Несколько часов пролетели незаметно. Когда первые гости начали рассасываться по комнатам, я помогла матери вымыть посуду. Вернувшись в гостиную, не обнаружила Фила. Уехать он не мог. В растерянности прошлась по комнатам.
– На улицу вышел, – шепнула мама и кивнула, чтобы я отправилась следом.
Накинув пальто, я выглянула наружу. Вдохнула морозный воздух. Как же приятно!
Фил стоял на веранде, облокотившись на перила. Заметив меня, подвинулся.
– Здорово, наверное, когда большая семья? – произнес Фил, выдохнув облако теплого воздуха.
– Здорово, – согласилась я, – только шумно. А у вас большая семья?
– Не обсуждаю семью с посторонними, – отрубил босс, – уж простите.
– Тогда о чем нам разговаривать? – пожала плечами я.
– О работе, – нашелся босс. – О бизнес-плане, который будем составлять, если контракт подпишут. Родиона Степановича назначу главным. Ваш отдел определю в помощь. Мы заключим контракт? – вдруг поинтересовался Фил. – Вы же вроде как угадываете иногда. Что скажете?
Я пожала плечами, потому что действительно не знала, но босс расценил по-своему.
– Ясно, – горестно вздохнул он, – не хотите расстраивать.
– Да нет же! Правда не знаю! – воскликнула я.
О работе разговор не клеился. Личные темы Фил предпочел не поднимать. Мы молчали, не зная, что сказать.
– А где бабушка ваша? – вдруг поинтересовался Фил. – Ну, покойная.
– В доме. А вы хотите навестить? – удивилась я странному желанию.
– Точно нет.
– Там просто окна настежь распахнуты. Холодно.
Фил кивнул.
– Никогда не спал в чужих домах, – вдруг признался он. – В гостиницах, конечно, а чтобы в доме, полном незнакомых людей, да еще с вашей бабушкой! Борюсь с желанием пойти спать в машину, но, боюсь, замерзну.
Он посмотрел на меня растерянным взглядом маленького мальчика.
– Какая машина? – удивилась я и поспешила успокоить: – Мама уже постелила вам в библиотеке. Не волнуйтесь, кроме вас, там никого не будет.
– Если так…
Фил кивнул и вернулся в дом. Я вошла следом. Пожелала боссу спокойной ночи и поспешила удалиться.
Слова Фила заставили обернуться:
– Завтра нужно вернуться как можно раньше.
Лицо босса было мрачным, в глазах – растерянность. Если это не волнение, то что тогда?
– Я поняла. На двенадцать назначены похороны. Не переживайте.
Босс удивленно приподнял бровь.
– С чего вы взяли, что переживаю? Хотя, конечно, так и есть. Не планировал остаться, а теперь волнуюсь, что не взял документы. Почитал бы на ночь.
Я улыбнулась. В домашней обстановке Филипп Эдуардович уже не казался строгим начальником, помешанным на работе.
– Вы завтра почитаете. Когда вернемся. Обещаю, что не поздно.
Хотела улыбнуться, но в данной ситуации это показалось неуместным.
Глава 5
На следующий день все поехали на кладбище, только Фил остался дома. Больно и страшно осознавать, что никогда больше не увидишь дорогого сердцу человека. Мама все время хлюпала носом, стирая слезы платком. У меня тоже блестели глаза, но ради мамы я сдерживалась.
Сказав о бабушке много добрых слов, мы с тяжелым сердцем вернулись обратно.
– Мне нужно домой, – прошептал Фил, едва я вошла в дом.
Я кивнула, понимая, что больше не могу испытывать его терпение.
Мама решила ехать с нами. Фил не возражал. Вернее, он совершенно не интересовался нашими делами. С самого утра босс долго разговаривал по телефону, нервничал, бросал на меня недовольные взгляды. Я чувствовала себя отвратительно, но ничего поделать не могла.
Попрощавшись с родственниками, Фил первым вышел на улицу. Мы с мамой – следом. Я хотела сесть сзади, но мама мягко подтолкнула меня на переднее сиденье. Всю дорогу босс был хмур и молчалив. Наверное, что-то произошло, но я не тот человек, с кем босс мог бы пооткровенничать.
Высадив нас возле дома, Фил сухо попрощался и умчался прочь.
В понедельник утром собиралась на работу с тяжелым сердцем. Майка не подозревала, что случилось за выходные, иначе извелась бы от ревности. Хотя причин ревновать не было. Фил явно дал понять, что категорически против служебных романов. А значит, и Майке не на что надеяться.
Инна уже была на работе. Я сидела за столом, потягивая кофе и изучая странные часы, когда прибежала Татьяна и сообщила, что контракт подпишут после обеда. Радостная новость. Значит, не придется писать заявление и мучиться в поисках новой работы.
Следующие несколько дней с Филом встречались редко. Босс так загрузил нас делами, что мы с Инной работали, не поднимая головы. Я приходила в себя к шести, когда в кабинете появлялась Майка.
Дорога домой, ужин… Я едва успевала посмотреть последние новости и проваливалась в сон.
– У тебя зимняя хандра, – вынесла вердикт Майка, у которой теперь от поклонников отбоя не было.
К сисадмину, охраннику и курьеру присоединился вполне себе серьезный кавалер Родион Степанович. Высокий, подтянутый, не мальчик и при хорошей должности. Фила безжалостно отодвинули на второй план, а от Родиона Майка ежедневно принимала подарки.
Незначительные пустячки вроде шоколадки или цветочка. При этом Майка расплывалась в глупой улыбке, а ее щеки заливал благодарный румянец. Коллеги перешептывались, удивляясь, как это отъявленный холостяк Родион допустил служебный роман.
Весть о Майкином новом увлечении дошла до босса. Фил поджал губы и сухо заметил, что не приветствует служебные романы. На что Родион вполне серьезно заявил, чтобы босс не рубил сгоряча. Мол, в случае чего он легко найдет новую работу.
На смелое заявление Родиона Фил ничего не ответил, но и вопросы задавать перестал.
Мы уверились, что босс дал Майке с Родионом зеленый свет. А Столярова, решив, что стала гуру отношений, принялась направо и налево раздавать советы. Вот, например, за моей усталостью рассмотрела зимнюю хандру.
– У меня не зимняя хандра, а зимний анабиоз, – возразила я.
– Хандра, анабиоз. Одно и то же, – настаивала Майка. – Тебе срочно требуется поклонник. Причем вполне серьезный. Чтобы и в кино, и в ресторан.
Я кивала, а у самой глаза слипались.
Доведя меня до кабинета, подруга не успокоилась с советами.
– Открывай, а я сейчас переоденусь и вернусь. Можешь чайник поставить. Родька мне вчера шоколадку вкусную притащил.
Я зевнула. В моем состоянии только по свиданиям и бегать. Выспаться никак не могу. Отперла дверь и включила свет. Не снимая верхней одежды, налила чайник. Взяла сумку, чтобы переставить на тумбочку, и…
Не поняла, что случилось, но неожиданно время-пространство исказилось. А через секунду я уже стояла в центре какой-то комнаты. На этот раз в пальто, сапогах и с сумочкой в руках. Отлично, хотя бы не замерзну, когда домой придется возвращаться.
Комната была самая обычная. Стенка, диван, компьютерный стол, телевизор. На полу – пушистый белый ковер.
А еще в комнате было ужасно жарко. Настолько, что я расстегнула пальто, а потом и вовсе сняла, положив его на спинку дивана. Туда же отправилась сумочка.
Выйдя в коридор, я закашлялась. Сильный жар, запах гари. Пожар? Я помчалась вперед, но дорогу преградил высокий молодой мужчина в серой футболке и домашних брюках.
– Куда! – Мужчина схватил меня, не позволяя кинуться в огонь, – и тут же уставился ошалевшими глазами, не понимая, как в квартире оказалась незнакомая женщина. – Вы кто? – пробормотал он.
Я высвободилась. Часть коридора до входной двери занимала стена огня. Неужели он заперт в собственной квартире?
– Я Ани, но это сейчас не важно.
Глянула на часы, заметив, что стрелка ожила и отсчитывает минуты по кругу.
– Как вы планируете выбраться? – Я огляделась в поисках чего-нибудь подходящего.
– Думаю, никак. – Мужчина закашлялся от едкого дыма. – Выход перекрыт огнем, дверь в кухню и ванную – тоже.
– А через окно?
Я кинулась обратно в комнату.
– Не получится, – мужчина последовал за мной, – седьмой этаж.
Выглянула через стекло на улицу. Внизу толпа людей – и ни одного пожарного расчета. Взволнованная женщина машет под окном. Ребятишки бегают.
– Мои, – в гордостью произнес мужчина. – Я когда почувствовал, что горим, сразу Катерину разбудил, а она детей собрала. Схватили документы и деньги, кинулись вниз. Но младший испугался и рванул обратно в квартиру. Я за ним. Нашел, вытолкнул. Он уже задыхаться начал. А из подъезда воздух, и пламя с кухни мгновенно перекинулось в коридор.
Я пришла в ужас от того, что молодой мужчина, отец двоих малышей, должен погибнуть.
– А вы смерть? Вы за мной? – неожиданно уточнил он, подозрительно посматривая на меня.
У меня даже глаз задергался.
– Не смерть.
Даже голос захрипел от страха. А может, дыма наглоталась.
Между тем к дому подъехали две пожарные машины. Тут же вверх протянулись лестницы, но слишком короткие. Едва доставали до окон пятого этажа.
Пламя в квартире бушевало. Перекинувшись по дешевым обоям на пластиковый потолок, огонь охватил весь коридор. Мы закрыли двери, преградив на время дорогу пламени.
Лицо мужчины было в темных пятнах копоти. Он то и дело хрипло кашлял.
– Меня Тимофей зовут. – Тяжело дыша, он прислонился к дверному косяку. – А с тобой потом все в порядке будет?
Кивнула. Из головы улетучились все мысли. Только в висках стучало, словно это мне осталось недолго жить. Посмотрела на часы. Пятнадцать минут. И даже нет шанса спастись.
– Не знаю… кто вы? – Тимофей подошел к окну и посмотрел вниз. На свою жену, детей. Вздохнул. – Сможете помочь?
Я согласилась. Тимофей попросил передать жене пин-код банковской карты.
– Моей Катюне тяжело будет одной детишек поднимать, а на карте все мои сбережения. Хватит на первое время.
Тимофей продиктовал код, и я сохранила его в телефоне. Затем записала мобильный телефон его жены.
– А что это за город? – уточнила я.
Тимофей назвал. Оказалось, я переместилась в спальный район своего же города. Тем проще будет выполнить обещанное. Надела пальто и взяла сумку. Посмотрела на часы. Три минуты. Глубоко вздохнула.
Тимофей все понял. Без слов. Взглянул на дверь, за которой гудело и металось безжалостное пламя. Сжал зубы.
Сердце болезненно затрепыхалось. Я едва сдерживалась, чтобы не разреветься.
А потом… Я даже не поняла, что произошло. Звон стекла, взрыв, крики. Зажмурилась, а когда открыла глаза, оказалось, что стою на улице, вдалеке от толпы.
Посмотрела на дом. Из окна седьмого этажа вырывались яркие языки пламени. Шум толпы, слаженная работа пожарных. Но я знала, что Тимофея уже не вернуть.
Несколько минут простояв в немом отупении, обратилась к первой попавшейся на глаза женщине. Узнала, где ближайшая остановка.
В маршрутке вспомнила глаза Тимофея, когда он смотрел на свою семью через стекло. Чувство одиночества и безысходности. Он знал, что погибнет. Представляю, какими ужасными были его последние мысли.
Совершенно разбитая, доехала до дома и переоделась. Затем вернулась на работу. Охранники снова проводили меня странными взглядами.
– Где ты была? – накинулась Инна с порога. – Тебя босс везде искал.
Но мне было не до босса. Я скинула пальто, включила компьютер и без сил опустилась на стул.
– На тебе лица нет! – подскочила коллега. – Может, за тонометром сбегать?
Но я знала, что тонометр здесь не поможет. Такая тоска взяла, хоть плачь.
