– Да! Кира хорошая. И Максим.
– Вот и держись их. Настоящие друзья – огромная редкость.
Когда спустя час мы покидали площадку, сложилось стойке ощущение, что меня обстреляли ядом и презрением. От этого даже голова кружилась, слегка пошатывало, и хотелось принять душ. Я считала, что Каста подлая? Да они ангелы рядом с этим курятником. Матери, вашу мать! Мамы красивых детей, живи и радуйся – чего и не хватало?
«А тебе, Богатова? – вдруг ехидно заметил внутренний голос. – Себя узнала? Чего же не хватает тебе, когда ты несешься на красный свет, презирая и тролля всех тех, у кого нет такой крутой тачки, и кому не повезло родиться в семье олигарха? Много ты думаешь о тех, кому показываешь неприличные жесты?»
Настроение испортилось. Семейный психолог сказала бы, что это «нарциссический стыд». Похоже, мне придется провести не один час в ее кабинете, когда вся эта игра в чужую жизнь закончится.
Кристина заехала ближе к вечеру. Суетилась, металась, вздыхала, вздрагивала от каждого шороха, рассеянно собирала чемодан под плач Маши, которая просила взять ее с собой. Почему она ее не взяла – даже для меня осталось загадкой. Лишний билет для няни вряд ли был неподъёмной суммой, а я бы не отказалась. Но задавать вопросы не решилась. Даже тогда, когда Кристина выронила косметичку и закрыла лицо руками.
– Уложи машу, Лер, – сдавленно попросила она. – У меня еще есть время до самолета… мне надо с кем-то поговорить. Жду тебя в столовой…
На миг мне показалось, что тиранозаврихи с детской площадки все-таки подписали идиотскую петицию и объявили Кристине ультиматум. Но она сказала «с кем-то», а не «с тобой». Значит, вряд ли в этом все дело.
Маша плакала и капризничала. Все время спрашивала, почему мама не может взять ее с собой. Мне пришлось придумать историю, что она летит подготовить домик, где они будут жить, а потом вернется и возьмет ее с собой. Мама и дочь часто путешествовали. Поэтому такой вариант развития событий показался мне логичным.
– А теперь закрывай глазки и засыпай. А я поговорю с твоей мамой. Чтобы она скорее вернулась.
Маша уснула лишь спустя час. Я укрыла ее одеялом и осторожно вышла. Кристина уже ждала меня на кухне. Подвинула мне большой бокал с вином.
– Садись. Я сойду с ума скоро. Это просто… я до сих пор не могу поверить…
Она сжала виски пальцами, шумно вдохнула, глядя куда-то вдаль.
– Что случилось? – ее тревога не могла не передаться мне. – Что-то с бизнесом? Ты здорова?
– Да с этим да, все хорошо… – не удержалась и всхлипнула. – Лера, объявился отец Маши… Он требует лишить меня родительских прав… и у него это выйдет.
– С какого перепугу у него выйдет? Вы же не живете вместе. Напомни, как давно?
– Я ушла от него, когда ей не было и года. Он не пытался нас остановить, Отпустил и… в общем, продолжил наслаждаться жизнью, швырнув мне откупных. За все это время не пытался узнать о нас. Я думала, потерял из виду. Но когда мы начали летать на отдых, и понадобилась его подпись… все тогда и началось. Подписала его мать, и… я думала, он и после этого не объявится. Но он ждал… ждал и готовил почву…
Кристина закрыла лицо руками и заплакала.
– Эй, – отчего-то такое проявление эмоций вогнало меня в ступор. – Крис, ты чего?
– Мне страшно, – бесхитростно призналась моя работодательница. – Он вернулся уже не тем, кем я его знала. У него столько денег, что никаких шансов нет, купит всех – и судью, и службу опеки. Мне сегодня дали это понять. Предложили… подумать только… подготовить Машу к тому, что вскоре ей придется жить с отцом… За это мне благосклонно разрешат быть с ней по выходным. Лера, Маша думает, что ее отец пропал без вести в далеких странах. Она его не помнит! Но оказалось, его мать… она нашла возможность с ней видеться. Я не знала. Предыдущей няне закрыли рот крупной суммой…
– Кто ведет дело? – я не знала, правду ли говорит Кристина, но внутри поднялась волна гнева. Я успела привязаться и к Кристи, и к ее дочери.
– Какой-то Мошков…
– Кто представляет интересы твоего бывшего?
– Картунков. Он всегда выигрывает дела.
– Погоди. Алексеенко ас в своем деле. Если ты наймешь его, он порвет их всех ради твоих интересов…
– Лера, – шмыгнула носом Кристина, – а ты знаешь, сколько стоят его услуги?
– Ну да… – выпалила я, но тут же прикусила язык.
Вот дура! Откуда обычной няне знать ведущих адвокатов столицы, к тому же, их гонорары? Да мне и имена знать не полагалось, если бы они не посещали наш дом как гости.
– Я не… слышала от… бывшей хозяйки. Да. А сколько?
– Мне придется продать дом и машину. И почки, чтобы умаслить судью. И у Димы все равно больше денег. Лера, я его видела. Он стал другим. Он не тот веселый парень, в которого я однажды влюбилась без оглядки – так сильно, что позволила увезти себя в Америку. Он бы и не женился на мне, но я забеременела. Только все это было зря… Вечеринки, гонки, даже легкие наркотики… он не ночевал дома. Его то и дело видели с моделями. Он продолжал гулять и делать вид, что меня и Маши нет… когда у нее резались зубы, я сама обивала пороги клиник… Я была одна… совсем одна… я сбежала, чтобы Маша этого не видела и…
– И?..
– Я, наверное, поступила не очень хорошо… Но можно мне сейчас не говорить об этом? Больно. Потом, обещаю, наберусь мужества и все расскажу…
– Я бы так хотела тебе помочь, – искренне произнесла я, понимая, что руки связаны. Я раскрою себя. Мне просто надо сесть и все обдумать. Может, заключить с Крис сделку. Я подгоняю ей высококлассного адвоката, она поддерживает мою легенду. Ведь если у нее отберут Машу, ее экс вряд ли позволит мне работать няней. Можно свести пари в ноль – форс-мажор, но Каста не согласится с этим. Они жаждут крови. Большинство – моей.
Но не в этом состоянии предлагать такое Кристине. Я подумаю до завтра и решу, как это лучше сделать.
– Ты можешь помочь только поддержкой, Лера. Спасибо тебе.
– Да за что, Крис?
– За то, что ты такая… чуткая, понимающая. За то, что Маша тебя любит. Что выслушала. Надо улетать, а я боюсь… они могут закрыть дело за моей спиной. И он явится сюда.
– Это невозможно, Крис.
– Не с его связями и деньгами.
– Мы не в джунглях. Все-таки закон – не пустой звук. А если он явится сюда – поверь, загремит за нападение. Я постараюсь. Тогда ему даже за все золото мира Машу не отдадут.
– Спасибо тебе.
– Пока не за что. Будь спокойна. Никого я сюда не пущу.
Мы выпили. Кристина устало усмехнулась.
– Я знаю, тебе досталось от сук на площадке. Не бойся посылать их лесом. У каждой мамаши такие скелеты в шкафу, что рот закроют быстро. Я за тебя тоже горой.
Я помогла собрать чемодан, посадила Крис в такси. На прощание мы обнялись, как добрые подруги.
Я не знала еще, как скоро все изменится, и что увижу ее снова я ой как не скоро…
Глава 4
Утром Машка капризничала и пыталась объявить мне бойкот. Потом расплакалась и все время спрашивала, почему мама улетела и ее с собой не взяла. К обеду я была вымотана окончательно – малышка еще и от дневного сна отказалась.
Если бы я только знала, что на сегодняшний день это не самая большая проблема, и скоро все изменится!
Тут мне и пригодились подарки. Подумав и рассудив, что до возвращения Кристины таких вот истерик Машуни будет предостаточно, я позвонила помощнику отца и велела купить все последние новинки игрушек. Плохо представляла, как расскажу об этом Кристине. Похоже, придется раскрыть карты. Между нами уже установилась почти что дружба, думаю, сильно ее это не разозлит. А разозлит – у меня прекрасные возможности. Крутой адвокат по семейным делам – не исключение.
Новый лего все-таки увлек мою подопечную. Гулять мы вышли вместо дневного сна, и я избавила себя от необходимости слушать шипение змей-мамаш. Трижды звонила Кристина, я ее успокаивала и настраивала на позитив.
А в том, что у моей работодательницы хорошая интуиция, я убедилась уже к вечеру.
Машка уснула в девять. Я с легким сердцем переоделась в длинный халат, распустила волосы – от тугого узла болели корни, налила себе оставшийся мартини. Подумав, плеснула водки. Машка все равно до утра не проснется, небольшой допинг мне не повредит. Устроилась на веранде, глядя, как сумерки становятся все глубже, зажигаются звезды, а воздух пахнет липами и матиолами.
Я всегда любила активный отдых. Гонки, ночные клубы, тусовки. А только сейчас начала находить прелесть в обычных вещах – таких, как коктейль наедине со своими мыслями, вдали от городской суеты. Зашла в инстаграм и поморщилась, увидев однотипные фото членов Касты.
Клуб. Дорогой алкоголь. Танцы. Тачки. Брюлики. Ничего нового.
Сделала несколько фото и убрала телефон.
Шорох в глубине дома заставил меня подскочить на месте. Бокал опрокинулся, залив содержимым мой «Айфон». Я тихо выругалась, увидев, как экран погас, но пообещала себе разобраться с этим позже.
– Маша! – позвала тихо. В ответ – шаги. То ли отдаляющиеся, то ли приближающиеся.
Вот вредная девчонка, и спать ее не уложишь! Притворилась – и бродит по дому. Сейчас я ей… нет, не всыплю. Скажу, что мама недовольна будет. Точно. Этого будет достаточно.
Вошла в зал, нахмурилась. Снизу лился свет. А я точно помнила, что выключила его везде после того, как Маша уснула. Тревога окутала. Я побежала в спальню и едва не закричала от испуга.
Маша мирно спала. Причем так, что у меня не было сомнений: она не притворяется. Лежала так, как я ее положила. С загнутым углом одеяла, который сложно было так согнуть из положения лежа.
А шаги стали еще громче.
Словно несколько жизней пережила я в этот момент. Оглянулась в поисках чего-то, чем смогла бы защититься от того, кто проник в дом. Но это же детская спальня! Что тут может быть? Разве что керамический вазон на подоконнике. Орхидеи жалко, но что поделать.
Я не была героиней. Страх проник под кожу, вызвав дрожь в коленях. К тому же я ясно расслышала… мужские голоса! Внизу, там, где горел свет.
– Фак! – потянулась за липким от пролитого мартини телефоном… и обомлела еще сильнее.
Он просто не включался. Как такое могло быть, учитывая, что я быстро вытерла жидкость? Это же «Айфон»! Это не какой-то там «Сяоми», те от чиха умирают. Что же делать? Я такой скандал подниму в центре продаж, если… если… если выживу!
Выдернула ключ из двери. Так. Сколько у меня времени? Телефон есть внизу. Я сейчас закрою спальню Маши. Спущусь по второй лестнице через кухню, там возьму нож. Пройти к телефону вряд ли выйдет незамеченной. Поэтому буду делать вид, что звоню в свой, сдохший. Все равно. Мне бы выиграть время…
Незваный гость настиг меня, когда я наощупь искала нож на кухонной столешнице.
Вспыхнул свет. Я сдавленно закричала, отступая в сторону, уставившись на высокую фигуру мужчины в строгом дорогом костюме.
На домушника он был похож меньше всего. Почти два метра спортивных мышц и осанки человека, явно достигшего в этой жизни достаточных высот. Стильная прическа с зачесанными назад темными волосами, пронзительные карие глаза, аккуратная щетина вокруг рта, явно подстриженная в крутом барбершопе – от увиденного я даже забыла о том, что ищу нож.
А мой глазомер наследницы обеспеченной семьи уже четко определил все.
Стоимость костюма, пошитого точно по фигуре – и далеко не в киевских ателье. Mad paris Philip Patec на запястье, туфли от Марка, сверкнувший бриллиант запонки. Это был человек моего, мать вашу, круга! Что он делает здесь, и как вошел? Я закрывала двери! Что происходит?
– Стой, где стоишь! – самообладание ко мне все же вернулось, и я, воспользовавшись ярким светом, вытянула руку, выхватив из керамической подставки нож-тесак. – Я звоню в полицию!
– Ты не Кристина.
Его голос был хрипловатым и глубоким. Он обладал каким-то гипнотизирующим эффектом, но я ему не поддалась. Достала телефон и сделала вид, что набираю номер. Возмутилась – пусть включится! Но увы. Пришлось имитировать звонок.
– Давай позвоню в полицию я, – правая сторона его привлекательного мужественного лица дрогнула в улыбке на уголок губ. – А ты мне расскажешь, кто такая и потрудишься найти свои документы.
– Я няня!
– Да ну? Я похож на идиота?
– Мои документы в…
Договорить не успела. Снова усмехнувшись, мужчина продемонстрировал мой поддельный паспорт.
– Ищешь это? Звони, чего застыла? Только документы я не отдам.
– Да ты знаешь, кто я такая?
– А кто ты такая? – он склонил голову набок. – Ты никто. Положила нож и села! Буду говорить, а ты слушать и соглашаться. Иначе я позвоню все-таки в полицию… и доплачу им, чтобы закрыли тебя на пятнадцать суток.
– В доме ребенок… прошу…
– Да! – повысил голос мужчина. – В доме моя дочь! Поэтому сядь и не зли меня. Нож положила!
… – Пей давай. Истерить не надо. Итак, значит, Валерия.
Мужчина сложил руки в замок, глядя мне в лицо. Впервые за все время я испытала что-то, близкое к страху.
– Не дрожи. Предъявлять, что кидалась с ножом, не буду. Где ж таких отчаянных нянь готовят, а, Валерия?
Его энергетика наполнила собой комнату. Я чувствовала себя слабой и бессильной.
– Позвольте мне позвонить Кристине…
– Я сам позвоню матери моей дочки. Сначала с тобой разберемся.
Пухлый пожилой мужчина собрал в папку документы. Он явно чувствовал себя неловко.
– Я вам больше не нужен? Могу идти?
– А давай спросим у Валерии. Не нужен нам больше судебный пристав? У тебя нет сомнений, что я восстановил права отцовства и имею полное право тут находиться, Мэри Поппинс?
Я покачала головой.
– Какая понятливая девушка Лера, да? – незваный гость усмехнулся, переводя взгляд с моей груди на теряющегося юриста, который вошел в дом вслед за ним двадцать минут назад. – Если я решу написать на нее заяву за игры с ножом, лучше сейчас это сделать? Пожалуй, да. А давать ей ход или нет, я сам решу. Зависит от благоразумия нашей Леры.
– Простите, как вас? – от создавшейся ситуации хотелось буквально зарычать. – Говорите тише. Я боюсь, что проснется Маша. Вы напугаете ее.
