– Им потребовалось восемь лет, чтобы найти девятнадцать девушек. Если ни одной из них не останется в живых, им потребуется как минимум столько же времени, если не больше, чтобы найти новых. Да и сколько кровных наследниц всего существует? Может быть, они и не найдут всех девушек во второй раз.
Я хлопаю глазами. Наверняка я просто ослышалась.
– Так что ты имеешь в виду под «ни одной из них не останется в живых»?
– Ты их убьешь, – говорит она холодно. – Ты единственная, у кого есть с ними контакт или хотя бы возможность встретиться. Единственная, от кого я могу этого потребовать. Они прячут девушек, но я уверена, что ты скоро узнаешь, где они.
Я бы рассмеялась, услышав такое предложение, но она действительно думает, что я сделаю это, и настроена серьезно. Я снова смотрю на Феникса, который стоит неподвижно. Я скрещиваю руки на груди.
– И как, по-твоему, я должна убить восемнадцать девушек? По одной или всех сразу?
– Мы здесь как раз для того, чтобы обсудить это. Сколько ключей ты уже встретила?
Значит, мои циничные высказывания не возымели эффекта.
– Пока что только Фелицию, – честно отвечаю я. – Большинство девушек живут на небесах, при дворах ангелов, которые они выбрали после испытаний. Не думаю, что встречу хоть одну из них до церемонии.
Я не скажу ей, что Фели живет с отцом. Мать сумасшедшая и тут же побежит в тот дом, чтобы собственноручно убить мою подругу. Если бы это было возможно, лицо моей матери окаменело бы еще больше. А чего она ждет? Что я принесу ей девушек на блюдечке с голубой каемкой?
– Ты попросишь Кассиэля доставить тебя в небесный двор Михаэля, – требует она. Женщина достает маленькую темную бутылочку из-под своей накидки и протягивает ее мне. – Этот яд действует быстро и безболезненно. Пьетро сам его изготовил. Ты должна постараться добавить его в напитки как можно большего количества девушек. Пары капель будет достаточно для каждой из них.
Судя по всему, она окончательно обезумела. Даже если я и встречу девушек, я не стану их убивать. Я бы с радостью бросила бутылочку в стену, но вместо этого я забираю ее из рук матери. Я никогда этого не сделаю. Девушки ни в чем не виноваты, как и я. Феникс, видимо, понял, о чем я думаю, он наклонился вперед и прожигает меня взглядом.
– В этой игре нет невиновных, ведь речь идет о спасении человечества, – говорит он. – Каждый день, выигранный нами, позволяет приблизиться к знанию, как победить ангелов.
И как вернуть Стар. Ведь его интересует только это.
– Ты думаешь, если мы убьем девятнадцать девушек, мы спасем человечество?
А меня кто убьет, когда я откажусь принять яд? Я не задаю этого вопроса вслух, оставлю эти мысли при себе. Очень странно, что я равнодушна к этой идее, как будто речь идет совсем не обо мне. Мой разум еще не понимает, чего от меня требует моя же мать. Как он может принять такое?
Феникс не спускает с меня глаз и медленно кивает.
– Если бы Стар была ключом, – шепчу я, – согласился бы ты на это? И позволил бы мне отравить ее?
Феникс сглатывает и проводит рукой по волосам. Разумеется, он никогда бы не допустил того, чтобы кто-то хоть пальцем тронул мою сестру.
– У этих девушек тоже есть родители, братья, сестры и мужчины, которые их любят, – объясняю я.
Моя мать продолжает смотреть на меня без каких-либо эмоций. Это все равно что разговаривать со стеной. Она готова жертвовать своей человечностью и убивать невинных ради того, чтобы спасти человечество, или, лучше сказать, отложить его кончину.
Самое интересное в этой логике состоит в том, что большинство людей с ней согласятся. Но это большинство не сидит здесь: их не заставляют осуществлять этот план.
– Мне надо подумать об этом.
– Вероятно, ты не сможешь убить их всех. Но, чем меньше девушек останется, тем больше времени выиграешь. Мы верим в то, что ты сделаешь верный выбор, ведь у нас почти не осталось времени. После сегодняшнего испытания наверняка появится фаворитка, которую все сочтут последним ключом, и тогда ангелы постараются как можно скорее довести дело до конца. Каждый день важен.
– А что со Стар? – спрашиваю я. – Какое у нее задание? Ты говорила, что защищать Стар необходимо тщательнее, чем раньше. Она в беде? Люцифер что-то сделает с ней, или она с ним в безопасности?
Мать должна ответить мне хотя бы на этот вопрос.
Женщина застывает, а Феникс вдруг становится похожим на льва перед прыжком.
– Стар будет в опасности, если ты потерпишь неудачу, – загадочно говорит она.
– Что ты имеешь в виду?
Мать встает со стула и подходит ко мне. Она садится передо мной и берет мои ладони в свои. Этот жест такой странный и в то же время доверительный.
– Самое важное правило, когда ты сражаешься на стороне сопротивления, заключается в том, что каждый должен знать только то, что ему необходимо знать. Ты покинула двор Люцифера, хотя я сказала тебе, что ты должна защищать свою сестру. Так ты сделала его своим врагом.
– Я не могла остаться.
– А я не могу сказать тебе, в чем задача Стар. Если ты потерпишь поражение, если архангелы узнают, что мы задумали, и то, что мы общаемся друг с другом, они, возможно, станут пытать тебя, чтобы выяснить наши планы. Мы не хотим идти на этот риск. Если ты не знаешь чего-то, ты не можешь это рассказать, что бы они с тобой ни делали. Ты понимаешь? Это служит твоей и нашей безопасности, но прежде всего так мы защитим Стар.
– Я бы никогда ее не выдала, – говорю я. – Я лучше умру.
– Я знаю, дитя мое. – Мать убирает прядь волос с моего лица. Она не говорит этого, но я слышу в своей голове ее немые слова:
«Вот и умрешь».
– Как я могу тебя найти?
– Никак. В этом не будет необходимости.
– Но вы прячетесь в катакомбах, не так ли?
Она кивает.
– Мои разведчицы сказали, что ты была там. Не трать на это свою энергию. Ты не найдешь нас. Феникс может послать мне сообщение. Но лучше будет, если мы не будем видеться. Теперь ты знаешь, чего мы от тебя ждем.
Значит, мы прощаемся навсегда? Она приходит в наш дом, требует от меня чего-то невозможного и снова исчезает? Она серьезно? Я аккуратно ставлю бутылочку на стол.
– Я требую платы за это, – говорю я уверенным голосом.
Мать удивленно смотрит на меня.
– Что? – спрашивает она спустя какое-то время, когда наши взгляды встречаются. – С чего ты вообще взяла, что можешь чего-то требовать?
– Я хочу, чтобы ты прекратила эти бессмысленные убийства. Хватит убивать невинных людей.
– Невинные люди умирают каждый день, дитя мое, – отвечает она. – А терактами мы отвлекаем их от важных вещей. От нашего истинного плана. – Держу пари, она не собирается рассказать мне, в чем состоит этот истинный план. – Мы отвлекали их от тебя и от Стар, – к моему удивлению, говорит она. – Мы должны были делать это, чтобы никто не узнал, к чему готовится твоя сестра.
– И поэтому ты основала Братство? – Я не могу поверить. Это просто безумие. – Неужели не было более простых способов защитить нас, чем организовать банду, убивающую невинных людей? Ты могла уйти вместе с нами. Мы могли вместе покинуть Венецию. – Я готова кричать.
– Ты все еще ничего не поняла, Мун. Ваше место, твое и Стар, – здесь, в Венеции. Это ваша борьба, и я сделаю все, чтобы вы были готовы ко дню Искупления. Братство существует уже тысячи лет. Мы не отдадим ангелам рай. Он им не принадлежит.
Мне плевать на рай. Как по мне, пусть архангелы радуются и живут там. Я хочу предотвратить Апокалипсис, но не таким путем. Я сердито поворачиваюсь к Фениксу.
– Ты теперь тоже член Братства? – Моя мать всех превратила в марионеток. Я готова лопнуть от злости. – Что скажешь об этом гениальном плане Братьев света?
– Братья света, – отвечает Феникс, игнорируя мой сарказм, – на удивление, совсем не братья, а исключительно сестры. У мужчин нет доступа к этому знаменитому обществу. Было очень умно держать это в тайне. Это женщины, которые спасут нас от ангелов. – Его рот искривляется в улыбке. – Я лишь ничего не значащий солдат в этой войне.
Прямо как я.
– Сестры? – Я смотрю на свою мать, вставшую на ноги и натянувшую капюшон на голову. – Ты вербовала только женщин?
– Мужчины слишком часто подталкивали мир к грани уничтожения в мировой истории, – отвечает она скучающим голосом. – Наступило время, когда женщины могут взять судьбу человечества в свои руки.
– Начало хорошее, – сухо подмечаю я. – Очень женская стратегия – жертвовать несколькими людьми ради остальных. Желаю удачи.
Феникс фыркает, и впервые за все утро я думаю о том, что он, вероятно, не совсем согласен с планами моей матери.
– Некоторые решения приходится принимать ради блага всех людей. Выполняй свое задание, у меня есть мое. Я сама найду способ выбраться из всего этого, – прощается она, и после этого я слышу, как закрывается дверь.
Я растерянно хлопаю глазами. И это все? Вот тебе бутылочка, отрави восемнадцать невинных девушек и ничего не спрашивай? И для этого она меня воспитывала, а затем покинула? На самом деле ее решение логично, хоть и временно. Если не принимать во внимание тот факт, что осуществить этот план невозможно. Когда я должна успеть сделать все это?
Я задаюсь вопросом, бывала ли она у нас дома. Проведывала ли нас ночью? Проверяла ли, все ли у нас хорошо? Наверняка нет. Мне уже пора прекратить тешить себя ложными надеждами. К сожалению, я уже давно не такая крутая, как мне хотелось бы, ведь раньше я еще поразмышляла бы над ее предложением. Но я не могу. Она даже не дала мне возможности поговорить с ней. Просто потребовала исполнить ее план безо всяких объяснений. Да пошла она к черту.
Феникс внимательно смотрит на меня.
– Мне очень жаль, что я оставил тебя одну в баре в ту ночь. Я был сам не свой.
– Все в порядке. Она же меня спасла. Ради своих целей, правда.
Ну да, теперь мать может меня использовать. Это невероятно, поразительно и бесчеловечно. Если бы я не привыкла к тому, что я все время одна, меня бы добила эта встреча. Феникс крутит в руках маленькую ложку.
– Почему ты не осталась со Стар? Теперь она одна в этом пятом небесном дворе.
– Просто не смогла, – выдавливаю я. – Я пыталась.
– Это не ответ на мой вопрос. Почему ты ушла оттуда?
– Мы с Люцифером… Ну… Я думала, что значу для него хоть что-то, но затем он увидел Стар, и, что бы ни было между нами, это в мгновение ока закончилось.
Феникс поджимает губы.
– Хочешь сказать, он заменил тебя ей.
– Иного объяснения мне и не найти. В те дни я тоже была сама не своя, – повторяю я его слова. Мне стоило бы сказать Фениксу, что Люцифер выбрал Стар своей невестой. Но я не могу. – Теперь мне интересно, скрывается ли за всем этим что-то большее, – осторожно говорю я. – У Стар, должно быть, есть какое-то особенное задание, и моя мать знает об этом. Поэтому нужно защищать Стар, чего бы это ни стоило. Это не значит, что я надеюсь на то, что у Люцифера остались какие-то чувства ко мне, – быстро добавляю я.
Пусть Феникс не держит меня за идиотку. Но я не буду сообщать ему эту новость: лучше спросит об этом мою мать.
– Думаю, их не осталось, ведь он так легко от тебя отказался, – сразу же отвечает он.
– Люцифер во мне больше не нуждается, – тихо говорю я. – Я выполнила свой долг. Теперь мне лишь нужно произнести слова на церемонии, чтобы врата открылись. Так как я не смогу их произнести, вероятно, он собственноручно свернет мне шею.
– Ты сделаешь то, что требует от тебя мать?
– Ты об убийстве невинных девушек? – Я корчу гримасу. – Даже не знаю, с чего она взяла, что я это сделаю.
– Она говорила, что вырастила тебя именно для этого и сообщила своей маленькой армии, что ты сделаешь все, что она скажет.
– Она себя переоценила. Может, мать меня и вырастила, но после этого оставила меня одну. Я ей ничего не должна.
Я задумчиво смотрю на стол. Феникс варит свежий эспрессо. Во Дворце дожей есть только простой кофе, и я действительно с нетерпением жду этого темного варева.
– Наверное, мне стоит сказать тебе о том, что Фели – член Братства. Надо бы тебе поговорить с ней о твоей матери.
Я только начала распаковывать коробку с едой, как вдруг остановилась.
– Что, прости?
– Уже год как, – добавляет он.
Я глотаю ртом воздух. Это просто невозможно. Фели знала, что моя мать жива, и ничего мне не сказала?
– Она из-за этого вызвалась на испытание ключей?
– Вероятно. У нее было задание – поддерживать тебя. Твоя мать давно завербовала ее и готовила ко всему этому, но она не рассчитывала на то, что Фели окажется ключом.
На то, чтобы переварить эту информацию, потребуется время.
– Меня действительно удивляет то, что мать не сдала наши планы Нерону лично. Я уверена, она обо всем знала. Что бы она сделала, если бы я сбежала с братом и сестрой?
– Она бы не позволила вам сбежать, – сухо говорит Феникс. – Она просто одержима предотвращением открытия врат. Твоя мать пойдет ради этого на любые жертвы.
– Даже на убийство собственных детей, – задумчиво бормочу я. – «Я послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя. И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром»[6 - Книга Откровений 22:16–17.], – цитирую я. – После Апокалипсиса и открытия врат Люцифер хочет оставить часть мира себе; Стар будет его невестой, и они возьмут с собой сто сорок четыре тысячи человек, пока остальные будут умирать. Поэтому мать так отчаянно защищает Стар. Она хочет быть одной из этих людей.
– А какова роль Стар во всем этом? – Феникс бледнеет, потому что сразу же понимает, в чем дело. Если он надеялся, что Стар вернется, эта надежда тотчас разрушилась. Почему я не умолчала о части про невесту? Почему он заставляет меня вновь это произносить?
– Стар – та самая невеста. До недавних пор я не была уверена в этом на сто процентов, но теперь картина сложилась, – извиняющимся тоном говорю я.
– Я этого не допущу. – Он закрывает лицо руками, а затем сжимает руки в кулаки.
Я не могу смотреть на него в таком состоянии.
– Может быть, я ошибаюсь. – Меня не удивит, если Феникс сейчас просто возьмет что-нибудь из моего оружия и ворвется в Дворец дожей.
– Тогда я останусь и помогу тебе, – шепчет он. Но я все равно слышу, как дрожит его голос. Я встаю с места и достаю из шкафа тарелку.
– Мы должны просмотреть все толкования и апокрифические тексты об Апокалипсисе. Кроме того, у нас в распоряжении есть множество записей моего отца. Если бы мне пришлось делать это самой, то потребовались бы годы – но этим временем я не владею.
К тому же последние несколько дней я потратила на поиски карты катакомб для того, чтобы пробраться в кабинет Люцифера.
– Я прочту любой дурацкий свиток, что ты мне дашь. Невеста! – Феникс громко смеется. – Только через мой труп.
На самом деле ему стоило бы порадоваться этому. Люцифер будет носить ее на руках и защищать. Но я не озвучиваю эти мысли. Понимание того, что Люцифер предначертан Стар судьбой, и так слишком тяжело дается Фениксу.
