– Дай костыли! – рявкнул Горн.
– У вас нет костылей.
– Мне нужно… А, рес! Мне нужно отлить.
– Для этого необязательно вставать, милорд.
Я достала из-под кровати утку и откинула простыню.
– Давайте, я вам помогу.
– Рес! – выругался больной. – Это невыносимо!
– Не стоит так волноваться, милорд. Ночью вас это совсем не пугало.
– Проклятая беспомощность, – пробормотал Горн.
Спустя несколько минут он откинулся на подушки и надолго замолчал.
Тем временем я вынесла утку, тщательно вымыла руки и вернулась к своему пациенту.
– Бульон, милорд, – напомнила мужчине.
– Что?
– Он остывает, милорд.
– Слушай, как ты мне надоела! – в сердцах бросил Горн.
Ха! Удивили… Вы мне тоже не особенно нравитесь, ваше сиятельство, но я ведь терплю?
– Ничем не могу помочь, милорд, – невозмутимо заметила в ответ и принялась наливать бульон в тарелку.
Мужчина что-то неразборчиво буркнул. Подозреваю, пожелал мне провалиться в эльхейм.
Усмехнувшись, поднесла ложку к плотно сомкнутым губам пациента и подбодрила:
– Давайте, милорд. Вам понадобятся силы.
– Для чего? Чтобы побыстрее сдохнуть?
– О чем вы? – переспросила я и, воспользовавшись тем, что он открыл рот, впихнула туда ложку с бульоном. – Иногда для того, чтобы выжить, нужно гораздо большее мужество.
– Зачем мне такая жизнь? Слепой калека, без ног…
Похоже, про амлу граф не знал. Что ж, это к лучшему.
– Почему вы так уверены, что останетесь калекой?
Я внимательно посмотрела на больного.
– Если пятеро самых лучших докторов королевства говорят одно и то же…
Он поморщился, а я впихнула в него еще одну ложку и завершила неоконченную фразу:
– То это еще не повод им верить.
– Ты мне надоела. Убирайся! – неожиданно зло рявкнул Горн. – Пошла вон отсюда!
Он оттолкнул поднесенную ко рту ложку и ударил по тарелке, выбив ее у меня из рук.
– Уходи!
Я с минуту глядела на разъяренного мужчину, а потом молча поднялась, собрала осколки и вышла из комнаты. Меня не удивил этот приступ гнева. Чего-то подобного я даже ожидала. Сильным людям всегда сложно смириться со своей беспомощностью. И Горн не исключение. Пока он не примет все, что с ним произошло, его так и будет ломать и корежить.
Оглядев испорченную одежду, расстроенно вздохнула. Мое любимое рабочее платье. Синее, с белым отложным воротничком, с тонкими вязаными нарукавниками. Отстирать его будет сложно. Рес! Угораздило ж Горна выбить у меня из рук тарелку! Интересно, граф понимал, где она находится, или случайно попал? Я ведь специально не стала использовать поильник, опасаясь, что он его отшвырнет, но сиятельство все равно умудрился сделать все по-своему.
Я медленно направилась к лестнице, раздумывая, чем лучше воспользоваться – эрским мылом или реусским порошком? Мыло было дешевле, но порошок отстирывал загрязнения намного лучше. Первое стоило три рена, а второй – целый рон. При моих доходах – ужасная расточительность.
Я посмотрела на пятно. Слишком большое. Придется доставать заветную коробочку. Два месяца назад мне перепало несколько унций – старая тера Брег расщедрилась, отблагодарила за то, что я вылечила ее внучку. Порошка было совсем немного, и я берегла его, как зеницу ока, на самый крайний случай. Правда, не думала, что этот случай наступит так скоро. Может, попробовать все-таки обойтись мылом?
– Кэтрин!
Я подняла голову. Навстречу торопливо шагал Каллеман. Рядом с ним шел высокий худощавый мужчина в дорогом серебристо-сером костюме. Незнакомец и сам выглядел каким-то серым. Пепельные волосы, светлые ресницы, бледные губы, длинный тонкий нос, тусклое лицо. И лишь глаза – черные, беспокойные, колдовские – разбавляли общую блеклость. Рес! Еще один маг!
– Что случилось? – остановившись рядом со мной, спросил Каллеман.
Он недоуменно разглядывал мое платье, на котором расползалось безобразное жирное пятно.
– У лорда Горна с утра плохое настроение, – стараясь не смущаться из-за собственного непрезентабельного вида, усмехнулась я.
– Опять буянит? – обреченно вздохнул Каллеман.
Я молча кивнула.
– Проклятье! – пробормотал маг.
– Это и есть та сиделка, о которой ты говорил? – неожиданно подал голос второй мужчина.
Он подошел ближе и уставился на меня тяжелым, немигающим взглядом.
– Да, – коротко ответил Каллеман.
– Слишком молодая, – бесцеремонно заметил незнакомец. Он оценивающе прищурился, а потом, неожиданно спросил: – Как твое имя?
– Кэтрин, милорд, – ответила я ему.
Молодая? Ну-да, ну-да…
– Как себя чувствует твой пациент? – не унимался «серый».
– Ночью у лорда Горна был сильный жар, сейчас он пошел на убыль, но милорд сильно ослаб. Лучше его пока не беспокоить.
– Это не тебе решать, – высокомерно заявил незнакомец. Его породистое лицо скривилось в неприятной гримасе. – Идем, Эрикен, – повернулся он к другу. – У меня мало времени.
Неужели? А зачем тогда было тратить его на меня?
– Лорд Каллеман, мне нужно с вами поговорить, – обратилась я к магу.
– Ты иди, Ян, – сказал Каллеман спутнику. – Пообщайся пока с Фредериком, я подойду чуть позже.
– Хорошо. Не задерживайся, – ответил «серый». – Через час я должен быть у Его величества.
Он в два шага преодолел расстояние до покоев Горна, открыл дверь и громко захлопнул ее за собой.
Мы с Каллеманом остались вдвоем.
– Милорд, я составила перечень необходимых лекарств, – достав из сумки исписанный листок, протянула его магу.
– Корень жвальника? – удивленно переспросил тот, пробежав глазами весь список. – Ты что, не знаешь, что он относится к запрещенным?
– Знаю.
Рес! Как же не хочется рисковать! Если маг заартачится… Я с сомнением посмотрела на Каллемана и повторила:
– Все я знаю, милорд, но это единственное средство, способное очистить организм графа от амлы.
– Уверена? – с надеждой спросил маг, но тут же нахмурился. – Подожди, а с чего ты решила, что это амла?
– Доктор Кауниц сказал.
– Он был здесь?
– Да, вчера вечером, после вашего ухода. Но милорд его выгнал.
– Неудивительно, – пробормотал Каллеман. Он рассеянно потер бровь и уставился куда-то поверх моей головы. – Пять докторов, четыре лекаря, восемь сиделок, – тихо, почти про себя, прошептал маг. – И никакого толка…
– Магический раствор был на оружии?
– Что? – переспросил маг. – Нет. Там все сложнее…
Он не договорил, досадливо поморщившись.
– Вас ведь тоже ранили.
Я в упор посмотрела на мужчину.
– Мне повезло больше, чем Горну, – ответил маг, но мне показалось, что мысли его витают где-то далеко. – Кстати, я ведь так и не поблагодарил тебя за помощь. Вот, возьми.
Он достал из кармана пять золотых и протянул их мне. Лицо его приняло престранное выражение. То ли расплылось в недоброй улыбке, то ли скривилось в болезненной гримасе. Я так и не смогла разобрать.
– Мои услуги стоят гораздо дешевле, милорд.
Я глядела на огромную по местным понятиям сумму и размышляла, с какой радости маг так расщедрился. Неужели осознал, что мог оказаться на месте умирающего друга?
– Знаю, – неопределенно хмыкнул Каллеман. – Но это не плата. Это благодарность. Понимаешь разницу?
– Спасибо, милорд.
Я протянула руку. Глупо было отказываться. Тем более, что от моих накоплений почти ничего не осталось. Пальцы коснулись холодной ладони. По телу пробежал озноб. Рес! Почему я всегда так реагирую на магов? Вздрогнув, торопливо забрала деньги.
«Спокойно, Кейт. Ты не должна показывать своего страха».
Ага… Если бы это было так просто!
– Тут все, что нужно? – спросил Каллеман.
Я видела, что он испытывает неловкость. То ли от собственного широкого жеста, то ли от самой мысли о благодарности.
– Да. Главное, достаньте поскорее жвальник. Его продают в столице, на Сенном рынке, в лавках у эрийцев. Только нужно спрашивать осторожно, купцы торгуют им из-под полы.
– Не беспокойся, – пренебрежительно бросил маг. – Через полчаса все необходимое будет доставлено в замок.
Он сложил бумагу пополам и убрал ее в карман.
– Милорд, – я замялась, пытаясь получше сформулировать свою мысль. – Может быть, стоит пригласить к лорду Горну кого-нибудь из светил медицины?
– Кого?
Каллеман уставился на меня своими невозможными глазами.
– Профессора Свенгора, например. Или тера Оркита.
– Они здесь уже были, – отмахнулся мужчина.
– И что?
– Да ничего. Горн их выгнал.
– Но почему?
– Свенгор сразу предложил ампутацию. Оркит был не так категоричен, но, понаблюдав немного за графом, поддержал мнение коллеги. А вообще, они оба заявили, что заражение этой дрянью смертельно, и никакое лечение не способно продлить графу жизнь дольше, чем на пару месяцев.
Каллеман замолчал и нахмурился.
– А ты что скажешь? – через пару секунд спросил он.
Я задумалась. Если получится вывести амлу, ноги можно будет сохранить. Если же нет… Мне даже думать не хотелось, что со мной будет в случае неудачи. Лишение лицензии – это самое малое из того, что меня ждет. Я прекрасно понимала, как рискованно то, что я собираюсь сделать, но отступить не могла. В голове всплыли странные воспоминания: белый лист бумаги, странные черточки и закорючки, чей-то смех и собственный голос, произносящий непонятную фразу: «Ни сы… Очень подходящий иероглиф! Практически девиз моей жизни!».
