Я подошла к зеркалу. В отражении увидела высокую девушку с длинными русыми волосами, большими карими глазами, пухлыми губами и небольшим аккуратным носиком. Макияжа на лице не наблюдалось. Я достала из сумки расческу, расчесала волосы и забрала их в хвост.
– Что ты там копаешься? – спросил Кирилл, разбирая пакет из магазина.
– В порядок себя привожу. – Я убрала расческу и зашла в зал, совмещенный с кухней.
– Не перестарайся только.
– Не переживай. Дай что-нибудь переодеться.
– Иди и возьми в шкафу, – сказал Кир, раскладывая продукты в холодильник. – Там слева лежат майки и домашние штаны.
Я направилась в спальню. Чем ближе подходила к кровати, тем сильнее мне казалось, что я поступаю неправильно… У меня есть Денис, который далеко. И вот так сидеть распивать вино наедине с другим мужчиной – это, мягко говоря, некрасиво по отношению к своему парню, даже если я на все сто процентов уверена, что между нами ничего не было и никогда не будет.
В высоченном шкафу с подсветкой все было аккуратно разложено по полочкам, рубашки рассортированы по цвету. Не знаю, чья это заслуга, Кирилла или Любы, но такие чистота и аккуратность зачастую вдохновляют на то, чтобы приехать к себе домой и начать драить квартиру до блеска.
Я быстро переоделась в страхе, что меня сейчас застанет врасплох пылающее либидо Кирилла. Глупо было так думать, он же не больной, но, видимо, о себе давал знать инстинкт самосохранения. Серые штаны и белая футболка крайне не сексуально на мне болтались, так что я слегка успокоилась. Сложив аккуратно свои вещи на стуле, я пошла в кухню.
– Ты пока тут все готовь. Теперь моя очередь переодеваться, – с этими словами Кир ушел в спальню.
– Окей, – кивнула я, хотя вообще не поняла, что нужно готовить. Но почему-то уточнять не стала.
Я нарезала сыр, отнесла тарелку на журнальный столик перед диваном. Достала бокалы, сполоснула их, начала открывать вино, но тут в комнату зашел Кирилл, точно в таких же серых штанах, как у меня, но в черной майке. Он забрал у меня бутылку и штопор и приказал идти на диван. Я прошла и плюхнулась на кучу подушек.
– Ну, готова услышать историю твоей трагичной любви с Илоной. – На моем лице расплылась ехидная улыбочка человека, который сейчас услышит то, что рассказывать не хотят.
– А с чего ты взяла, что я тебе расскажу? – поинтересовался Кирилл, давая мне бокал вина.
– Эй, ну ты же обещал!
– Ладно, без проблем, а что именно тебе интересно?
– Почему вы развелись?
– Она сделала аборт.
Одна моя бровь приподнялась, как бы говоря «Что за фигня?»
– Чего ты удивляешься, и не такое в жизни бывает. В общем, она забеременела, сообщила мне об этом. Я уже обрадовался и даже сказал своим родителям. А через несколько дней она приходит и говорит мне, что сделала аборт.
– Зачем?
– Ну, Жень, зачем делают аборты? Не тупи.
– Ладно, прости, продолжай.
– Она это ничем не объяснила. Мы поругались, две недели жили отдельно. А потом она приходит и говорит, что изменяла с каким-то хреном со своей работы и забеременела не от меня, а от него. И поэтому сделала аборт.
– Капец.
– Она сказала, что если бы ребенок был от меня, то не поступила бы так. И поэтому я должен ей все простить.
– А ты что?
– Догадайся с одного раза, если мы уже в разводе.
– Бедный Кир… Ты сильно переживал?
– Не особо, учитывая, что это не первый мой брак и что мне было уже далеко не восемнадцать.
После этой его фразы я почему-то почувствовала себя виноватой. Ведь я могла бы быть его женой и если уже не родить ему ребенка, то как минимум быть беременной от него… Я резко оборвала собственные мысли. Что за бред?
– Да ладно тебе, – сказала я. – Конечно, это все неприятно, принесло много страданий… Но ты сможешь справиться и встретить достойную девушку. Тебе же не шестьдесят лет, в конце-то концов.
– Ну-ну. – Кирилл взял с тарелки кусочек сыра. Выражение его лица стало каким-то отчужденным, как будто я ляпнула что-то лишнее. – Так что у тебя стряслось?
– Да все то же… – Теперь все внимание было приковано ко мне и моей проблеме.
– Опять ревнуешь?
– Ну да.
– Как мне это знакомо, – вздохнул Кирилл и повернулся ко мне. – Я делаю то же самое.
Я понимала, о чем говорит Кир. Он ревновал меня. И это было обосновано. Оттого мне становилось ужасно стыдно за свою нелепую и безосновательную ревность к Денису. Я взяла бокал и сделала два больших глотка.
– Эх, Жень… – Кирилл посмотрел на меня нежно и с заботой, как иногда смотрит папа, когда я подхожу к нему со своими детскими, на его взгляд, проблемами. – Ты молода и неопытна, очень ранима и все пропускаешь через себя. Да еще и принципиальная. Вообще полный набор. Поэтому связи Дениса с другими женщинами, которые были до тебя, воспринимаешь на свой счет, переживаешь так, будто сама там стояла и держала свечку. Пойми, мужчины отличаются от женщин. И какой бы сильной и независимой ты ни была, вы с Денисом не на равных и никогда не будете.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что у вас с ним разные положения. И в нормальных отношениях мужчина и женщина никогда не будут равны. Мужчина может любить одну, а трахать других. К сожалению, это жестокая, но правда. Он может оплодотворить сотни яйцеклеток, но заботиться и любить будет только тебя и ваших детей. И пока ты не смиришься и не примешь эту мысль, будешь мучить себя и Дениса, а в итоге вы расстанетесь, потому что рано или поздно это ему надоест.
– Ты несешь какой-то сексистский бред. – Я начинала закипать: вроде бы Кир умный мужик, но иногда говорит адскую дичь. – С чего ты взял, что это так? И с чего это вдруг мужчины и женщины не равны?
– Что это за слово? – наливая мне вина, спросил Кирилл.
– Какое?
– Сексист.
– Это ты, – отрезала я. – Ладно, сейчас.
Я взяла айфон, загуглила «сексизм» и зачитала ему из «Википедии»:
– «Сексизм – это набор предрассудков и предвзятое отношение к людям или дискриминация людей по признаку пола или гендера; предубеждение, негативное отношение или антипатия по отношению к людям определенного пола».
Кирилл улыбнулся, не зная, что ответить, взял бутылку и подлил мне немного вина.
– Сколько тебе было лет, когда ты женился на Оле? – Я решила сменить тему.
– Двадцать три.
– А ей?
– Как тебе сейчас. Так вот, она была девственницей до встречи со мной, но до меня встречалась с парнем, еще в школе. Ну, они зажимались, целовались, как все школьники, но так как у Оли было очень строгое воспитание, она ему многого не позволяла. Собственно, из-за этого они и расстались.
– И что? – Я правда не догоняла, к чему это было.
– Ну и то, что я дико бесился из-за этого. И даже не столько из-за того, что ее тот парень зажимал, а из-за того, что он мог относиться к моей Оле потребительски. Ведь, как я уже сказал, расстались они из-за того, что она отказывала ему в сексе.
– И как ты с этим справился? – Казалось, сейчас Кир откроет мне истину, благодаря которой я решу все свои проблемы.
– Да никак, прошло само собой. Просто в один момент понял, что люди – это не машины и у них нет пробега, они не бывают б/у или только что с конвейера. Да, согласен, человек живет не в своем теле, а в своих поступках, но ни Денис, ни Оля не убийцы и не наркоторговцы.
– А чем Оля занимается сейчас?
– Без понятия.
– И тебе даже не интересно?
– Нет. Кто-кто, а Оля уже давно в прошлом. Да и расстались мы тихо и спокойно, потому что надоели друг другу. Просто оба хотели свободы.
– И ты ее быстро разлюбил?
– Знаешь, я люблю ее до сих пор. И даже Илону люблю. Любовь никуда не девается и не уходит. Просто спустя годы я понимаю, что нести внутри себя любовь сразу к нескольким женщинам намного тяжелее, чем сохранить любовь лишь к одной, как бы парадоксально это ни звучало. Просто не все это понимают. И расстаться, все бросив, всегда кажется проще, хотя все, на самом-то деле, наоборот.
– Как ты можешь до сих пор любить Илону? – искренне недоумевала я. – Она же конченая тварь!
– Ну, Илона – это вторая глава моей жизни. Первой была Оля, и называлась она «Первая несчастная любовь».
– А как называется глава с Илоной?
– «Первая несчастная любовь…»
– Э-э-э… Не поняла.
– Ну, ты не уточнила, любовь к чему.
– И к чему же?
– К моему баблу.
Я рассмеялась. И Кирилл тоже, хотя взгляд оставался грустным.
– Неужели ты думаешь, что Илона тебя совсем не любила?
– Понимаешь, если женщина влюбляется в богатого мужчину, то даже если она не меркантильная, а он полностью в ее вкусе, шестьдесят процентов ее любви, это еще в лучшем случае, приходится на его деньги и благополучие. Потому что он открывает ей новый мир, она начинает лучше одеваться, останавливаться в хороших отелях, ездить в дорогих машинах. И если это вдруг пропадет, то пропадет и тот процент любви, который на все это приходился, потому что все это – атрибуты мужчины, без которых он уже становится другим человеком. То ли дело наоборот, если женщина полюбила мужчину до того, как он разбогател. В таком случае деньги будут восприниматься лишь как бонус. Приятный бонус, дарящий комфорт.
– А можно вопрос? – Вино прибавило мне смелости.
– Нет, нельзя.
– А я все равно задам: как ты вообще планируешь искать себе жену с такими взглядами на отношения? Или пока просто девушку? Если ты так уверен, что она будет любить по большей части твои деньги?
– Я одну такую нашел, которая оказалась исключением из всех правил, но упустил.
Я поняла, о ком он. И, если честно, мне так хотелось, чтобы это было не обо мне. Непонятное чувство вины (за что?) не переставало меня терзать.
– Зачем ты так говоришь? – спросила я, хотя понимала, что это все опять приведет к чему-нибудь, что не понравится ни мне, ни ему.
– Потому что так и есть, Жень. И мне иногда хочется послать тебя на хер.
– В каком это смысле, интересно? – возмущенно спросила я.
– Вот зачем ты зовешь меня увидеться, зная, что ты мне небезразлична?
– Честно?
– Да, честно.
– Потому что ты взрослый и сможешь дать мне дельные советы на тему отношений и жизни вообще.
Кир молчал и просто смотрел на меня. У меня складывалось чувство, что бокал в его руке сейчас разлетится вдребезги, а вино разольется на диван.
– Если хочешь, я могу уйти… – выдавила из себя я.
– Время видела? Я тебя никуда не отпущу. Да и не устраивай этот детский сад. Прости, что сорвался. Мне тяжело, и все.
– Из-за меня?
– Не только, но и из-за тебя в том числе. Я хочу семью, детей, стабильности. Хочу просто чувствовать спокойствие. И я это чувствую, когда ты просто рядом, неважно, кого ты любишь: меня или своего Дениса… И все эти встречи, звонки, ночевки у меня – к чему это все? Зачем? Ведь мне от этого только тяжелее.
– Прости… – выдавила я. А что мне еще надо было сказать?
– Да ничего, все нормально… – Говоря это, Кирилл положил свою руку на мою. Я хотела отдернуть, но передумала. Пусть будет так.
– Я хочу спать, где можно лечь? – спросила я.
– Иди в спальню. Я лягу на диване.
– Точно? Может, наоборот?
– Да, точно. Ты во сколько завтра встаешь?
– Мне к третьей паре. Встану часов в десять-одиннадцать.
– Окей, оставлю тебе ключи. Я к одиннадцати поеду на работу.
Я встала с дивана и пошла в спальню, чувствуя себя полнейшим дерьмом. Я прекрасно понимала все то, что мне сейчас сказал Кирилл, но боялась себе в этом признаться. А Кирилл еще и озвучил, и, судя по всему, эта мысль жила с ним последний год.
