– Как вы попали в «Лиза Алерт»?
– Два с половиной года назад сидел дома, читал «Твиттер», увидел объявление: в Нахабино пропала девочка. Поднял свою задницу и поехал на поиск. Приехал, встретился с людьми, посмотрел на работу и понял, что это, видимо, то, чего мне не хватало в жизни. Решил, что у меня достаточно времени, сил и возможностей, чтобы этим заниматься. Не могу сказать, что у меня много средств, но на то, чтобы купить поисковую машину и заправить ее бензином, есть.
– Что бы вы посоветовали иметь с собой тем, кто гуляет один по городу или по лесу, особенно детям и старикам?
– Обязательно взять с собой заряженный телефон. Это очень помогает, в том числе в лесу. Во-первых, с человеком можно поговорить, убедиться, что он в порядке. Во-вторых, можно сориентировать его и вывести по телефону, не заходя в лес. Таких случаев очень много. Человек сидит на поляне, мы с ним разговариваем, он говорит: «Я вижу солнце вон там». Мы смотрим карту, видим точку, где он находится, понимаем, какими дорогами он ограничен, даем ему направление, и он выходит самостоятельно. В-третьих, сейчас к поискам активно подключилась авиация. Если у человека есть телефон, он может сказать, что видит вертолет, и дать направление, где его искать – правее, левее. Если вертолет там сесть не может, он фиксирует точку, и туда направляется группа.
– Что еще?
– Должна быть записка в кармане – имя, фамилия, кому звонить, откуда человек. Это касается не только города, но и леса: потерявшийся может выйти на дорогу. Если говорить конкретно о детях, то самое главное – ребенок должен быть научен никуда и никогда не ходить с чужими людьми ни под каким предлогом. Объясните, что если он потерялся, пусть стоит на месте и ждет вас. Это относится к любому потерявшемуся человеку и в лесу, и в городе, не только к ребенку: как только человек начинает двигаться, он резко затрудняет поиски. Объясните ребенку, что если он потерялся в городе, он должен обратиться или к полицейскому, или к работнику какого-нибудь общественного места – магазина, ресторана, банка, – или к человеку с ребенком. К первому встречному обращаться не следует, и надо крайне осторожно относиться к предложениям о помощи.
P. S. Днем Дулин позвонил мне и довольным голосом сообщил:
– Найдена, жива!
Александр Михайлов (Лодочник), руководитель ВПСО «Ангел», пилот, бизнесмен (из интервью порталу «Правмир», «Вертолетный отряд „Ангел“: сказать „нет“ уже никто из нас не может», март 2017 года)
«Однажды в 2006 году поисково-спасательный отряд № 1 при МЧС в Можайске начал поиск в лесу бабушки с двумя детьми. А там лес на запад о-го-го какой – если не переходить железную дорогу, то впереди только волки, кабаны и Балтийское море. Представьте себе состояние родителей… Бабушка была на связи, у нее были спички, ей сказали развести костер и никуда не уходить и решили искать ее с воздуха. Ребята из отряда нашли телефон аэродрома Ватулино[1 - Спортивный аэродром в Московской области, в пяти километрах от города Руза.] и позвонили руководителю полетов. Я в это время как раз закончил полеты на своем маленьком самолете и зашел попрощаться. И руководитель мне говорит: „Саша, в районе Можайска потерялась семья в лесу, звонят из МЧС, просят помочь“. Мне стало интересно, и я сказал: давай попробуем. До темноты полтора часа, аэродром тогда был не освещенный – летать в темноте было нельзя, кроме того, портилась погода, шел стеной дождевой фронт, лететь туда минут двадцать, да еще и толком неизвестно куда, но лечу.
Прилетел на место, вижу – костра нет, только в одном месте черный столб дыма, думаю – это точно не моя бабушка с детьми, но поскольку других вообще нет, думаю, полечу, посмотрю, что там. Оказалось, что черный дым – наш: бабушка не смогла найти ничего другого, чтобы поджечь, и запалила заднее колесо от трактора – у нас же в лесу все можно найти, хоть немецкий танк.
У меня с ней связи не было, потому что это почти нереально – управлять самолетом и общаться с кем-то, и гарнитуры не было. Спасатели ей сказали: „Самолет помашет крыльями и покажет вам направление выхода“. Я увидел, что до ближайшей грунтовой дороги километра два. Развернулся, зашел на их костер, снизился и медленно, на самой маленькой скорости, покачивая крыльями, показал в нужную сторону.
Пролетаю, разворачиваюсь – стоят. Я второй раз снижаюсь, машу крыльями – стоят. В третий раз спустился совсем низко, сделал страшное лицо, погрозил им кулаком, описал полный круг, и они потихоньку пошли в ту сторону. Я улетал и возвращался, показывал им направление, смотрел на циклон, на приближающуюся ночь…
Они вышли из леса на поле, которое отделяло их от дороги. Я в очередной раз развернулся, смотрю, подъехал уазик, из него вышли ребята в „зеленке“ – видимо, егеря, они тоже меня видят и понимают, что вывожу потерявшихся на дорогу, на это место.
Минут через пятнадцать подъехала „восьмерка“, из нее вышла женщина, и я понял, что это мама: я улетел к лесу, а эта женщина сразу попыталась бежать в ту сторону, в которую я полетел. Я прямо видел, как мужики ее ухватили: „Куда? Еще не хватало тебя там искать!“ Идти детям с бабушкой еще километр, а я сверху вижу и тех и других.
И вот на краю этого мокрого, грязного, обыкновенного нашего поля первым появился мальчишка – он ушел чуть вперед от сестры с бабушкой.
И тут эта женщина вырвалась из рук мужиков и побежала через поле, и я вижу с самолета, как она бежит по грязище, брызги летят, она спотыкается и падает, поднимается и бежит дальше. Как она рванула к нему… никаких слов не надо, я все это видел с воздуха.
Делать мертвую петлю и стрелять салютами я не стал, но заложил пару вот таких виражей со снижением – мне тоже надо было как-то выпустить свои эмоции…
И только когда увидел эту встречу, я осознал, что я сделал».
Ночная кофе-пауза
Не успеваю записывать впечатления после поисков, а ведь каждый выезд – это маленькая, совсем другая жизнь, другие люди, бесконечные истории, яркие картинки, какая-то пресловутая кроличья нора. И так каждый раз.
Подмосковный город, три часа ночи, поклеили ориентировки, обходим подъезды. Нас подвозит с точки на точку, доставляет ориентировки и караулит немолодой поисковик на хорошей чистой и теплой машине, в которой приятно пахнет и играет джаз. Мы ходим и ходим. Уходим от него и возвращаемся, уходим и возвращаемся. Вдруг наш напарник спрашивает по рации: вам долго еще? Нет, говорим, скоро будем. Давайте, отвечает, ставлю вам кофе.
Выходим к машине. Багажник открыт. В нем крошечная горелка, на ней закипает вода, рядом старый дипломат. Он откидывает крышку, а в дипломате аккуратно разложенные и закрепленные в специальных ячейках штук пятнадцать одноразовых чашек, пакетики с кофе, ложки, сахар. Присмотрелась – все сделано своими руками: крепежи для чашек, карман для пакетиков с кофе, застежка для ложек.
Понимаете? Человек специально возит это с собой – не для себя, для этого можно обойтись и термосом, а для других, замерзших и набегавшихся поисковиков. Он даже сделал для этого специальный удобный кейс – чтобы поить других кофе. И когда ты ночью посреди чужого города после нескольких утомительных часов держишь окоченевшими руками чашку с самым вкусным на свете кофе, который приготовил для тебя совершенно чужой человек, это и есть одна из крошечных граней того огромного, что называется счастьем.
Чай, кофе и еда на поисках
На поисках мы иногда едим, пьем и даже спим, особенно если они длятся по несколько суток (что не редкость). Мы бы и сами рады обойтись без этого и сэкономить время и человеческие ресурсы для спасения того, кого ищем, но пока еще не научились (хоть и неустанно работаем над этим). Вот и приходится идти на поводу у собственной физиологии, хотя часто в сильно упрощенном варианте.
Так вот, если на поисках присутствуют люди не из отряда, время от времени нам приходится выслушивать по этому поводу возмущение («Сидят и чаи гоняют, а там в лесу человек мучается!»), а уж если мы упомянули в отчете, что пили кофе или ели, то почти всегда в комментариях найдется человек, который будет этим весьма недоволен.
Мы будем очень рады видеть этих комментаторов на наших поисково-спасательных работах и особенно благодарны за мастер-класс по длительной физической и интеллектуальной нагрузке без еды, питья и сна.
Когда я однажды рассказала в сетях, как ездила всю ночь по подмосковным поискам и развозила подаренную нам накануне мясокомбинатом колбасу, не обошлось без комментария типа «лучше бы походила по лесу поискала, чем ерундой заниматься» – естественно, это написал человек, который благополучно провел эту ночь в постели и не имеет ни малейшего представления о том, что означает для людей, которые несколько часов ходили под проливным дождем, возможность съесть что-то вкусное, как такие вещи согревают, запоминаются и, между прочим, влияют и на желание человека участвовать в этой деятельности.
Вообще, с едой правило в отряде простое: позаботься о себе сам. Кто-то молодец и взял с собой бутерброды, кто-то заехал по дороге в «Макдоналдс» и купил гамбургер себе и тому парню, у кого-то в багажнике всегда есть запас «Доширака» («Дошика») или «Роллтона». Бывает, что заявители привозят еду или кормят наших ребят у себя дома, что администрация населенного пункта организует питание участников поисковых работ в кафе, что МЧС пригоняет полевую кухню и местные жители, сменяя друг друга, готовят для нас первое, второе и третье. Но так происходит далеко не всегда, поэтому в наших инструкциях для отправляющихся на поиск есть рекомендация брать еду с собой.
То же и со сном. Никто не будет следить за тем, чтобы поисковики спали положенные восемь часов в сутки. Здесь собираются взрослые люди, которые сами способны решить, когда и сколько часов им спать. Но в целом отряд настолько не высыпается, что это уже стало общим местом. Ребята едут на поиски с работы, а потом с поиска на работу – то есть часто проводят на ногах более суток без сна, руководители направлений загружены так, что хронически спят по пять-шесть часов в сутки. У нас не принято на это жаловаться, потому что, во-первых, это личный выбор каждого – поехать сегодня на поиски или выспаться. И если речь идет об участии в активных поисках, то, конечно, координатор с инфоргом[2 - Инфорг (информационный координатор) – это человек, который занимается поиском, не выезжая непосредственно на место поисковых работ, и, в отличие от других, может это делать из дома, с работы или откуда удобно. Инфоргу для работы нужен только компьютер и телефон. Поисков без инфоргов не бывает – они всегда координируют сбор информации, определяют тактику поиска, находят и анализируют необходимые данные и так далее. И хотя работа инфорга со стороны незаметна и по телевизору вы его, возможно, не увидите, это важнейшая часть работы по поиску, без которой положительный результат просто невозможен.] больше будут рады поисковику, который накануне днем каким-то образом сумел поспать, потому что он бодр, активен и заведомо не заснет за рулем по дороге с поиска. Во-вторых, это настолько обычное для отряда явление, что удивить кого-то сообщением о том, что ты третьи сутки на ногах, невозможно.
К комментариям о том, что лучше бы искали, чем чаи гоняли, мы относимся спокойно, потому что понимаем, что их пишут люди, не имеющие прямого отношения к поисковой деятельности. Для непрофессионалов ситуация экстренного реагирования выглядит так, что спасатели должны непременно бегать и круглые сутки заниматься только спасением. Отсюда все претензии к тем же пожарным, что они на пожаре «ходят вразвалочку» или вообще «стоят без дела». На самом деле бегущий спасатель на том же пожаре – это признак того, что что-то пошло не так. Кроме того, им надо спать и есть, и если для окружающих пожар – это экстремальная ситуация, то для пожарного – ежедневная работа. Если он перестанет есть и спать, быстро станет бесполезным как боевая единица.
То же самое и на поисках. Поисковикам надо есть, пить и спать, чтобы иметь возможность искать дальше.
«Иду и ем мороженое»
Не так давно «Лиза Алерт» искала убежавшего из дома престарелых дедушку. Я успела только доехать до штаба где-то в Бутово, получить задачу и сделать с напарником круг по заснеженному району поиска, как по рации пришло прекрасное «Найден, жив»: ребята быстро нашли дедушку, посадили в скорую, и мы все разъехались по домам.
В два часа ночи, когда я догрызала на кухне холодную куриную ногу, снова позвонил координатор Дулин, который вел этот поиск, и мрачно спросил:
– Спишь?
Оказалось, скорая зачем-то увезла дедушку в Первую Градскую, там его держать отказываются – он здоров, нет оснований, – и надо везти его обратно в дом престарелых, но, поскольку он немного не в себе, нужен еще один человек для сопровождения, чтобы водитель не остался с ним в машине наедине. Я взяла еще одну куриную ногу для Дулина и снова выкатилась на улицу.
В три часа ночи мы забрали дедушку из больницы (девушки-медики разного возраста с восторгом смотрели на Дулина в разгрузке с нашивками, увешанного всякими рациями; подозреваю, что если бы не мое скромное присутствие, они его оттуда просто так не выпустили бы) и повезли «домой».
Вся эта история была для дедушки развлечением, явно нечастым в его кефирных буднях, и он сидел в штабной поисковой машине, мчащейся по ночному Ленинскому, возбужденно вертел головой, как воробей, и широко открытыми глазами смотрел по сторонам.
Дулин врубил музыку – ретродиск, всякая там «Земля в иллюминаторе», «Я буду долго гнать велосипед», «Миллион алых роз» и прочее; дедушка ахнул, вцепился мне в руку и начал говорить, перекрикивая диск. Слушать его было сложно: обрывки фраз, фрагменты тем.
– Под эту песню… И я иду и ем мороженое. Земля в этом, как его, да? Круглый? Отец с войны пришел… У деда шестнадцать детей… А потом я ходил на работу, красное здание, – и так далее.
Я кивала, стараясь понять, а он несколько раз повторил: иду и ем мороженое, земля в круглом, и до меня наконец дошло: он вспоминает, как играет «Земля в иллюминаторе», а он идет, ест мороженое и ему хорошо.
– Эта музыка… вы такое мне сделали… вот здесь, в груди, – и прижимает руки к сердцу. А у самого слезы на глазах.
Тут наконец я его полностью поняла.
– Ну и слава богу, – говорю.
Смотрю на него и чувствую: у меня самой тоже что-то такое «вот здесь, в груди». И еще понимаю, что запомню этот момент на всю жизнь, а почему – не знаю.
Пожилые с деменцией – самые частые пропавшие
Пожилые люди с возрастными ментальными нарушениями – это те, кого «Лиза Алерт» ищет чаще других, причем они пропадают как в лесу, так и в городе.
Часто с возрастом человек теряет память и способность ориентироваться, и чем дольше он находится вне дома, тем больше забывает из-за стресса, отсутствия лекарств, физических и эмоциональных страданий.
Проблема в том, что эти люди, блуждая по городу, далеко не всегда заставляют предположить, что им нужна помощь. Конечно, если бабушка зимой идет по улице в тапочках, очевидно, что с ней что-то не так, но часто они нормально одеты и вроде бы вполне адекватно отвечают на вопросы, и только продолжительный разговор обнаруживает нестыковки и несоответствия. Более того, человек с деменцией может очень хорошо знать, куда ему надо, и даже правильно туда ехать, только… он там уже 30 лет не живет, например.
Поиск таких людей, как и всех остальных, происходит по определенному алгоритму. Наши инфорги распространяют информацию о пропавшем, обзванивают больницы, где эти люди могут с большой долей вероятности оказаться, проверяют свидетельства, организуют выезды на место пропажи и так далее.
Отдельной задачей стоит проверка мест, где эти люди жили и работали какое-то время назад, часто задолго до момента пропажи.
Однозначные бабушки
Почему я здесь? Что меня занесло на эти галеры? Адреналин, драйв – это все понятно, а что еще?
Да очень просто.
Во-первых, это реализация вполне понятного для человека, который всю жизнь работает головой, желания сделать что-то своими руками, а не создать очередной бесплотный массив из букв.
Во-вторых – и это еще проще, – хочется чего-то однозначно правильного. Вот вывести из леса потерявшуюся бабушку – правильно, так же как и перевести ее через дорогу.
Правда, Дулин мне и тут испортил настроение – не любит он однозначности, понимаете ли…
Ехали с ним после доставки дедушки, сбежавшего из дома престарелых, обратно и говорили обо всем этом. Я, естественно, в режиме экзальтированного восторга (Ах, какие вы молодцы! Ах, какое важное дело делаете!), а он молчал-молчал, а потом говорит:
– Да непонятно, молодцы ли…
– Как же так! – возмущаюсь я. – Люди бы замерзали-умирали!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/kseniya-knorre-dmitriev/nayden-zhiv-zapiski-o-poiskovom-otryade-liza-alert/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Спортивный аэродром в Московской области, в пяти километрах от города Руза.
2
Инфорг (информационный координатор) – это человек, который занимается поиском, не выезжая непосредственно на место поисковых работ, и, в отличие от других, может это делать из дома, с работы или откуда удобно. Инфоргу для работы нужен только компьютер и телефон. Поисков без инфоргов не бывает – они всегда координируют сбор информации, определяют тактику поиска, находят и анализируют необходимые данные и так далее. И хотя работа инфорга со стороны незаметна и по телевизору вы его, возможно, не увидите, это важнейшая часть работы по поиску, без которой положительный результат просто невозможен.
