Двор Ледяных Сердец
Элис Нокс
Элиза приехала в шотландскую глушь за красивыми кадрами для выпускного проекта. Но вместо этого заблудилась в древнем лесу и случайно пролила кровь на загадочное дерево.
Теперь она – пленница жестокой игры фейри.
Кейлан Морфрост, принц Зимнего Двора, предлагает ей сделку: семь дней охоты в мире фейри. Если выживет – получит исполнение своего самого сокровенного желания и свободу. Если нет – навечно останется его пленницей.
Но Элиза даже не помнит, что загадала у проклятого дерева.
А принц не просто охотник – он садист, для которого человеческий страх лучше любого развлечения. Мир фейри полон хищников, жаждущих человеческой плоти, и выжить здесь почти невозможно.
Почти.
Потому что иногда самые темные игры приводят к самым неожиданным финалам. И желание, исполненное через боль и страдание, может оказаться именно тем, что было нужно… обоим.
Элис Нокс
Двор Ледяных Сердец
Глава 1
Я должна была послушать старуху Эйлу.
Утром, когда мы покупали провизию в единственном магазинчике деревни, она схватила меня за запястье костлявыми пальцами. Её хватка была удивительно сильной для женщины за семьдесят.
– Не ходите в Старый Лес, девочка, – прошипела она, глядя мне прямо в глаза. – Особенно если туман идёт.
– Почему? – захихикала Хлоя, перебирая упаковки печенья. – Там призраки живут?
Старуха не сводила с меня взгляда.
– Хуже, – мрачно ответила она. – Там те, кто был до призраков. До людей. До всего.
Хлоя закатила глаза, а я вежливо улыбнулась и освободила руку. Конечно же, местные легенды. В каждой деревушке есть свой "проклятый лес" или "дом с привидениями" для привлечения туристов.
Как же я ошибалась.
Теперь, стоя на краю этого самого леса с фотоаппаратом в руках, я могла бы дать старухе медаль за точность предсказания. Туман действительно шёл – густой, неестественно белый, ползущий между деревьями, как живое существо.
– Элиза, ты идёшь или будешь весь день пялиться на этот туман? – крикнула Хлоя с вершины холма. Её ярко-розовая куртка выделялась на фоне серо-зелёного пейзажа, как неоновая вывеска.
– Иду! – ответила я, поправляя ремень фотосумки.
Мы приехали в эту глухомань вчера вечером. Хлоя – отдохнуть от лондонского безумия и "найти себя" после очередного болезненного разрыва, я – за кадрами для выпускного проекта. "Дикая Шотландия" должна была стать моим билетом в мир серьёзной фотографии.
Если, конечно, я доживу до выпуска.
Первые тревожные звоночки начались ещё на подходе к лесу. Птицы, которые до этого весело щебетали в кустах, внезапно замолчали. Полная, мёртвая тишина. Даже ветер стих, словно природа задержала дыхание.
– Странно, – пробормотала я, поднимая фотоаппарат.
Через объектив лес выглядел ещё более зловеще. А когда я посмотрела на только что сделанный снимок на дисплее, то чуть не выронила камеру.
На фото, между деревьев, виднелись смутные силуэты. Высокие, слишком тонкие для людей фигуры.
Но когда я подняла голову, там никого не было.
– Глючит техника, – сказала я себе, но голос дрожал.
Хлоя уже скрылась за поворотом тропы, а я остановилась у самой кромки леса. Воздух здесь был другим – более плотным, насыщенным запахами мха и чего-то сладко-приторного. Под красотой осенних красок скрывался едва уловимый аромат гнили.
Температура упала градусов на десять. Я поёжилась, натягивая куртку поплотнее, и посмотрела на часы.
Половина третьего.
Туман сгущался с каждым шагом вглубь леса. Сначала это были лёгкие клочья, игриво обвивающие лодыжки, но вскоре он поднялся до пояса, превращая мир в призрачную копию самого себя. Деревья выглядывали из молочной пелены, как великаны из кошмарных сказок.
– Хлоя? – позвала я, но ответа не было.
Розовая куртка исчезла в белесой мгле.
Я остановилась, прислушиваясь. Обычные лесные звуки растворились в тишине. Мой фотоаппарат перестал тихо жужжать – автофокус истерично метался, не находя точки для наведения в этом молочном море.
– Хлоя! – крикнула я громче.
В ответ донеслось эхо моего голоса, но странно искажённое – словно мои слова отражались от невидимых стен. А потом… другой голос.
– Элиза… – слабо, издалека. – Элиза, где ты?
Хлоя! Она звала меня справа. Я бросилась в том направлении, продираясь сквозь густеющий туман.
– Элиза! – теперь голос доносился слева.
Я остановилась, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Хлоя не могла оказаться в двух местах одновременно.
– Элизочка… – теперь голос звучал прямо за спиной, нежно и вкрадчиво.
Но это был не голос Хлои. Похожий, но… другой. Более мелодичный. Слишком совершенный.
Я достала телефон дрожащими пальцами. Никакой связи, как и ожидалось. Но хуже было другое – время на экране показывало всё ту же половину третьего. Секунды не двигались.
Часы остановились.
Паника начала подкрадываться, но я заставила себя дышать ровно. Просто туман. Просто заблудилась. Хлоя где-то рядом, нужно её найти и вернуться к машине.
Я двинулась наугад, пытаясь держать прямое направление. Каждый шаг отдавался глухо в мягкой земле, усыпанной опавшими листьями. Ветки цеплялись за одежду с почти осознанной настойчивостью.
А потом земля под ногами изменилась. Вместо мха и листвы – голая, чёрная земля. И следы.
Отпечатки ступней в грязи. Но не человеческих – слишком длинные, узкие, с отметинами от когтей на концах пальцев.
Ощущение чужого взгляда стало настолько сильным, что кожа покрылась мурашками. Я медленно подняла голову.
И увидела дерево.
Оно возвышалось передо мной, как древний страж – огромный дуб с кроной, которая терялась в тумане. Ствол был настолько широким, что его не обхватили бы и шестеро взрослых мужчин. А кора…
Кора была покрыта шрамами. Глубокими бороздами, которые определённо не были естественными. Они образовывали узоры – спирали, переплетающиеся линии, символы, которые болезненно резали глаз, хотя смысла их я понять не могла.
– Ты не должна быть здесь.
Я подпрыгнула, резко обернувшись. Из тумана выступила фигура – подросток лет четырнадцати с тёмными волосами и глазами цвета осеннего неба. На нём была простая коричневая одежда, которая выглядела так, словно сшита несколько веков назад.
– Кто ты? – выдохнула я. – Откуда взялся?
– Это не важно. – Его голос звучал приглушённо, словно доносился из-под воды. – Важно то, что ты стоишь у Древа Призыва в час между мирами. Уходи. Сейчас же.
– Древа Призыва? – Я оглянулась на дуб. – Это просто дерево…
– Ничто здесь не является "просто", – мальчик покачал головой, и в его глазах мелькнула жалость. – Особенно в Старом Лесу. Особенно когда просыпаются голодные вещи.
– Послушай, я просто заблудилась…
Но он уже растворялся в тумане, словно был сделан из того же молочного пара.
– Не прикасайся к древу, – донёсся его голос из пустоты. – Если ценишь свою человеческую душу – не прикасайся…
И я осталась одна.
Наедине с этим проклятым деревом и сгущающимся туманом.
В тишине начали проявляться другие звуки. Шорохи. Шёпот на незнакомом языке. Музыка – мелодия без слов, красивая и жуткая одновременно, которая заставляла кровь двигаться быстрее.
А ещё смех. Серебристый, мелодичный, нечеловеческий.
Я достала фотоаппарат, больше для успокоения нервов. Навела на ствол с его загадочными шрамами, нажала спуск.
На дисплее я увидела не пустой лес.
Фигуры окружали дерево – высокие, изящные, с лицами слишком прекрасными и слишком чужими. Их глаза светились в полумраке, как у хищников.
Они смотрели прямо в объектив. Прямо на меня.
Руки задрожали так сильно, что фотоаппарат чуть не выскользнул. Я подняла голову – никого. Посмотрела на дисплей снова – фигуры стали ближе.
Животный страх ударил в голову, как молния.
Я отшатнулась от дерева, споткнулась о выступающий корень и упала. Инстинктивно выставила руки, чтобы смягчить удар, и правая ладонь с силой ударилась о грубую кору дуба.
Боль была острой – я содрала кожу о какую-то особенно грубую выпуклость. Кровь выступила тут же, и несколько капель скатились по ладони, питая один из тех древних шрамов на коре.
Мир взорвался ощущениями.
Не светом, не звуком – голодом. Словно что-то огромное, древнее и невыразимо алчное внезапно проснулось и почувствовало запах свежей крови.
Дерево под моей ладонью стало живым. Кора пульсировала, как кожа, впитывая кровь с жадностью пересохшей губки. Шрамы-символы вспыхнули тусклым красным светом, и по стволу пошли волны, словно под корой билось гигантское сердце.
Туман взорвался движением. Закрутился воронкой, и сквозь его клочья прорвались они.
Фейри.
Даже не зная этого слова, я понимала, кто они такие. Высокие, неземно красивые, с заострёнными чертами лиц и глазами, в которых плескались созвездия. Их кожа светилась жемчужным блеском, а движения были настолько грациозными, что человеческая походка показалась бы убогой в сравнении.
Но красота их была хищной. В улыбках сверкали слишком острые зубы, а взгляды обещали вещи, от которых разум мог не выдержать.
Музыка стала громче – дикие мелодии, под которые хотелось танцевать до смерти. Кто-то смеялся, кто-то пел на языке, который был старше человеческой речи.
