Сломанные звезды. Новейшая китайская фантастика
Антология
Кен Лю
Sci-Fi Universe. Лучшая новая НФ
В антологии «Сломанные звезды» представлены произведения в стиле «твердой» научной фантастики, киберпанка и космической оперы, а также жанры, имеющие более глубокие связи с китайской культурой: альтернативная китайская история, путешествия во времени чжуаньюэ, сатира с историческими и современными аллюзиями.
Кроме того, добавлены три очерка, посвященные истории научной фантастики и фэнтези в Китае. В этом сборнике вас ждет неповторимый, узнаваемый колорит культуры, пронизывающий творения китайских авторов.
Антология
Сломанные звезды. Новейшая китайская фантастика
Broken stars. Contemporary Chinese science fiction in translation
translated and edited by Ken Lui
Copyright (©) 2019 by Ken Liu «Goodnight, Melancholy» (???????) by Xia Jia (??), translated by Ken Liu. First Chinese publication: Science Fiction World (??????), June 2015; first English publication: Clarkesworld, March 2017. English text © 2017 Xia Jia and Ken Liu. «The Snow of Jinyang» (???????) by Zhang Ran (??), translated by Carmen Yiling Yan and Ken Liu. First Chinese publication: New Science Fiction (?????), January 2014; first English publication: Clarkesworld, June 2016. English text © 2016 Zhang Ran, Carmen Yiling Yan, and Ken Liu. «Broken Stars» (?????) by Tang Fei (??), translated by Ken Liu. First Chinese publication: Zui Found
(??????), September 2016; first English publication: SQ Mag, January 2016. English text © 2016 Tang Fei and Ken Liu. «Submarines» (????) by Han Song (??), translated by Ken Liu. First Chinese publication: Southern People Weekly (????????), November 17, 2014; first English publication in this volume. English text © 2017 Han Song and Ken Liu. «Salinger and the Koreans» (?????????) by Han Song (??), translated by Ken Liu. FirstChinese and English publication: ??????/ Tales of Our Time, 2016. English text © 2016 The Solomon R. Guggenheim Foundation, New York. «Under a Dangling Sky» (???????) by Cheng Jingbo (???), translated by Ken Liu. First Chinese publication Science Fiction World (??????), December 2004; first English publication in this volume. English text © 2017 Cheng Jingbo and Ken Liu. «What Has Passed Shall in Kinder Light Appear» by Bao Shu
(??), translated by Ken Liu. No Chinese publication; first English publication: The Magazine of Fantasy and Science Fiction, March-April, 2015. English text © 2015 Bao Shu and Ken Liu. «The New Year Train» (??????) by Hao Jingfang (???), translated by Ken Liu. First Chinese publication: ELLE China, January 2017; first English publication in this volume. English text © 2017 Hao Jingfang and Ken Liu. «The Robot Who Liked to Tell Tall Tales» (?????????) by Fei Dao (??), translated by Ken Liu. First Chinese publication: Zui Found (??????), November 2014; first English publication: Clarkesworld, April 2017. English text © 2017 Fei Dao and Ken Liu. «Moonlight» (????) by Liu Cixin (???), translated by Ken Liu. First Chinese publication: Life (????), February 2009; first English publication in this volume. English text © 2017 Liu Cixin and Ken Liu «The Restaurant at the End of the Universe: Laba Porridge» (???????? ????), by Anna Wu (??), translated by Carmen Yiling Yan and Ken Liu. First Chinese publication in Zui Novel (?????), May 2014; first English publication: Galaxy’s Edge, May 2015. English text © 2015 Anna Wu, Carmen Yiling Yan, and Ken Liu. «The First Emperor's Games» (????????), by Ma Boyong (???), translated by Ken Liu. First Chinese publication: Play (?????????), June 2010; first English publication in this volume. English text © 2017 Ma Boyong and Ken Liu. «Reflection» (????), by Gu Shi (??), translated by Ken Liu. First Chinese publication: Super Nice Magazine (?????), July 2013; first English publication in this volume. English text © 2017 Gu Shi and Ken Liu. «The Brain Box» (????), by Regina Kanyu Wang (???), translated by Ken Liu. No Chinese publication; first English publication in this volume. English text © 2017 Regina Kanyu Wang and Ken Liu. «Coming of the Light» (????) by Chen Qiufan (???), translated by Ken Liu. First Chinese publication: OfflineHacker (???•???), January 2015; first English publication: Clarkesworld, March 2015. English text © 2015 Chen Qiufan and Ken Liu. «A History of Future Illnesses» (??????), by Chen Qiufan (???), translated by Ken Liu. First Chinese publication: Zui Found (??????), April-December 2012; first English publication: Pathlight, No.2 2016. English text © 2016 Chen Qiufan and Ken Liu. «A Brief Introduction to Chinese Science Fiction and Fandom,» by Regina Kanyu Wang, originally published in Mithila Review, November 2016. English text © 2016 Regina Kanyu Wang. «A New Continent for China Scholars: Chinese Science Fiction Studies,» by Mingwei Song. Not previously published. English text © 2017 Mingwei Song. «Science Fiction: Embarrassing No More» (??????????????), by Fei Dao (??), translated by Ken Liu. No Chinese publication; first English publication in this volume. English text © 2017 Fei Dao and Ken Liu.
© М. Головкин, перевод на русский язык, 2020
© О. Глушкова, перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Моим авторам, ведущим меня по своим мирам
Вступление[1 - © Перевод Михаила Головкина.]
Кен Лю
После того как в 2016 году вышла антология «Invisible Planets», многие читатели обратились ко мне с просьбой опубликовать больше китайской научной фантастики. Президент Барак Обама высоко оценил серию романов Лю Цысиня «Воспоминания о прошлом Земли» (которую иногда называют трилогией «Задача трех тел») и назвал ее «невероятно образной, очень интересной». Она показала англоговорящим читателям, что существует большой пласт написанной на китайском языке НФ. И «Invisible Planets» только разожгла их аппетит.
Это было очень приятно для меня и для моих коллег-переводчиков, для фанатов китайской НФ, для агентов, редакторов и издателей, которые способствуют публикации переведенных работ, и, разумеется, для китайских авторов, которые теперь могут порадовать еще больше читателей.
По сравнению с первой антологией для «Сломанных звезд» я отбирал произведения так, чтобы включить в нее как можно больше голосов, как можно больше увеличить палитру эмоций и стилей. Я искал рассказы не только в специализированных изданиях, но и в литературных журналах, в сети, в журналах, посвященных играм и моде. Всего в эту антологию вошло шестнадцать рассказов четырнадцати авторов – в два раза больше, чем в «Invisible Planets». Семь из них еще никогда не публиковались в переводах, и почти все рассказы впервые вышли на китайском языке в 2010-х. Я включил в этот сборник произведения, которые длиннее самого большого рассказа из «Invisible Planets», и те, которые меньше самого короткого из них. Я выбрал уже известных авторов: в двух представлен едкий, язвительный и остроумный Хань Сон, а также новые голоса – мне кажется, что больше читателей должны познакомиться с работами Гу Ши, Регины Канъю-Ван и Анны У. Кроме того, я намеренно выбрал несколько рассказов, которые, возможно, считались бы труднодоступными для западного читателя: история Чжан Рэна о путешествиях во времени играет с сюжетными ходами уникального китайского жанра «чуанью», а эмоциональное воздействие от произведения Баошу усиливается, если читатель знаком с историей современного Китая.
Одно из прискорбных последствий такого метода отбора заключается в том, что я уже не могу включать в сборник несколько рассказов каждого автора, чтобы более полно проиллюстрировать его талант. Надеюсь, что этот недостаток удалось компенсировать увеличением числа авторов.
Несмотря на то что число авторов и произведений увеличилось, я по-прежнему предупреждаю читателей о том, что этот проект не ставит своей целью создать «представительную выборку» китайской фантастики и что я не пытаюсь создать антологию «лучших произведений». Истории, которые можно назвать «китайской фантастикой», столь разнообразны, а сообщество китайских писателей-фантастов столь неоднородно, что любой проект, который заявлен как полный или репрезентативный, обречен на неудачу. Кроме того, я скептически отношусь к большинству методов, которые применяются для отбора «лучших» произведений.
Вместо них я использую самый важный критерий: понравилась ли мне история и запомнилась ли она мне? Если применять его с предельной откровенностью, то лишь очень немногие произведения будут ему соответствовать. Понравится ли вам большинство произведений данного сборника? Все зависит от того, насколько ваши вкусы совпадают с моими. Я не считаю себя экспертом и не претендую на объективность, но смею утверждать, что вкус у меня хороший.
* * *
Теперь я скажу еще пару слов, прежде чем перейти к самим рассказам.
Для читателей, которых интересует контекст, я включил в эту книгу три эссе от специалистов по китайской фантастике (некоторые из них также являются авторами произведений, которые вошли в данный сборник). Эти эссе рассказывают о том, как усиливающийся коммерческий успех китайской научной фантастики и интерес к ней со стороны читателей повлияли на сообщество поклонников и писателей НФ в Китае.
Как обычно, я перевожу имена персонажей в традиционном для Китая порядке, когда фамилия идет первой. Однако с именами авторов все не так просто. Сейчас, в эпоху интернета, выросло число способов для саморепрезентации, и поэтому китайские авторы обозначают себя по-разному. Некоторые пишут под своим именем (например, Чэнь Цюфань) или под псевдонимом, в основе которого лежит их собственное имя: с такими именами я обращаюсь как с обычными китайскими. Однако другие писатели предпочитают для публикаций на Западе использовать английские имена и/или писать их в западной традиции (например, Анна У и Регина Канъю-Ван). В таких случаях я подчиняюсь выбору автора. Однако существует и третья группа авторов – те, кто пишет под псевдонимами, с которыми невозможно обращаться как с обычными китайскими именами, потому что они представляют собой аллюзию или игру слов (например, Баошу, Фэй Дао и Ся Цзя). В таких случаях я пишу в предисловии о том, что это имя следует считать единым, нераздельной единицей (можете считать его аналогом «ника» у пользователей интернета).
Произведения и эссе данного сборника переведены мной, если не указано иное. (Если я сотрудничал с другим переводчиком или если произведение изначально написано на английском, это указано в сноске.) Все сноски сделаны мной (или другим переводчиком), за исключением тех, которым предшествует заголовок «Примечания автора» или подобный ему.
В конце данной антологии приведена информация о том, где эти произведения были опубликованы изначально (вместе с именами авторов и названиями произведений, написанными китайскими иероглифами), а также сведения об авторских правах.
Ся Цзя[2 - © Перевод Михаила Головкина.]
Ся Цзя (псевдоним, который следует считать нераздельной единицей) училась в Пекинском университете на факультете наук об атмосфере. Затем она поступила в программу киноведения Китайского университета коммуникаций, где защитила диплом по теме «Изучение персонажей-женщин в научно-фантастических фильмах». Позднее Ся Цзя получила докторскую степень по сравнительному литературоведению и мировой литературе в Пекинском университете, защитив диссертацию по теме «Страх и надежда в эпоху глобализации: современная китайская научная фантастика и ее культурная политика (1991–2012)». В настоящее время она преподает в университете «Сиань Цяотун».
Публиковаться она начала, когда еще была студенткой: ее произведения выходили в самых разных журналах, в том числе в «Мире научной фантастики» и «Цзючжоу фэнтези». Несколько ее рассказов получили самые престижные китайские награды в области научной фантастики – премии «Иньхэ» («Галактика») и «Синъюн» («Туманность»). Переводы некоторых из ее произведений на английский язык опубликованы в журналах «Clarkesworld» и «Upgraded». В 2015 году в журнале «Nature» был напечатан ее первый рассказ, написанный на английском, – «Давай поговорим» («Let’s Have a Talk»).
Рассказ «Спокойной ночи, меланхолия» в 2016 году получил премию «Иньхэ». Он, как и большая часть произведений Ся Цзя, написанных за последнее время, относится к циклу «Китайская энциклопедия». Сюжеты произведений этого цикла разворачиваются в одном и том же «ближнем» будущем, в котором многочисленные ИИ, системы виртуальной и дополненной реальности, а также другие технологии заставляют снова задуматься над старыми вопросами: как и почему мы остаемся людьми в новых условиях? В этих произведениях традиция и современность не противостоят друг другу, а похожи на партнеров по сложному танцу.
Другие произведения Ся Цзя можно найти в сборнике «Invisible Planets».
Спокойной ночи, меланхолия
Линди (1)
Я помню, как Линди впервые вошла в мой дом.
Она поднимала ножки и осторожно ставила их на гладкий, полированный паркет, словно ребенок, который, дрожа, неуверенно ступает по только что выпавшему снегу – осторожно, чтобы не загрязнить чистое белое одеяло, чтобы не утонуть в бесформенном слое из белых пушинок.
Я взяла Линди за руку. Ее мягкое тело было набито ватой, а стежки – моя работа – шли вкривь и вкось. Я сшила ей плащ с капюшоном из алого войлока, словно у персонажа сказки, которую я читала в детстве. Уши Линди были разной длины, и то, что побольше, печально повисло.
Увидев ее, я невольно вспомнила все свои поражения: куклы из яичной скорлупы, которые я испортила на уроке рукоделия, рисунки, которые выглядели совсем не так, как мне хотелось, напряженные, неловкие улыбки на фотографиях, шоколадный пудинг, сгоревший до состояния угля, проваленные экзамены, ожесточенные ссоры и расставания с парнями, маловразумительные отчеты о работе в школе, статьи, которые были сто раз отредактированы, но в итоге оказались непригодными для публикации…
Ноко повернул свою пушистую головку, чтобы посмотреть на нас. Его мощные камеры сканировали, анализировали тело Линди. Я почти слышала, как он ведет вычисления. Алгоритмы заставляли Ноко реагировать только на говорящие объекты.
– Ноко, это Линди. – Я поманила его. – Иди сюда, поздоровайся.
Ноко открыл рот, и из него вырвался звук, похожий на зевок.
– Веди себя прилично, – сказала я, немного повысив голос, словно мать, которая заботится о дисциплине.
Ноко что-то неохотно пробурчал. Я знала, что так он пытается привлечь мое внимание и пробудить во мне симпатию. Эти сложные, заранее заготовленные модели поведения были созданы на основе наблюдений за маленькими детьми, и именно они играли ключевую роль в обучении роботов речи. Без интерактивной обратной связи Ноко стал бы похожим на ребенка из аутического спектра, который выучил весь курс грамматики и зазубрил словарь, но все равно не может общаться с другими людьми.
Ноко вытянул пушистый ласт, посмотрел на меня своими огромными глазами, а затем повернулся к Линди. Дизайнер не случайно выбрал для него форму белька: любой, кто увидит его пухлые щеки и большие темные глаза, невольно расслабится и захочет обнять его, погладить по голове и сказать: «О-о, мне так приятно с тобой познакомиться!» Если бы Ноко сделали похожим на младенца, то его гладкое синтетическое тело приводило бы всех в ужас.
– Привет, – сказал он, тщательно произнося звуки, как я его учила.
– Так-то лучше. Линди, знакомься, это Ноко.
Линди внимательно осмотрела Ноко. Ее глаза были похожи на две черные пуговицы, и за ними были спрятаны камеры. Вышить ей рот я поленилась, а это значит, что ее мимика была довольно ограниченной, словно у принцессы, которая не может говорить и улыбаться из-за наложенных на нее чар. Но я знала, что говорить Линди умеет – просто сейчас она нервничала в новой для себя обстановке. На нее хлынул поток информации, и ей приходилось учитывать слишком много факторов, словно в сложной позиции в го, где каждый ход ведет к каскаду из тысяч изменений.
Моя ладонь, в которой лежала рука Линди, вспотела. Я тоже чувствовала напряжение.
– Ноко, может, ты хочешь, чтобы Линди тебя обняла? – спросила я.
Отталкиваясь плавниками, Ноко сделал несколько прыжков вперед. Затем он расправил передние плавники и напрягся, чтобы удерживать туловище в вертикальном положении. Уголки его рта растянулись, и на его мордочке появилась любопытная, дружелюбная улыбка. «Идеальная улыбка», – подумала я, наблюдая за ним. Гениальный дизайн. В прошлом те, кто занимался исследованиями искусственного интеллекта, часто игнорировали интерактивные элементы, не относящиеся к лингвистике. Они считали, что «разговор» – это когда программист просто вводит вопросы в компьютер.
Линди обдумала мои слова. В данной ситуации вербальный ответ не требовался, и это значительно облегчило ей расчеты. «Да» или «нет» – двоичное решение, словно подбрасывание монеты.
Она наклонилась и обвила Ноко своими мягкими руками.
«Отлично, – подумала я. – Ты ведь мечтаешь, чтобы тебя обняли».
* * *
Алан (1)
В последние дни своей жизни Алан Тьюринг создал машину, которая умела общаться с людьми. Он назвал ее «Кристофер».
Управлять «Кристофером» было просто: собеседник набирал то, что хотел сказать, на пишущей машинке, и механизмы, подключенные к ней, одновременно выбивали последовательности отверстий в бумажной ленте, которая поступала в машину.
Произведя вычисления, машина давала ответ, который механизмы, соединенные с другой пишущей машинкой, превращали в буквы английского алфавита. Обе машинки Тьюринг модифицировал так, чтобы они выдавали текст в заранее определенной, систематизированной манере: например, вместо буквы «А» в тексте появлялась «S», вместо «S» – «M», и так далее. Для Тьюринга, который разгадал код «Энигма» Третьего рейха, это была лишь небольшая лингвистическая игра в его наполненной тайнами жизни.
Саму машину никто не видел, но после смерти Тьюринга от него остались две коробки с записями разговоров, которые он вел с «Кристофером». В коробках в беспорядке лежали смятые листы бумаги, и поначалу содержимое бесед расшифровать не удалось.
В 1982 году Эндрю Ходжес, математик из Оксфорда и автор биографии Тьюринга, попытался расшифровать записи. Но каждый разговор был зашифрован по-своему, а на страницах не было ни номеров, ни дат, что значительно осложняло процесс дешифровки. Ходжес нашел кое-какие зацепки и написал несколько комментариев, но расшифровать беседы не смог.
Тридцать лет спустя группа студентов Массачусетского Технологического института захотела решить эту задачу в честь столетия со дня рождения Тьюринга. Поначалу студенты пытались найти ответ с помощью «грубой силы», поручив компьютеру проанализировать все возможные последовательности на каждой странице, но оказалось, что для этого понадобились бы огромные ресурсы. В ходе работы женщина по имени Джоан Ньюмен внимательно изучила исходный машинописный текст и обнаружила незаметные различия в том, как клавиши прижимались к бумаге на разных страницах. Это навело Ньюмен на мысль, что текст печатали на двух разных машинках, и она выдвинула смелую гипотезу о том, что он представляет зашифрованный разговор между Тьюрингом и неизвестным собеседником.
Это заставило многих вспомнить о знаменитом тесте Тьюринга, но студенты отказывались верить в то, что в 1950-х кто-то – даже сам Алан Тьюринг – мог создать компьютерную программу, способную поддерживать разговор с человеком. Гипотетического собеседника Тьюринга они назвали «Дух» и придумали про него кучу нелепых легенд.
В любом случае, гипотеза Ньюмен предложила будущим дешифровщикам несколько обходных путей. Они, например, стали искать повторения в последовательностях букв и в грамматических структурах, а затем выстраивать страницы так, чтобы найти вопросы и соответствующие им ответы. Они также попытались использовать списки родных и друзей Тьюринга, чтобы угадать имя собеседника, и в конце концов нашли шифротекст для имени «Кристофер». Возможно, это была отсылка к Кристоферу Моркому – мальчику, в которого был влюблен шестнадцатилетний Тьюринг. Юные Алан и Кристофер обожали науку и однажды, холодной зимней ночью вместе наблюдали за полетом кометы. В феврале 1930 года Кристофер умер от туберкулеза, когда ему было всего восемнадцать.
Тьюринг говорил, что для взламывания шифров необходимы не только логические выводы, но и интуитивные озарения, причем последние иногда даже важнее первых. Иными словами, все научные исследования можно было представить в виде задач на интуицию и неординарное мышление. В конце концов загадку, оставленную Тьюрингом, разгадали интуиция Ньюмен и логика компьютера. Из расшифрованных разговоров стало ясно, что «Кристофер» – это не дух, а машина, программа для разговоров, написанная самим Тьюрингом.
Вскоре возник новый вопрос: могла ли машина Тьюринга действительно отвечать, словно человек? Иными словами, прошел ли «Кристофер» тест Тьюринга?
* * *
