Виктор Шендерович "Шестеро против Шекспира. Печальные комедии современности"

Арчил. Не стану. Я вас и пятьдесят лет назад не обманул.

Майя. Не обманули… И между прочим, зря…

Арчил. Зря?!

Склероз. Какая любопытная информация. Оказывается, Майя Аркадьевна, вы еще одного, как Гришу, – продинамили.

Майя (Склерозу). Послушайте, грузины – вспыльчивые, если он услышит, что вы сказали, он вас и без кинжала зарежет…

Арчил. Вы сказали – зря?! Маечка, вы же любили Есафова!

Майя. Что вы, Арчил, у него было трое детей!

Арчил. Подумаешь – трое. А у меня – семеро!

Склероз (наливая себе). Ого! Предлагаю выпить за всех семерых детей. По одному.

Майя. Уже семеро, Арчил?! Тогда было еще четверо. Правда, вы об этом не сразу сказали.

Арчил. Меня Тамрико, старший инструктор, попросила. Она сказала: «Арчил, имей совесть! Девушки приезжают к нам издалека – отдохнуть. Зачем их сразу так расстраивать?!»

Склероз (с интересом придвигаясь). И вы их не расстраивали?

Арчил(продолжая мечтательно вспоминать). Эх, откуда только не приезжали: из Москвы приезжали, из Харькова приезжали, одна – даже с Камчатки прилетела. И все – бледные, уставшие, смотреть жалко. Никогда не расстраивал!

Майя. И вы всех любили?

Арчил. Фруктами угощал, вино домашнее наливал, песни пел: «Тбилисо, мзис да вардебис мхарео»… Любил всех, а не расстраивал только тех, кто хотел.

Майя. Я тоже в Грузию на отдых приезжала.

Арчил. Э-э, вас, Майя Аркадьевна, я навсегда запомнил. Вы – первая женщина, которая сказала мне: «Арчил, – нет!»

Склероз. Ну, не вам первому она это сказала.

Майя. И вы обиделись?

Арчил. Я?! Я не обиделся. Нет… Хуже: я – не понял. И до сих пор не до конца понимаю. Зачем вы тогда сказали – «нет!», а сегодня говорите – «зря»? Зачем, а?

Майя. Я так сказала?! Убейте меня!..

Склероз. Пятьдесят лет – это даже по самым тяжким преступлениям – двойной срок давности прошел.

Арчил. Извините, погорячился. Зачем убивать… Я тогда расстроился, работать не мог. Потом к Тенгизу, директору, пошел. Рассказал. Все, говорю, квалификацию потерял – увольняй меня. А он говорит, я давно этого момента ждал, Арчил. Теперь я могу спокойно на пенсию идти. Так я после Тенгиза директором турбазы стал. Потом двух турбаз. Потом директором куста турбаз.

Майя. Значит, я вам помогла – приятно. А как же отдыхающие, стали жаловаться?

Арчил. Зачем?! Я директором был и еще немножко инструктором, по совместительству.

Склероз. Фу, отлегло…

Майя. Смешно кто-то сказал, что мне везло на мужчин с детьми. Но кто, понятия не имею!

Арчил. Это Рома Оськин сказал. Запишите, что он сегодня у вас был и таблетки вы уже приняли.

Майя. Откуда вы знаете? Хорошо, сейчас запишу. (Пишет в тетрадь.) Приходил Оська. Мы хорошо пообщались. Но о чем, я не помню.

Арчил. И меня запишите. Приходил Арчил Александрович…

Майя. Арчил Александрович… Есафов. Шучу – Микелтадзе!

Арчил. А все-таки хорошо, что мы с вами тогда встретились и расстались. Я бы здесь жить никогда не мог. У вас – шумно. А у нас, в Цихисдзири – тихо. Птица пролетит – слышно. И тепло. Я круглый год на воздухе сплю.

Майя. А у нас самолет пролетит – не слышно.

Арчил закрывает глаза, дремлет.

Устал… Тоже уже не мальчик.

Склероз (глядя в свой смартфон). Цихисдзири – село, расположенное в Мухранской впадине, на берегу реки Ксани. По данным последней переписи, численность населения села Цихисдзири составляет тысяча шестьсот тридцать пять человек. Майя Аркадьевна, только вас там и не хватало!

Майя (Склерозу). Что вы понимаете? Арчил так красиво ухаживал: цветы дарил. А вы за столько лет хоть раз цветы мне принесли?

Склероз. Знаете, я вам не муж! Зато я вам какие воспоминания дарю! Если бы не я, у вас бы так память о давних событиях не обострилась.

Майя. Так эти воспоминания у меня благодаря вам?

Склероз. А благодаря кому же? Если я уйду, Майя Аркадьевна, – вы будете искать меня в каждом углу.

Арчил(просыпается). Да, мне пора уходить. Я только хотел спросить вас, Маечка, вы были счастливы?

Майя. Мой папа вернулся живым с войны, у меня была интересная работа, и еще у меня был Есафов Вениамин Ионович.

Это все – счастье!.. Ой, Арчил Александрович, чуть не забыла. Посидите еще, не спешите. Я же вам про Есафова так толком и не рассказала.

Склероз. Может, не надо?

Майя. Надо! Первого января тысяча девятьсот пятьдесят второго года я опоздала на работу. Многие не знают, что первое января когда-то – был рабочий день.

Склероз. Первого января – рабочий день?!

Майя. Представьте себе.

Склероз. Не могу. Воображения не хватает.

Майя. Тем не менее так было, и утром я проспала. А за это могли тогда и посадить. И Вениамин Ионович сказал, что он лично предоставил мне отгул и забыл отметить. Ему дали выговор, а мне ничего не было! Золотой был человек.

Арчил. Не то слово! А я вам подарок привез.

Майя. Какой?

Арчил. Вспоминайте, вы говорили, что это самое вкусное грузинское блюдо.

Склероз. О, значит – вкусно поедим! Что вы привезли?

Майя. Я помню, после поездки в Грузию, я научилась делать чахохбили. Вы привезли чахохбили?

Арчил. Как я мог это привезти? Чахохбили едят сразу! Еще горячим.

Майя. А фаршированную рыбу – холодной.

Склероз. Майя Аркадьевна, даже не начинайте!

Арчил. Я не рыбу привез.

Склероз. А что же? Не томите!

Майя. Чурчхелу?

Склероз (разочарованно). А-а…

Арчил. Вспомнили! Я вас тогда угощал. И вам понравилось. (Вручает чурчхелу.) Вот – настоящая грузинская чурчхела, на память. Ну, мне пора. Нахвамдис, дорогая Майя Аркадьевна! Нахвамдис, значит – до свидания!

Майя. Гамарджоба, Арчил Александрович!

Арчил. Гамарджоба – это здравствуйте.

Майя. Знаю. Я и хочу, чтобы вы и ваша Грузия долго здравствовали! Мы еще встретимся!

Арчил. Обязательно! А еще специально для вас я приготовлю и привезу лобио. Его едят холодным. Пока! (Целует Майе руку и уходит.)

Майя обращает внимание на недопитую бутылку. Присаживается к столу. Майя. Допьем?

Склероз (садясь напротив). Допьем. Я вижу, вы совсем разгулялись. (Разливает вино себе и Майе.)

Майя. Видели, каким успехом я пользовалась? Можно сказать – международным.

Склероз. Сказать можно все что угодно. Хотел еще спросить: а почему это все ваши ухажеры – такие молодые?

Майя. Потому что я их такими запомнила.

Звонит телефон. Майя снимает трубку.

Алло? Нет, эта квартира не сдается. Потому что я в ней живу! И нечего сюда больше звонить. (Кладет трубку.) Голос как у Нади. По-моему, она спит и видит, когда я освобожу жилплощадь.

Склероз. Майя Аркадьевна. Надя – это жена Саши, вашего племянника. И она не работает. Саша один тянет семью. А у вас квартира. Я ее понимаю… Но эти объявления давал я.

Майя. Вы?! Зачем?

Склероз. Потому что мне надоели ваши бесконечные романы, и я от вас ухожу!

Майя. Куда?

Склероз. Куда… Куда захочу! Мне столько мест предлагают. Склероз нынче так помолодел. Экология, что ли. Совсем молодые страдают. И, кстати, интересные женщины.

Майя. Как же вы уйдете? Вы же сами говорили, что склероз так не проходит.

Склероз. Не волнуйтесь, Майя Аркадьевна, без болезни не останетесь. В таком возрасте вам кого-нибудь другого пришлют. А может, и целый букет хвороб. Вы же говорили про букет.

Майя. Я говорила про цветы. И потом, я не хочу никого другого, я к вам уже привыкла. Разве мы плохо с вами живем?

Склероз. Я тоже думал, что неплохо. Даже к Есафову я как-то привык. Но тут к вам просто паломничество каких-то мужиков началось.

Майя. Есафов – это совсем другое дело… Это был золотой человек!

Склероз. Да, что-то вы давненько ничего про Есафова нам не рассказывали!

Майя. Хороший человек как хорошая песня – не забывается. Вспомнила: у нас на целлюлозно-бумажном была художественная самодеятельность и хор под названием «Целлюлоза».

Склероз. Чего у вас на комбинате только не было: и хор, и спирт!

Майя. Наш хор был лауреатом Всесоюзного конкурса самодеятельных хоров! Меня привел туда мой начальник Вениамин Ионович Есафов. Я вам про него рассказывала? Да? Убейте меня!.. Я стеснялась, а он сказал: «Майя. Это ваше партийное поручение!»

Склероз. И вы перестали стесняться?

Майя. Этого я уже не помню, зато помню, как мы пели гимн Камского целлюлозно-бумажного комбината. (Поет.)

Целлюлозно-бумажный,
Для страны крайне важный,
Целлюлозно-бумажный наш родной комбинат.
Коллектив здесь отважный,
Боевой и бесстрашный,
И работать на совесть каждый в нем очень рад!

Склероз (потрясенно). Что это было?