Виолетта открыла было рот, чтобы сказать, что, пожалуй, ограничится кофе, но ее опередила карга:
– С чего бы это она не должна есть желтки? Что за вздор. Если она согласилась есть омлет, значит, понимает, что он состоит из всего яйца целиком. Не очень-то вежливо с твоей стороны, Стэлла…
– Да, – подхватила Триш, – Виолетта еще не освоилась, а ты уже задаешь гадкие вопросы. Она может почувствовать себя неуютно.
Перепалка вспыхнула резко и внезапно. Ведьмы заговорили одновременно. Омлет был забыт, вспоминались старые обиды и претензии. Виолетта твердо решила, что все это безобразие ее не касается и она не даст втянуть себя в ведьмовские склоки. Надо просто переговорить с хозяйкой, и можно убираться.
Неожиданно для себя она обрушила на несчастную дружелюбную Стэллу поток диких обвинений. Причем ничего не могла поделать со словами, которые, словно гадкие лягушки, выпрыгивали из ее рта.
– Не надо считать меня за дуру. Я в состоянии о себе позаботиться и не нуждаюсь в помощи!
Потребовалось около четверти часа, чтобы ведьмы взяли себя в руки. Чуть успокоившись, они чинно расселись по местам и перевели дух.
– Простите, – извинилась Стэлла, – не знаю, что на меня нашло. Знала же, что нельзя произносить это слово… но почему-то ужасно захотелось. Этот вопрос просто возник в моей голове.
Ведьмы все еще тяжело дышали, как после длительной пробежки.
– Я не хотела, – сказала Кассандра, потупив взор.
– О, не извиняйся, дорогая.
Виолетта слабо понимала, что происходит. Бэв заметила ее удивление и пояснила:
– Это сила Кассандры. Если кто-то в ее присутствии произносит слово на «ж», ну, ты поняла, называет… э-эм… составную часть яйца, то все вокруг начинают ссориться.
– Что? – Виолетта непонимающе мотнула головой.
Ей, которая еще недавно готовилась подчинить себе огонь, подобное казалось дикостью. Такая мелочь… Разве магия может быть такой жалкой?
– Если произнести…
На нее зашикали, а Кассандра зажала уши.
– Но это же абсурд! – сказала Виолетта. – Какое же это колдовство? Это…
– А ты уже знаешь свой талант? – с тонкой улыбкой перебила ее карга.
– Нет. – Виолетта криво усмехнулась: надо же, они называют это «талантом»! Да если ее сила окажется настолько незначительной, лучше вообще отказаться от магии.
– О, не волнуйся, со временем разберешься.
– Могу я спросить, какой силой вы владеете?
Она не была уверена, что можно задавать подобные вопросы незнакомым ведьмам, но любопытство победило.
Вопрос был воспринят благосклонно.
– Видишь этот цветок? – сказала Бэв. – Он не завянет, пока приколот к моему платью.
Она замолчала и оглядела всех с таким гордым видом, как будто только что превратила воду в огонь, не меньше.
– И все? – выждав немного, спросила Виолетта, стараясь подавить улыбку.
Бэв кивнула.
– У меня две силы, – поделилась Триш. – Но это большая редкость.
– И какие же?
– Если я кончиком носа дотронусь до ручки ящика, то…
– Интригующее начало, – пробормотала Виолетта.
Триш нахмурилась, но продолжила:
– …когда его откроешь, в нем будет полный порядок. Это очень удобно, потому что некоторые, – удивительно, как это Стэллу не прожег столь выразительный взгляд, – все время кидают ложки в отделение для ножей, а вилки – в отделение для ложек.
– Потрясающе! – только и могла сказать Виолетта. – Ну, а вторая сила?
– А вторая сила… я могу заставить часы отстать на десять секунд. Но как – не скажу. – Триш стала пунцовой.
Виолетта была потрясена.
– И все-таки… что нужно сделать, чтобы замедлить ход часов? – спросила она.
– Нет. Не спрашивай.
– В этом нет ничего дурного, – сказала Кассандра, – нечего стыдиться.
Триш заколебалась.
– Ну ладно. Нужно облизать циферблат.
Виолетта едва не застонала. Как можно до такого дойти?
– Да, обнаружить это было непросто, – сказала Кассандра, вновь давая повод заподозрить ее в чтении мыслей. – Но мы не сдавались и экспериментировали.
– И как быстро… э-э-э… можно понять, в чем заключается сила?
– О! – Стэлла ободряюще улыбнулась. – Это просто происходит. Никто не знает, когда. Иногда ведьма ищет себя годами, а иногда сразу же понимает, в чем ее талант.
– Сила выбирает тебя, а не ты силу, – изрекла Бэв с самым таинственным видом.
– Какая чушь! – Виолетта расхохоталась. Она смеялась и не могла остановиться. Теперь понятно, почему мусорные ведьмы не обучались в школах магии. Нечему тут учиться. И совершенствовать эти умения тоже не стоило. Мусор, он и есть мусор.
– А бывает ли, что кому-то достается нечто полезное?
Триш вспыхнула, краска залила ее щеки.
– Зря ты так, – обиженно сказала она, и глаза ее недобро блеснули. – Ты еще не нашла своей силы, а это может произойти в любой момент. И посмотрим, кто будет смеяться.
Ведьма хотела еще что-то добавить, но ее губы сжались в упрямую линию. Она поднялась и вышла. С силой хлопнула входная дверь.
Кассандра вздрогнула всем телом и неодобрительно посмотрела на Виолетту. Но та не почувствовала вины. В глубине души она верила, что рождена для чего-то большего, чем раскладывать вещи в ящиках и облизывать циферблаты часов.
– Мне уже давно пора, – чопорно сказала Виолетта. – Как только расплачусь, сразу же уйду, поэтому прошу, передайте Триш мои извинения. Я не хотела ее задеть. – Она подумала немного и добавила: – Просто для меня это все в новинку. В Магинхоллле совсем другой уровень колдовства.
– Стэлла, а что ты говорила об украшении витрины? – начала Бэв, и все ведьмы отвернулись от Виолетты.
Та немного постояла. Поскольку ее теперь старательно игнорировали, а вопрос о том, где можно найти хозяйку, остался без ответа, она отправилась бродить по отелю в одиночестве. Бесконечные коридоры извивались точно змеи, уходили в бесконечность чередой закрытых дверей.
Девушка прошла мимо кухни, где на больших плитах без всякого присмотра кипели кастрюли и скворчали сковороды. Снова углубилась в коридоры… И оказалась в гостиной. Там уже никого не было. Ведьмы исчезли, как и следы недавнего завтрака. Не осталось ни чашек, ни кофейников, ни булочек, ни омлета, будь он неладен. Все вокруг окутала тревожная тишина.
Виолетте стало не по себе.
– Ну хорошо, – сказала она, чтобы как-то развеять гнетущее ощущение. – Если через минуту я не найду эту ведьму…
Решение родилось само собой: Виолетта собралась оставить деньги на тумбочке в лимонной комнате и написать адрес родителей, чтобы хозяйка могла прислать счет, если той суммы окажется недостаточно.
– Тебе так и не удалось выпить кофе?
Девушка подпрыгнула от неожиданности. И как можно подкрасться столь незаметно? Хозяйка действительно стояла у нее за спиной, словно появилась из воздуха.
– Сколько я должна вам за комнату? – выпалила Виолетта, сгорая от желания поскорее покинуть это место.
Названная цена была на удивление мала.
– Если захочешь остаться, с тебя я буду брать четыре с половиной серебрушки в месяц.
– Нет, благодарю.
Хозяйка не стала настаивать, просто кивнула. А получив деньги, скрылась в глубине отеля, даже не попрощавшись.
Виолетта забрала свою сумку и влилась в многочисленную толпу, наводнившую кривые улочки нижнего Бефса. Распогодилось. От вчерашней мрачной хмари не осталось и следа. Район мусорных ведьм выглядел пестро – лавочки и магазинчики гостеприимно распахнули свои двери. В воздухе витали незнакомые ароматы благовоний и уличной еды. А вывески буквально кричали со всех сторон, обещая раскрыть будущее, накормить экзотическими фруктами и самыми свежими овощами, а также соблазняли невиданными сокровищами и артефактами.
Девушка замедлила шаг и старательно делала вид, что ее не больно-то интересуют черные платья и фиолетовые туфли на высоком каблуке. Она уже была готова признать, что туфли весьма недурны, когда до нее донесся зычный мужской голос, принадлежавший сильно подгулявшему некроманту в летах и с белой бородой. Старик размахивал тяжелой кружкой, из которой на камни мостовой выплескивалось пенное зелье.
– Запомни, мой мальчик, жен не выбирают, они сами заводятся. Не успеешь оглянуться, а она уже подкралась и накинула на тебя сеть с мелкими ячейками, опутала по рукам и ногам и ухмыляется, пока ты бьешься.
Он наставил толстый, как сарделька, палец на «мальчика». Второй некромант действительно был довольно молод, но уже успел полностью поседеть. Волосы казались до того белоснежными, что даже отливали серебром. Если верить примете, которая гласит: «чем некромант белее, тем сильнее», – этот весьма преуспел в смертельном колдовстве. В отличие от старика, он был трезв и зол. По вызверившемуся на мгновение лицу Виолетта поняла, что маг только что тихо выругался.
– Любая женщина по сути своей рабовладелица, лишь бы поставить на колени, отобрать все мечты, отбить от знакомых. Никогда не вздумай связываться с… – Старик рассеянно огляделся и уставился на Виолетту. – Вот-вот, о чем я говорю. Такие лапочки, такие крошки превращаются в тиранш.
Хоть разговор слушали все на улице, почему-то показалось, что ее одну поймали за подслушиванием. Она смешалась, отступила ближе к витрине. И тут солнечный луч, пробившийся в дырку на тканевом козырьке, ударил ей прямо в глаз. Мир изменился. Все, кто находился вокруг… оказались голыми.
Виолетта застыла и онемела от столь неожиданного открытия. Ничем не прикрытые тела – подтянутые и дряблые, мужские и женские – спешили по своим делам, разговаривали, смеялись, спорили. Люди не подозревали о переменах и не выказывали признаков смущения. Оба некроманта также предстали в своем первозданном виде.
У старика на плече оказались набиты пунцовая роза и женский профиль. Рассматривать молодого Виолетта не стала. Вместо этого она бросилась в магазин и юркнула в примерочную, задергивая шторку.
Девушка рухнула на маленькую табуретку. Ее пронзило доселе неведомое чувство, отзывавшееся почти болезненной дрожью в руках. В сердце разлилось тепло. Даже показалось, что долгожданный огонь с опозданием откликнулся.
Виолетта облизала пересохшие губы. В висках назойливо стучало: моя стихия, я в своей стихии. Возможно, на мгновение она даже потеряла сознание. А когда пришла в себя, потребовалось еще немного времени, чтобы понять: сила нашла ее. И главное, какая!
Зря она смеялась над ведьмами! Даже закралась мысль, что Триш наложила на нее какое-то проклятие. Чушь, конечно. Никто не может влиять на чужой магический талант, с судьбой не поспоришь. Но такое ничтожное колдовство! Волей-неволей задумаешься.
Шокированная этим знанием, Виолетта так и сидела, закрыв глаза, пока не услышала голос:
– Подыскиваете черное платье и туфли?
– Мф-ф… – только и смогла сказать она.
Шторка сдвинулась на несколько сантиметров. В образовавшуюся щель проскользнула рука с ярко-красными ногтями, сжимавшая несколько вешалок с болтающимися на них черными платьями.
– Ваш размер.
Рука безошибочно отыскала крючок на стенке. Вешалки были водружены туда с мягким стуком.
– Попробуйте, – предложил голос. – Если что, я рядом.
Через несколько мгновений рука появилась снова, на этот раз подкинув пару туфель. Фиолетовых.
Виолетта потянулась к платьям. Она не решалась высунуть нос не меньше часа и перемерила целый ворох вещей. Но первые два платья оказались самыми удачными.
– Скажите, а на улице… м-м-м… не происходит ничего необычного? – Виолетта постаралась, чтобы вопрос прозвучал естественно.
– Да вроде все как обычно. Но в Нижнем Бефсе никогда нельзя утверждать наверняка.
Девушка выглянула и с облегчением вздохнула, поскольку хозяйка оказалась одетой. Бросив беглый взгляд в окно, Виолетта убедилась, что на улице снова все прилично. Некромантов, напротив, не было.
– Отличный выбор! Это платье просто идеально. Я всегда знаю, что лучше всего подойдет покупательнице. Стоит кому-то зайти в примерочную, рука сама тянется к полке. В этом мой талант, – щебетала ведьма. – Туфли удобны? А знаете что… идите прямо так. Ни к чему расхаживать в форме этого ужасного Магинхолла. Нет, конечно, стихийники нужны, но… их остается только пожалеть, бедолаг.
Виолетта расплатилась, хотя и не собиралась ничего покупать, да и цена за платье кусалась. Перед глазами слегка плыло, и она никак не могла взять в толк, отчего это стихийников нужно жалеть.
Хозяйка привычными движениями завернула одежду Виолетты в коричневую бумагу и перевязала для надежности бечевкой. Потом одарила покупательницу ослепительной улыбкой.
– Доброго вам дня, дорогая. И удачи!
Тут Виолетту прошиб холодный пот. Мало того, что у нее проснулся ничтожный дар, так она теперь еще и выглядит как мусорная ведьма. Еще никогда девушка не покидала магазин с такой скоростью.
* * *
Когда Виолетта перешагнула порог родительского дома, мать встретила ее с покрасневшими от слез глазами.
– Переоденься, дорогая, – сразу же сказала она. – Никто из рода Драгант никогда не носил и не будет носить такое. Нужно соблюдать приличия.
Отец хмурился и не проронил ни слова. Слуги сновали, словно бесплотные тени, и говорили понизив голос. Шторы на окнах были опущены, отчего в комнатах стоял неуютный полу- мрак.
