А еще очень надеюсь, что у них на меня реально не встанет. Хотя взгляд Германа мне не нравится. Он смотрит на меня с похотью, словно на игрушку.
Когда я прохожу мимо него, бандюк резко хватает меня за волосы, затем жестко сдергивает резинку для волос. Белые волосы рассыпаются по плечам.
– Так мне больше нравится, – хищно улыбается, а я стараюсь не показать страха, хотя внутри все леденеет.
Мне очень страшно! Я привыкла давать отпор задирам в универе. Они, как правило, лишь на словах такие. А от этих двоих веет реальной опасностью.
– Нина! – зовет дядя, я улыбаюсь ему напоследок.
Ничего! Орешкины не сдаются! Я не позволю этим двоим меня и пальцем тронуть!
Выхожу на улицу, Герман следует за мной. Он просто огромный! И Макар тоже. На вид лет тридцать, очень агрессивные движения. Брови сведены, взгляды цепкие и внимательные. Одеты хорошо, ухожены. Щетина явно для имиджа.
– Нравится? – ухмыляется Герман, заметив мой изучающий взгляд.
Фыркаю.
– Садись, пирожок, – ухмыляется Макар, указывая на дверь дорогого черного внедорожника.
– Даже не откроете даме дверь? – нарываюсь.
– Сама справишься. Ты же хочешь ехать? – рычит Макар, но Герман с улыбкой открывает передо мной дверь.
– Мы же джентльмены, Макар.
Плюхаюсь на заднее сиденье. Мужчины устраиваются спереди. Макар за рулем.
Ситуация, мягко говоря, странная. Я пытаюсь собрать мысли воедино. Что дальше? Куда меня везут? И как мне сохранить себя?
– Нина, значит? – спокойно спрашивает Герман, оборачиваясь ко мне. Поджимаю губы, делая вид, что смотрю в окно. – В баре ты была общительнее.
– А вы часто промышляете таким? – складываю руки на груди.
– Каким? – хмыкает Герман, в серо-голубых глазах мелькает искра азарта.
– Похищением молодых и сочных?
– Мы любим молодых и стройных, – рычит Макар, не оборачиваясь, – но пришлось взять, что есть. Раз уж сама навязалась… учти, что тебе придется проявить чудеса акробатики, булочка, чтобы удивить нас и уломать простить долг твоего дяди. У меня вряд ли на тебя даже встанет…
Вот оно! Лазейка!
– Проблемы с потенцией? – понимающе спрашиваю.
– Че вякнула?! – он смотрит на меня в зеркало заднего вида. Глаза бандита наливаются кровью.
Ага, за живое его задела! Отлично, Нина, продолжаем в том же духе! Пусть злится, теряет контроль. В гневе все совершают ошибки.
– Ну… как сексолог могу сказать, что у мужчины с нормальным уровнем тестостерона член стоит даже на женщин, которые не являются его типом. А если уровень низкий, то он начинает придираться к формам, чтобы оправдать свою половую несостоятельность.
– ЧО, БЛЯДЬ?! – Макар зыркает на меня так, словно хочет придушить. Машина виляет влево.
– На дорогу смотри, – спокойно говорит Герман. – Не видишь, что она тебя просто нарочно заводит? Думаешь, Нина, если разозлишь нас, мы тебя не трахнем? Или, может, наоборот, надеешься на это?
От его слов по спине бегут противные мурашки. Хотелось бы надеяться, что не трахнут. Молчу. Поджимаю губы. Смотрю в окно. Мы едем по элитному району.
– Приехали, – говорит Герман.
Так, за поездку я сделала два вывода.
Макар – агрессивный самец, который очень беспокоится за свою потенцию, а вот Герман – темная лошадка. Спокойный, уверенный, невозмутимый. Просто так его не вывести из себя.
Значит, в их связке Макар – сила, а Герман – мозги. Он опаснее. Мне нужно максимально его избегать и постараться сделать так, чтобы Макар сам решил от меня избавиться, списав при этом долги дяди.
Только вот как это провернуть?
Мы заходим в роскошный высотный дом. Консьерж почти кланяется. Лифт поднимается на самый верх. В голове проносятся картинки из триллеров: меня сейчас расчленят и скормят питбулям.
Но когда лифт открывается, я вижу не логово маньяков, а огромную стильную квартиру с панорамными окнами и видом на ночной город. Дорогой минимализм, много кожи, стекла и хрома.
– Раздевайся, – бросает Макар, снимая куртку.
У меня перехватывает дыхание.
– Что? Прямо тут? – пытаюсь скрыть панику.
– А ты думала, мы чай с пирожными будем пить? – усмехается Герман, медленно приближаясь ко мне. Он снимает пиджак, вешает его на спинку стула. Его движения плавные, уверенные. – Ты здесь, чтобы отрабатывать долг. Начинай. Покажи, на что способна наша смелая булочка. Ты же не только на словах такая, правда?
Упс!
Он садится в кожаное кресло, пристально смотрит на меня. Макар стоит рядом, скрестив руки на груди. Его взгляд все так же полон злобы, но теперь в нем проскальзывает и похоть.
Замираю. Сердце вот-вот из груди выпрыгнет. Принципы принципами, а долг дяди висит надо мной дамокловым мечом. И эти двое не шутят.
Они забрали меня, и они возьмут свое. Так или иначе.
Мысль о том, чтобы отдаться им, вызывает отвращение. Но где-то в глубине души появляется другой, тоненький и слабый голосок: «А если попробовать взять контроль? Превратить это в свою игру?»
Делаю глубокий вдох, вздергиваю подбородок. Дрожащими пальцами касаюсь пуговиц на груди.
– Ну что ж, – произношу громко. – Давайте посмотрим, кто кого здесь будет удивлять. Надеюсь, у вас нет проблем с выносливостью?
От моих слов Макар издает хриплый смешок. А Герман просто улыбается, и в его глазах загорается опасный огонек, которого я так боюсь.
Что же делать? Либо сломаюсь я. Либо они. Третьего, кажется, не дано.
Глава 3
Герман
Вижу длинные дрожащие пальцы на пуговицах. Этот едва уловимый страх в глазах, который Нина так яростно пытается скрыть за дерзостью.
Блядь, какая же она сочная! С того момента, как булочка выскочила из-за стойки бара, словно разъяренная львица, я представил, как эти полные губы сомкнутся вокруг моего члена.
А как она уперлась руками в свои пышные бедра…
Я знаю, что у пышечек самые узкие и горячие дырочки. Фантазия уже зашла так далеко, что я чувствовал, как Ниночка сжимает меня внутри.
А вот Макар смотрит на нее, как на бракованный товар. Ну и ладно.
В итоге мы все равно забрали ее, и я уверен, что буду ночами напролет наслаждаться ее телом. Правда, булочка оказалась с изюмом.
С острым язычком, который создан для того, чтобы облизывать головку моего члена, а не стебаться над Макаром. Но это лишь раззадорило меня.
И вот сейчас, в свете нашей гостиной, я вижу трещину в ее броне. Легкий испуг. Это заводит меня еще сильнее. Дико хочется сорвать с булочки эту дерзкую маску и увидеть обнаженную душу.
Нина медлит, расстегивая вторую пуговицу. Мой пах напрягается, член каменеет, упираясь в ткань брюк. Я хочу эту девочку до безумия.
– Сколько тебе лет? – спрашиваю на всякий случай.
– Двадцать три, – ровно отвечает Нина, не глядя на меня.
– Хорошо…, а то молодо выглядишь, – склоняю голову набок, изучая ее.
Она замирает. Оттягивает время? Хватит! Встаю и подхожу вплотную, нависаю над девчонкой. Нина инстинктивно опускает взгляд.
Кладу руки на ее талию. Ох, сука… Она такая мягкая. Вижу полные полушария груди, выглядывающие из-под полурасстегнутой рубашки.
– Продолжай, – рычу на ее ушко и с удовольствием замечаю, как по нежной коже бежит табун мурашек.
– Хорошо, – выдыхает Нина и вновь принимается расстегивать рубашку механическими безжизненными движениями.
Макар обходит нас вокруг, как голодный волк.
– Не вижу энтузиазма, – рычит друг, и Нина вздрагивает от страха. – Что же ты… не хочешь проверить нашу выносливость и мою потенцию?
Друг поправляет свой напрягшийся член в джинсах. В глазах Нины вспыхивает чистый животный ужас.
Она расстегивает последнюю пуговицу. И тут на меня накатывает волна злости. На нее? Или на себя? Она не хочет. Все женщины, которых я встречал, хотели меня. А эта булочка с изюмом нас боится.
Резко, почти грубо я распахиваю ее блузку. Голубое кружево. Восхитительная грудь, которую так и хочется сжать в ладонях и покрыть поцелуями. Соски торчат, упираясь в ткань. Адское искушение. Но что-то во мне сопротивляется.
Я не могу. Запахиваю ее рубашку обратно.
– Что ты делаешь? – почти рычит Макар. – Мы будем ебать ее или нет?
– Сегодня нет, – говорю твердо, глядя в широкие, полные удивления глаза Нины. – Я не насилую женщин, Макар. Они сами приходят ко мне в постель и раздвигают ноги.
– Я никогда так не сделаю, – голос Нины дрожит, но звучит уверенно. – Так что лучше возьмите свое и отпустите.
Я подцепляю ее подбородок пальцами, рывком заставляю смотреть мне в глаза. Гордая, значит?
– Мы возьмем свое, булочка. Но ты сама нам это дашь, – шепчу ей прямо в губы, чувствуя сладкое дыхание. – Ты придешь, снимешь свои кружевные трусики… и ляжешь на мою постель, раздвинув ляжки. А я подумаю, трахнуть тебя или нет…
Нина вздрагивает, по ее телу снова пробегает мелкая дрожь. О да, я обожаю такие игры! Макар смотрит на меня непонимающим взглядом.
Нина дрожащими пальцами начинает застегивать рубашку.
– Иди, выбери себе комнату, – говорю, отступая на шаг. – Где ты будешь жить.
– Как долго? – спрашивает она, и в ее тоне снова появляются нотки дерзости. Упрямая маленькая стерва.
– Пока мы тобой не насытимся, – ухмыляюсь, наслаждаясь тем, как она краснеет.
– У меня учеба…
– Будешь учиться. Составь список того, что нужно забрать из твоей квартиры, мои люди все привезут. Одежду закажу завтра.
– Могу я дяде позвонить? – просит. Ты ж моя маленькая.
– Можешь. Но только один звонок. И никаких переписок.
– Вы простите долг? – это уже похоже на торг. Мне нравится.
– Все зависит от того, будет ли нам с тобой интересно, золотце, – ухмыляюсь, чувствуя, как снова возбуждаюсь от этой словесной перепалки. – Иди.
Звонко шлепаю ее по попке. Блядь, какая же она мягкая!
Мне нравится, как ее тело реагирует на меня. Даже несмотря на страх, Нина возбуждается.
Смотрю вслед этой яркой блондинке и не могу сдержать довольной улыбки. Надоели эти куклы с силиконом, готовые на все за пару шмоток. Эту же хочется завоевать. Увидеть в ее глазах не страх, а желание.
– И что это было? – раздается голос Макара. Он уже наливает себе виски у бара. – Не знай я тебя с детства, подумал бы, что ты втюрился в эту пышку.
– Она мне интересна, – отвечаю, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Голова немного кружится от возбуждения. – Хочу посмотреть, на сколько хватит ее смелости, гордости и дерзости.
– И мы правда спишем долг Степанычу? – выгибает бровь Макар, залпом осушая бокал. – Да у меня на нее даже не встанет!
– Уже встал, дружище, – усмехаюсь, – когда ты увидел ее восхитительные сиськи.
– Это сиськи… у меня всегда стоит на сиськи, – бурчит друг, отводя взгляд.
– Уверен, все остальное у нашей булочки тоже на высоте, – хриплю, наливая себе виски. – Я просто заебался уже от этих идеальных, но пустых кукол. Хочется подержать в ладонях что-то настоящее. Живое. Трепещущее.
– Так трахнул бы ее, и всего делов, – уперто говорит Макар. – Зачем тянуть?
