Поезд тем временем мягко затормозил у перрона Ярославского вокзала. Дина натянула пуховик, закинула на плечо свою многострадальную сумку-раззяву, вытащила из-под полки чемодан, который Борис, впрочем, тут же у нее отобрал.
– Да не надо, – слабо возразила она, – он же на колесиках, да и не тяжелый совсем.
– Никто никогда не сможет сказать, что дама рядом с Борисом Посадским сама несла чемодан, – отрезал он. – Давай выходи уже. Павел, а вам до свидания.
– До свидания, было приятно познакомиться, – кивнул Попов и ушел, оставив Бориса и Дину разбираться со своими сумками, портфелями и чемоданами.
Квартира, в которую они приехали на такси, Дине понравилась. Располагалась она на улице Мещанской, как говорится, «центрее некуда», хотя от метро и далековато. Впрочем, приезжая в Москву, Дина метро никогда не пользовалась, предпочитая Яндекс-такси. Вообще, по ее наблюдениям, на такси пересел весь город. Было это быстрее, а главное – дешевле, чем содержать свой автомобиль, платить транспортный налог и оплачивать бесконечные парковки.
– У меня машина служебная, – объяснил ей Борис, когда они вошли в квартиру, и он показал Дине ее комнату – большую светлую гостиную, оклеенную умильными обоями в мелкий цветочек, словно ситцем. – Сегодня уеду на завод на такси, там заберу машину, буду ездить все эти дни. В последний день либо оставлю ее на заводе, либо, если не буду успевать, приеду сам на вокзал, а водитель с фирмы заберет потом и отгонит. По-разному бывает.
Он поручил Дине приготовить завтрак, а сам отправился в душ. Из запасов, имеющихся в холодильнике, удалось соорудить нечто очень даже приличное: воздушный омлет, поджаренные тосты с беконом, салат из помидоров с ялтинским красным луком и оливковым маслом, а также кофе, сваренный в обнаруженной рядом с плитой маленькой джезве.
– М-м-м, выглядит аппетитно, – сообщил Дине Борис, успевший сменить джинсы и свитер на строгий костюм. Кажется, довольно модный. Впрочем, в мужских костюмах Дина не разбиралась. – Всегда удивлялся, как это женщинам удается так красиво накрывать на стол. Готовить я и сам умею, но у меня из того же самого набора продуктов получилась бы просто быстрая утренняя еда, а у тебя прямо произведение кулинарного искусства.
Его похвала была Дине приятна.
– А расскажи про свое производство, – попросила она, когда они уселись за стол. Отчего-то в компании Бориса она чувствовала себя неловко, словно боясь, что ему не о чем будет с ней разговаривать.
– Тебя интересуют искусственные сапфиры? – удивился он. – Никогда бы не подумал. Но ладно, слушай.
Не забывая с аппетитом поглощать приготовленную Диной еду, он рассказывал о небольшом производстве, на котором выращивают искусственные сапфиры, а точнее, варят их. В природе сапфир относится к корундам и состоит из оксида алюминия в кристаллической форме. По твердости сапфиры уступают лишь алмазу, и это их качество активно используется в промышленности.
При варении синтетического сапфира основой выступает порошок оксида алюминия, который нагревают до температуры в две тысячи двести градусов. Время выращивания каждого сапфира зависит от необходимого размера, ведь скорость кристаллизации составляет четыре миллиметра в час.
– Для того чтобы вырастить сапфир высокого качества, необходимы точное дозирование исходного материала и определенные условия, – рассказывал Боря и оглянулся на плиту, есть ли еще кофе. Дина встала и налила ему еще чашку. – Поскольку искусственные сапфиры обладают теми же свойствами, что и натуральные, они находят свое применение в промышленности, потому что, при прочих равных, стоят все-таки дешевле. На сапфирах изготавливают часы и полупроводниковые приборы, хотя и в ювелирке их тоже очень-очень ценят.
– И что, искусственный камень никак нельзя отличить от настоящего? – спросила Дина, которой неожиданно стало интересно слушать то, что рассказывал Борис.
– Профессионалу можно, конечно. К примеру, чаще всего синтетический камень не содержит включений. Хотя история знает примеры, когда они добавлялись для того, чтобы выдать камень за натуральный. Ну и настоящие сапфиры, если их поместить под ультрафиолетовую лампу, отливают синевой, а искусственные выглядят зеленоватыми. А простой человек, конечно, легко перепутает. То есть стекляшку или страз определить просто, достаточно камень поцарапать. На корунде могут остаться следы только от алмаза. А вот натуральный сапфир или искусственно выращенный, достоверно может сказать только сертификат. Ладно, Динка, я побежал, мне еще до завода полтора часа пилить. Ты тут чувствуй себя хозяйкой, запасные ключи вот, на, – он вышел в прихожую, выдвинул ящик стоящего там комода и протянул Дине связку ключей на красивом кожаном брелоке. – Адрес я тебе сейчас эсэмэской скину, чтобы ты знала, куда потом возвращаться. Давай, диктуй номер.
Дина послушно продиктовала и взяла связку, отметив про себя, что Борис Посадский не пропускает ни одной мелочи. Она не была грудным ребенком, неспособным посмотреть номер квартиры на двери и табличку с адресом на доме, но его неожиданная забота казалась приятной.
После его ухода она быстро сполоснула посуду, залезла в душ, с наслаждением подставляя тело под колкие струи воды, вытерлась заботливо оставленным на стиральной машине полотенцем, о котором Боря тоже успел подумать, оделась и поехала на переговоры, которые ей сегодня предстояло вести. Настроение у нее было просто отличное.
* * *
Переговоры шли легко. Этих заказчиков Дина любила больше остальных, потому что они были внятные, спокойные, истерик не устраивали и платили исправно. Вот уже полгода они звали Дину на постоянную работу, но круто менять свою жизнь, уезжать из родного города в чужую, большую, недружелюбную Москву ей было страшновато.
Освободилась она около шести часов вечера, на такси вернулась обратно на Мещанскую, зашла в расположенный неподалеку супермаркет, который приметила еще утром, купила продукты, необходимые для приготовления приличного ужина и разнообразного завтрака, и отправилась домой, то есть в ту квартиру, где ей предстояло провести несколько ночей.
Дина была благодарна Борису за то, что он ее приютил, но злоупотреблять его добротой и нахлебничать не собиралась. С него кров, с нее стол. Тем более что он предупредил, что возвращаться будет поздно.
На ужин она приготовила свиные стейки, салат из свежих овощей и нажарила целую сковороду картошки. Жареная картошка была ее фирменным блюдом. С аппетитом поужинав и укутав еду на плите до прихода Бориса, она позвонила родителям и уютно устроилась на диване в гостиной, вытащив из чемодана припасенную на вечер книжку – детектив.
Этот жанр – легкий, ненавязчивый, но с интригой – Дина любила больше всего. Конечно, при взгляде на стоящие в гостиной книжные полки ей становилось немного стыдно, потому что хозяин этого дома читал совсем другие книги, уж если не научные, то хотя бы научно-популярные. Дина скользнула глазами по корешкам: «Теория поля» Ландау-Лившица, «Путеводитель по миру паранормальных явлений», «Будет так, как скажем мы» Ноама Хомского и несколько книг Курпатова. Тяжело вздохнув над собственным несовершенством, она нырнула в свой детектив.
Борис вернулся домой около полуночи. Услышав скрежет ключа в дверях, Дина вынырнула из сна, в который успела провалиться, и выглянула из комнаты в коридор, где он как раз снимал ботинки.
– Я ужин приготовила, – сказала Дина и зевнула. – Разогреть или сам справишься?
– Иди спать, – рассмеялся он, – а то сейчас рот порвется. Все разогрею и съем, потому что голоден как черт. Спасибо, что оставила корму, сил готовить совсем нет.
– На здоровье, – вежливо сказала Дина, закрыла дверь, вернулась в постель и тут же снова уснула. Границу между вежливостью и навязчивостью она видела очень хорошо и переходить ее не собиралась.
Утром вторника Борис исчез из дома еще до того, как она проснулась. Встав в половине седьмого, Дина обнаружила на кухне пустую плиту, вымытую посуду и турку со сваренным, но уже остывшим кофе. Интересно, и куда это он усвистал так рано?
Пожав плечами, она решила не заморачиваться ни с сырниками, которые собиралась приготовить на завтрак Борису, ни с омлетом для себя, а просто соорудила три бутерброда и съела их вместе с кофе. Лично ей и так сойдет.
Этот день должен был в точности повторить вчерашний. С десяти до часу дня переговоры, затем обед, на котором, впрочем, тоже надо переводить. С трех до пяти второй раунд, после чего Дина сможет считать себя свободной. Еще в такси по дороге на работу она прикидывала, надо ли сегодня снова идти в магазин и готовить ужин. Борис, кажется, говорил, что у него встреча в ресторане в Москва-Сити, значит, он вернется домой не голодным, а для себя можно и не стараться, обойтись тем, что есть в холодильнике.
Ответа на этот вопрос у нее не было, а спрашивать Бориса она, поколебавшись, сочла неправильным. Ее совершенно не касаются его планы на вечер, и задавать такой вопрос холостому мужчине, в конце концов, неприлично. Ладно, посмотрим по обстоятельствам.
Освободилась она немного раньше ожидаемого срока, с удовлетворением отметив, что на улице еще светло. Зимнюю темноту Дина вообще переносила плохо, просто физически ощущая, как погружается в пучину неведомой летом беспросветности. Еще и зима в этом году выдалась совсем не солнечная, вместо положенных тридцати ярких дней в Москве выдалось только одиннадцать, а в родном городе Дины и еще меньше. И вот наконец темнота стала отступать.
Более того, второй день днем светило солнце, что повышало настроение еще больше. Что там в детстве бабушка рассказывала про нехватку витамина Д и неизбежный рахит? Витамин Дина принимала исправно, рахит как диагноз канул в прошлое вместе с Советским Союзом, но солнца отчаянно не хватало и организму, и особенно душе, поэтому сейчас, глядя на голубое небо, Дина улыбалась во весь рот.
К дому она подъехала в половине пятого. Улица казалась совершенно пустынной, большинство москвичей были еще на работе, лишь в маленьком дворике напротив гуляла бабушка с коляской. Дина достала ключи, открыла замок домофона и вошла в прохладный и немного сумрачный подъезд.
От лифтовой площадки ее отделяли ступенек пять, не больше. Перед лифтом что-то лежало, большое и темное. При плохом освещении Дине было не очень видно, что именно. Поднявшись по лестнице и подойдя поближе, она с ужасом поняла, что на кафельной плитке пола ничком лежит тело. Мужское.
Глаза скользнули по отчего-то знакомому темно-синему пуховику, довольно дорогому, явно фирменному, по грубым ботинкам, которые Дина совершенно точно недавно где-то видела, мужской вязаной шапке с помпоном, отлетевшему чуть в сторону портфелю, из которого торчала кипа бумаг.
Еще пару секунд мозг сводил полученную информацию воедино, после чего Дина осознала, что перед ней лежит ее давешний сосед по купе – Павел Николаевич Попов. Этого не могло быть. Как так получилось, что совершенно случайный попутчик, с которым Дина и Борис провели одну ночь в поезде и утром расстались навсегда, практически ничего о нем не зная, вдруг оказался в подъезде Посадского? И что, он опять вусмерть пьян? Дина присела на корточки и принюхалась. Алкоголем совсем не пахло.
– Павел, – почему-то шепотом позвала она. – Павел Николаевич? Вам что, плохо? Это я, Дина, мы с вами вчера в поезде ехали. Вам нужна помощь?
Мужчина не отвечал, и она чуть сильнее потянула за рукав его куртки. От этого движения тело перевернулось на спину, и на Дину уставились широко открытые и лишенные всяческого выражения мертвые глаза. На кафеле, в том месте, где до этого покоилась голова, растекалась отвратительная красная лужа. Кровь.
– Мама, – все тем же шепотом сказала Дина и прижала к губам ладошку, – мамочка. Этого не может быть. Так не бывает. И что же мне теперь делать?
Вопрос был не праздный. Несмотря на шок, Дина отлично понимала, что находится в чужом подъезде, в чужом городе и без документов. Вызвать полицию? Так ее обязательно арестуют как подозрительную особу. Обратиться к соседям? Но на первом этаже не было квартир, только двери лифта, значит, нужно бежать по этажам, искать тех, кто в эту пору дома, кто не побоится открыть дверь, выслушать ее рассказ и отправиться навстречу неминуемым неприятностям. Уйти? Но это же означает, что она сбежала с места преступления, и если в подъезде есть камеры видеонаблюдения, то рано или поздно это обязательно выяснится.
Дина повертела головой, но никаких камер не увидела. Но это же не означает, что их нет. Оставалось только одно – звонить Борису Посадскому, что Дина и сделала. Он взял трубку после первого гудка, как будто сидел перед телефоном в ожидании Дининого звонка. Думать так было глупо, но Дина все-таки подумала.
– Привет, – сказал он весело. Он почему-то вообще все время говорил весело и задорно, словно у него всегда-всегда было хорошее настроение. – Хочешь спросить, приду ли я на ужин?
Дина с трудом вспомнила, что недавно действительно хотела об этом спросить, но сейчас это казалось совсем не важным.
– Нет, – сказала она с трудом и сглотнула, потому что сказанное слово царапало сухую глотку. – Боря, в нашем подъезде у лифта лежит Павел Попов. У него разбита голова, и он мертв.
– Что? – веселость в голосе сменилась недоумением. Или это Посадский так отреагировал на то, что Дина в запале назвала его подъезд «нашим»? – Повтори, что ты сказала, Динка?
Она послушно повторила, и он помолчал, обдумывая информацию.
– Кто такой Павел Попов? – наконец, услышала Дина голос в трубке. – Ты что, его знаешь?
Еще не хватало, чтобы он подумал, что Дина нашла в ЕГО подъезде труп СВОЕГО любовника.
– Ты тоже его знаешь, – уныло сказала она. – Это наш сосед по купе. Тот самый, который был в стельку пьян, а утром рассказывал нам про строительство домны в Череповце.
– Что-о-о-о? Откуда он там взялся?
– Да не знаю я, – Дина наконец заплакала. Масштаб свалившейся на нее проблемы был чудовищным. Как разговаривать с полицией, если даже Боря ей не верит. – Я вообще не понимаю, что мне теперь делать. Вызывать полицию?
– Погоди, – скомандовал Посадский, и Дина тут же захлопнула рот.
Почему-то в этот момент ей вспомнилось, как давным-давно, когда ей было лет десять, не больше, они с родителями поехали в отпуск в Одессу и там, на пляже, случайно столкнулись с Посадскими: Аркадием и Ольгой, которые тоже приехали туда в отпуск, взяв с собой сына Борю. Ему тогда было шестнадцать, и именно ему выпала доля развлекать десятилетнюю пигалицу, пока их родители резались на разложенных на песке полотенцах в «Кинга» – карточную игру, которую интереснее всего было вести на четверых.
Боря тогда водил Дину на карусели и терпеливо ждал, пока до них дойдет очередь и она досыта накатается на пластиковой расписной лошадке. Он следил, чтобы она не утонула в море, тайком от родителей водил в кафе и покупал мороженое. Есть его маленькой Дине категорически запрещалось, потому что она часто подхватывала ангину, но они нарушали запрет, и за все три недели Дина ни разу не кашлянула. И горло у нее совсем не болело.
Как-то они шли по пляжу, загребая ногами песок, возвращаясь со сложного задания по покупке вареной кукурузы, и Дина, по обыкновению, болтала о какой-то ерунде, и вдруг он властно сказал: «Погоди», и она тут же заткнулась. Тогда оказалось, что он увидел потерявшегося ребенка – мальчика лет трех, который горестно плакал, размазывая по мокрым щекам песок. Боря тогда присел на корточки и, вытерев грязные разводы, ласково велел не плакать. И малыш, как до этого Дина, тут же послушался и перестал реветь, и они вместе нашли его родителей, и все тогда закончилось хорошо. Много лет Дина про это не вспоминала, а сейчас вот почему-то вспомнила.
– Погоди, – повторил он, – и прекрати реветь. Слезами, как известно, горю не поможешь. Оставайся на месте и ничего не предпринимай. Если кто-нибудь из соседей войдет в подъезд, скажи, что ты уже вызвала полицию.
– Но я же не вызывала.
– Дина, – Борис, кажется, начинал сердиться, – я сказал оставаться на месте и ничего не предпринимать. Я сейчас приеду и сам вызову полицию.
– Но ты же в Подмосковье, – ужаснулась Дина, – сколько ты будешь ехать? Полтора часа?
– Я уже на соседней улице, – ласково сказал он. Или это Дине показалось, что ласково. – Я освободился раньше и решил заехать домой перед вечерней встречей. Переодеться, ну и вообще.
Звучало это как-то туманно. Часы, на которые бросила взгляд Дина, показывали без двадцати пять. Вечерняя встреча, это она помнила точно, назначена на восемь. Зачем Борис едет домой так рано?
– Если бы я выехал позже, то неминуемо застрял бы в пробках, – услышала она в трубке. Кажется, он читал ее мысли. – Динка, не надумывай ничего лишнего и не дрейфь. Сейчас я приеду, мы вызовем полицию и во всем разберемся. Я тебе обещаю.
Появился он действительно быстро, минут через восемь, значит, и впрямь был совсем рядом. Ворвался в подъезд, одним взглядом оценил картину, сделал шаг и обнял вздрагивающую Дину за плечи.
– Ну все-все, не бойся. В подъезд никто не заходил?
Она отрицательно покачала головой.
– Ну и славно. Я звоню в полицию.
Еще через десять минут тишина подъезда взорвалась громкими голосами, щелчками фотовспышки, тяжелыми шагами мужчин в грубых ботинках. Дина стояла, вжавшись в стену и мечтая с ней слиться, и ни на минуту не выпускала из поля зрения Бориса. Его присутствие придавало ей сил.
– Кто нашел тело? – строго спросил ее прибывший чуть позже других серьезный мужчина, кажется, представившийся дежурным следователем.
– Я, – выдавила из себя Дина.
– При каких обстоятельствах?
– Я возвращалась с работы, вошла в подъезд и увидела, что перед лифтом что-то лежит. В темноте я не сразу поняла, что это… человек, – она сглотнула, потому что Павел Попов совершенно точно уже не был человеком. – Я решила, что ему плохо, присела, начала тормошить, а потом поняла, что он мертв.
– Он так и лежал, когда вы вошли?
– Нет, он лежал ничком, а перевернулся, когда я потянула за рукав куртки.
– Так, вы сказали, что возвращались с работы, значит, вы здесь живете?
Дина открыла рот, чтобы начать объяснять, что в доме на Мещанской оказалась совершенно случайно, но тут в разговор вмешался Борис.
– Вообще-то здесь живу я, – с выражением сказал он, словно посылая Дине какой-то особый сигнал, – а это моя девушка, которая приехала в Москву и, естественно, остановилась у меня.
Под ногами у Дины ощутимо поплыл пол.
– Вот как, – зоркий взгляд глаз под нахмуренными бровями переместился с Дины на Бориса, и она облегченно перевела дух. И что это за дурацкая привычка чувствовать себя виноватой, даже если ты уверена, что не сделала ничего плохого? – тогда давайте с самого начала. А вы, собственно говоря, кто?
– Я Посадский Борис Аркадьевич, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, – совершенно спокойно сказал Борис и достал из своего портфеля паспорт. – Работаю в Москве, точнее в Подмосковье, директор ООО «Кристалл Блю». Живу в этом доме уже два года, снимаю квартиру номер тридцать восемь на основании договора. Телефон владельцев квартиры готов дать.
– Вы постоянно здесь проживаете?
– С понедельника по пятницу. На выходные уезжаю в свой родной город, к родным и, – он покосился на Дину, – близким людям.
– Так, с вами ясно. А девушка, вы говорите…
– Моя подруга Дина Резникова. Мы встречаемся в нашем родном городе, и, конечно, когда она приезжает на работу в Москву, то останавливается у меня.
– А вы тоже работаете в Москве? – уточнил следователь.
– Да, я переводчик, приезжаю сопровождать переговоры. У меня несколько постоянных заказчиков, но бывают и разовые контракты.
– И как давно вы знаете господина, – он снова заглянул в паспорт, который держал в руках, – Пасадского?
– С детства, – честно призналась Дина. – Наши дедушки дружили, ну и родители немного тоже.
– Ага-ага. А ваш паспорт можно посмотреть?
Дина похолодела. Сейчас ей придется объяснять, что паспорт она выронила на вокзале и за прошедшие полтора суток так и не удосужилась даже туда позвонить, чтобы узнать, в целости ее документ или нет. Боже мой, ее же сейчас в полицию заберут.
– Вот, пожалуйста, – услышала Дина и увидела, как Борис протягивает следователю ее собственный паспорт. – Мы вместе садились в поезд, поэтому ее паспорт остался у меня.
Он врал так уверенно, что Дина на мгновение сама усомнилась в том, что на самом деле все было не так. Интересно, зачем ему это нужно? И почему ее паспорт оказался у него? Получается, что ночью, пока Дина спала, он выкрал его из ее сумки? Бред какой-то. Следователь тем временем листал Динин паспорт, не догадываясь о ее внутреннем смятении.
– Так, ладно. Вы, Дина Михайловна, обнаружили тело, возвращаясь с работы. А вы, Борис Аркадьевич, как тут оказались?
– Я тоже возвращался домой с работы. Сегодня вечером у меня назначена деловая встреча в ресторане, и на нее я планировал пойти с Диной. Ехал, чтобы ее забрать, находился в одном квартале от дома, когда она позвонила и сказала, что произошло. Я, разумеется, заволновался и постарался приехать максимально быстро. Полицию вызвал я, потому что Дина была в шоке.
Он продолжал врать, и Дину это напрягало все сильнее. Ни в какой ресторан они не собирались, вернее, Дина туда не собиралась, и возле своего дома Борис оказался вовсе не из-за нее. Да что же это такое происходит?
Следователь явно пока не видел в их показаниях никаких нестыковок. Ну конечно, он же не знал, что до случайной встречи в купе Борис и Дина не виделись несколько лет. Впрочем, встревать в разговор и выводить Бориса на чистую воду она не собиралась, оставив разбирательства на потом, когда они останутся одни. Правда, ей уже казалось, что этот невыносимо длинный день никогда не кончится. А ведь совсем недавно она шла по улице и улыбалась солнцу, и думала, что день сегодня хороший, отличный даже. И вот тебе, пожалуйста.
Задумавшись, она не заметила, что следователь снова обращается к ней, точнее, к ним обоим.
– Извините, что?
– Я спросил, знаком ли кому-нибудь из вас этот человек, – их собеседник кивком головы указал на тело, вокруг которого продолжал хлопотать медэксперт. – Может, он живет в этом подъезде? Вы его когда-нибудь видели?
