Так что сейчас я блаженно зажмурилась, зависая в исходящей паром чаше. Хотя по въевшейся под кожу привычке и посматривала настороженно из-под ресниц – не выгонят ли. Но девушки лишь ободряюще улыбались.
От воды остро пахло хвоей и нежно – розовым мылом. Несколько раз прислужницы бодро доливали в чашу что-то белое, то ли молоко, то ли какой-то отвар – чтобы кожа стала нежной и гладкой.
Я даже почти задремала, но меня вытащили, растянули на горячем каменном столе и принялись массировать, скрести, натирать жёсткой рукавицей, бить веником, мазать чем-то липким и вонючим, снова скрести, мазать и мыть. Порой казалось, что мне сдирают кожу, а когда ноги и руки залили горячим воском и принялись отдирать его вместе с волосками – я и вовсе взвыла и попыталась уползти, но мне не дали.
Я думала, что мое приютское прошлое подготовило меня к любой жизненной пакости, но тогда я ничего не знала о процедурах в домах роскоши!
К чести этого дома, работающие в нем девушки не позволили себе ни одной ухмылки при виде моих натруженных рук, загрубевших пяток или обломанных ногтей. Иветта лишь раз цокнула языком, увидев шрамы на моем боку. Рубцы сплетались в узор – странный и жутковато-притягательный.
– У нас есть целитель, двери-ас, способный убрать такие застарелые отметины, – доверительно поведала Иветта. – Правда, потребуется несколько посещений, слишком глубокие шрамы. И рисунок такой странный… словно рукотворный…
– Не беспокойтесь, – оборвала я, невольно скопировав тон Ардены. – Этот шрам я убирать не собираюсь.
Не зря же я вытерпела эту боль… В качестве обезболивающего тогда пришлось использовать дешевое вино, которое тоже где-то раздобыл мой лихой друг.
«Этот нож сделал один из двери-асов, – шептал мне Ржавчина, пока я кусала от боли губы. Бок горел огнем, словно меня поджаривали. Но я молчала, боясь привлечь к нам внимание настоятелей. Очередная линия – и я зашипела сквозь зубы, а Ржавчина вдруг прижался губами к моей шее. Его лицо было бледным, даже рыжие глаза выцвели. – Потерпи… Это волшебный нож. И теперь ты всегда будешь помнить обо мне. А еще – мы найдем друг друга, где бы ни оказались…»
Наверняка, Ржавчина врал и нож был самым обычным, позаимствованным на кухне приюта. Но я верила. Так было легче терпеть боль…
– Госпожа? Проснитесь…
Кажется, я задремала.
Открыла глаза и села, с удивлением тронула свою кожу. Кажется, такой мягкой и нежной она не была даже в день моего рождения! Я вытянула ноги и растопырила пальцы, изучая. Аккуратные ноготки, розовые пятки, ни единого волоска! Изумительно! Моя кожа сияла, словно ее присыпали золотой пудрой!
– Эликсир господина Бартуфлоя, – пояснила с улыбкой Иветта. – Он поистине выдающийся двери-ас, говорят, его эликсиры и притирки заказывают даже из столицы. Эффект сохранится около месяца, потом процедуру необходимо повторить. Но пойдемте, ваша кузина уже сердится, что мы работаем слишком долго…
На меня накинули бархатный халат с золотыми кистями, ноги сунули в мягкие тапки. И провели в другую комнату. Здесь на диване пила кофе Ардена и ей услужливо что-то говорил толстенький лысоватый господин.
Его взгляд метнулся к моей голове, и глаза стали размером с блюдце в руках Ардены.
– Вы шутите? Из этого, – меня дернули за прядку волос, – сделать то, что вы хотите? Цвет я поменяю, но длина? Невозможно! Это сколько же в нее надо влить… ускорить… Немыслимо! Необходимо шесть посещений. Шесть!
– Вы сделаете все сегодня, – отрезала моя мнимая кузина. – Сейчас. Иначе я найду другого ускорителя. Того, кому нужны сто золотых, потому что вам, видимо, не очень.
Толстяк жадно ахнул. Я тоже. Это за что же Ардена желает вывалить такую кучу монет?
– Но вы осознаете риск? – уже другим, елейным тоном, спросил мастер. – Ближайшие дни девушка будет мучиться от слабости, головных болей и тошноты! Возможны и другие последствия. Все же это слишком быстрое ускорение роста волос…
– Она потерпит, – милая кузина на меня даже не взглянула. – Приступайте.
– Нам нужно много холодной воды, – смирился мужчина. Наши взгляды встретились, и в его мелькнуло легкое сожаление. – Закройте глаза и попытайтесь расслабиться.
Его руки легли на мою макушку. Я ощутила легкое тепло. Поначалу оно было вполне терпимым, но стало нарастать. В горле пересохло, виски сдавило. К моим губам поднесли стакан с водой, и я жадно выпила. Открыла глаза, глянула в зеркало. Моргнула. Мои короткие прядки отросли до лопаток.
– Вы ускоряете рост волос! – изумилась я. – Удивительно!
– Рад услужить, госпожа, – с удивительным изяществом поклонился мастер. – Правда, ускорение идет и за счет ваших ресурсов, так что вам надо есть и пить. Красота требует сил и стойкости!
Мне подали другую кружку – с жидким шоколадом, щедро сдобренным сливочным маслом, ванилью и корицей.
Когда волосы еще удлинились, разболелась голова. Но я стойко терпела, понимая, что мне необходима шевелюра Ардены. Я выпила еще две кружки шоколада и графин воды, мастер-причесочник вспотел и даже, кажется, похудел. Но когда он отступил, а меня развернули к зеркалу, я не поверила своим глазам. По моим плечам рассыпались золотые локоны, достающие до талии. Мое лицо в обрамлении светлых прядок стало иным. И невероятно похожим на лицо Ардены, которое она скрывала под вуалью.
Напоследок мастер нарисовал мне над губой точку-родинку.
Теперь мы действительно выглядели с Арденой близнецами.
Мнимая кузина склонилась надо мной, рассматривая с жадным интересом. Ее глаза блестели сквозь дымку ткани.
– Потрясающее сходство, – прошептала она. – Вот только цвет глаз…
Она выпрямилась, положила на стол мешочек с монетами.
– Я довольна, мастер. Ваш Дар впечатляет.
– Благо Двери, – поклонился причесочник. Его лицо слегка позеленело от усталости.
Меня тоже пошатывало и клонило в сон, но я заставила себя встряхнуться. В новой комнате, где по шелку обоев порхали золотые птицы, меня одели в синий дорожный костюм. Но я уже слегка устала восхищаться, так что молча вынесла осмотры мастерицы и одевание. Голова болела все сильнее. Ардена командовала мастерами, собирая мой гардероб и злясь на мою худобу.
– У тебя почти нет груди! – шипела она, с гордостью демонстрируя свое декольте.
Я с ней не спорила. Честно говоря, меня вообще мало волновала эта часть моего тела.
– Простите, госпожа, – неожиданно вмешалась мастерица по платью. – Но ваша кузина обладает идеальными пропорциями! Одно удовольствие одевать такую фигуру!
Я благодарно улыбнулась пожилой женщине, а Ардена зашипела и уколола меня булавкой – якобы случайно. Но я лишь зевнула и получила в награду еще один удивленный взгляд богатой «кузины».
Когда мы покинули салон роскоши и изящества, дождь закончился и снаружи занимался рассвет. Бессонная ночь, многочисленные процедуры, тревога и головная боль довели меня до состояния вытащенной на берег рыбы. Я могла лишь хватать ртом воздух и пытаться не сдохнуть. Ардена тоже устала, хотя и продолжала командовать.
Что-то тихо сказав вознице, она села в экипаж.
Виды города все же привлекли мое внимание, тем более что рассвет в Анрис был по-настоящему красив. Меня зачаровали двухэтажные жилые кварталы, балконы, увитые вечнозеленым вьюнком, живые скульптуры вдоль аллей и открытые террасы.
Мы несколько раз свернули, миновали центр и респектабельные районы и оказались возле неприметного дома. Над крышей медленно крутился железный коршун.
На этот раз мы не пошли внутрь. Туда отправился возница, чтобы через несколько минут вернуться и передать Ардене пузырек темного стекла. Надписей или этикетки на нем не было.
– Что это?
– Зелень для твоих серых радужек, – пояснила новоявленная кузина. – Радуйся, что твои глаза не карие, пришлось бы сложнее.
Я посмотрела в окно на грязную окраину.
– А разве менять цвет глаз не запрещено законом? – Кажется, я что-то об этом слышала в магазине госпожи Фитцильям. Настойки, меняющие цвет радужек, были небезопасны и порой лишали модниц зрения. Поэтому их запретили, хотя некоторые двери-асы и утверждали, что слухи – лишь происки глупцов и производителей глазных капель.
Ардена предпочла мне не отвечать.
И я поняла, что мои глаза станут зелеными, чего бы ей это не стоило.
К знаменитому Имперскому Экспрессу я прибыла настолько измученная, что почти не обратила внимания на эту махину. И стоило доползти до кровати – просто провалилась в тревожный сон.
Глава 4. Имперский Экспресс
Оценить Имперский Экспресс я смогла утром. Проснувшись, моргнула, глядя на световых бабочек, порхающих по расшитому полотну балдахина. Села и с интересом осмотрелась. Нас разместили в удобных отдельных комнатах. В моей была кровать с балдахином, резной столик, панель из красного дерева, за которой скрывался шкаф, мягкая банкетка и множество великолепных мелочей, создающих роскошную атмосферу Экспресса. Я с удовольствием погладила шелковые обои и лаковое дерево, потрогала бархатные занавески, скрывающие окно, и полюбовалась на изящную лампу – статуэтку с пляшущим внутри хрусталя желто-голубым пламенем.
За окном проплывал величественный лес, корни укрывал туман, а верхушки сосен едва золотились приближающимся рассветом. У Ардены была отдельная комната, и я порадовалась короткой передышке и уединению.
Умывшись в небольшой, но тоже роскошной помывальне, я отодвинула дверцу шкафа. Мои наряды обслуга Экспресса уже развесила на плечиках. На стене виднелся золоченый шнур с кисточкой – стоит потянуть за него и на мой зов явится прислужница, чтобы помочь мне одеться и причесаться.
Но я не стала никого звать. Наряды, висящие в шкафу, казались мне невероятно дорогими и непривычными. Даже прикасаться к ним было страшно. Но мне нужно с чего-то начать! Светлые ткани, вышивка, шнуровка, кружева – от этого великолепия кружилась голова! Я выбрала голубую юбку и блузку в тон. Оделась и повернулась к зеркалу в бронзовой раме. Юбка облегала бедра, а внизу разлеталась широкими складками, блузка пенилась нежными кружевами, оголяя верх груди и ключицы. Золотистые волосы волной рассыпались по плечам, и я раздраженно отбросила их за спину. Из зазеркалья на меня смотрела сероглазая и хмурая Ардена Левингстон. Новая одежда превосходно сидела, но была совершенно чужой. Я никогда не носила ничего подобного и сейчас ощущала себя чучелом, втиснутым в шелк и кружева. Подергала себя за прядки, попыталась собрать их в изящную прическу, которую носила Ардена, но лишь исколола шпильками и заколками пальцы. Узкий лиф сдавливал ребра и оголял верх груди, что мне совершенно не нравилось. Такие платья шли Ардене, а мне хотелось снова натянуть привычный свитер и широкую юбку. На миг возникло жуткое чувство потери, словно меня стерли, заменив чужой личиной. Я потрясла головой и показала себе язык. И успокоилась. Это всего лишь одежда и новая прическа, а внутри по-прежнему я – Вивьен. И я должна быть благодарна судьбе и Божественному Привратнику за невероятный шанс и удачу.
Снова повертелась перед бронзовой рамой и накинула на плечи роскошный меховой палантин. Волосы завязала лентой и решила, что выгляжу отлично.
Мнимая кузина упомянула, что одежда нужна мне для выходных дней, а во время учебы нужно будет носить форму Двериндариума – единую для всех учеников. Так Империя пытается показать, что мы все равны перед силой Двери.
Напоследок я попыталась изобразить на лице снисходительное высокомерие, которое частенько появлялось на лице Ардены. Выходило так себе, но я старалась. А устав, махнула рукой и решила прогуляться, пока моя мнимая родственница спит.
Но стоило высунуться в коридор, и я наткнулась на мрачного верзилу, который исполнял при Ардене роль охранника и возницы. Он загородил мне проход, явно не желая пропускать. Но я задрала повыше подбородок, глядя на верзилу в упор, почти просверливая ему череп взглядом. И, поколебавшись, охранник отступил. А я прошла мимо, все так же держа спину невыносимо прямо.
Прогулка по изысканно обставленным коридорам и ресторану принесла мне истинное наслаждение. Богатеи, являющиеся пассажирами Экспресса, все еще спали, так что гуляла я в одиночестве. Лишь в вагоне-ресторане пил кофе светловолосый парень. Увидев меня, он оживился, но я быстро прошла мимо, опасаясь общаться с незнакомцем. А вернувшись в комнату-купе, увидела недовольную Ардену.
– Где ты ходишь? – она окинула меня быстрым взглядом, но, похоже, осталась довольна осмотром.
– Любовалась Экспрессом. Здесь удивительно!
– Полюбовалась, и хватит, – буркнула кузина. – На время оставшегося путешествия тебе лучше не покидать этой комнаты. Ты можешь встретить кого-то из моих близких друзей или родственников, ты разве не понимаешь? Да и мой отец без конца разъезжает на этом поезде, и тебе не удастся его обмануть, даже не надейся! До прибытия – ни шагу наружу! Или хочешь все испортить?
Я хотела возмутиться, но промолчала. К сожалению, девушка права.
– Вивьен, – Ардена смягчилась и шагнула ко мне. – Ты должна потерпеть. Думай о возможностях, которые даст тебе Двериндариум.
Я кивнула, улыбнувшись.
– А теперь займемся делом, – щелкнула «кузина» пальцами. – Ты неплохо смотришься, но взгляд, походка, манеры! Все ужасно. За работу! Живо!
Я подумала, что из Ардены Левингстон получилась бы отличная надзирательница за преступниками – жалости и снисхождения в ней не было ни на медяк.
Впрочем, я не возражала.
Следующие дни стали для меня чередой уроков, новых сведений и приказов «кузины». И все это под стук колес, прерываемое лишь обедами и ужинами, которые нам приносили в покои. Но ела я плохо, меня мучили тошнота и головные боли – последствия ускоренного роста волос. Но плохое самочувствие я лишь привычно отметала, вспоминая слова Ржавчины: «Забудь о боли, и боль забудет о тебе». Я послушно впитывала все, чему учила Ардена, понимая, что за столь короткий срок не могу стать иной.
И все же я старалась.
И все же время закончилось слишком быстро.
Когда в окне показались свинцовые воды Взморья, на котором находился Остров Двери, я вдруг ощутила, как накатывает страх. Чутье, помогающее мне с раннего детства, вдруг завопило, требуя немедленно бежать. Паника вдруг накрыла с головой, и захотелось выпрыгнуть на ходу из Имперского Экспресса да броситься прочь. Прильнув к окну, я всматривалась в белесый сумрак, окружающий это странное мертвое море. Самое удивительное и пугающее место нашего мира. Самое притягательное и ужасающее.
Каким оно станет для меня?
Горло снова сдавило паникой.
– Это сила Двериндариума, – хрипло произнесла рядом Ардена. – Дверь отпугивает людей на уровне инстинкта. И в то же время…
Тянет. Это я тоже ощущала. Сердце стучало все быстрее, а взгляд пытался выхватить из надвигающегося тумана башни Двериндариума. Но я видела лишь сероватое марево.
Пейзаж за окном поблек, а потом и вовсе исчез, затянутый пыльной завесой тумана.
– Поезд остановится лишь на несколько минут, Вивьен. Так что нам пора прощаться, дальше ты пойдешь одна, – встряхнулась Ардена. – Я сделала все, что могла, остальное зависит от тебя. Так что хорошо запомни мои слова. – Девушка помолчала и в глубине ее глаз, так похожих на мои, мелькнул жестокий огонь. – Пути назад нет. За попытку незаконного проникновения на этот Остров полагается смертная казнь. За попытку выдать себя за другого человека, чтобы попасть на Остров – пытки и смертная казнь. За попытку незаконно приблизиться к Двери… ну думаю, ты уже поняла.
Я ощутила, как озноб царапает плечи, несмотря на теплый меховой палантин.
– Если тебя поймают и рассекретят, – продолжила Ардена, – я скажу, что никогда тебя не видела. И ничего о тебе не знаю. Я найду, как себя оправдать. И поверь, не найдется людей, готовых опровергнуть мои слова. Если кто-то узнает правду, отвечать будешь лишь ты, Вивьен. Так что старайся. Старайся изо всех сил. Помни все, что я тебе говорила. Я буду тебе помогать, помнишь? Но теперь ты Иви-Ардена Левингстон. Что бы ни случилось. Ты поняла?
Я молча кивнула и подхватила свой чемодан. Небольшой с виду, но оснащенный пространственным карманом, он вмещал весь новый гардероб Ардены. Вернее, мой гардероб.
– Думай о будущем, – наставительно приказала «кузина». – А теперь самое время подправить твои глаза.
Она вытащила уже знакомый пузырек, я запрокинула голову. И зашипела, когда капли настойки полились под веки. Показалось, что на меня вылили жидкий огонь. Я моргнула, ничего не видя. Ослепла? Неужели злопыхатели правы и настойка лишает зрения? Помоги мне Божественный Привратник! Хотя, исходя из того, что я задумала обман, о помощи надо просить скорее Двуликого Змея, который, как известно, благоволит лжецам и отбросам…
Но тут во тьме забрезжил свет, и я увидела силуэт Ардены.
Через несколько мучительных минут зрение почти вернулось, хотя резь в глазах осталась. Но я не стала жаловаться, толку-то.
– Действия хватит на месяц, потом капнешь еще раз, – велела Ардена, засовывая склянку в мой багаж. Ты все помнишь?
Конечно, нет! Но я лишь кивнула. Глаза жгло невыносимо, хотелось сунуть лицо в ведро с холодной водой. Но пришлось терпеть.
– Пора, – выдохнула «кузина».
Колеса Имперского Экспресса стучали все медленнее, паровоз издал тревожный гудок. Мы прибыли на станцию.
И вскоре осталась я одна на перроне – в клубах пара отъезжающего Экспресса и сером тумане, наползающем с Острова. Подняла голову – в окне поезда мелькнуло женское лицо в вуали.
– Госпожа прибыла в Двериндариум? – из тумана скользнула фигура в черном мундире.
– Да, – сипло произнесла я, приказывая себе не моргать слишком часто.
– Я февр Стивен Квин. Ваше имя и документы.
Я протянула личностный листок. Руки слегка дрожали, но это вполне можно списать на обычное волнение. Февр – значит смотритель, воин, законник или каратель. Судя по ситуации, скорее, первое. Но точно один из тех, кто уже открывал Дверь. И как знать, какой Дар он от нее получил? Вдруг умение в два счета расправляться со всякими вруньями?
Об элитных феврах и их способностях в приюте болтали всякое… Да что там в приюте. Февр – самая страшная сила в Империи.
К тому же, на боку февра весьма красноречиво поблескивал в ножнах клинок. А с другой стороны виднелась кобура.
