Нужно срочно документы подготовить на Москву и отправить вечером. Комбат ищет нового писаря. У нас их итак некомплект был. А теперь так вообще никого.
– Но почему именно я? Мне казалось, он терпеть меня не может.
– Мне Женька говорила, что ты курсы по скоропечатанию проходила, ну и то, что ты отличница, грамотная и хватаешь все на лету. Я все это ему передал, и он хочет тебя видеть.
Женя захлопала в ладоши, радостно запрыгав на месте. А я не удержалась от смешка.
– Еще чего, видеть он меня желает!
– Вит, – одернула меня Сугробова. – Ну ты чего? Это же твой шанс!
Встречаться снова с этим хамом не было желания. Но друзья смотрели на меня с такой надеждой. Я подумала, если схожу, ничего и не случится. Я ведь не хочу домой. И это мой шанс остаться. Но, у меня все-таки будет одного условие. Перед тем, как он получит мое согласие, комбат должен будет кое-что сделать. Иначе, каши мы не сварим.
***
– Что?! – он едва не поперхнулся сигаретным дымом.
Гром стоял у окна и курил. Он был таким огромным и устрашающим, я даже удивилась собственной наглости. Как я могла посметь такое заявить? Казалось, он в любой момент рванет ко мне, и я даже не успею пикнуть, как эта махина придушит меня двумя пальцами.
– Я приму ваше предложение работы, если вы извинитесь, – повторила снова, нагло смотря ему в глаза.
Гром продолжал сверлить меня недоумевающим взглядом.
– Извинюсь, за что?
Нет, ну вы посмотрите на этого солдафона! Он даже не понимает, за что…
– За то, что назвали меня ночной бабочкой, за то, что при всех оскорбили. А еще лучше, соберите всех и попросите прощения.
Мне показалось, или у него задергался глаз? Губы мужчины вытянулись в тонкую линию. Он неспешно затушил недокуренную сигарету и приблизился ко мне. С каждым его шагом мое сердце стучало все громче.
– Счастливцева, ты, наверное, неправильно поняла все, что здесь происходит, – проговорил с насмешкой.
– Это армия, Счастливцева, а не дом благородных девиц. Вступая в ряды военнослужащих, ты становишься бойцом и беспрекословно выполняешь приказы вышестоящего руководства. И у тебя нет эмоций, нет обид, нет личных неприязней. Ты, в первую очередь, солдат, а уж потом женщина. Мы тут не в бирюльки играем.
У меня перехватило дыхание. В эту минуту я подумала о том, что это очень несправедливо, когда природа награждает мужчину красотой и, вместе с тем, отвратительным нравом. Он вел себя как деспот. И я не хотела смотреть в его бездонно-голубые глаза. Я собрала волю в кулак и остатки мыслей.
Для меня было важно, чтобы он извинился. Уверенна, если позволю Грому хамить, так продолжится и дальше. В конце концов, он офицер. А офицеры не обижают детей и женщин. Вроде как…
Я пожала плечами, улыбнувшись.
– Как хотите, товарищ комбат. В таком случае, писаря у вас не будет.
Развернувшись, быстрым шагом направилась к двери. Пусть мой поступок покажется глупым, но в глубине души, в этот момент я была счастлива как никогда. Потому что смогла поставить на место этого неотесанного мужлана.
***
Я запрещала себе думать о чем-либо. Просто тащила за собой чемодан, направляясь к зданию КПП. Я не знала, на чем отправлюсь в город, не знала, когда смогу уехать отсюда, но я была уверена, что приняла верное решение.
У самого выхода из части меня нагнал Ваня.
– Счастливцева! – крикнул он. Покрепче перехватив ручку чемодана, я еще быстрей поспешила к зданию. Открыв дверь, проскочила внутрь.
– Солдат, задержи гражданку! – крикнул Сугробов. Высокий, под два метра ростом паренек в форме, перегородил мне дорогу. Вот гады, обложили!
– Вита, на пару слов, – Ваня крепко схватил меня за руку и повел обратно из здания КПП. Остановившись в теньке, он поставил мой чемодан на асфальт, а сам с укором посмотрела на меня.
– Счастливцева, он рвет и мечет! Меня посадил вместо писаря, а я ума не приложу, что там делать надо! Да и с орфографией у меня всегда туго было. Ну что ты за человек такой?
Я почувствовала укол совести. Ну вот, еще и Сугробова подвела. Но с другой стороны, Гром сам виноват.
– Ничего, ему будет полезно, – продолжала стоять на своем.
Ваня скривился.
– Да ты всех нас подставила!
Устало вздохнув, он положил руки на мои плечи и заглянул мне в глаза.
