Кассандра Клэр "Королева воздуха и тьмы"

– То, что сказал, – Джему, кажется, понравилось произведенное им впечатление. – Я двинул своему парабатаю. Я любил его больше, чем кого бы то ни было, в этом мире, за исключением Тессы, и я ударил его по лицу, потому что сердце у меня в груди рвалось в тот момент пополам. Мне ли судить других?

– Тесса! – воскликнула Эмма. – А она-то где?

– Тебе известно о болезни магов? – Рука Джема сжалась в кулак.

Эмма действительно что-то слышала про период слабости у Магнуса, когда у него стремительно истощалась магия. И про то, что это не его единичный случай, а участь всех колдунов.

– Так Тесса больна? – переспросила она.

– Нет. Была больна, но уже выздоровела.

– То есть чародеи все-таки могут поправиться?

– Тесса – единственная, кому удалось побороть эту болезнь. Она думает, дело тут в ее Охотничьей крови. Но сейчас заболевает все больше чародеев – и первыми среди них те, кто старше, кто больше пользовался магией, и чья магия сильнее прочих.

– Как Магнус, – прошептала Эмма. – Что Тессе известно про эту болезнь? Что уже удалось выяснить?

– Тесса полагает, это может быть связано с теми заклинаниями, при помощи которых Малкольм Фейд поднял Аннабель. Он питал свою магию смерти от лей-линий, и если теперь они отравлены этой тьмой, то могут передавать яд всякому чародею, который к ним подключится.

– А чародеи разве не могут… ну, просто не пользоваться ими?

– Источников силы в природе не так уж много. Леи – самый простой и доступный из них. Многие чародеи перестали, и теперь их магия истощается очень быстро, а это само по себе нездоро?во.

Он улыбнулся ей, но не слишком убедительно.

– Тесса с этим разберется, – добавил он. – Нашла же она Кита, найдет и решение этой проблемы.

Джем опустил голову. Его волосы были коротко острижены, и отметины Безмолвного Братства на щеках были хорошо видны – шрамы там, где когда-то чернели руны молчания.

– Я хотел поговорить с тобой насчет Кита, – сказал он. – За этим я, собственно, и здесь.

– Правда? Кит в порядке, насколько я знаю. Хотя грустит, конечно, как и все мы.

– Кит – не просто Эрондейл, – сказал Джем. – Эрондейлы, конечно, важны для меня, но и Карстерсы, и Блэкторны тоже. Мы с Тессой понимали, что мальчик в опасности, с той самой минуты, как выяснили его происхождение. Мы сразу кинулись на поиски, но Джонни Грач хорошо его спрятал.

– Происхождение? Какое происхождение? Джонни Грач был фокусник, а мать Кита – хористка в Вегасе. Он сам мне говорил.

– Джонни Грач точно был фокусником, но в его жилах была и Охотничья кровь, в каком-то очень далеком поколении, может быть, сотни лет тому назад. Но не это в Ките главное, а то, что он унаследовал от матери.

Джем помолчал, собираясь с духом.

– Многие поколения семью его матери преследовали фэйри. Неблагой Король решил их уничтожить, а Кит – последний в роду.

Эмма повалилась в траву.

– Только не фэйри! – простонала она. – Хватит с меня уже фэйри!

Джем улыбнулся, но в его глазах по-прежнему читалась тревога.

– Мать Кита убил Всадник Фаль. Думаю, ты его знала?

– Думаю, я его убила, – Эмма снова поднялась. – И потому рада это слышать. Значит, он убил мать Кита? Какой ужас.

– Я не могу рассказать тебе всего, хотя очень хотел бы, – сказал Джем. – Во всяком случае, пока не могу. Но в жилах Кита есть и кровь фэйри. За матерью Кита всю жизнь охотились, а еще раньше – за ее отцом, и так много поколений. Кит жив только благодаря тому, на что пошла Розмари, чтобы скрыть сам факт его рождения. Она постаралась спрятать все связывающие их нити, и когда она умерла, Король решил, что род пресекся вместе с ней.

– Видимо, что-то изменилось? – спросила Эмма.

– Мы боимся, что да. Мы с Тессой оставили Кита у тебя в Институте, потому что уже начиналась эпидемия болезни, поразившей магов. Мы не знали, передается она людям или нет. К тому же нам нужно было в Спиральный лабиринт, а нам не разрешили бы взять с собой Кита. Мы собирались вернуться за ним, и понятия не имели, что Всадников отправят теперь уже за тобой. Неизвестно, узнали они его или нет… Кит все-таки очень похож на мать.

– Я так не думаю, – покачала головой Эмма.

Она считала, что Кит удивительно похож на Джейса.

– Так ты собираешься забрать Кита с собой? Мы не хотим его терять, но если нужно…

– Чародейская болезнь становится все хуже. Мы с Тессой день и ночь работаем в Спиральном лабиринте, чтобы найти лекарство. И еще кое-что, – он помолчал. – Тесса беременна.

– О! Поздравляю! – это была первая хорошая новость за целую вечность.

Джем улыбнулся, словно внутри у него на мгновение включили свет. Слишком долго он был один и думал, что уже никогда не заведет семью. И теперь иметь жену и ждать появления ребенка – обычное чудо, из тех, которых полно в жизни обычных людей – для него это было невероятно.

– Да, это совершенно удивительно, – сказал он и накрыл ее ладонь своей. – Я доверяю тебе, Эмма. Прошу тебя, присматривай за Китом, а если заметишь что-нибудь подозрительное – хоть малейшие признаки того, что его ищут, сразу же сообщи мне. Я тут же явлюсь.

– Послать тебе огненное письмо? – восторг по поводу будущего ребенка уже начал угасать.

– Его не всегда можно отправить. Есть способ проще. – Он положил что-то ей в руку: простое серебряное кольцо с прозрачным камнем. – Это стекло. Разбей его, и Тесса узнает – у нее такое же.

Эмма надела кольцо на палец. Кит так преданно оставался возле Тая во время похорон. Светлые кудри, синие глаза, озорное лицо… – наверное, можно было догадаться, что в мальчишке кровь фэйри? Но нет, он был совсем не похож на Марка – скорее, вообще на Эрондейла.

– Можешь на меня положиться, – сказала она. – Я присмотрю за Китом. Могу я чем-то помочь с леями?

– Было бы очень полезно, если бы в Лос-Анджелесе кто-то из Охотников приглядывал за магией Малкольма, – кивнул Джем. – Когда доберетесь домой, свяжись с Катариной Лосс, ей может понадобиться твоя помощь.

– Свяжусь. Мне сейчас не помешает цель в жизни. Ливви мертва, Джейс и Клэри на задании, до них не дотянуться, а Гораций Диарборн теперь Инквизитор. Похоже, надеяться больше не на что.

– Надежда есть всегда, – твердо сказал Джем. – Когда я был очень молод, у нас еще практиковали реквизицию: собственность любого Нижнемирского мог конфисковать любой Охотник – как трофей. Я знал человека, который стены в своем Институте украшал головами убитых им фэйри.

Эмма издала такой звук, будто ее вот-вот вырвет.

– Темное сердце Конклава до сих пор отравлено ядом. Но многие сейчас искренне полагают, что Нижнемирские – наши братья, и таких действительно больше. Все мы – дети под крылом Ангела. И хотя я не могу остаться с тобой, – он вздохнул, – просто разбей кольцо, и я немедленно приду, как бы далеко ни находился.

Он крепко обнял ее и тут же отпустил.

– Береги себя, мей-мей.

– Что это значит? – спросила Эмма, но его уже не было рядом: исчез за деревьями, так же незаметно, как появился.

Кит стоял у окна их с Таем комнаты и смотрел, как вдалеке, в полях, все еще поднимается дым.

Ну, у них с Таем хотя бы общая спальня, подумал он. В углу валялась его сумка, и никто явно не собирался объяснять, что ему полагается сейчас быть совсем в другой комнате. Утром он одевался в ванной и вышел оттуда ровно в тот момент, когда Тай натягивал через голову футболку. Знаки у него на коже были совсем черные – видимо, из-за очень бледного фона. Он выглядел таким хрупким – Киту даже пришлось поскорей отвести глаза от «крыльев» лопаток и тонкого позвоночника. Как он мог быть таким худым и одновременно достаточно сильным, чтобы сражаться с демонами?

Сейчас Тай был внизу, с остальной семьей. Когда кто-нибудь умирает, люди обычно начинают готовить еду, и Сумеречные охотники исключением не были. Кажется, на кухне уже тушили рагу. Из демона.

Кит прислонился лбом к холодному стеклу.

Было время, когда он еще мог убежать. Убежать, бросить этих Охотников, затеряться в темном мире Сумеречных базаров. И, как отец, не принадлежать ни одному из миров, вечно жить между ними.

Дверь отворилась – он увидел это в отражении, – вошел Тай. Все еще в траурной одежде, хотя куртку он уже снял и остался в футболке с длинными рукавами. Слишком поздно бежать – эти люди теперь ему небезразличны. Особенно Тай.

– Здорово, что ты здесь, – Тай сел на кровать и начал расшнуровывать ботинки. – Я хотел с тобой поговорить.

Дверь он оставил слегка приоткрытой, снизу, из кухни, доносились голоса: Хелен, Дрю, Эммы, Джулиана. Диана ушла к себе, в свой дом. Кажется, она жила на складе оружия или где-то в этом роде. Пошла за инструментами, чтобы вытащить занозы из ладоней Джулиана.

С руками Тая все, вроде бы, было в порядке – но он был в перчатках. Кит видел руки Джулиана, когда он подошел к раковине: казалось, он пытался заслониться руками от выстрела шрапнелью в упор. Рядом стояла расстроенная Эмма, но Джулиан заявил, что ираци ему не нужно – от нее кожа нарастет прямо поверх заноз. Его голос звучал так безжизненно, что Кит едва его узнал.

– Я понимаю, как это прозвучит, – сказал Кит, оборачиваясь и прислоняясь к холодному стеклу, на сей раз спиной (Тай наклонился вперед, на шее у него блеснуло золото), – но ты ведешь себя совсем не так, как я ожидал.

– Ты о том, что я полез на костер? – Тай наконец скинул ботинки.

– Нет… это было, наоборот, самое ожидаемое, – возразил Кит. – Я просто…

– Я полез туда, чтобы достать вот это, – Тай коснулся того, что висело у него на шее.

Кит узнал золотую цепочку, а на ней – тонкий металлический диск, медальон Ливви, тот самый, с которым он ей помогал в Лондоне. Спереди был изображен венок из терний, а на обратной стороне Джулиан сделал еще одну гравировку: пару скрещенных сабель, оружие Ливви.

Кит так хорошо все это помнил – как она откинула волосы набок, как он застегнул замочек… запах ее духов. Его сердце сжалось от печали.

– Ее ожерелье, – пробормотал он. – Нет, это-то как раз вполне разумно. Я просто думал, ты будешь…

– Плакать? – Тай, кажется, совсем не рассердился, но взгляд его серых глаз стал еще пристальнее. – Все вокруг грустят. Они приняли ее смерть, смирились с ней. Я – нет. Я не принял.

– Что?

– Я собираюсь вернуть ее.

Кит тяжело осел на подоконник.

– И как ты собираешься это сделать?

Тай достал из кармана телефон.

– Вот это было у Джулиана в телефоне. Это фотографии страниц из Черной книги мертвых. Он снял их, когда был в библиотеке с Аннабель.

– Когда ты их достал? – Кит знал, что смс в Идрис не приходили. – Джулиан знает, что они у тебя?

– Я настроил его телефон так, чтобы он бэкапился на мой. Думаю, он до сих пор не в курсе. А когда я увидел эти снимки в Лондоне, я… – он поморщился. – Ты же ему не скажешь?

– Конечно, нет.

– Тогда иди сюда, садись рядом. Давай вместе посмотрим.

Кит хотел отказаться, но не смог. Он бы хотел, чтобы ничего этого не происходило, но тщетно. Когда он сел на кровать рядом с Таем, матрас прогнулся, и он случайно задел его локоть: кожа Тая казалась горячей даже сквозь футболку, словно у него была лихорадка.

Киту даже в голову не пришло, что Тай может врать или ошибаться – на него это было совершенно не похоже. Проведя пятнадцать лет в обществе Джонни Грача, Кит отлично знал, как выглядят плохие книги заклинаний, и эта выглядела очень плохо. Страницы были покрыты неразборчивыми формулами, написанными от руки и перемежавшимися неприятными изображениями – набросками вылезающих из могил трупов, вопящих лиц и обугленных скелетов.

Впрочем, Тай не считал эти рисунки отвратительными – он смотрел на фотографии так, словно перед ним был святой Грааль.

– Это самая могущественная книга заклинаний, чтобы поднимать мертвых, какая только есть на свете, – сказал он. – Поэтому неважно, сожгли ли они тело Ливви. С такими чарами ее можно вернуть целой и невредимой, независимо от того, что сделали с телом и сколько оно… – тут у него перехватило дыхание, по телу прошла дрожь. – Но ждать я все равно не хочу. Начну, как только попадем в Лос-Анджелес.

– А Малкольму разве не пришлось убить кучу народу, чтобы вернуть Аннабель? – осторожно спросил Кит.

– Корреляция, а не каузальность, Ватсон, – возразил Тай. – Самый простой способ заниматься некромантией – используя энергию смерти. Короче, проще всего покупать жизнь в обмен на смерть. Но есть и другие источники. Я бы ни за что не стал никого убивать.

Он состроил рожу, которая, видимо, должна была изобразить презрение, но получилась очень милой.

– Не уверен, что Ливви одобрила бы твою затею.

– Не уверен, что Ливви хотела бы быть мертвой, – Тай отложил телефон.

Слова ударили Кита, как кулаком в грудь, но прежде чем он собрался с силами, чтобы ответить, снизу донесся шум. Они с Таем выскочили на лестницу (Тай – в носках) и свесились вниз, пытаясь понять, что происходит на кухне.

Там оказался испанский приятель Зары Диарборн, Мануэль, в форме офицера Гвардии. Помимо формы, была еще нехорошая улыбка. Кит перегнулся через перила, пытаясь понять, с кем он разговаривает. Оказалось, с Джулианом – тот с непроницаемым лицом стоял у стола. Эмма была в бешенстве, Кристина держала ее за плечо, словно удерживала, не давая броситься вперед.

– Да неужели? – гневно спросила Хелен, которую им не было видно. – И что, нельзя было подождать до завтра? Обязательно тащить Эмму и Джулиана в Гард сегодня, в день похорон нашей сестры?

Мануэль пожал плечами: ничьи похороны его явно не волновали.

– Приказ Консула.

– Да что тут происходит? – возмутилась Алина. – Ты о моей матери говоришь, Мануэль! Она не стала бы требовать встречи без веских причин.

– Дело в Мече Смерти, – сказал Мануэль. – Это достаточно веская причина?

Тай вцепился в руку Кита и потащил по коридору, прочь от лестницы. Голоса стали тише, но не спокойнее.

– Думаешь, они пойдут? – спросил Кит.

– Эмма и Джулиан? Придется, если Консул приказала. Но это она, а не Инквизитор, так что все будет в порядке.

Он припер Кита к стене и наклонился к нему – от него пахло костром.

– Я могу все это сделать и без тебя – я про возвращение Ливви. Но не хочу. Шерлок ничего не делает без Ватсона.

– Ты еще кому-нибудь говорил?

– Нет.