Сердце терновника, или Фаворитка эльфийского императора
Екатерина Лоринова
Когда старый кошмар – или несбывшаяся мечта – стучится в двери в облике прекрасного эльфийского императора, не остается ничего иного, как открыть. Сай становится фавориткой старого врага, чтобы спасти сына, но что ждет простую смертную при снартарийском дворе? Неминуемый проигрыш в подковерных интригах… или любовь? От ненависти до любви, властный герой и сильная героиня. Прямое продолжение книги "Ядовитые узы, или Два зельевара – гремучая смесь".
Я потеряюсь в твоих глазах –
Ты отравляешь сильнее яда.
Ты – моя радость, печаль и страх,
Чего еще мне от жизни надо?
Перевернул все, что только мог,
И не спросил, чего я желаю.
Ты – император, почти что бог,
А я ведь смертная и земная.
Перечитать бы в твоей душе
Все откровения этой ночи.
И я бы даже сдалась уже,
Да только ты отпускать не хочешь.
Нет, я не знаю, кем раньше был,
Кого любил и кому поверил.
Но у меня не хватает сил
Навек закрыть пред тобою двери.
И даже можешь меня убить,
Я не успею сказать ни слова.
Я научилась тобою жить –
И лишь с тобой умереть готова.[1 - Ольга Валентеева]
Глава 1. Сайерона, или Ночной визит
– Может, ты все-таки меня впустишь? Нехорошо держать императора под дождем.
Струи бились в закрытые ставни, что ходили ходуном от порывов по-волчьи завывающего ветра. В такую погоду хозяин виверну из ангара не выпустит, не то что выйти на улицы самому.
Верно, галлюцинация. Сколько раз я закрывала глаза и видела его изумрудные омуты? Сколько раз прислушивалась к себе, надеясь услышать его голос – даже когда аура пришла в норму? Это попросту невозможно!
Но Гриша снова напомнил о себе, нервно дернув хвостом. Галлюцинация на двоих? Не слышала. Но как… как?! Если он все это время был жив и нарочно не давал о себе знать, я собственноручно убью его снова! Оживлю, не знаю как, и снова убью!
Сердце зашлось в безумном бегстве. Если за дверью и правда снарр, у меня есть все основания его опасаться. Именно я столкнула эльфа с обрыва – пусть и под влиянием его собственной крови, пусть и в отместку за мантикору, но вряд ли он способен простить. Странно, конечно, что молчал целых три года, но, быть может, вынашивал холодную эльфийскую месть?
Я обернулась, холодея – вверх по лестнице находилась детская. Страх хлынул в каждую клетку тела, но я колоссальным усилием взяла себя в руки. Дверь выдержит, да и Гриша сумеет за нас постоять. Ведь сумеет? Грифона захотелось как следует встряхнуть – даже маленький Ленс повел бы себя храбрее. Но… что, если его ужас небезоснователен?
– Сайерона, – колдовской голос вмиг заставил забыть о чем-либо, теперь он был серьезен и завораживал еще сильнее, – я пришел как друг.
– Ты призрак?
Не знаю, существуют ли призраки за пределами детских сказок, но после всего случившегося я бы ничему не удивилась.
– Открой, и проверишь.
Меня бросило в жар от возможных способов «проверки».
– Или ты надеешься умертвить меня простудой? – теперь в голосе проглядывало нетерпение.
Неужели он там… действительно мокнет под дождем. Какая из меня после этого хозяйка.
Оправдав таким образом тайное желание открыть, я не дыша повернула колесико замка.
Гриша двинулся вперед и, поравнявшись со мной, уставился на дверь в ожидании.
Представляла ли я себе нашу встречу? Солгу, если скажу, что нет. В фантазиях там были – прости, Солнце! – и объятия, и когда-то так и не случившийся поцелуй, и пощечина.
В реальности я отступила на шаг и чуть влево, встав в боевую стойку. Только копья не хватало, с которым мы зачастую тренировались на вивернах. Или аркана, чтобы сбить с ног и запеленать куколкой бабочки. Пусть почувствует себя насекомым! Но в руках у меня была только дрожь, и я с трудом могла совладать с собой.
Не думала, что секунда может длиться так долго.
Дверь не скрипнула, просто в холл ворвались втрое усиленный шум дождя и запах влажной земли. Летом, когда я в последний раз видела эльфа, к осязанию прибавилась бы полевая трава и ветер, напоминающий о полетах.
Звуки приглушились, и в относительной тишине я особенно четко различила его присутствие. Доказательство того, что я не убийца, стояло прямо передо мной в темном плаще поверх кожаного камзола. Как у какого-то наемника. Как он выжил? Сердце сжалось от мысли, что снарр мог страдать, и покрылось изморозью страха. Отомстит. Как пить дать, отомстит. Не стоило впускать, глупая я девчонка. Все такая же падкая на его очарование, как и три года назад. При том, что на эльфов у меня стойкая идиосинкразия!
– Сай? – мягкий вопросительный тон рвал душу на кучу лоскутов, и я всеми силами сдерживалась, чтобы удержать парус целым, а лодчонку на плаву в этом море эмоций, – Что, даже не посмотришь на меня? Не убедишься, кого впустила?
– Для того, чтобы в этом убедиться, совершенно необязательно смотреть, – я запустила пальцы в мохнатую шерсть волкодава. Со спины он был почти неотличим от огромного северного волка, но один взгляд на характерную морду, куда более узкую, чем у лесных хищников, полностью развеивал сходство.
– И то верно, – золотая брошь на широкой груди приблизилась, – ты ведь ничего не забыла, правда?
Он словно поглощал, выжигал собой весь воздух. Хотела бы я забыть…
– Как ты выжил? – я наконец резко подняла глаза. То же точеное лицо, высокие скулы, идеальные черты. Глаза под резким разлетом бровей темнее обычного, и мне стало совершенно не по себе. И в то же время… пришло понимание, что на место встал тот самый, давно искомый и недостающий кусок пазла. Пришел в движение сломанный механизм, что разжигает истинный интерес к жизни – только начал свою работу, но я услышала его звук.
– А ты не рада? – если бы глаза могли выпить душу, она уже была бы заточена внутри его изумрудов. Никто никогда на меня так не смотрел. О чем он думал? Нет, лучше не знать.
– Я рада, что ты жив.
– Взаимно, – кривая полуулыбка, – я был искалечен, я был зол, – Фил снял плащ и развесил на лосиных рогах. От такого простого, домашнего действия я опешила и даже пропустила мимо ушей его «был зол», – я мечтал убить тебя всеми возможными способами.
– Но это ты натравил на меня мантикору! И это твоя кровь завладела моим сознанием, усилив аффект! – я почти набросилась на него с кулаками, но остановил старый страх перед прикосновениями к этому шантажисту и вымогателю.
– Верно.
– И ты всегда мне лгал! – как же все-таки не хватало возможности высказать ему все, что я о нем думаю. Три года, три невыносимо долгих года…
– О своем народе я говорил правду, – Фил поднял руки в примирительном жесте – почти шутливом, но глаза оставались серьезны. – Цель оправдывает средства, ведь так?
– Радует, что цели ты не достиг, – я мстительно улыбнулась, – трон занял истинный император, а не такой выскочка, как ты, – да, стоило ждать три года, чтобы сказать это Филу в лицо.
Даже подумать страшно, что стало бы с империей, займи он трон. А новый владыка показал себя куда лучше совета наместников – налоги упали, наладились отношения с Гринустайром, королевством лунных эльфов, торговля процветала. Под его началом запустили первый печатный станок, и теперь выпускали газеты, да и книги стали на порядок дешевле. Кора, фанатичная поклонница владыки, говорила, что он истинный ценитель чтения. Не то что Фил, запрещавший цитировать Алиссана. Император Феликс был достоин своего венца. Благослови его Солнце.
– Сайерона, – как всегда, на устах проклятого Фила мое имя звучало прекрасной песней весенних ручьев, – рад видеть, что ты довольна. Но должен сказать, что я понял про влияние моей крови. Не сразу, но понял. Я сам наказал себя.
– Ты пришел повиниться? – я уперла руки в бока.
– Не только.
В мыслях тут же промчался табун безумных фантазий, сопровождаясь насмешливым ржанием. Мечтай больше, да только рот закрывать не забывай.
– Я использовал марионеток, потому что не верил в собственные силы. Не только в доверие других. Я не верил в себя. Вот подумай, если сам себе не доверяешь и не ценишь, то как можно ожидать подобного от других? То-то же, – Фил сел у камина, вытянув ноги.
– Я подброшу углей, – откровения эльфа требовалось осмыслить. Сильно он, видать, головой ударился, раз мозги встали на место. Или снова притворство? Нет, я больше не выдержу. Сейчас я никак от снарра не завишу, поэтому дослушаю его исповедь, позволю обсохнуть, и пусть идет, откуда шел.
Когда я вернулась с холщовым мешком угля, бросила случайный – ладно, неслучайный взгляд на спинку кресла и замерла. Золотистые волосы, по-эльфийски заплетенные от висков, свободно ниспадали на спину. На контрасте с широкими развитыми плечами это было опасное зрелище. Слишком опасное. Сглотнув, я занялась камином.
Движение теней – и снарр на корточках рядом.
– Позволь мне.
– Мм… если ты теперь моя горничная, то, может, и в прихожей приберешься? – я была готова говорить что угодно, лишь бы избавиться от колючей неловкости.
– Алиссан писал, что истинный аристократ всегда держит дом в чистоте, вне зависимости от его размеров и количества слуг. Вода натекла по моей вине, так что с удовольствием.
– Все, говори немедленно, кто ты и зачем носишь личину Фила! – я почти смеялась, глядя, как гордый снарр наводит порядок.
Эльф закончил и вымыл руки.
– Кто я? Просто скромный слуга богов, император Снартари, Феликс Двенадцатый Сияющее солнце.
Я согнулась пополам.
– Хорошая шутка, но повторяться дурной тон, – вспомнилось, что за дверью он уже говорил про императора – верно, про себя как несостоявшегося императора, и я оценила самоиронию.
– Смотри, – снарр вытянул левую руку и повернул ладонью ко мне, – смотри внимательно, как во время нашего свидания на острове, – от того, что он помнил один день, проведенный с простой смертной – и не просто день, а каждую мелочь, и считал его свиданием… Оттого внутри все перевернулось, и душа заныла от тоски по неосуществимому чему-то. Я сама не знала, чему, но уже разглядела гравировку циклонии, которую так любили «сажать» на все государственные и должностные печатки. На безымянном пальце, я ее уже видела. А вот на указательном круг из семи циклоний обрамлял снартарийскую руну Ф, бывшую так же центром символического солнца.
– Ну, неплохая бутафория. А тебе бы на сцене играть, вот твое призвание.
– На сцене? – глаза Фила округлились, он будто вспомнил что-то свое и спрятал ухмылку в кулак, – комедиантом меня еще не называли.
– Не моя вина, что ты всегда напрашиваешься на прозвища, – и «комедиант» был не самым худшим из них, – почему ты не можешь вести себя, как нормальный… эльф?
– А почему ты не можешь принять правду? Знаю-знаю, я недостоин доверия, – он отошел и стал рассматривать глиняные статуэтки на полках. Их любил мастерить Роб… Волкодав спокойно грелся на ковре у камина, явно взяв пример со снарра, и на поле боя я была совершенно одна.
– Перестань играть со мной или уходи.
– Уйти? Я пришел не просто повидаться после долгой разлуки, – голос эльфа стал жестким.
– Разумеется. «Просто повидаться» ты мог бы и раньше, если бы захотел.
Снарр резко повернулся.
– А ты хотела?
Я проглотила ком.
– Ты не стремился узнать. Во всяком случае, мог бы сообщить, что жив.
