Ну и дела. Я еще крепче обняла подругу.
– Ладно, ты не плачь. И Ваньку не ругай! Он-то не виноват. Мы что-нибудь обязательно придумаем.
– Что ж тут придумаешь? Приказы начальства не обсуждаются, – завывала Снегирева.
– А мы и не будем их обсуждать. Но с комбатом я попробую поговорить. Все-таки свадьба бывает раз в жизни. Что ж он, не человек чтоли?
***
На следующее утро я была полна энтузиазма и уверенности. Выглядела я на все сто. Неустанно крутилась возле зеркала, любуясь собой. Как мне шла форма! Завязав хвостик, надела пилотку и отправилась в казарму.
На сегодня главным пунктом плана был разговор с комбатом насчет Вани и Жени. Я ночью даже мини-речь набросала, дабы не ударить лицом в грязь. Подумала о том, что надо бы подмаслить Грому. Может чего испечь в скором времени? Все-таки, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И этот не исключение.
На подходе к казарме, на небольшой площадке заметила Грома, занятого тренировкой. Его торс был оголенным, и я могла наблюдать, как от каждого движения его рук, мышцы спины перекатывались под кожей. Я смотрела на него, затаив дыхание. Он нагибался, делал выпады вперед, словно сражался с невидимым противником. А потом просто взял и сделал сальто.
После этого Гром перешел на брусья и принялся подтягиваться на них. Он делал упражнения с такой легкостью, казалось, что они не составляют для него труда. Его загорелая кожа блестела от пота, русые волосы были влажными, я видела, как с их кончиков стекали капельки воды на лоб.
Я все стояла и смотрела на бугрящиеся по рукам вены, на крепкие пальцы, держащие перекладину. Боже, столько силы и мощи сконцентрировано в одном человеке! Это поистине потрясающее зрелище!
В этот момент я, почему-то, подумала о том, что у такого как он обязательно должна быть женщина. Разве может быть он одинок? А потом я вспомнила о его характере…
Почувствовав мой взгляд, Гром вдруг обернулся и посмотрел на меня. Я испуганно вздрогнула, боясь, что в очередной раз получу нагоняй.
– Доброе утро, – мужчина прошелся по мне придирчивым взглядом. – Ну вот, другое дело, теперь вы настоящий боец.
Что это? Ободрение? Он похвалил меня? Боже, ничего с неба не упадет?
– Доброе утро, товарищ комбат. Вы тоже отлично выглядите, – послав мужчине широкую улыбку, развернулась и гордой походкой направилась в казарму. Клянусь, я чувствовала его взгляд, пока не зашла в помещение. Сердце выпрыгивало из груди.
***
День был жутко суматошным. Но, стоит отдать должное Грому, больше он не ворчал на меня. Только работой заваливал так, что я не успевала изучать порученные мне документы. Поговорить с ним о Сугробове пока не выдалось возможности, и я надеялась, что после обеда он будет менее загруженным и сможет меня выслушать.
Обложившись папками, я усердно готовила документы, порученные мне Громом. Даже не заметила, как прошла первая половина дня и наступил обед. Привел в себя звонок от Женьки. Она сообщила, что ждет у выхода для совместного похода в офицерскую столовую.
Только я положила трубку, в кабинет ворвался Грызунов. Один только вид мужчины навеял на меня ужас.
Мало того, что он не взлюбил меня с первого взгляда (хотя, есть за что), так и, к тому же, сейчас был не в настроении. Сергей Витальевич так посмотрел на меня, что мне тут же захотелось схорониться под стол.
– Рядовой! – рявкнул мужчина. Я испуганно вздрогнула. – Почему не поднимаетесь, когда старшие заходят?
– Так я не успела, товарищ старший лейтенант, – скрипнув стулом, выпрямилась во весь рост.
Мне было до сих пор стыдно перед Грызуновым. Досталось ему из-за меня сильно. Я собиралась извиниться, но все никак.
Мужчина прошелся по мне хмурым взглядом.
– Почему неподобающий внешний вид?
От удивления едва не охнула. В смысле неподобающий вид? А потом посмотрела на свои пуговицы. Две верхних были расстегнуты. Принялась судорожно исправлять ситуацию.
– Капитан у себя?
– Да, но он отдал приказ никого не впускать. Прием после обеда.
Не обращая внимания на мои слова, он рванул к двери, а я следом. Перегородив тому путь, расставила руки в стороны.
– Счастливцева, вы перечите вышестоящему руководству? – его голос напоминал рев турбин. Я вся дрожала от испуга, но позиций сдавать не собиралась.
– Простите, но я не пущу вас, – проговорила тихо, но твердо.
– Вы с первого дня начали свою службу с не той ноты! – рявкнул он, упоминая мой постыдный проступок.
– И продолжаете двигаться в неверном направлении. Вы понимаете, насколько ваше положение шатко?! – его ноздри были раздуты от гнева, а глаза едва дыры во мне не прожигали. Но я старалась сохранять видимое спокойствие.
– Передайте, что у вас за вопрос, я сообщу товарищу комбату.
Губы мужчины вытянулись в тонкую линию.
– Вот, – он вдруг вручил мне в руки стакан с подозрительной желтой жидкостью. Я посмотрела на нее, приподняв на свет.
– Это что?
– Это моча рядового Самолетова, который утром не смог выдавить из себя ни капли.
Грызунов произнес это без тени улыбки. Я же силилась понять, в чем подвох. Не думает же он, что я и правда пойду к Грому с… этим.
– Вы издеваетесь?
Клянусь, я видела, как его глаза буквально по миллиметру наливаются яростью.
– Это вы издеваетесь! Не ходить же мне до конца обеда с этим! – он брезгливо посмотрел на анализы в моих руках. – Товарищ комбат самолично требовал предоставить ему результаты испражнений.
– Я не понесу это, – отставила на стол. Решительно посмотрела на него. – Вы смеетесь? Так вот, ваши шутки неуместны.
– Да какие шутки?! – закричал он во всю глотку. – У нас в полку эпидемия гепатита! Трое солдат за прошлую неделю и один офицер! Личным распоряжением командира полка все батальоны обязаны сдавать мочу каждое утро и докладывать ему. Сегодня, когда комбат лично контролировал сбор анализов, один из бойцов не смог сдать. Мне было поручено предоставить сразу же при получении. Довольны? Теперь идите!
Казалось, еще минута, и его разорвет как ту гранату и разметает по разным углам.
– Х-хорошо.. ой, так точно!
Как только за Грызуновым захлопнулась дверь, я взяла треклятый стакан и направилась к Грому. Постучав, вошла в кабинет. Он разговаривал по телефону.
Заметив меня, сделал знак проходить.
Я поставила перед ним стакан и отошла немного. Гром что-то кричал в трубку, ругался. А потом с грохотом положил ее на аппарат.
– Черт знает что! Идиоты, уже и шага без меня ступить не могут! Все нужно контролировать! – крикнул и, не глядя, схватил стакан, поднося его ко рту. Я поняла, что вот-вот случится страшное. Рванув к нему, буквально выхватила из рук Грома, едва не расплескав половину на пол.
– Что вы творите? – зарычал на меня мужчина.
– Товарищ комбат, это не сок. Это моча рядового Самолетова.
– Что?!
Его глаза расширились в два раза. Ну все, мне конец. Этот точно пристрелит и закопает где-нибудь в лесочке. Наверняка, Грызунов решил отомстить мне таким образом.
– Моча рядового Самолетова, – повторила, но на этот раз совсем неуверенно. – Товарищ Грызунов просил передать. Простите, я не хотела вам это нести, но он убедил меня, что вы сами отдавали приказ…
Гром снова опустил взгляд на злосчастный стакан.
– Не могли в банку налить, на кой хрен стакан портить?!
Махнув рукой, он уселся обратно за стол, потеряв ко мне всякий интерес. Я не знала радоваться мне или плакать. Хотя, признаюсь, порыдала бы сейчас с большим удовольствием. Такой стресс за плечами.
– Мне забрать его?
Игорь оторвал взгляд от бумаг.
– Да, вылейте.
Кивнув, схватила стакан, но на полпути замерла.
– Простите, товарищ комбат. А как можно понять есть гепатит или нет по моче?
Он посмотрел на меня задумчиво.
– Цвет. Если красная – значит болен.
Я кивнула и вышла.
***
– Ну что ты так долго? – подруга недовольно притопывала ногой. Только когда вышла из здания и вздохнула полной грудью, немного попустило. Как там говорилось? Кто в армии был, тот в цирке не смеется?
– Ты чего такая смурная? Случилось чего? – Женя взяла меня под руку и повела в сторону столовой.
– Комбат лютует?
– Нет, что ты. С ним, слава богу, все хорошо. Грызунов этот – неприятный такой тип.
Мне не хотелось вдаваться в подробности этой странной истории.
– Ой, Ванька мне про него рассказывал. И если Сугробова отправят на КМБ, то Грызунов будет проводить полковые занятия. Вот это будет плохо…
– Слава богу, нам это не грозит!
Женя покосилась на меня, усмехнувшись. Я хотела поинтересоваться, почему она так отреагировала, но тут мы услышали громкую песню, которую хором напевали солдаты, чеканя строевой шаг по плацу. Посередине стоял Сугробов и хмуро следил за бойцами.
Слова песни и то, как она звучала в исполнении солдат, заставило нас остановиться. Сугробов отдал команду строиться. Спустя несколько мгновений, бойцы уже стояли в ряд.
– Реутов, это что за блеяние? Ты слов песни не знаешь? – спросил Ваня, подойдя к одному из солдат.
– Никак нет, товарищ старший лейтенант! Знаю.
– Так чего голоса твоего не слышу?!
В ответ тишина. Тогда Сугробов набрал побольше воздуха в грудь и пророкотал.
– Рота! При исполнении песни открывать рот на ширину приклада!
– Так точно! – ответила солдаты.
– Ты смотри, какой он у тебя бывает…командир, – протянула со смехом. Так непривычно было видеть Ваню строгим. Женя проворчала что-то себе под нос, и в этот момент Сугробов вдруг повернулся и посмотрел на нас. Женя тут же одернула меня.
– Пошли.
***
Мы устроились за дальним столиком. Особого аппетита не было из-за жары, поэтому я выпила только компот. Женя так вообще была сама не своя.
– Ты не поговорила с комбатом? – спросила подруга.
– Нет, утром не было возможности, после обеда скажу.
Она кивнула.
– Ты не расстраивайся так, мы обязательно что-нибудь придумаем!
Снегирева вдруг посмотрела куда-то поверх моей головы.
– Ты все доела? – спросила меня и принялась подниматься из-за стола.
– Да… – я непонимающе смотрела на нее.
– Тогда идем! – прошипела и направилась к стойке с грязной посудой. Оставив там свой поднос, подруга пошла к выходу. Я за ней. Только когда был уже в дверях столовой, я увидела, что ее спугнуло. Сугробов. Он стоял прямо на входе.
– Жень, – ротный попытался остановить ее. Но подруга ловко вывернулась из рук жениха и выскочила на улицу.
Снегирева шла слишком быстро. Я еле поспевала за ней. А когда догнала, заметила слезы в ее глазах.
– Зря ты так. Он ведь правда не виноват.
Она покосилась на меня со злостью.
Через несколько метров, я заметила комбата, стоящего в тени дерева. Рядом с ним было несколько офицеров. Их я видела впервые.
– Счастливцева! – раздался его голос. Я закатила глаза, досадливо подумав о том, что мог бы хоть раз и по имени назвать, в качестве исключения.
