Вадим Агапов "Гроссмейстер"

– Да ладно, доктор! Что ты скис? Чего испугался? Давай, процитируй какого-нибудь своего философа, и начнем поиски этой несчастной! Тем более я знаю, где ее искать. Завтра, помяни мое слово, к вечеру мы будем знать все!

Я посмотрел на него несколько раздраженно, потому что не верил ни единому слову, вздохнул и произнес:

– «На что ты рассчитываешь, то и обретёшь».

– Браво! – воскликнул Арсений и хлопнул меня по спине. – Согласен. Еще что-нибудь сбацай!

– Богатые тоже плачут…

– Еще лучше! – снова похвалил он меня. – Это кто, Аристотель? Ладно, давай к делу.

– Давай, – согласился я, – расскажи мне, как нам играть с этими «тяжелыми фигурами»…

– Да что ты зациклился на них? – перебил меня бесстрашный Строганов. – С ними и так все ясно.

– Да что ты? Просвети меня тогда, пожалуйста. – Я вздохнул, поражаясь его беспечности.

– Ну, Дим Димыч… Субъект весьма отмороженный, агрессивный и расстроенный. Он не нашел Маргариту, это раз. – Строганов разогнул большой палец. – Его прилюдно отстранили от расследования в пользу нашего Юрия, это два. – Он разогнул указательный палец. – Нас, новых детективов, которые могут найти девушку и которых нашел именно он, у него забрали и передали другому…

– Это три, – подсказал я ему, поскольку он замолчал.

– Да, точно! – очнулся Арсений. – Но тут не все так просто! Сердюков позвал его с собой для того, я уверен, чтобы объяснить ему свой план: возглавляет теперь расследование Юрий, а Димыч будет наблюдать и следить за нами, так сказать, тайно. Зачем? – спросил Строганов и сам же и ответил: – Без понятия. Видимо, стиль руководства такой: никому не доверяй.

– Странный руководитель, – усомнился я.

– Наоборот, хитрый ход Сердюкова! – тут же возразил Строганов. – Он понял, что Дим Димыч ничего не добился, и не хочет делать на него ставку. А ставит он на Юрия. Но при этом он не может обидеть своего главного охранника, поэтому говорит ему, что формально возглавит расследование Юрий, а на самом деле он, Димон, будет наблюдать за Юрием, то есть стоять над ним, а не под ним. И все по понятиям.

– И что, он и правда будет следить за нами?

– Еще как! – кивнул Арсений. – Будет тенью красться! А вдруг мы чего найдем? Тогда он нас опередит и станет победителем!

– Возможно, – я пожал плечами. – А этот, на Джеймса Бонда похожий, Игорь Иванович… – начал было я.

– Это спецслужба, – усмехнулся Арсений. – Какой-то начальник. Он, видимо, сегодня отчитался перед Сердюковым, что ничего и никого не нашел, поэтому тот толстяк на него и наехал, – задумчиво сообщил Арсений и плотно сжал губы.

– Толстяк – Сергей Миронович? – уточнил я.

– Ага, – кивнул Арсений. – Видимо, он друг Сердюкова. Кстати, хорошо, что он нам помощь предложил, может, придется воспользоваться. А теперь слушай, что я узнал, пролопатив кучу материалов!

Я тяжело вздохнул, смирившись перед неизбежностью судьбы.

– Аллора, – радостно начал Арсений. – Сердюков Георгий Петрович, президент Северной Финансовой Группы, довольно старый мужик, ему 65 лет, но обладает крупным состоянием, положением в обществе, собственным теннисным кортом, а также сыном и дочерью. Сын, правда, погиб несколько лет назад в автомобильной аварии, вроде бы несчастный случай, но подробностей не знаю.

– Это все в материалах дела было? – удивился я.

– Нет, конечно, это я в сети наковырял. А еще он разведен, женат на молодухе, и любимое блюдо нашего работодателя – борщ плюс рюмка водки…

Я с подозрением посмотрел на рассказчика:

– А при чем тут любимое блюдо? И неужели это можно найти в сети?

– А это уже из его дневника. – Он изобразил то ли художника, пишущего картину, то ли писателя, дающего автограф. – Сердюков в течение многих лет ведет что-то вроде дневника. Я его весь перечитал – скука сплошная, – недовольно добавил он.

– А как он к тебе попал? – я был изумлен, ведь дневник все-таки вещь приватная.

– Ха! Он сделал последнюю запись на следующий день после исчезновения дочки, сидя у нее в комнате. – Строганов размахивал руками, словно дирижер. – С горя и забыл его там. А во время осмотра и обыска, не особо вдаваясь в детали, чей именно это дневник, его присовокупили к остальным материалам. А потом привезли мне…

– А ты ему сказал об этом? – задал я риторический вопрос.

– Когда? – раздраженно посмотрел он на меня. – Ты был со мной все время. Когда я мог ему сказать? Или я, по-твоему, обладаю телепатией? Или я…

– Там было что-то полезное? – прервал я его.

Строганов успокоился так же быстро, как и вспыхнул.

– Что? А, нет, я же говорю, скука сплошная. Он где-то раз в полгода изливал на бумагу какую-нибудь посредственную мыслишку, выдавая ее за гениальность.

– Какая жалость, что ты не ведешь дневник, – я придал лицу выражение скорби. – Мог бы облагодетельствовать все человечество гениальными мыслями…

– Человечество, говоришь? – повторил он зловещим тоном. – Я тебе сегодня передам мысли Сердюкова, читай их хоть всю ночь, и если найдешь там хоть что-то полезное… Все! Хватит меня перебивать! Слушай дальше! Так вот, – продолжил он, – любимая дочка, Маргарита, двадцати четырех лет, последние три года живет в Лондоне, где занимается бизнесом – владеет художественной галереей. Она раз в год привозит в Питер картины и устраивает выставки-продажи. Прилетев в этом году в начале весны, она организовала выставку в Музее художников России. Дочка не замужем… – тут он сделал паузу, бросив на меня многозначительный взгляд, – но друг у нее есть, он живет и работает в Монако. Ничто не предвещало беды. Месяц назад она припарковала свою машину на улице, перешла эту улицу и пропала. И с тех пор ее никто не видел и ничего о ней не слышал. Ни трупа, ни предложений о выкупе – она просто взяла и исчезла посреди бела дня в самом центре города! Ее искали полиция, ФСБ, частные детективы, экстрасенсы, волонтеры – но никакого результата…

– Ну, – обратился я к замолчавшему оратору, – ты говорил, что завтра к вечеру мы будем знать все! Что у тебя за версия?

– У меня их двенадцать! – гордо сообщил он.

– Может быть, ее инопланетяне забрали? – пошутил я.

Строганов взглянул на меня восхищенно.

– Тринадцать! Браво, доктор! Об этом я не подумал!

Я вздохнул. Он не язвил, не иронизировал, он и правда стал рассматривать причастность инопланетных цивилизаций к исчезновению Маргариты Сердюковой. Я подумал, что успешная деятельность Строганова в качестве детектива обязана его безудержной фантазии, доходящей иногда до безумия. И феноменальной памяти. Ну, еще и немыслимому везению, которое он называл «промысел Божий».

Не было еще ни одного гения без некоторой доли безумия, и Строганов был не исключение.

– Поехали теперь ко мне, – вскочил он со скамейки, вспугнув тем самым наблюдавшую за нами белку. – Фото и видеоматериалы лежат дома, я почти все изучил… ну, половину всего, это точно!

– Кстати, а кто тебе их передал? – Я неожиданно нашел в кармане семечку, почистил ее и положил на открытую ладонь. И замер в ожидании. Белка подумала секунд пять, подобралась поближе и схватила своими лапками угощение.

– Наверно, приятельница Лазающего мышонка, – посмотрев на белку, хмыкнул Арсений и двинулся к выходу из парка, в сторону моста.

– Так насчет материалов, – догнал я его.

– А, тут все просто. Их начальник безопасности, ну этот, Димон…

– Он тебе не Димон, – пошутил я.

– Да, – кивнул Арсений. – Так вот, этот Дим Димыч несколько дней назад общался с Громовым и, вероятно, рассказал ему о своей проблеме. Михалыч ему нас и сосватал. Предупредив, наверно, что я почти гений.

Я улыбнулся, представив, как Василий Михайлович Громов, не переносивший Арсения, но частенько обращавшийся к нему за помощью, характеризовал его: «Мерзкий отморозок, раздражающий любого нормального человека! Но! Иногда может решить сложную задачу».

– После чего, – продолжал этот непростой в общении детектив, – мне позвонил заместитель этого Димона, мы встретились, поговорили. Я сказал, что должен посмотреть все, что они нарыли, и тогда смогу ответить, возьмемся мы за это дело или нет. И несмотря на то, что, конечно, они предоставили далеко не все, что обнаружили… короче, мне и этого хватило! Сейчас приедем, и я тебе все покажу. Кстати, помнишь, у тебя был приятель, который на «Скорой помощи» работал…

– Андрей? – слегка удивился я его поворотам в беседе.

– Да, Андрей. Позвони ему, спроси, когда он дежурит.

– Хорошо… а при чем здесь… – начал было я.

– Ну, со «Скорой» проще, чем, скажем, с «пожарной»… – туманно ответил Арсений.

И мы отправились через мост по Каменноостровскому к Петроградской. Путь был неблизкий, но энергия из Строганова так и била фонтаном, и он никак не смог бы усидеть на одном месте в общественном транспорте. Типичный Маниакально Депрессивный Психоз, однофазное течение. Я ему так и сказал: – У тебя фаза мании!

– Если человек счастлив, то это что, патология? – возразил он мне, лавируя между пешеходами.

«Счастье на стороне того, кто доволен», – подумал я, но вслух сказал другое:

– Как можно быть счастливым, когда беремся за такое грустное дело? Можешь не верить, но мне жалко этого старика! Столько денег, власти, а любимая дочь, скорее всего, мертва. И вообще неизвестно, что с ней случилось…

– Вот именно, неизвестно! – возразил этот счастливец. – Может быть, она жива, а ты ее хоронишь. «А не спеши ты нас хоронить, а у нас еще здесь дела…» – запел он в полный голос. Встречные или расступались, или бросали на нас злобные взгляды.

По дороге я выяснил, что мой друг Андрей дежурит на «Скорой» завтра. «Тогда завтра!» – непонятно выразился Арсений.

* * *

Войдя в его комнату, я поразился увиденному: она была поделена на две половины. Поделена, скажем так, условно. В одной ее части царил образцовый порядок, а в другой был страшный бардак.

– Что это у тебя за инь и ян? – обратился я к нему. – Или просто времени не хватило закончить уборку?

– Интересная мысль, – кивнул он, – насчет инь и ян. Двойственность вообще свойственна природе вещей… дуализм… два полушария мозга… две половинки задницы…

– И только ты один, – добавил я, пытаясь понять, разыгрывает ли он меня или нет.

– Это моя новая теория. Смотри, – указал он мне на две гитары и губную гармошку, все это валялось на полу, – там творческая зона, там включается правое полушарие. А здесь, – он махнул в сторону компьютерного стола, – идет расследование нашего дела. Там я пишу музыку, а здесь занимаюсь дедукцией…

И правда, многочисленные папки, файлы, просто бумажки лежали аккуратно, ровно, словно по линейке. Неподалеку от стола расположились картонные коробки и тоже как кирпичики в стене. Я был поражен. Арсений и порядок – вещи несовместные!

Материалы содержались не только на бумажных носителях, но и в компьютере, причем, как сказал Арсений, самая важная их часть.

– Начнем, пожалуй? Итак, 20 апреля, в среду, около 16 часов дня Маргарита Сердюкова едет по Кирочной улице и останавливается на платной парковке. Вот здесь! – Строганов увеличил масштаб карты и ткнул длинным ногтем в экран компьютера. – Затем выходит, оплачивает парковку и пешком идет в сторону «Парадного квартала».

– Ну, он немного дальше, – поправил я его.

– Я про направление, – сказал Арсений. – Дальше…

И он стал показывать мне фотографии, точнее, скриншоты записей видеокамер, восстанавливая почти пошагово маршрут пропавшей девушки.

– Вот она остановилась напротив магазина нижнего белья. Вот зашла внутрь. Здесь она рассматривает полки с распродажными бюстгальтерами…

А я рассматривал саму пропавшую девушку: стильный светлый плащ, длинные красивые волосы… Симпатичная, обаятельная… И совсем не похожа на своего отца…

Арсений подтвердил мои наблюдения, добавив, что был бы рад найти ее живой, чтобы познакомиться.

– В тебе жалости и сопереживания не больше чем… – я пожал плечами, не придумав, с кем его сравнить.

– Чем скамеек в православном храме, – усмехнулся он. – Во-всяком случае, я искренен и хочу помочь. И вообще хватит отвлекаться на девушек! Смотри, она там тусуется около семи минут, потом покупает лифчик, расплачиваясь картой. Со счета снято одиннадцать тысяч рублей…

– Сколько? – я не поверил своим ушам.

– Одиннадцать… ну, десять тысяч девятьсот девяносто рублей, а что? – не понял Арсений моего удивления.

– Ничего, – пожал я плечами, – сколько же он стоил без скидки?

– Можно узнать, – слегка озадаченно сказал Строганов, – только что это нам даст? Тут интереснее другое, смотри! Она, уже с покупкой, опять стоит перед этой же полкой, видишь? Но недолго… Зачем?

– Может, еще что-нибудь решила купить? – выдвинул я свою версию.

– Нет! – решительно покачал он головой. – Вот, смотри! – он отмотал запись назад. – Вот здесь она выбирает лифчик и, как все женщины, перебирает весь товар руками… А здесь, смотри! – он вернул прежнюю картинку. – Она просто стоит и куда-то смотрит! А еще она на часы взглянула. Потом выходит на улицу… Здесь ее снимает уличная камера, и это последняя видеозапись девушки перед исчезновением: она подходит к пешеходному переходу… и тут случаются сразу два события… Смотри! У нее сейчас стырят сотовый телефон!

И правда, несколько молодых людей разных национальностей с двух сторон подходят к девушке. Она чуть сдвигается, и тут же один из них быстро достает из ее сумки, висящей на плече, какой-то предмет и быстрым шагом удаляется. Девушка ничего не замечает.

– Вот гады! Грабят посреди бела дня! И никто ничего не заметил? – На меня произвела впечатление эта сцена ограбления своей наглостью, безнаказанностью и быстротой.

– Дальше еще интереснее! – усмехнулся Строганов. – Видишь, мужик с краю стоит?

Он ткнул в угол экрана мизинцем со старинным перстнем.

– Вот этот!

И Арсений защелкал мышкой, увеличивая профиль мужчины лет тридцати пяти – сорока. Лицо грубоватое, глаза чуть навыкате, – нагловатый тип, так мне показалось. Хоть и одет довольно прилично.

– Смотри на него! – сказал Арсений и продолжил воспроизведение. – Видишь, он подходит к нашей девице и пялится на нее?

Странный тип в упор разглядывал Маргариту, пока они переходили Кирочную. Но потом она повернула налево, а он, проводив ее взглядом, пошел в противоположную сторону.

– Слушай! – воскликнул я, – неужели он просто так ее рассматривал? Или он из той же банды, которая у нее телефон украла?

Интересно, подумал я, а ее отец смотрел эти видео? Наверно, нет, потому что можно сойти с ума от переживаний…

– Нет, – коротко ответил Арсений.

– Чего нет? – отвлекся я и забыл, что спрашивал.

– Он не из этой банды, – с расстановкой ответил Арсений. – Он сам по себе…

– А откуда ты знаешь? – удивился я.

Арсений тоже над чем-то задумался.