– Да?! – как-то странно и истерично взвизгнула я. – А ты не считаешь, что выбора у меня нет?!
– Вот ты и пришла к правильному решению, – губы Колдуна растянулись в широкую и крайне довольную улыбку. – Катя, а в чем проблема? Я тебе неприятен? – выпрямил он спину, словно желая показать мне себя во всей красе. – Мужчины у тебя нет и уже приличное время. Выбора у тебя тоже нет, как ты только что поняла. Со своей стороны обещаю, что буду доставлять тебе плотское удовольствие, а не только пользоваться твоим телом. Как видишь, не все так плохо.
– Черт! – схватилась я за голову, а потом и вовсе уткнулась лицом в колени. – Черт! – глухо простонала. – Это все не может быть правдой!.. Можно мне подумать? – еще через минуту рискнула посмотреть на Колдуна, что с самым невозмутимым видом продолжал сидеть рядом.
– Не очень долго, а то уже пора спать. И да, чуть не забыл сказать – у меня только одно ложе, которое ты будешь делить со мной, как ты понимаешь.
Я чуть не заскулила – так мне стало тоскливо. Как же меня угораздило вляпаться в такое дерьмо? И не лучше ли сгинуть в тайге? Нет, не лучше – тут же решила. Не для того я ехала к черту на куличики, чтобы распрощаться с жизнью. Но насколько велика жертва, на которую я вынуждена согласиться ради исцеления. Черт! Все не то! Как можно сравнивать жизнь с чем-то еще, даже если это «еще» – секс с незнакомым мужчиной. Жизнь дороже всего для того, кто не собирается с ней расставаться.
– Я согласна, – заставила я шевелиться свои губы.
– Вот и умница! Пойдем, покажу тебе, где можно обмыться с дороги. Ну а в спальню ведет вон та дверь. Не заблудишься, думаю.
Глава 7
Как же меня угораздило во все это вляпаться? – этот вопрос крутился в моей голове безостановочно, пока обмывалась по-быстрому, стоя в огромном тазу, в небольшой каморке, что заменяла в доме ванную. Сам Колдун принес мне ведро с горячей водой и второе – с холодной, чтобы разбавлять. Имелись тут и мыло с полотенцем и даже вполне себе приличный шампунь. Только вот, каморка не запиралась, и я дергалась от каждого звука. Не думала, что Колдун нарушит мое мыльное уединение, но все равно дергалась.
Никто меня не потревожил, зря дергалась, и вымылась я знатно, хоть и в тазу. И даже не замерзла. Впрочем, в доме Колдуна было очень тепло, несмотря на допотопный способ отопления.
Как он вообще живет в таких диких условиях? И что может заставить человека сознательно выбрать такое? Или Колдун вынужден был так поступить? А может, он скрывается в тайге от кого-то? Например, от правосудия. Ох, что-то меня не туда заносит на нервной почве. Думаю о всякой дикости, тогда как есть более насущные вопросы. И один из главных – как мне поступить с работой? Теоретически, отпуск за свой счет я могу взять и на месяц. Ну так то теоретически. А на практике меня могут просто уволить. Ладно, завтра попрошу Олесю похлопотать за меня. И даже не по телефону попрошу, а в телеграмме. Не иначе, как каменный век вернулся.
Уезжая из дома на две недели, я прихватила с собой даже махровый халат, которому сейчас безумно радовалась. И в этом тоже была заслуга Олеси – если бы она не предусмотрела и не продумала все до мелочей, то я бы половину нужных вещей забыла. А так у меня имелся даже фен, от которого в хижине Колдуна толку было мало. Потому и пришлось как можно тщательнее вытереть волосы и гладко зачесать их. Впрочем, собственная красота меня мало интересовала – соблазнять никого точно не собиралась. Да никому тут это не было нужно. А вот моего тела хотели, да и то не потому что оно привлекательно, а потому что, видите ли, имелась необходимость пополнить уровень гормонов. Ну не пошлость ли это в чистейшем проявлении?
Из каморки я попала все в ту же большую комнату, которая на мое счастье пустовала. Какое-то время я топталась под дверью спальни, прежде чем рискнула ее приоткрыть. Ожидала увидеть шкуру медведя на полу или еще какого зверя, заменяющую кровать, и очень удивилась, когда разглядела вполне себе обычное ложе и даже довольно просторное. И ложе это пустовало. Где бы ни находился сейчас Колдун, я была ему благодарна, что дал мне немного форы.
Не мешкая, я скинула халат и забралась под толстое и теплое одеяло. На миг стало очень хорошо, пока я не вспомнила, на что подписалась. Снова захотелось повыть, но порыв этот я в себе сдержала и затаилась в ожидании.
* * *
Пахло яичницей. Запах, идущий из детства. Мама частенько готовила на завтрак глазунью или омлет. А еще мазала бутерброды слегка подтаявшим маслом. И будила меня к накрытому столу. Но то было давно. И с тех пор как жила самостоятельно, яйца я ела очень редко. Так откуда же тут взялся запах детства?
Я распахнула глаза, чтобы сразу же закрыть их снова, ослепленная яркими солнечными лучами, проникающими сквозь открытое окно. В комнате было холодно, но под одеялом я не мерзла. И сразу же я вспомнила, где нахожусь.
Минуточку! У меня же вчера должен был состояться сеанс секса с Колдуном. Что же получается, что он передумал? Радоваться раньше времени опасалась. Но очень надеялась, что увидев меня вчера спящей и лохматой, этот мужчина меня расхотел в качестве секс тренажера.
– Проснулась? – заглянул объект моих мыслей в комнату.
Не дожидаясь ответа, прошел к окну и плотно закрыл то. Стало чуточку теплее, и солнце по-прежнему радовало глаз.
Надо было что-то сказать или сделать, но теперь я отчего-то стыдилась собственного сонного вида. Если я его не напугала вчера вечером, то сейчас уж это случится точно. Но и лежать дольше в постели я не рискнула – не отлеживаться сюда явилась. Впрочем, как и не заниматься сексом с этим мужчиной.
– Симпатичная пижама! – в голосе Колдуна послышалась насмешка.
Плевать! И пижама у меня не просто симпатичная, а шикарная. Не так давно я ее купила в дорогом бутике, а до этого долго мечтала о такой – шелковой, шоколадного цвета, с длинными рукавами и штанишками в пол. И любимые тапочки я тоже прихватила – бархатные и на толстой подошве. А посему смело поблагодарила за комплимент. Но лучше бы я это сделала не глядя на Колдуна. Он же беззастенчиво рассматривал меня с головы до ног. Делал это лениво и даже похотливо. Пожалела, что не надела вчера бюстгальтер под пижаму. А когда увидела сонно торчащие соски, то и вовсе побыстрее натянула на себя халат.
– Ты всегда по утрам такая неразговорчивая? – поинтересовался Колдун, пока я деловито застилала ложе.
Интересно, спал он рядом со мной? Судя по вмятине на подушке, спал. Ну а я, по всей видимости, эту ночь провела в летаргии, а не простом сне. Спала как убитая, без сновидений и ни разу за ночь не проснулась. Такое со мной случалось редко, если вообще когда-нибудь случалось.
– Я бы хотела одеться, – бросила я быстрый взгляд на Колдуна, не зная куда себя деть от все возрастающего стеснения. Не понимает он, что ли, что так пялиться на едва одетую женщину неприлично?
– Само собой, – кивнул он и направился к двери. – Жду тебя на кухне. Обед сегодня готовишь ты, – бросил через плечо и скрылся за дверью к моей неописуемой радости.
Не тратя время на размышления, я быстро переоделась в свитшот с джинсами, стянула волосы в хвост и посмотрела на себя в зеркало. Не мешало бы умыться перед завтраком. А почему, собственно, нет? Где у него так называемая ванная я уже знала. Там ведь должна быть чистая вода? Должна! А вот потом мне придется поинтересоваться, где находится уборная – со вчерашнего дня там не была, и сейчас меня уже поджимало. Стыдно, но деваться некуда.
– Туалет на улице, – буднично сообщил мне Колдун через несколько минут, даже не взглянув на мое пунцовое от стыда лицо.
Я же уже так хотела в тот самый туалет, что выскочила из дома, в чем была. Ну и вернулась изрядно подмороженная.
– Пей чай и больше так не делай! – строго велел Колдун, ставя в центр стола сковороду с яичницей. – Здесь тебе не город и не квартира в городе. Быстро отморозишь причинное место. Ну а мне придется его лечить, – лукаво добавил, снова вгоняя меня в краску. – И, налетай! – кивнул на сковородку.
– А где тарелки? – перестала я растирать руки, да и согрелись уже те на натопленной кухне-то.
– А зачем они нам?
– Как? Будем есть прямо из сковороды? – удивилась я.
– Я не брезгливый. И тебе не советую, – усмехнулся Колдун.
– Это еще почему? – скептически поинтересовалась.
– Зубы у меня здоровые, – изобразил он зубастую улыбку (ну да, белые и ровные как на подбор). – А брезгливость – это грех.
– А ты, значит, верующий, – не сдержала и я усмешки.
– Я верю, но не в бога. И хватит болтать, а то мой труд пойдет насмарку.
Ну, хватит, так хватит. Я взяла вилку и зачерпнула ею из сковородки. Вкусно, но ничего особенного. Я бы приготовила вкуснее. Впрочем, свой кулинарный талант мне предстоит проявить в обед, – вспомнила я слова Колдуна.
Мне нужно спросить! И не просто нужно, а жизненно необходимо. Если не спрошу, то умру от неудовлетворенного любопытства. Вон, даже кусок в горло не лезет…
– Хватит изводить себя! – прикоснулся Колдун к моему подбородку и заставил посмотреть на себя. Он улыбался и делал это по-доброму. – Я не стал тебя вчера будить. Ты спала как ангелочек и выглядела ребенком. А я не зверь и понимаю как никто, что значит устать в дороге. И да, я спал рядом, но не прикасался к тебе. А теперь можешь закрыть рот, – весело рассмеялся.
Я и закрыла, да так, что зубам стало больно. А от того, как те лязгнули, смех Колдуна стал еще громче.
– Ты читаешь мои мысли? – поинтересовалась, когда он отсмеялся.
– Нет, – как-то очень серьезно и после непродолжительного раздумья ответил он. – Это нельзя назвать чтением мыслей. Просто, я вижу и понимаю гораздо больше, чем любой другой человек.
Интересно и довольно исчерпывающе. Я не нашлась, что сказать в противовес. Но уверение, что мысли мои он не читает, немного успокоило.
– А тебя на самом деле зовут Колдун? Или так тебя называют по роду занятий? – спросила я еще через какое-то время.
Странным образом, но разговаривать с ним мне было легко. И отвечал он всегда так по-простому, что все вопросы мне казались очень правильными.
– На самом деле, – кивнул он и принялся обтирать куском хлеба сковороду. Странная привычка, должна сказать. И что-то мне подсказывает, что было время, когда он недоедал или и вовсе голодал.
– А такое бывает? Кому же придет в голову назвать так своего ребенка? – удивилась я.
– Тем, кто не были ему родителями, – задумчиво отозвался он. – Но больше я тебе ничего не скажу, так что, можешь завязывать эту тему, – тут же улыбнулся. – И если хочешь, можешь называть меня Вудом, от слова «дерево» по-английски. Ну и так зовут меня друзья.
– А они у тебя есть?
– Как и у всех нормальных людей.
– А живут твои друзья тоже в тайге?
– Нет. Мои друзья живут в Москве и Питере. А еще в Самаре и Волгограде. Удовлетворена?
– Вполне, – вынуждена была сдаться я.
– Тогда, пошли кататься на лыжах, – встал Колдун из-за стола и отправил сковородку в таз с посудой. – Вернемся, займешься обедом. Ну и наведешь тут порядок.
– Я не умею кататься на лыжах, – обреченно вздохнула я.
– Значит, будешь учиться. Так надо для твоего же блага.
Глава 8
– Не напрягайся ты так! Ноги, как кувалды, честное слово. Расслабься и получай удовольствие от катания.
Колдун закрепил лыжи на моих ботинках, которые каким-то чудом пришлись мне впору, и разогнулся с видимым облегчением.
– Это просто лыжи, а не прыжки с парашютом, – раздраженно произнес он и посмотрел на меня характерно. – Упирайся палками, отталкивайся и скользи. Лыжню тебе прокладывать не придется, уже есть…
– Деловой такой! А ничего, что я выросла на юге? Я и на коньках не умею…
– Да? – скептически разглядывал меня Колдун. – Ладно, на коньках я тебя тоже научу, только сначала залью каток.
Черт! Да разве же я к этому сказала? Поделилась наболевшим, да и только.
– Скользи без напряга, не отставай от меня и не нервничай, – напутствовал меня Колдун, прежде чем упереться палками в снег и сделать первый рывок.
Ну и я последовала его примеру – в точности повторила все его движения. Но кто же знал, что при этом я умудрюсь свалиться в сугроб.
– Вставай, – спокойно распорядился Колдун, который Вуд, наблюдая, как я нелепо барахтаюсь в лыжах и с палками, пытаясь вернуть себе вертикальное положение.
Именно встать-то у меня никак и не получалось – мешало все!
– Помоги, – жалобно посмотрела я на виновника моего позора.
– Ты должна справиться сама. Сама упала, сама и вставай. Этот сугроб – один из твоих врагов. Сражайся. И брось уже палки, – усмехнулся Вуд.
Каких только ругательств не родилось в моей голове, пока черпала снег всем, чем только было возможно. Из-за дурацких лыж я чуть не переломала себе ноги. Лицо щипало, руки горели, а сама я даже умудрилась вспотеть на трескучем морозце. Но я сделала это! Я встала на ноги и победно уставилась на лыжи, втопив палки в снег. Лыжи мне сейчас казались не просто врагами, а злющими врагами. И я их победила!
– Молодец! – раздался спокойный голос Вуда. – А теперь двигайся вперед.
Что?! я смотрела на него как на умалишенного. Да куда мне двигаться, если я и пары шагов сделать не смогла.
– У меня не получится.
– Если будешь думать именно так, то точно не получится, – кивнул Колдун. – А ты смотри на меня, как двигаюсь я, и в точности все повторяй. Готова? Я поехал, – преспокойненько развернулся он, без усилий оттолкнулся палками и плавно заскользил по лыжне.
– Иноходец чертов! – тихо выругалась я, но сразу же вынуждена была сосредоточиться.
Он не отстанет, а куковать тут одной мне как-то не улыбалось. Да и стоять было холодно. Вспомнив до мельчайших подробностей, как это делал Вуд, я повторила все с максимальной точностью. И у меня получилось. Возможно, медленно и не так элегантно, но я покоряла метр за метром. Самое сложное было удержать равновесие и не завалиться в сторону, но тут мне помогали палки, прелесть которых я очень быстро оценила.
И все же, еще парочку раз я «искупалась» в сугробе. Но помощи уже не ждала и мужественно сражалась с лыжами сама. С каждым разом вставать у меня получалось все быстрее. Вуд меня терпеливо дожидался, но даже не смотрел на меня. Бесил он меня невероятно, но я держала лицо и не показывала виду. И лишь когда он предложил повернуть обратно, потому что время близилось к обеду, я не сдержала вздоха облегчения. Ну и обратный путь мне показался значительно короче, и я даже умудрилась ни разу не упасть. Можно ли это было считать первой победой, терялась в догадках, но тихонько радоваться я себе позволила.
– Ты – на кухню, а я – колоть дрова, – распорядился Вуд, не успела я скинуть верхнюю одежду.
Даже согреться не дал, поработитель. А я, между прочим, изрядно закоченела на подходах к дому. Да и мороз крепчал. Только самоубийца попрется кататься на лыжах в такой мороз. Но не в том я положении была в этом доме, чтобы диктовать свои условия. Да и я вообще пока еще плохо понимала, что тут делаю.
Вуд выполнил свое обещание, и с самого утра мы с ним по рации отбили телеграмму Олесе, в которой я просила продлить мой отпуск еще на две недели, ссылаясь на стечение обстоятельств. Заодно и родителям просила сообщить, что задерживаюсь «на важном задании партии», как мы с Олесей кодово назвали мою поездку. Могу себе представить, что подумает про меня подруга, когда получит телеграмму. Хорошо, если не снарядит поисковый отряд. Тут оставалось надеяться на ее благоразумие, конечно, как и желание излечить меня от чужой кармы.
Обо всем этом и многом другом я размышляла, стоя на холодной кухне и глядя на буржуйку, к которой не знала, с какой стороны и подходить-то.
– Сама она не разожжется, – раздался голос Вуда у меня за спиной.
– Так разожги. Я понятия не имею, как это делать! – неожиданно зло отреагировала я.
Наверное, злилась я потому, что никак не получалось согреться – в доме было разве что чуточку теплее, чем на улице, когда мы вернулись.
– Это очень просто, – спокойно отреагировал на мою злость таежный колдун. – Выгребаешь золу в ведро, складываешь горкой поленья. Снизу – кусок газеты… И все это поджигаешь.
Он закрыл дверцу печи, выпрямился и посмотрел на меня в упор. Я же сделала вид, что не заметила этого, и вытянула руки над печью. Разгоралась она очень быстро, и жар от нее повалил моментально. Как и по моему телу он распространился сразу же, даря долгожданное блаженство.
– Злость тебя не красит и делает старше, – с усмешкой в голосе произнес Вуд.
– Это не злость, а мороз, на который ты меня погнал. Он и сморщил мое лицо, – буркнула я, не глядя на него.
– К завтрему похолодает еще сильнее, лыжи придется отложить. Но как только мороз пойдет на убыль, походы возобновим. И каждый день будем увеличивать расстояние.
К завтрему? Что за ретроград такой? Кто же сейчас так говорит?
– А если я не хочу кататься на лыжах? – повернулась я к нему всем корпусом (заодно подставляя филейную часть под тепло печи). – Вот не хочу и все тут! Я же не за этим к тебе приехала!
– А зачем?
