Подошёл, поставил чашку передо мной, сказал «пожалуйста», и повернулся уходить.
Я его поймал за фалду, – ты куда?! Охренел совсем?
Он повернулся, спросил холодно, – что-то ещё?
– Завтрак тащи! – воскликнул я.
– Завтрак по билету начинается в восемь тридцать! – ответил он злобно.
– А это что? – указал я на чашку.
– Это кофе по утренней акции «на шару плиз», – ответил он, неприязненно глядя на меня, – акция действует до конца рейса.
– Я сейчас хочу завтракать! – сказал я решительно.
Официант проговорил холодно, – серебряная монета с человека, – и снова повернулся уходить.
Я опять поймал его за фалду, спросил девушку, – ты будешь?
Она коротко кивнула, я подтащил официанта, отпустил.
Бросил на стол две монеты, – чаевых не будет.
– Как вам будет угодно, – молвил халдей угодливо, склоняясь в поклоне и сразу прибрав денежки, – что желаете откушать?
– М-м-м, – я неопределённо покрутил ладонью.
– Могу предложить завтрак «купеческий простой», холодные закуски. Подкопченный фазан, блинчики с икрой, варёные яйца, пирог с осетриной, сыр.
– Да! И кофе с пирожным, – добавил я.
– Сию минуту-с, – проговорил официант обольстительно и удалился танцующей походкой.
Я повернулся к девушке, – так что «или»?
– Ничего, – потупилась она.
Я обратил внимание на свёрнутую в трубку бумагу, что лежала на столе у её правого локтя. Дело в том, что бумага была покрыта строчками печатных букв. Газета? Здесь? Тоже, наверное, рыбу заворачивают. Окинул благосклонным взором берега, заметил, что погоды стоят замечательные. Она робко улыбнулась.
Наконец, показался официант с большим подносом в руках. Ловко сервировал столик, заверил, что кофе с пирожными будут по первому же свисту, пожелал приятного аппетита и удалился.
Я широко улыбнулся девушке, – налетай!
– Спасибо! – сказала она и положила себе на тарелку кусок рыбного пирога, – ух! Обожаю рыбные пироги, у меня их мама чудесно печёт. Только гномьи ещё не пробовала, это нам не по карману.
Я тоже положил себе пирога, поднял корочку, оторвал кусочек. Действительно ошизеть просто! А начинка? Ой, мамочка! М-м-м! Я взял блин с икрой, аж плакать захотелось – на что я тратил все эти несчастные годы?!
Мы утолили немного аппетит, она спросила, – а ты кто такой? Одет как чучело, а вроде реальный такой.
– Да только, считай, притащили судно с бурлаками, – ответил я, – не успел толком приодеться.
– Так надо было в посёлке покупать, здесь дерут за всё втридорога, – сказала она с сочувствием.
– А тебя как зовут? – спросил я.
– Кэрри, – представилась девушка, – ты не думай, я не шлюха какая-нибудь!
Ага, а я подумал, что она тут в семь утра снимается!
Улыбнулся ей ласково, – ты тоже не думай. Просто встаю рано и завтракать в одиночестве не люблю, даже если спал один.
– А что же ты на пароходе? – спросила она, – купцы обычно ведь с плотами возвращаются.
– Ну, какой я купец? – усмехнулся я, – предки послали учиться в Ремуз.
– Так экзамены скоро закончатся! – сообщила Кэрри, – теперь только на заочный или ждать год!
– Ой, куда мне экзамены! – махнул я рукой, – тупой! Таким только на заочный!
– Вот бы мне быть такой тупой! – сказала она сердито, – сидела тут, кофе этот уже в горло не лез.
– Ну и нафига? – спросил я туповато.
Она вздохнула, – да теперь-то уже ясно, что зря сидела, – озорно на меня посмотрела, – хоть ты пришёл!
Я молча улыбнулся в ожидании продолжения.
– Вот я как раз студентка, магия сознания, журналистика, – призналась она, – ездила на практику изучать жизнь небольших сообществ. Общалась со всякими уродами из гильдии убийц.
Я изобразил крайнюю заинтересованность.
Кэрри скривила губки, – да всё одно и то же – плетут сплошную дичь и в койку тащат, на проститутках пытаются сэкономить. Устала нахер отсылать. Обычная была, вроде, практика. Взяла интервью у босса отделения, ещё один жучок купился на славу.
– Бандиту нужна слава? – не поверил я.
– Люди странные создания, – улыбнулась она, – тот придурок пишет роман, обещала помочь обработать. Посмотрела начало – прибила бы автора, чтоб не мучился и других не трогал.
– Ой! – обрадовался я, – а мои записки посмотришь?
Кэрри грустно на меня посмотрела, – за завтрак?
– Ну, почему только завтрак? – я смутился.
– Боюсь, не осилю, – сказала она, – просто столько не съем.
– Да и не надо, – пожал я плечом, – так ты того жучка здесь дожидалась?
– Что ты! Конечно, не его! – махнула Кэрри на меня ладошкой, – понимаешь, клеился там ко мне один парень. Изображал из себя супер-злодея, а у самого только прыщи сошли. Я его немножко подразнила, мало ли, пригодится. Он и пригодился!
– Представляешь, в посёлке сгорел бордель! – поведала она мне сенсационную новость.
Я приподнял бровь, – ну и?
– Ты не понял разве? – сказала она сердито, – в таких посёлках в борделе штаб-квартира отделения гильдии убийц!
Я поперхнулся блином с икрой, запил морсом, прохрипел, – там один разве бордель?
– Номера для лесорубов не в счёт, они постоянно горят, – поведала она, – а почти официальный публичный дом один, его даже стража обходит стороной.
– А как назывался? – уточнил я.
– У таких заведений нет вывески, – сказала Кэрри, – обычно обломок старой оставляют «Салун у …».
Я ещё попил морсу, сказал спокойней, – ладно, сгорел, и что?
– А он не сам сгорел! Заказал гильдии тот жучок-графоман одного паренька типа тебя. Тоже притащил баржу и продал уроду лес за долговые расписки и серебро. А пацан удрал с Рене Хватом в крипту, – она спросила, – про крипты хоть слышал?
Я кивнул.
– Только он там не сгинул, вернулся и как-то поджёг бордель. Стоял рядом во время пожара, проститутки выпрыгивали, а он с настоящим орком их ловили. Мужиков не ловили, а босса отделения Гарри орк поймал и обратно в огонь забросил.
– Ужас! – только и смог я сказать.
– Вот же моя статья про это в местной малотиражке! – она подала мне бумагу, свёрнутую в трубочку, добавила горделиво, – на первой странице!
Я развернул газетку. На первой странице красовалась большая подвижная фотография. Публичный дом, объятый пламенем, Гронг с голой девушкой на руках, девица дрыгает ножками. А вместо моего изображения черное пятно.
– Странная какая-то фотография, – заметил я, – заретушировали того парня?
– В том месте гномья плёнка засветилась, – поведала она таинственным шёпотом, – это же порождение Тьмы или мощный адепт!
– Да ты что! – воскликнул я.
– Только в посёлке никто не понял, даже редактор этого листка, – сказала она с лёгким презрением, – самое интересное дальше. Тот юный убивец прибежал ко мне! Гарри сгорел, но заказ не отменяли, узнали как-то, что тот пацан с орком и самим Рене Хватом купили билеты на этот пароход! Убийцы тоже купили билеты, ну и я взяла по студенческой квоте – всё равно практика закончилась. Того парня они в лицо не знают, только вычислили каюту, вот сегодняшней ночью мой воздыхатель должен был его грохнуть и сфотографировать труп, а за фотки я ему обещала э… немного благосклонности.
– Как ты интересно живёшь! – восхитился я.
– Да что там интересного! – тяжко вздохнула Кэрри, – не пришёл он на встречу, сам назначил здесь спозаранку. Идиот. Скорей всего уже дохлый.
– Да ну, – сказал я, – может, просто за борт упал, выплывет.
– Я ж тебе повторяю – порождение Тьмы или адепт! А я даже номера его каюты не знаю, – она готова была заплакать, – ладно, тебе это, наверное, неинтересно. Может, кофе спросим?
Я заложил в рот два пальца и свистнул, через минуту к нам направился официант с подносом. Поставил перед нами чашки, кофейник, кувшинчик со сливками, сахарницу и вазу с пирожными. Налил нам кофе, спросил, преданно на меня глядя:
– Желаете что-нибудь ещё?
Я с благодушной улыбкой подал ему монетку, – благодарю, любезный, всё замечательно.
– И вы, сударь, благодарствуйте-с, – пропел парень с полупоклоном, шустро убрал грязную посуду с остатками завтрака и торжественно удалился.
Сволочь, конечно, но ведь профессионал! Моё «чаевых не будет» принял как вызов и достойно меня опроверг. Это вызывает уважение.
– У тебя серебра, что ли, полные карманы? – угрюмо спросила Кэрри.
Она добавила себе сливок в кофе, цапнула пальчиками бисквитик с кремом. Очаровательные манеры у студенток и журналисток! Хотя у кого ей было набраться этикету? У Шаша или Гарри, гори он в аду, которого не существует!
Я манерно взял щипчики, положил пирожное на блюдечко, двумя пальцами, оттопырив мизинец, взялся за ручку молочника, долил сливок в чашку. Ложечкой насыпал сахару, аккуратно, ни разу не звякнув, принялся помешивать.
– Видишь ли, Кэрри, – от собственного тона скулы свело, я продолжил с каменной рожей, – в кругах, где я воспитывался, вопросы о деньгах барышни задают только после обручения.
– А до свадьбы даром дают!? – не поверила девушка.
– Да, – ответил я просто.
– Ну и нравы у купцов! – воскликнула она, – а расскажи ещё что-нибудь! У тебя есть невеста?
– Есть, – сказал и не соврал ни разу.
Гражданскую жену можно ведь считать невестой? Потащила бы в ЗАГС, будь у меня с работой порядок, и никуда б не делся. Повезло слинять, и здесь у меня есть Настя!
– А какая она? – продолжила допрос Кэрри, не забывая угощаться. Носик уже в креме!
– Я что-то не помню, что давал согласие на интервью, – заметил я будто про себя.
– Ой, да ладно тебе! – мило улыбнулась Кэрри, – соблазняешь честную девушку, а сам гад такой даже не сказал своё имя!
– Моё имя слишком известное, чтобы всем его называть, – ответил я холодно.
– Постель не повод для знакомства? – она лукаво блеснула глазками.
– Ты, наверное, будешь смеяться, – заявил я равнодушно, – но я не собирался затащить тебя в койку. Не в такую рань.
– Тут я должна обидеться и гордо удалиться, – сказала она, цапнув второе пирожное.
– Да сиди себе, – я благодушно улыбнулся.
Она грустно вздохнула, – ты действительно такая сволочь или выпендриваешься?
– Что мы всё обо мне?! – воскликнул я, – вот ты что собираешься делать после завтрака?
– Думала, что ты потащишь меня к себе в каюту, и я тебя разговорю, – призналась она, – а раз ты действительно такая сволочь, пойду на свой уровень, почитаю. Брала с собой учебники.
– А пойдём к тебе? – осенило меня, – книжки покажешь!
– Издеваешься? – сказала она мрачно, – во втором классе каюты на четырёх пассажиров!
– Кошмар! – выразил я сочувствие, – бухают?
