– Руки, – командую, но мой голос срывается.
По правилам я должна надеть на Каримова наручники. Но я медлила слишком долго.
– Я уж думал, ты не предложишь, красивая…
На секунду закрываю глаза, чтобы прийти в себя. Я прошла его проверку. Не струсила. Хотя внутри знатно защемило от страха.
Динар протягивает вперед руки, пока я хватаю со стола дежурного первые попавшиеся наручники.
Каримов выставляет перед собой мощные кулаки.
На каждом пальце у него надписи. И я не хочу знать их значения. Точно ничего хорошего.
Широкие мужские запястья с трудом помещаются в колечках наручников. Они будто врезаются в плоть, когда я их застегиваю. И по моей коже пробегает электрический разряд всякий раз, как я случайно касаюсь своими пальцами его горячей загорелой кожи.
– Мира! Почему не позвала? – голос дежурного, доносящийся сбоку, вырывает меня из размышлений.
– Не было времени, – отзываюсь, теперь уже возвращая своему разуму рассудок.
Мне становится легче держать себя в руках, когда рядом есть еще кто-то.
Конечно, же я умалчиваю тот факт, что специально спустилась к бандиту сама. Это было необходимо, прежде всего, для меня самой.
– Вы в допросную? Я помогу, – подрывается дежурный, хотя это и его прямая обязанность.
Киваю. Выхожу из помещения первой. Там вообще тяжело находиться. Запах специфический и веет безнадегой.
Поднимаюсь по ступенькам, слыша шаги за спиной.
– Я тебе глаза выколю, – произносит вдруг Каримов, и мне приходится обернуться.
Дежурный опускает голову.
– Эта прямая угроза представителю власти, – напоминаю.
– Он знает за что, – усмехается бандит.
Эта его бесконечная усмешка… она раздражает. Он будто не верит до сих пор, что я с него не слезу.
Потому резко останавливаюсь. Я сотру ухмылку с его красивого лица. Чего бы мне это не стоило.
Каримов едва в меня не врезается. Теперь мы на равных, ведь я стою на несколько ступенек выше.
– Мира! Все в порядке, – убеждает меня дежурный.
– Советую фильтровать базар в моем присутствии, – говорю уверенно. Сейчас мне правда легче. – Любые слова, могут быть использованы против вас.
– Сопротивляйся, красивая… – немного хриплым низким голосом отвечает мне Каримов. – Так гораздо интереснее.
Он произносит это все мне прямо в лицо, и его слова почему-то задевают меня. Точно забираются под кожу. И остаются там странно волнением. Никогда не думала, что кто-то может иметь на меня такое влияние.
Становится стыдно почему-то, но я не показываю. Просто игнорирую слова бандита и разворачиваюсь, чтобы продолжить наш путь в допросную.
Когда приходим туда, я прошу дежурного пригласить адвоката. Чем чаще буду оставаться с Каримовым наедине, тем лучше прокачаю навык не реагировать на него и не бояться.
– Ты ведь знаешь, что он на твой зад пялился? – бандит устраивается на стуле и звенит цепями.
Ничего не отвечаю. Раскладываю на столе материалы дела и подготавливаю фотографии пропавших девушек. Очень красивых, кстати.
– Охуеть, ты заводишь красивая… – размышляет на своей волне Динар.
А я просто стараюсь дышать.
Ефим Палыч очень тихо просачивается в комнату. У него в руках неизменный портфель и коричневой кожи, слегка потрепанный. На носу он поправляет толстую оправу очков.
Видно, что шугается своего подопечного. Старается обойти стороной, пока направляется к своему месту:
– Бу! – выпаливает Каримов, когда мужчина оказывается ближе всего, и тот подскакивает. Бандит принимается звонко ржать.
Остальным не до смеха.
– Мы можем начинать? – интересуюсь у всех присутствующих. Ефим Палыч кивает.
И тогда я принимаюсь говорить:
– Господин Каримов, что вы делали в клубе на Верхнепрудной?
– Отдыхал, – лениво выдает бандит. – Трахался.
Мне почему-то становится не по себе. Внизу живота нарастает напряжение, когда Динар произносит последнее.
– Вы были последним, с кем видели этих девушек, – придвигаю к нему чуть ближе фото.
Бандит разглядывает фотографии очень внимательно. Я жду. Позволяю ему это сделать.
– Ну, что, адвокатишка, защищать то будешь? – ухмыляется Каримов.
– Вы не обязаны свидетельствовать против себя, – отвечает ему Ефим Палыч. – Расскажите, как все было.
– Эти девушки уехали с вами из клуба. Свидетелей полно. Что было дальше? Куда вы отправились?
Каримов выдерживает паузу, но мне кажется, будто он уже знает, что сказать, просто тянет время, играя со мной, точно кот с мышкой.
– Поехали, красивая. Я тебе все покажу, – краешек его рта уже привычно ползет вверх, обнажая краешки зубов в хищной ухмылке.
Глава 9
Мирослава
Меня почему-то передергивает от этих его слов.
«Все покажу»… звучит двусмысленно. Это и на наглой самодовольной морде написано.
– То есть, вы не отрицаете своей причастности к исчезновению девушек? – я даже над столом немного нависаю, когда произношу свои слова.
– Можете не отвечать, – пищит как-то несмело сбоку от меня Ефим Палыч.
– Слыхала?! Могу не отвечать. Скажи своему Церберу, пусть в камеру меня уводит.
Вздыхаю. Ощущение какого-то подвоха меня не отпускает. Каримов явно играет со мной. Но я пока так и не поняла правила. А правила есть, но им не стоит следовать, наверное, чтобы поломать всю систему, устроенную в его голове.
– Уведи, – обращаюсь к дежурному.
Тот реагирует быстро, а я опять ловлю себя на мысли, что действую по сценарию бандита. Выполняю его указания, точно это я от него завишу, а не наоборот.
– Сейчас подготовлю документы и технику для следственного эксперимента, – без эмоций сообщаю адвокату.
Я должна раскрыть это дело!
– Ты ведь понимаешь, что он выйдет на свободу? – Ефим Палыч, похоже, тоже не верит в мой успех.
– Это потому что вы хороший адвокат? – раздраженно выплевываю. Нервы ни к черту! Потом тут же понимаю, что сказала, поэтому добавляю: – Извините.
– Потому что этому упырю адвокат не нужен, – со вздохом произносит мужчина.
Он подхватывает со стола свой портфель.
– Жду звонка, Мира, – напоследок говорит адвокат и скрывается за дверью допросной.
Я устало обмякаю на стуле.
Но ведь никто не говорил, что будет легко. И я с самого начала это знала.
Каримов смотрит на меня с фотографии, что имеется в деле. Хозяин жизни, не иначе. Причем, не только своей.
Уверена, он убил этих девушек, потому что ублюдку это ничего не стоило. Свернуть им шеи.
По телу пробегает жар от подобных мыслей. Расстегиваю пару пуговиц на рубашке. Душно. Стараюсь не думать о том, что Каримов может поступить таком образом и со мной.
Представляю зачем-то, как его татуированные пальцы ложатся на мою шею, как он запрокидывает мою голову и заглядывает в глаза.
Ухмыляется. Одержал победу.
– Красивая… – произносит Динар в моем видении, и я дергаю головой, чтобы сбросить это наваждение.
Мне просто страшно, вот и все. Страх заставляет так реагировать.
– Держи, – Егор протягивает мне стаканчик с кофе. – Я его запер, – зачем-то говорит он мне.
– Спасибо, – забираю подношение и грею заледеневшие пальцы о теплый картон.
– Мир?!
– А?!
– Не знаю, зачем Мирошниченко это делает, но… Каримов тут по собственной воле сидит. Он может выйти хоть сейчас.
– Не говори ерунды! – выплевываю я.
– Да он еще вчера должен был свалить, понимаешь?! – Егор тоже переходит на повышенные интонации.
– Не понимаю! – выпаливаю. Подскакиваю со стула. – На его руках кровь! Много крови!
– Лучше рапорт напиши, Мира. Это не для тебя.
– Для тебя что ли? – усмехаюсь.
– Ни для кого из нас. Я тебе отвечаю, он здесь по собственной инициативе сидит. Сам попросил.
– Спасибо за кофе! – всучиваю стакан обратно парню и цежу «благодарность» сквозь зубы.
Быстро направляюсь к двери.
Да ни один нормальный человек по собственному желанию в тюрягу не сядет. Тем более, такой. Но даже если и так, я попытаюсь. Брошу все силы!
Когда возвращаюсь в кабинет, чувствую, как разрывается о боли моя голова. Быстро закидываюсь таблеткой и звоню подруге, узнать, все ли в порядке с сестрой.
– Дуется на тебя, – со вздохом отвечает та.
– Скажи, я скоро буду, – прошу Карину пообещать Олесе мое раннее возвращение.
Проведу следственный эксперимент, а затем поеду домой. Доработаю над делом дома, когда сестренка уснет.
Потому сейчас сосредотачиваюсь целиком и полностью на следственном действии. Готовлю постановление, организую людей и технику видеофиксации. Так, кажется, ничего не забыла.
Из окна наблюдаю за тем, как Каримова пакуют в автозак.
Мурашки снова бегут по коже. Наши менты в сравнении с ним – просто дети. И, кажется, бандит сейчас развернется и поубивает их всех. Кулаком замахнется, и в живых не останется никого.
– Красивая у него задница, – мечтательно заключает Света, совершенно неожиданно оказавшаяся позади меня с чашкой чая.
Закатываю глаза.
– Как раз подойдет, чтобы на нарах гнить, – жестко отвечаю и подхватываю со стула сумочку.
