Халидон пожал плечами:
– Да так. Езжу по улицам.
– Не заглянешь на минутку?
Халидон помедлил.
– Давай быстрее! – сказала Элла. – А то все кафе застудим.
Халидон вошел внутрь. В зал, где было тепло и пахло сдобной выпечкой.
Элла одернула на себе фартук. Обычная женщина, краснощекая, белокожая и светлоглазая.
– Я как раз собиралась попить шоколаду, – сказала она. – Угостить тебя? Через минуту будут готовы свежие булочки. Сейчас выну лист из печи.
Она прошла через раздвижную дверь на кухню, а Халидон сел за столик.
Кафе было небольшое и уютное. В углу стоял проигрыватель, а на полках выше располагалась коллекция пластинок. Их, наверное, не меньше ста, попробовал угадать Халидон. Остальные стены с обоями в цветочек покрывали аккуратно вставленные в рамочки портреты. Звезды американского джаза. Тем, кто ими интересовался, Элла рассказывала всевозможные истории. О знаменитых оркестрах Нового Орлеана и Чикаго она знала все, хотя ни разу в этих городах не была.
Элла вышла из кухни с шоколадом и булочками на подносе.
– Спасибо, – поблагодарил Халидон и отпил.
– Капитан был здесь, – сказала Элла, когда они немного посидели молча. – Но он уже давно ушел. Ты ведь его ищешь?
Халидон, не ответив, сделал еще несколько глотков.
Они посидели еще немного. Элла сменила на проигрывателе пластинку.
– Мы говорили о мечтах, – сказала она наконец. – О том, что мечтает каждый. Капитан рассказал, что был директором театра. Я такого и представить не могла! Только подумать, хозяином целого театра! Многие мечтали бы о таком.
Халидон кивнул.
– А ты был одним из его артистов, – сказала Элла и улыбнулась. – Капитан рассказал. Вы так познакомились?
Халидон снова кивнул.
Элла посмотрела на него, словно ждала, что он что-нибудь скажет. Не дождавшись, вздохнула и сказала сама:
– Я хотела бы съездить в Америку. Побывать там во всех знаменитых джазовых клубах. Хотя бы раз в жизни. Было бы здорово! Капитан сказал, что я должна купить билет на самолет и вылететь завтра же. Мечты должны сбываться, сказал он.
Элла положила голову на руку.
– А я не знаю. Как ты думаешь?
Халидон пожал плечами и откусил от булочки.
– Может, ты прав, – сказала Элла. – Лучше мне оставаться дома. С такой дальней поездкой слишком много хлопот. Да и возвращаться будет тоскливо. Если бы я съездила в Америку, тогда о чем я мечтала бы, вернувшись?
Халидон допил и поднялся.
– Спасибо за шоколад и булочку, – сказал он.
– Возьми их все, – предложила Элла. – Угостишь Капитана, когда вернется.
Она принесла пакет с теплыми булочками, и Халидон еще раз ее поблагодарил. В дверях он обернулся:
– Как ты думаешь, куда пошел Капитан?
– Ну, наверное, просто решил поразвлечься, – успокаивающе сказала Элла. – Ты не беспокойся. И пообещай, что сразу поедешь домой. А то простудишься.
Глава третья. Театр Капитана
Халидон ехал медленно, сам не зная куда. После разговора с Эллой он чуть успокоился, но как только опять окунулся в ночь, холодок в животе появился снова. Нужно было собраться с мыслями, но вместо этого Халидон стал вспоминать о театре Капитана.
Он очень хорошо помнил октябрьское утро несколько лет назад, когда впервые встретился с Капитаном. Это случилось в небольшом городе в глубине страны, где Халидон оказался на рассвете, проколесив целую ночь. Спасаясь от зимы, он двигался на юг и заехал в этот город, только чтобы купить хлеба. В булочной он наткнулся на старого знакомого по скитаниям – Бессильнейшего на Свете. Странствующие артисты почти все знают друг друга, по крайней мере по прозвищам. Бессильнейший был парнем ловким, он сообщил Халидону, что уже получил ангажемент в здешнем городском театре. Заправлял там некий Капитан, и театр только что открылся.
– Жалованье никудышное, подмостки гнилые, а директор ничего в театре не смыслит, – со смешком сказал Бессильнейший.
Но он посоветовал Халидону пойти с ним и попроситься на работу. Как-никак труппа еще только набиралась.
Директор театра не походил ни на одного из тех, с кем Халидон до этого имел дело. От него не пахло духами, он не был шикарно одет и не орал на каждом слове. Да и звали его странно – Капитан. Он попросил Халидона показать, что тот умеет, потом, погладив бороду, сказал, что место для жонглера в его театре всегда найдется.
В первый же вечер они привинтили крючок к потолку в театральной ложе и подвесили на него койку Халидона. А потом выпили кофейку за сценой. Капитан рассказал, каким прекрасным будет их театр и какие фантастические планы он строит на будущее. Каждое представление будет собирать полный зал. Он показал Халидону несколько папок с чертежами и схемами. Халидон ничего не сказал и решил, что Капитан – большой мечтатель и все его планы рухнут. Но как человек он ему понравился, что было необычно. Как правило, при первом знакомстве люди Халидону не нравились. Да и потом – тоже.
Однако театр Капитана не рухнул. Во всяком случае, сразу. Труппе из восьмерых артистов удалось поставить вполне приличный спектакль, ведь Капитан работал с ними день и ночь. Поначалу Халидон, как обычно, держался в сторонке, но, поскольку днем все равно было нечего делать, стал помогать Капитану чем мог: проверял бухгалтерские счета, заказывал попкорн для зрителей, убирал зрительный зал и расписывал кулисы.
Через некоторое время он почти перестал покидать театр, изучил даже самые маленькие его закоулки и привык к их пыльным запахам и скрипу. Театр стал ему домом, небольшим и уютным, где никто ничего никому не навязывал.
Дни шли за днями, один день перетекал в другой. Репетиции после обеда, подготовка к представлениям, шепот ожидания в зале, гул в антрактах, тишина, наступавшая, когда зрители уходили домой. И еще – долгие завтраки с Капитаном. Утром театр был в их полном распоряжении, они отдыхали и наводили порядок. А вечерами они пили кофе и играли партию-другую в джин.
Мысли о завтрашнем дне Халидона теперь не беспокоили, через три счастливых года он почти забыл, что это значит – всегда ждать подвоха. Вот почему, когда театр наконец обанкротился, это произошло внезапно. Халидон так и не понял, как же так получилось, почему театр Капитану наскучил. Может, роль директора обманула его ожидания? Или захотелось помечтать о чем-нибудь новом, а прежняя мечта обернулась привычкой.
Как бы то ни было, однажды Халидон проснулся в своей ложе и почувствовал, что происходит неладное. Скоро он нашел Капитана. Тот стоял в центре пустого зала, готовый к отъезду, держа в руках дорожную сумку. Лицо его было серым от усталости, он сказал, что как раз хотел разбудить Халидона – попрощаться. Поезд отходит через час. Но Халидону не стоит расстраиваться, трудности у театра – временные. Кто-нибудь другой займет место директора, и все станет как прежде.
Халидон бросился в свою ложу. Выгрузил все из карманов койки, взял под мышку велосипед. Через час он уже сидел рядом с Капитаном в поезде, отъезжавшем на запад. За окном в зимней темноте падал снег.
Какое-то время они скитались, пока не осели в большом городе на морском побережье. Халидону было неплохо, хотя иногда он до боли тосковал по старому театру. Капитан тоже по нему тосковал. Он почти никогда не говорил об этом, но, если вспоминал, глаза у него становились грустными.
Халидон заехал в верхнюю часть города и притормозил ногой об асфальт. Скорее всего, вот что произошло. Капитан расстроился, поговорив с Эллой. Ведь говорили они о театре. Наверное, Капитан отправился в парк.
Халидон обернулся и нерешительно посмотрел на дома. Не так далеко, между их крышами виднелись деревья парка. В его середине располагался небольшой пруд, а в пруду летом росли кувшинки. Как-то раз, гуляя, Халидон с Капитаном зашли в парк и сели отдохнуть на скамейке на берегу. Тогда Капитан рассказал, что приходит сюда, если расстроен или чтобы поразмыслить над чем-то. На скамейке в парке хорошо думается, говорил он, и Халидон это запомнил. Халидон помнил почти все, что говорил Капитан с тех самых пор, как они познакомились. Не запоминал ничего специально, просто помнил.
С моря тянулись тонкие облака, луна превратилась в туманное пятно. Трава в канавах беспокойно шелестела, когда между зданиями пробегал влажный морской ветерок. Наверное, к снегопаду.
Халидон застегнул куртку на горле и покатил обратно со взгорка.
?
Ворота парка были открыты, Халидон заехал в него по грунтовой дорожке. Фонари здесь стояли далеко друг от друга, и под деревьями царила плотная темнота. Там и сям шуршали кусты, и, проезжая, Халидон боролся со страхом. Этого еще не хватало – бояться темени. Пруд был там же, где и всегда, – на лужайке, тихий и бездонный. Халидон поставил велосипед под деревом и свернул на тропинку у самой кромки воды. Он быстро пошел по ней, несколько раз споткнувшись о корни и камни. Тропинка упиралась в большую ветлу, раскинувшую над водой голые ветви. Там же была скамейка. Халидон приблизился к ней почти бегом. И внезапно остановился.
Скамейка была пуста. Капитана на ней не было.
Издалека доносился городской шум. Халидон стоял под ветлой. Мимо проплыла стая уток, пробивая бороздку в тонкой и почти невидимой ледяной корке. Утки плыли кучкой, словно защищая друг друга от темноты. Неожиданно парк показался совсем немым и невероятно большим.
Когда утки исчезли в камышах на другом берегу, Халидон сунул руки в карманы и побрел назад. Но не сделал и нескольких шагов, как остановился и обернулся.
Он кое-что услышал.
Тихий звук, похожий на чмоканье или вздох. Он исходил от скамейки.
Халидон постоял в нерешительности, потом осторожно двинулся назад. И только приблизившись к скамейке, он что-то увидел на ней. Лежавшую маленькую собачку – с кривыми лапками и хвостом, прижатым к спинке скамейки. Какие-то беспокойные сны заставили ее чихнуть.
Собачка открыла глаза, увидела Халидона и взвизгнула. Халидон попятился, а собачка, выгнув спинку, вскочила. В одно мгновение она спрыгнула со скамейки и исчезла под деревьями. А на скамейке осталась большая кепка.
Что-то в груди Халидона дрогнуло. Он взял кепку и оглядел ее в лунном свете. Та самая коричневая кепка с черным козырьком и зеленой шелковой подкладкой. На внутренней ленте ничего написано не было, но Халидон знал, чья она. Он стоял рядом, когда Капитан покупал ее.
Капитан часто покупал кепки. А потом они у него пропадали. Нередко он дарил их тем, кому они нравились. То есть, как считал Халидон, поступал глупо. Капитану и так не хватало денег.
По ветвям дерева пробежал ночной ветерок. Халидон сел на скамейку и уткнулся локтями в колени. Кепку он по-прежнему держал перед собой. Вид у нее был какой-то трагический. Халидон расстроился и засунул кепку в карман.
Тут что-то зашуршало в кустах. Халидон обернулся и всмотрелся во тьму.
В траве блеснули два желтоватых глаза, и послышался тонкий голос:
– Нехорошо пугать!
Глава четвертая. Собачка из кепки
Под ветлой сидела собачка: это она спала в кепке Капитана. Еще одна бродяжка, каких полно в городе. Она с опаской глядела на Халидона и, когда Халидон взглянул на нее, осторожно подошла к скамейке. Собачка часто моргала глазами – видимо, набираясь храбрости.
– Нехорошо пугать, – повторила она. – И нехорошо брать чужие шапки.
– Это не шапка, – хмуро ответил Халидон. – Это кепка. И, между прочим, она не твоя.
Собачка вышла из тени и села на пятно вытоптанной травы у ног Халидона.
– Кепка? – задумчиво протянула она. – Значит, кепка. Понимаешь ли, в кепке очень удобно спать. Куда лучше, чем в шапочках. Была у меня одно время шапочка. Красная с белыми звездочками. И еще с помпончиком. Хотя он потерялся.
Не обращая внимания на собачку, Халидон встал и пошел обратно по поросшей сорняками тропе вдоль пруда. Он не любил бездомных собак. Они попрошайничали. Стоило проявить к ним интерес, как они тут же требовали чего-нибудь. И человека, который им что-нибудь давал, уже не оставляли в покое. Это Халидон усвоил за годы странствий. Он всегда носил с собой палку, чтобы избавляться от назойливых городских собак. Некоторые из них даже пытались красть у него еду, пока он спал.
Халидон не думал, что собачка пойдет за ним, но, споткнувшись о кочку, услышал чуть ли не под ногами голосок:
– Прыг-скок! Вот ведь как получается. Может, лучше я пойду впереди и буду показывать дорогу? У меня, понимаешь ли, отличное зрение.
– Смотрела бы за собой, – неприветливо пробормотал Халидон, но, когда он выбрался на дорожку, собачка по-прежнему шла за ним.
– Куда это ты направляешься? – спросила она и, поравнявшись, побежала рядом.
Халидон не отвечал. Это была лучшая тактика, чтобы избавляться от бездомных собак. Если они не получали своего в одном месте, то быстро сдавались и пытали счастья в другом.
Но собачка не унималась. Она бодро бежала рядом, задрав хвост, и болтала с ним, как со старым знакомым:
– Боже мой, как ты меня напугал. Знаешь, что я подумала? Что это был не ты, а Хромой! Тот самый, который отлавливает собак. Ну вот, настал мой последний час, подумала я. Вот почему я испугалась. А вообще-то я не такая уж боязливая. Я, в общем-то, страшно храбрая. И из меня получилась бы отличная сторожевая собака. Тебе она не нужна? Я, может, не такая большая, но могу быть очень опасной. И еще я мало ем. И содержать меня дешево…
Халидон остановился.
– Я не собираюсь тебя кормить, – сказал он. – Или брать домой. Так что оставь меня в покое!
Собачка наклонила голову. Она, казалось, обиделась.
