– Боже, – шепнула я и подняла невидящий взгляд на Саманту, – это ведь произошло в тот день, когда мы накачались в клубе…
– Да, – едко заметила она. – Именно в тот день, когда ты позволила своему парню-уроду отвезти лучшую подругу на промывание желудка! Ты вообще представляешь, что потом устроил мне отец, а?! Теперь каждый рубль на моем счету контролируется им лично, а еще приходится ежедневно сдавать тест на наркотики! – подруга кричала слишком громко, и Карина положила руку ей на ладонь, призывая к спокойствию. Девушка, конечно, замолчала, но затем со всей страстью ударила кулаком по столу и ядовито гаркнула: – Жаль, что Пола Моргана не было в том здании… Разве корабль не должен идти на дно вместе со своим капитаном?
– Саманта! – ужаснулась Линда, отсаживаясь от африканки на пару сантиметров. – О чем ты говоришь? Кучка помешанных подорвала ни в чем не повинных людей. Это хорошо, что большая часть пятидесятиэтажного здания оказалась закрыта на ремонтные работы. Я читала, что данный факт не афишировался, но именно он спас тысячи жизней.
– Да он даже не заплатит за это! – продолжала гнуть свою странную линию Саманта, пугая всех вокруг, – Я уже молчу о том, что на придурка могут работать такие же придурки и их вообще не жалко. НО! Полу Моргану не предъявлено никаких обвинений!
– В чем его можно обвинить? – сбивчиво протараторила я. – В том, что какие-то уроды решили объявить джихад всему человечеству?! Или кто там взял на себя ответственность?!
– Милая, – протянула Саманта, улыбаясь, – а ты уверена, что такой, как Морган, не совершил нечто такое, что могло привести к подобной жесткой расплате?!
Я открывала рот от обуревавшего меня возмущения и вновь закрывала. Мне было жаль людей, которые погибли просто так. Было жаль Моргана, который потерял миллиарды и получил таких вот торжествующих завистников, как Саманта. Все эти недели, почти месяц, я не винила его, скорее, благодарила за освобождение. Пол оставил меня в покое и спасибо хотя бы за это. С трудом удавалось не поднимать гнусные воспоминания, но… что теперь?!
Возможно, мужчина уехал только из-за трагедии, а вскоре снова вернется к терзаниям меня? Именно эта мысль заставила укоренить идею: нет, я не была уверена, что не Морган привел беду в Китай. Если не считать последнего раза, где наркотики превратили меня в неуправляемую искательницу приключений, он всегда брал меня против воли. Постоянно подавлял, принуждал, насиловал душу и тело. Разве не мог мужчина поступать так со своими конкурентами? Конечно, мог. А значит, понимал – беда рано или поздно настигнет.
– Мне… – воздуха не хватало, руки тряслись, ноги стали ватными. Перед глазами появились черные круги, когда я медленно встала с места и попятилась на улицу. Воздух! Мне просто необходим был свежий осенний ветер! – Мне пора…
Первая смена закончилась, и одни студенты толпились около курилки, другие рассиживались во внутреннем парке на скамейках. Всё ещё пели птицы, деревья зеленели, пахло сладкими цветами и свежескошенной травой на газоне. Но мне все казалось черно-белым и пустым, звук фонил, будто кто-то прикрутил громкость, а тот барьер, что воздвигала вокруг себя четыре недели, рухнул по щелчку.
Курсовая, профком, учеба с утра до ночи… Все это неважно, когда вокруг тебя ад. Было чувство, словно меня посадили в огненный круг и ждали, как выживу там без еды и воды. Отец не звонил мне все это время, подруги отвернулись. С кем было поговорить о проблемах? И теперь, когда я осознала масштабы катастрофы, не могла справиться с собой.
Пол Морган. Самый противоречивый из всех известных мне людей. Первый секс с ним был изнасилованием, но именно он приехал через двадцать минут после того, как попросила о помощи. Он ни разу не проявил себя как живой, чувствующий человек, но однажды подарил камень, стоимостью в апартаменты на Золотом берегу. И, самое главное, не бросил своих людей в беде, а сразу полетел в Гонконг, как только узнал о несчастье. Только вот не мог ли сам стать его причиной?!
– Что с вами, Валевски? – кто-то осторожно коснулся моей руки, заставляя вернуться в реальность. Оказывается, я стояла посередине тропинки и плакала, бездумно пялясь на дуб.
Не сразу удалось сфокусировать взгляд. Но затем… Ольга Витальевна Коняхина – заведующая кафедрой германских языков. Женщина, упустившая должность ректора. Отпетая стерва.
– Настенька, – озадачено пропела она. – Правильно? Ваш отец еще наш главный спонсор, а вы трудитесь в профкоме. Знаем-знаем… Может вам водички или к доктору? Последнее время так и вижу, как вы по коридорам туда-сюда летаете. Петя совсем из ума выжил! Пора вас с ним местами поменять…
Активно несогласно замотав головой, я не смогла сдержать слезы. Что со мной? Как это называется, когда не поймешь, почему плачешь?
– Скоро день переводчика, нам негде его провести. Петя сказал, что, если не найду место, уволит. А мне, как вы понимаете, очень бы хотелось иметь стаж работы в таком именитом вузе! – придумала я на ходу. – К тому же, насколько мне известно, самая значимая кафедра вуза, ваша, не любит показательного веселья. Вот и выходит, вариант у меня один – уволиться самой.
И кто бы мог подумать, что матерая блондинка с оскалом тигрицы вдруг понимающе кивнет и похлопает по плечу. Наверное, ей нравилось, когда люди так расстраиваются по поводу работы и учебы. Это говорит о твоем тотальном увлечении выбранным делом.
– Сегодня подойди ко мне, я выпишу тебе разрешение. Можете брать спорт или актовый зал. Где комфортнее. С ректором переговорю сама! – деловито сказала она, поглядывая на часы и нетерпеливо топая ножкой. А затем накрыла ладонью мою трясущуюся руку и заключила перед уходом: – Лучше завтра приходи. Сегодня выпишу-ка тебе освобождение. От работы тоже нужно отдыхать, Настенька. Негоже потом по психиатрам в двадцать лет бегать. И… папе привет!
Я долго смотрела ей в след и не могла понять – что это было? Проявление женского сострадания или дань отцу-спонсору? В любом случае, в таком состоянии возвращаться в группу не хотелось, посему, быстро собрав вещи и отправив Пете СМС с радостной новостью, решила пойти домой.
Переступив крыльцо вуза, услышала щелчок в сумке. Такой простой, едва слышный, не привлекающий лишнего внимания… Но его я бы узнала из тысячи.
Это был Пол Морган и очередной его клич.
Зажмурившись, я пыталась определиться с выбором: проигнорировать и принять расплату или поехать и высказать ему все, что накипело.
Маленькая надежда кипела в груди, заставляя достать телефон из глубины сумки и удостовериться – это действительно он. Сообщение читать не стала. А смысл? Там всегда: "Будь у меня в течение получаса".
Что же, сама судьба велит расставить все точки над "i". Месяца хватило, чтобы набраться мужества… Очень хотелось, чтобы его хоть немного хватило на разговор с Морганом.
Глава 10
На удивление, настроение, по мере того как я приближалась к отелю, улучшалось. Во-первых, мне не спалось от мысли, что все точки над "i" не расставлены. Во-вторых, после новостей из Китая человеческая натура хотела высказать лично свое сочувствие. А может, рана, которую сделал Морган, немного затянулась, и теперь я могла предстать перед ним не загнанным в угол цыпленком, а человеком со своей четкой позицией… Кто знает?
Сюрприз поджидал меня в холле отеля. Администратор не позволила пройти мимо на нужный этаж, как раньше, а попросила подождать, пока появится разрешение от босса.
– Госпожа Валевски прибыла, – робко сказала она по телефону, искоса поглядывая на меня. Кивнув пару раз, девушка сдержано попрощалась и добавила уже мне: – Проходите к лифту, вас сопроводят.
В этот раз лифт остановился на предпоследнем этаже, и, как мне показалось, это было что-то вроде спа-комплекса. В самом дальнем углу, за двумя поворотами в бесчисленных узких коридорах, располагалась кованая дверь, умело украшенная дизайнерами в стиле общего интерьера. Только вот сразу было ясно – тот, кто за ней, считает себя безумно ценным и важным.
Я уже знала, кого увижу за дверью, но сердце все равно забилось как ненормальное, когда очутилась в белой комнате с легкой позолотой совсем одна, без охраны. Кроме того, никто меня не готовил к тому, что могу там увидеть… Пол Морган лежал животом на массажном столике. Тело было абсолютно голым, и даже полотенце не прикрывало пятую точку. Молодая тайка грубо разминала его стальные мышцы, а тело блестело от большого количества масла.
– Что случилось, Настя? – расслабленный голос Моргана вывел меня из оцепенения. На самом деле было интересно оценить мужчину с такой деликатной стороны. Только, увы, как не искала, недостатков не нашла. – Чего пришла?
Потеряв дар речи, я нахмурилась. О чем он говорит? А может, все-таки стоило прочитать то злополучное СМС?
Пока я раздумывала над тем, как покорректнее уйти, Пол что-то быстро сказал тайке на непонятном мне языке. Она сложила руки на груди и поклонилась Моргану, прежде чем уйти. Это выглядело странно, ведь лежащий лицом вниз мужчина не мог оценить этот жест.
– Ты прислал мне сообщение, – все же решилась я, когда дверь за девушкой захлопнулась. – И мне показалось, что это отличный повод нам с тобой поговорить о…
Морган поднял руку вверх, заставляя заткнуться. Так странно, именно он в данной ситуации лежит уязвимый и голый на столе, а командовать не прекращает. А я не могла избавиться от привычки подчиняться ему во всем.
– Настя, я прилетел около часа назад. Из-за смены часовых поясов не спал больше суток. Поэтому повторяю еще раз – чего ты хочешь? – он говорил таким тоном, будто за неполную минуту успел устать от меня до смерти. Это заставило все же достать телефон и, не глядя, открыть сообщение. Мои каблуки стучали по деревянному полу, когда я уверенной походкой направилась к Полу, гордясь собой, что смотрю только на голову.
– ВОТ! – я сунула ему смартфон под самый нос и с полным негодованием выплюнула: – Старческий маразм, да?
Он тяжело выдохнул и раздраженно прочитал:
– Заеду за тобой в восемь. Форма одежды: черное коктейльное платье от "Marc Jacobs".
– Что?! Ты серьезно? – мои руки поднесли телефон к лицу, и я все-таки прочитала написанное. Нет, не соврал. – Ты хотел, чтобы я купила платье за парочку тысяч долларов ради… Ради чего вообще? И вообще, с чего ты решил, что я куда-то пойду с тобой?
Наверное, злость – оружие каждой женщины. Оно убивает инстинкт самосохранения и отключает все страхи. Пострашнее коктейля Молотова.
– Из-за тебя мне пришлось выгнать массажистку, а тело ноет после веселой недельки! – совсем не в тему заявил самоуверенный мужчина. – Либо уходи и жди машину в восемь, либо делай мне массаж… И я, так и быть, поговорю с тобой.
С губ сорвался смешок, который в полной мере не мог выразить мое негодование. Конечно, первой мыслью было развернуться и уйти, спрятаться, оттянуть время встречи. Но нет… Кем я буду после этого? Той Настей, которая позволяла насиловать себя почти месяц… Разве к этому стоит стремиться?
Поэтому был выбран другой вариант – сломать пару косточек этому самоуверенному придурку.
– О, даже так? Отлично! – мои пальцы прошлись по его спине, поначалу нежно поглаживая скользкую кожу. Слава богу, я ходила на множество силовых кружков, и мое рукопожатие ничем не уступает мужскому. Этот массаж он никогда не забудет! – Ради чего мне нужно покупать платье самого дорогого и безвкусного дизайнера мира, мм?
– Потому что Марк Джейкобс запустил флешмоб по всем презентациям "Jaguar" в мире. Это не обязательно, но ты будешь выглядеть белой вороной, если придешь в другом, – совершенно спокойно ответил Морган, словно и не замечая, как я с пыхтеньем себе под нос и весьма образными проклятьями пытаюсь хоть немного вывести его из равновесия. Может, у мужчины просто не так работают нервные окончания? Я читала, что один кореец может насквозь проткнуть свое тело штырями и ничего не ощутить.
Может, Пол Морган один из таких феноменов? Потому что мой массаж выдержал бы только мертвый!
– Ясно… – выдала я и сжала его ногу так, что сравнить это можно разве что с ампутацией. Ничего. Ноль реакции! – А с чего ты решил, что пойду? Не могу… У меня курсовая горит.
– Не горит. Ты ее уже написала, а также сдала на проверку! – уверенно отрезал он, проигнорировав первый вопрос. Почему меня даже не удивляет факт, что Пол Морган следил за своей куклой?
Что же, если мужчина сам не намерен поднимать какие-либо темы, то для меня это важно. Закрыв глаза, я вздохнула полной грудью и выпалила прежде, чем успела передумать:
– Я хотела поговорить о том, что произошло в клубе, – Морган промолчал, и мною это было воспринято, как призыв продолжать: – Там я немного…
– …Наглоталась наркоты, напилась, а потом устроила порно-шоу на барной стойке? – продолжил за меня мужчина почему-то с вопросительной интонацией. Щеки против воли покраснели от стыда за прошлое, но это было до того, как он закончил фразу: – О! И я помню, как оттрахал тебя на капоте машины. Ты об этом?
– Да. Или нет… Суть в том, что ты получил то, что хотел, и теперь я должна быть свободна. К чему этот прием, а?
Послав куда подальше надежду ранить хотя бы внешне Моргана-броненосца, подошла к умывальнику и смыла масло. Затем вернулась и села на край кушетки.
– Настя Валевски, а что, по-твоему, я хочу? – задумчиво протянул он, а затем быстро перевернулся на спину. Это казалось нереальным, ведь кушетка была очень узкой и неустойчивой, но мужчине удалось провернуть этот финт с грациозностью танцора. – У тебя есть внятное мнение или очередные предположения? Давай без нытья, хорошо? Можно хотя бы день провести в спокойствии…
Взгляд чисто инстинктивно прошелся по телу мужчины, зацепившись за… эрегированный член между ног. Мало того, что он никак не отреагировал на "поглаживания" человека, который ладонями доски разбивал на дзюдо и не раз одной левой укладывал противников на тайбо, так Морган еще и возбудился!
– Куколка, соскучилась по нему? Только вот сейчас ты не под кайфом… И не на что свалить свое возбуждение, да? – надменно пропел он.
Это был удар под дых. Самая настоящая пощечина, которая заставила сказать то, что не следовало:
– Тридцать человек погибли, а ты лежишь на массаже и думаешь о том, в кого бы засунуть свой член. Это о многом говорит.
Он вскочил с места так быстро, что меня повело от ужаса. По телу прошла судорога, а в конечности ударили мелкие разряды тока, когда голый мужчина диким зверем надвигался на меня с таким лицом, словно собирался убить.
Его рука сжала часть горла, захватывая еще и скулы, заставляя смотреть только в глаза. Тиски были достаточно сильными, чтобы судорожно хватать воздух, но маловаты для асфиксии. И этому человеку я пыталась навредить "болезненным" массажем?! Вот он – машина-убийца. Так тонко чувствует грань между тьмой и светом только тот, кто не раз проделывал это с другими. Черт, пусть я ошибаюсь!
– Тридцать четыре, – выстрелил в меня его низкий тяжелый баритон. – Тридцать четыре человека погибли, Настя. И ты, маленькая избалованная мажорка, живущая на всем готовом, не имеешь никакого права даже говорить на эту тему. Ясно?
Это было больно, слышать нечто подобное от него… Наверное, от любого человека, который так пронзительно смотрит в самую душу, это было бы невыносимо тяжко. Но сейчас… Как могла я опровергнуть слова Пола? Что привести в доказательства? Кто, по сути, я? Девочка, которая создает всем вокруг проблемы, живет на деньги отца и дерзит мужику, нисходящему до того, чтобы иногда потрахать ее. Вот кто я со стороны. Вот кто я есть на самом деле.
– Мне жаль погибших, – закрыв глаза, прохрипела я. – Прости. Я уверена, ты сделал все, что мог. Я… соболезную…
Я могла бы закатить скандал, разрыдаться или начать оправдываться. Но не хотелось. Люди не заслужили этого. Память о погибших должна быть чиста и легка. Не стоит усложнять ее разборками между двумя людьми с другого континента.
Он разжал пальцы резко, словно его обожгла моя кожа. Это стало неожиданностью, и глаза сами распахнулись, лишь на секунду застав странное выражение лица Моргана… Муки и боли. Немного ошарашенности, словно он и сам не ожидал от себя такого. А затем пустота, холод, отстраненность, спокойствие.
Мне бы хотелось сказать, что привиделось… Только вот еще долго, когда я закрывала глаза перед сном, мне являлся этот взгляд. Темный, печальный, молящий. Редкий, посему такой значимый и запоминающийся. А еще… мне не дано было разгадать его суть. О чем он думал в тот момент? Вспоминал трагедию или переживал, что позволил себе распустить руки?
Нет. Пол Морган четко дал понять, какого обо мне мнения. Все дело в рабочих. Вот кого ему поистине жаль. Кто печется о разовой кукле?!
– Я хотел отоспаться после перелета, но, видимо, не судьба. Ты все испортила, – устало постановил он. Тишина вмиг показалась тяжелой, звенящей, и только Морган выводил меня из душевного омута черных грез. – Сейчас я переоденусь, и мы отправимся с тобой в одно место.
Мужчина накинул на себя халат и вышел вон, заперев комнату на замок. Ожидание казалось вечностью, но одну деталь жизни я, наконец, для себя решила: больше никогда не буду брать деньги отца. "Маленькая избалованная мажорка, живущая на всем готовом"… Никто и никогда больше не посмеет заявить мне нечто подобное. Потому что обвинения будут ложью!
Глава 11
Морган вернулся через десять минут и велел следовать за ним. На мужчине был надет извечный черный костюм, а также белая накрахмаленная рубашка. Конечно, глупо было предполагать, что он носит одну и ту же одежду дважды (даже мой отец на это не разменивался), но впечатление складывалось именно такое.
– Сейчас мы поедем в бутик "Marc Jacobs" и купим тебе подходящий наряд, – огорошил он меня уже в машине. – Чувствую, сама ты этого не сделаешь. Придется контролировать самому.
Пол сам сел за руль уже знакомого спорткара, словно нарочно напоминая о ночи в клубе. За нами же следовал знакомый джип с охраной. Я могла бы устроить истерику и не сесть в авто, только это была хорошая возможность еще раз поговорить. Пока Морган не пытается склонить меня к постели, нужно решить что-то насчет будущего, которое выглядит уж слишком туманно…
Выдохнув через нос и судорожно стиснув пальцами края сиденья, я из последних сил спокойно прошептала:
– Ты собираешься покупать мне наряд? Я правильно поняла?..
– Именно так, – спокойно заключил он, делая опасный поворот направо. Шины засвистели, страшный гул раздался внутри машины, а меня придавило к спинке кресла. Что это, если не показательное выступление на тему: "Ты бесишь меня, Валевски!"
– Окей… Сделаем вид, что ничего странного в этом нет… – выдохнула, продолжая важный разговор: – Пол, ты же понимаешь, насколько нелепо это выглядит?..
– Ты о чем? – Морган весьма успешно следовал политике "Коси под полного идиота", но из совместной поездки в магазин нужно было хотя бы попытаться вытрясти как можно больше полезного. Он сильно ошибался, если думал, что я сдамся.
– Мы не можем ходить вместе на приемы, не можем спать в одной кровати, разговаривать, словно все нормально… – я не закончила свой монолог, потому что Пол резко увеличил скорость до двухсот пятидесяти километров в час, и думать теперь могла только об этом.
Машина остановилась так резко, что сердце едва не осталось там, на дороге. Пока я приходила в себя, не решаясь открыть глаза, Морган выскочил из авто и открыл мне дверь. На трясущихся ногах я выбралась на землю, давя приступ тошноты и желание поцеловать асфальт.
Пол дал мне отдышаться, но, как только я открыла рот, он, игнорируя меня, заблокировал машину и широким шагом направился в бутик. Черт его знает, что это было: попытка поглумиться или не умелый способ уйти от разговора… Но, скорее всего, мужчина просто был хитрее меня и умело заманивал в магазин. А я, наивная, повелась.
– Ни хрена не нормально! – закричала ему в спину, а он лишь вежливо открыл мне стеклянную дверь и совсем не по-джентльменски втолкнул внутрь с выражением вселенской муки и безграничной ненависти.
Из-за угла тут же выскочила девушка в черном костюме. На ее голове были две гульки, а губы накрашены желтой помадой. Все говорило о том, что мы попали в дом абсолютной безвкусицы.
– Нам нужно черное коктейльное платье. Лучшее. Цена не важна! – воспользовавшись моим замешательством, Пол буквально всучил меня в руки консультанта. Он прекрасно знал, что я бы ни за что не стала устраивать истерики на виду у приличных людей, и пользовался этим, как хотел.
Девушка завела меня в примерочную размером с однокомнатную квартиру. Я вежливо попыталась объяснить ей, что это ошибка и мне ничего не нужно. Но пока желтогубая активно перекрывала мне выход, другая завезла целый шкаф с одеждой.
Что же… Каждый помнит выражение Коко Шанель про то, что девушка обязана иметь у себя в шкафу маленькое черное платье. Оно стройнит. Оно всегда к месту. Оно сделает даже серую мышь роскошной… Только если это не платье от Марка Джейкобса!
Пройдясь пальцами по невероятно дорогой и качественной ткани, никак не могла понять, кто позволил этому мужчине так ее изуродовать? Каждая представленная вещь была преступлением против человечества, женской красоты, изящества и утонченности. Джейкобс, словно какой-то женоненавистник, подчеркивал те места, которые не стоило, добавлял нелепые аксессуары и укорачивал длину до странно пошлого мини.
– Примерьте это! Единственное в своем роде. Только доставили из Милана! – желтогубая посмотрела на меня таким взглядом, словно давала понять – она гордится работой в этом месте. Мне было неловко ее разочаровывать, поэтому я приняла наряд.
Самым сложным вопросом для меня оказался, как отказать человеку. Особенно, когда понимаешь, что твоя правда может разрушить его тонкую душевную организацию… Возможно, в такие моменты я проводила параллель с собой и мечтала, чтобы кто-то тоже задумывался о моих эмоциях, но сейчас я хотела доставить радость молоденькой девушке. Наверняка, в этом магазине давно не было покупателей…
– Ну, как вам? – с надеждой спросила она через две минуты. А затем добавила: – Покажетесь вашему спутнику?
Как я могла лишить себя удовольствия увидеть его перекошенное от отвращения лицо? Конечно, показалась! Он сидел в небольшом кресле и читал американские политические новости, попивая свой кофе, когда я гордо выпорхнула из кабинки. Пол явно удивился моему появлению, явно не ожидая, что стану просить его совета или хвастаться обновкой. Только вот мне, напротив, захотелось покрутиться перед ним со всех сторон. Признаться, иногда такие ужасные вещи могут быть полезны…
Морган внимательно осмотрел мое платье и устало закатил глаза. Он словно говорил: "Ничего другого я тут увидеть и не ожидал, но попытаться стоило".
