Эрик повернул голову ко мне.
– Мы выслушаем его, Уна. Поэтому оставайся на месте.
Достали, померили, убрали. Сколько проблем решилось бы разом, правда? Или спросили бы у меня, я точно знала, у кого из них член длиннее, а у кого толще.
Никто в этом доме не умел себя вести, вот что. Они, сука, обнимались не больше получаса назад!
– Сделаю кофе, – упрямо поднялась я, – и надеюсь, когда вернусь, мы правда сможем поговорить.
– Мне тоже принеси, – одновременно ответили они.
Повернувшись к кухне, позволила себе закатить глаза. Если когда-то я еще фантазировала о том, как здорово было бы трахаться с ними одновременно, то теперь не только призрачная возможность этого затерялась в валящем от них обоих паре, но и мое желание.
Понятно, почему они много лет не общались. Непонятно только, как и зачем начали. Очевидно, Эрику и Рэю жизненно необходимо перещеголять друг друга в подростковой тестостероновой крутости. Мне не жалко, могла бы и линейку принести, просто… Сейчас больше хотелось разобраться в том, что происходит и что там за Чарльз, а не в их сложных отношениях.
Гриндер зашумел, превращая просторную светлую кухню в настоящую кофейню. Мне можно было нажимать на нем одну кнопку, за любую другую меня могли отправить ночевать в вольер – настолько серьезно Эрик относился к своему кофе. Особенные зерна, особенные фильтры, особенные настройки на каждом этапе, и даже молоко особенное.
Глухой стук сообщил, что один из псов заметил меня и прибежал обниматься, но был остановлен стеклянной стеной. Я повернулась и увидела изумленную морду Гильденстерна, который в очередной раз за месяц открыл для себя существование стекла. Сердце защемило: он, конечно, был тупым, как и его брат Розенкранц, но как можно оставить ребенка без почесушек?
Пока гриндер перемалывал кофейные зерна, я сдвинула дверь в сторону и выбралась наружу, игнорируя холодный, пронизывающий ветер. Огромная черная туша едва не повалила меня с ног, но я быстро показала ему, зачем вышла. Роз, вышедший из-за угла дома явно на звук, заметил меня и ускорился. Через пару секунд оба добермана валялись на холодной земле, подставляя животы пальцам.
Неужели Рэй и Эрик не могли вот так же дружить, как эти два пса? Вместе выполнять задания, вместе преследовать птиц? Разве такое сложно?
Отпустив собак, я вернулась на кухню, закрыв дверь и снова почувствовав, насколько этот дом был теплым. Так не хотелось лишаться собственной спальни в нем… Я вымыла руки, надеясь, что смоются еще и эмоции дня, и приступила к кофе. Эрику нужен был его капучино, Рэю – двойной эспрессо. А мне – свалить отсюда живой, и желательно не в тюрьму.
Итак, эти двое были старыми друзьями, ставшими врагами. И теперь, когда не только Рэй знал о моей истинной роли в его команде, но и Эрик знал, что Рэй знал, выход на работу в понедельник выглядел немного бессмысленным. Черт, а я ведь только начала привыкать к хорошей зарплате и своим новым друзьям…
Взяв обе чашки в руки, я вернулась в гостиную и поставила их на журнальный столик перед диваном. В воздухе что-то изменилось: Эрик и Рэй напряженно молчали, глядя друг на друга. Но сидели уже куда ближе!
– Себе не сварила, – притворилась забывчивой я и поспешила снова убраться оттуда.
Может, если немного подождать, в следующий раз повезет? Я прочистила холдер – вот, терминологию уже выучила, можно идти работать бариста, – и засыпала новую порцию кофе. На секунду застыла: а когда это я начала строить дальнейшие планы на трудоустройство? Всю жизнь не хотела работать и вот спустя четыре месяца в офисе задумываюсь о будущем вместо подсчета прибыли в настоящем. Черт, эти нормальные люди меня добьют.
Пока кофемашина бухтела, выдавая очередную порцию эспрессо, в голове понемногу начали укладываться факты: тот самый Чарльз, которым Рэй меня пугал, очевидно, вышел из тени и заявил о себе. Теперь у Рэя проблемы, и он сказал, что ему нужны мы с Эриком оба.
Вероятно, я не так уж быстро потеряю работу. Правда, скорее всего, придется делать что-то новое, но разве это страшно? Одинаковые отчеты начали утомлять, и если теперь нужно будет резко сменить курс… Разве не для этого я рождена? В конце концов, Уна Боннер еще ни разу не проигрывала.
Память подкинула штук десять проигрышей, но я запихнула ей в рот кляп. Уна Боннер выигрывает даже при поражении. Вкуснейший и нежнейший капучино, который я только что приготовила в большом доме, где у меня есть собственная спальня, это подтверждал. Как и двое красивых мужиков, с которыми я трахалась и которые сейчас выясняли, чьи яйца громче звенят.
Фантастика.
Свой кофе я решила выпить в одиночестве. К черту этих двоих, как закончат разбираться между собой, позовут. Задумалась о том, как часто и стремительно в последнее время жизнь переворачивалась с ног на голову, обратно, и так по кругу. Эмоции словно носило по барабану стиральной машинки на тысяче двухстах оборотах. Неудивительно, что к самому неожиданному моменту года я подошла выжатой, как шелковая блузка, и такой же непригодной для жизни.
Обязанности аналитика. Корпоративный шпионаж. Отчаянные попытки понять, как именно «Рид солюшнс» зарабатывает свою репутацию. Новые друзья. Предательство Рэя, который чуть не лишил меня единственных теплых отношений в офисе. Неожиданные открытия. Гребаная нейросеть. Секс. Много секса. Невероятное количество секса. И вот теперь снова сюрприз.
Телефон остался в сумке, которая лежала в гостиной, и я даже не могла погуглить Чарльза Уотерби. Спросите, почему я не сделала это раньше? Дома, в уюте и тепле, на выходных, под монотонный рассказ о Наполеоновских войнах?
Хороший вопрос. А главное, актуальный.
Не успела я даже подобраться к середине чашки, как дверь с тихим шелестом приоткрылась.
– Возвращайся, – приказал Эрик.
Был ли смысл спорить? Я взяла свой недопитый капучино и вышла в гостиную.
– Вы о чем-нибудь договорились?
– Да, – ответил Рэй, который стоял там же. – Есть проблема, нужно решение. Садимся и обсуждаем.
– Шуточки и свой характер придержи до лучшего момента, – добавил Эрик.
Если бы они еще сами придержали свою неконтролируемую агрессию… Кошка с собакой. Я прикусила язык и не стала ничего комментировать. Зато вечером Бренда будет в восторге от всех шуточек, которые сейчас приходили мне в голову, главное – их не забыть.
– К делу, – коротко бросил Рэй, когда мы снова расселись. – Есть Чарльз Уотерби.
– Я уже могу узнать, кто он? – перебила я.
Что? Это не шуточка и не характер. Было бы здорово понимать, против кого мы играем.
– Руководитель отдела расследований в специальном подразделении управления по финансовому регулированию и надзору Великобритании, – спокойно произнес Рэй.
– Лампа, ветчина, Дублин, восемь, – ответила я.
– Что?
– Вот и я ничего не поняла.
– Уна, что мы говорили о шуточках? – вмешался Эрик.
– Все в порядке, – возразил Рэй. – Сейчас объясню.
Устроившись поудобнее, я поднесла чашку ко рту, всем своим видом показывая, что готова молчать и внимать. Интересно, а они уже догадались, что оба со мной спят? Или пока искренне считали себя уникальными?
– Спасибо, – кивнул Рэй. – Весь финансовый сектор в нашей стране контролирует особое управление. И в этой организации существует специальное подразделение, которое ищет и расследует экономические преступления.
– То есть то, чем вы занимаетесь?
– Мы, – подмигнул он, – ты тоже в этой обойме, поверь. В основном они отвечают за махинации и инсайдерскую торговлю… Но за нами следят довольно давно. Как ты понимаешь, успешные стратегии всегда привлекают интерес.
– А Чарльз?..
– Возглавляет это подразделение. Старая полицейская ищейка, он был чуть умнее остальных констеблей, вот и выбился.
– Так говоришь, будто его не стоит опасаться, – лениво произнес Эрик, отвернувшись к окну. – И все же он цапнул тебя за задницу.
– У него чутье, как у хорошей ищейки, – пожал плечами Рэй, – так что хватать за задницу он умеет, а ухватывать суть еще не научился.
– Ты управляешь рынком с помощью армии ботов в соцсетях, что тут ухватывать? – спросила я.
– Эрик, – повернулся он, – раскрой мне секрет.
– Какой?
– Твоя Уна – идиотка или гений?
В ответ Эрик только рассмеялся и бросил на меня взгляд.
– За последние месяцы мне все больше кажется, что она и то, и то.
– Господа, а я где-то подписывала договор на оскорбления? – сквозь зубы уточнила я. – Если вы позвали меня ради этого, давайте…
– Это комплимент, – отмахнулся Рэй. – Ты пока первая, кто пришел к этому выводу. Понимаю, что не в одиночку, но все же. Мы много лет тренировали нейросеть быть человеком. Формировали мнения, личности, я даже изучал теорию построения персонажа, чтобы аккаунты выглядели настоящими людьми.
– Ты забыл поправить блики в их зрачках.
– Что?
– Я так все и поняла, про нейросеть. У нее там… Неважно.
А если я гений, нельзя ли перестать дразнить меня образованием? То, что я окончила всего лишь Вестминстер, пока все остальные подтирались дипломами Оксбриджа, никому в работе не мешало и не помогало. Зато сколько было понтов – как будто их собирали по всему Лондону, несли в Букингемский дворец, а по дороге оступились и просыпали в наш офис.
– Вернемся к проблеме, – решительно произнес Рэй. – Чарльз Уотерби узнал о схеме. Пока не знаю как, но мне пришло следующее сообщение… Секунду.
Он достал из кармана телефон.
– Уотерби сияет, сказал, что «Рид солюшнс» наконец прокололись.
В комнате повисло молчание. Я несколько напряженных секунд ждала продолжения, но оно так и не последовало.
– Все?
– Мало? – поднял левую бровь Рэй.
– Ты параноик, – закатил глаза Эрик. – И вот из-за этого ты устроил здесь цирк? Боже, годы тебя ничему не научили.
– Столько времени он не мог найти ни одной зацепки и вдруг нашел, – ожесточенно ответил Рэй. – И я должен это игнорировать?
– Стоило сначала выяснить детали.
– Я за этим и приехал. Никто не в курсе, что он накопал. И нужно узнать первыми.
– Мы? – уточнил Эрик. – Подожди, ты путаешь. То, что тебя сюда пустили, не значит, будто мы оба должны бегать вокруг тебя с воздушными шариками. Уны хватит.
– Ты мне нужен.
– Потерпишь. Не понимаю, какую роль в своем гениальном плане ты отвел мне, но не очень хочу ее играть. Ты в жопе, но я-то ботов не создавал.
– Ты заработал на моих ставках.
– Как и другие участники рынка.
– Чарльз и до тебя доберется. Ты использовал Маргарет Сонмайер, а это чистая инсайдерская торговля.
– Мимо, – поднялся Эрик. – Когда Уна притащила твой тухлый инсайд, я понял: это подстава. Если ты рассчитывал, что я поведусь… В следующий раз думай получше. Кстати, тут ты и спалился: до Сонмайер я не знал, что ты в курсе, кто она.
Вот же гондон! У меня аж дыхание перехватило от его наглости. Я, значит, носила ему все в зубах, как верная собачонка, а он еще перебирал?!
Получалось, моя двойная игра была не единственной – эти двое тоже использовали меня, получая что-то друг от друга. Рэй выдал инсайд, чтобы посадить Эрика на иглу, а тот наврал, что будет использовать… Нет, они оба жуткие гондоны.
Быть пешкой мне не нравилось, и в памяти всплыл еще один занимательный факт.
– Из последнего, на чем ты сыграл, был южноафриканский ранд, – напомнила я. – Это тоже будет сложно объяснить.
Рэй со странным хрустом повернул ко мне голову.
– Откуда ты знаешь о ранде?
Черт! Махинации с валютой я проверяла на компьютере Гаурава, и признаться значило бы подставить и себя, и его. Прикусив язык, повернулась к Эрику и агрессивно подалась вперед. Давай, девочка, переведем стрелки.
– Так ты сыграл на нем?
– Мало ли кто играет на волатильности валют.
– Весь рынок его сбрасывал. Я видела графики. Почти никто, кроме нас, не заработал на этой ситуации.
А еще на следующий день Гаурав опоздал и пришел в отвратительном настроении. Наверное, напился в хлам из-за того, что его работа оказалась такой же бесполезной, как и моя.
– Хочешь сказать, я один затарился? – закатил глаза Эрик.
– Рынок не настолько маленький, конечно. Но если ваш Чарльз Уотерби и правда с чутьем, связать последние месяцы твоих нелогичных движений на рынке и посчитать их совпадение с действиями «Рид солюшнс» будет проще всего.
– Ты на чьей стороне?
– Ты со мной в одной лодке, – подтвердил Рэй.
– Только мне не ясно, – продолжала уводить разговор от ранда я, – почему ты, Рэй, все время говоришь, что это твоя проблема? Разве ответственность не лежит на директоре и акционерах?
Теперь они оба смотрели на меня, словно увидели призрака. Я что-то не так сказала? Или…
– Уна, – мягко и осторожно произнес Эрик, – у «Рид солюшнс» нет акционеров. Она полностью принадлежит Рэю.
Что?! Необъятно огромная новость попыталась уложиться у меня в голове, но у нее это не получилось. Рэй – единственный, кто… получал всю прибыль?
Детали пазла начали сами собой вставать на места, и теперь, когда Эрик озвучил этот факт, все, что я знала о Рэе и компании, указывало только на него. Наверное, я все же была идиоткой. И система, ее же тоже внедрил Рэй!
– А зачем тогда тебе барон?! – мгновенно озвучила еще одну пришедшую мысль я.
– Он номинал, это же очевидно.
