Сергей Савелов "Шанс. Книга 4"

– Вот еще? У нас своих пока хватает. Отец вон гараж купил разборный за 740 рублей. На Экспериментальном заводе делают. С мужиками собрал и поставил на овраге недалеко отсюда. Полы застелет и мотоцикл перевезет. «Восход» надо продавать. Поспрашивай своих знакомых, может надо кому?

Услышав про знакомый завод, подумал: «Как там моя любимая и ее семья?»

Долго ворочался на новом месте, но заснул, а ветер продолжал бесноваться за окном. Бабочки Брэдбери не снились.

Павел

.

Утром поднялся поздно. Родители уже ушли на работу. Сегодняшняя суббота объявлена рабочим днем. Долго им теперь добираться до завода. Раньше от барака всего несколько минут неспешной ходьбы, и ты уже на проходной, а теперь даже полчаса мало будет.

Пока мылся и завтракал, размышлял – куда пойти с начала? К Гульке, к ребятам в Заводской поселок или к Паше? Решил, что дело прежде всего, подготовка песен к продаже важнее и подавив желания и нетерпение направился к музыканту.

Долго звонил в квартиру. Наконец замок щелкнул и дверь приоткрылась. На площадку выглянула молодая женщина, закутанная в мужской халат и удивленно спросила:

– Тебе чего?

Я растерялся и не сразу ответил:

– Мне Павла надо.

Пока меня здесь не было в жизни Паши произошли какие-то изменения.

– Он спит, – бросила она и попыталась закрыть дверь.

Еле успел вставить ногу в щель между дверью и косяком. Не хватало, чтобы какая-то фифа решала с кем Павлу встречаться, – с раздражением подумал я. Он тоже должен быть заинтересован в нашем общении.

– Позови Павла! – надавил голосом, отметив, что девушка возрастом лет двадцати двух – двадцати трех, не больше.

Молодица, посверлив некоторое время меня взглядом, фыркнула и направилась вглубь квартиры, бросив через плечо:

– Попробую разбудить.

Через некоторое время появился мой друг (друг ли еще?) хмурый и всклокоченный. Увидев меня, расцвел:

– Сергей! Приехал!

Но тут же покосился за спину и смутился.

– Проходи на кухню, пока. Я сейчас…, – бросил мне, развернулся и исчез.

Пожав плечами, вошел, разулся и прошел на кухню.

– Так получилось, – появился смущенный Павел на кухне через некоторое время. – Ты парень взрослый, понять должен. Не надо вопросов, – предложил. – Сейчас Маринка порядок наведет и пройдем ко мне, – сообщил, поджигая газ и ставя чайник. – Ты по делу или просто так зашел?

– По делу, – вздохнул я, – а просто так уже нельзя зайти? – спросил с иронией.

– Не цепляйся к словам. Можно, конечно.

Некоторое время сидели молча, думая каждый о своем. И тут новости! Только неизвестно хорошие или нет? – констатировал про себя. Я все же надеялся, что Евгения Сергеевна вернется к Павлу и помощь второго профессионального музыканта не будет лишней. Понятно, что молодая, симпатичная девчонка присмотрела видного парня при деньгах, которым можно гордиться, если его побрить, причесать и приодеть, а Павел уже был пострижен и почти чисто выбрит. Следит, наверное, – отметил мысленно. Такого при Евгении Сергеевне не было.

Через некоторое время девушка позвала нас в комнату. Здесь уже чувствовалась женская рука и какой-то уют. Все было разложено на своих местах, а раскладной диван заправлен и сложен. Квартира уже не напоминала берлогу холостого музыканта, даже на полках порядок, и стол чист, чего никогда у Павла раньше не было. Девушка переоделась в платье и причесалась. С интересом присмотрелся к ней. Привлекательная стройная брюнетка с короткой стрижкой. Тонкие черты лица, ухоженные кисти рук. Стройная фигурка скрыта платьем ниже колен. На запястье элегантные часики. Даже успела макияж набросать за короткое время. Следит за собой! – мысленно отметил. Вот на ногах у нее были мужские растоптанные несуразные тапки. Вероятно, их отношения не зашли до хранения личных вещей подружки в Пашиной квартире.

– Марина, там чайник, – напомнил Павел подружке. – Давай показывай, что привез, – кивнул мне и в нетерпении полез за свой синтезатор.

В Паше, наконец, проснулся профессиональный музыкант, а все остальное оказалось по боку. Марина некоторое время помедлив, вышла из комнаты.

Вот в музыкальном углу все было по-прежнему. В беспорядке на столике и полках валялись тетради с вырванными нотными листками вперемешку. Вероятно, хозяин никого не допускает в свою вотчину и сам знает, где и что лежит. По себе из будущего помню и знаю. Если жена наведет порядок в гараже или в шкафу, где хранятся инструменты, то многое потом не найти.

Работали над песнями плотно до трех часов, пока Марина не напомнила Павлу:

– Паша, у тебя скоро репетиция. Подготовка к праздничному концерту, а ты еще не обедал.

Павел задумался, тряхнул головой и согласился:

– Да, пора. Не могу пропустить сегодня репетицию. Давай завтра встретимся с утра и продолжим. Пообедаешь с нами?

– Нет, спасибо. У меня еще много дел, – ответил, закрывая свою тетрадь и поднимаясь.

А Паша изменился, – мысленно отметил, двигаясь по дороге домой. Раньше он со мной почти не спорил, а сейчас предлагал другие варианты исполнения или добавлял свои предложения. Вероятно, тогда его подавляла Евгения Сергеевна, а он отдавал ей последнее и окончательное слово. Может и лучше, что у парня появилась эта Марина. Все же Павел изменился в лучшую сторону. Только мне не понравилось, что она пытается решать за него некоторые вопросы. Что будет, когда она закрепится на позициях невесты или жены, ведь парень по жизни слабовольный лох? Не подавит она его своим характером? Из-за этого некоторые мужики спиваются, а Паша может.

Гуля.

Дома, забросив тетрадь с текстами песен и забрав подарки отправился в Старослободской район к Гуле. При входе в знакомый двор заметил стайку девчонок-малолеток. Одна из них в знакомой шапочке с помпонами стремглав метнулась в подъезд. Прошел мимо девчушек под обстрелом любопытных глаз. Ни сисек, ни писек, а туда же…, – подумал с раздражением. Никогда не любил, если меня пристально разглядывают. Сразу хочется проверить ширинку – не расстегнута ли?

Меня встретили на лестничной площадке в открытой настежь двери две девичьи фигурки.

Гуля прильнула ко мне, и мы долго стояли молча. Наконец, она пошевелилась, поцеловала и прошептала:

– Дождалась. Приехал!

– Почему так долго? Мы тебя с утра ждали, – упрекнула непосредственная Дилька.

– Дилька! – в негодовании воскликнула Гуля. – Значит, так надо было. Никакого воспитания, – извиняюще взглянула на меня.

– Как я рад вас видеть, – радостно выдохнул и поцеловал подружку, а затем младшую сестренку в пухленькую щечку.

– Пойдем, раздевайся, – Гуля потянула за руку в квартиру.

На кухне достал из сумки подарки и обязательные конфеты «Белочка». Бонусом был шоколадный Дед Мороз в фольге.

– Что вам купила тетя Света не знаю – она занималась подарками, – слукавил, так как знал, что Дилька получила желтую пижаму с Микки Маусом, Гуля – комплект «неделек», а Дарию Мирзоевну ожидал красивый голубой пеньюар.

Я для Гули приготовил дополнительный подарок – золотое колечко с камушком, которое планировал подарить позднее, когда будем наедине.

– Откуда вы знали, что сегодня приду? – вспомнил.

– Я вчера звонила Светлане Викторовне, и она сообщила, что ты уехал на вокзал.

– Пришлось делами заниматься с утра, – пояснил позднее появление.

– Диля, отнеси подарки в комнату, – распорядилась старшая и дождавшись пока останемся одни, поинтересовалась: – Мы сегодня пойдем куда-нибудь? – и смутилась.

– Хотелось бы, – признался, поняв подоплеку вопроса, – но надо с вашей мамой поздороваться и со своими ребятами вечером встретиться. – У нас целая неделя впереди. В Москву со мной поедешь?

– И я поеду! – подскочила неугомонная Дилька….

Заводские ребята.

Просидел с дорогими мне людьми до вечера, а потом, попрощавшись до завтра поехал в Заводской поселок.

Своих нашел в клубе. Из-за официально объявленного рабочего дня танцев сегодня не было, а в зрительном зале шло торжественное заседание заводчан, посвященное празднику, после которого будет концерт. Ребята дожидались конца официального мероприятия, а убивая время неумело пытались играть в биллиард. При моем появлении игра была забыта, а пожилая женщина, болезненно дергающаяся на каждый неумелый удар и переживающая за настольное покрытие, с облегчением отправилась в подсобку пить чай с коллегами – кассирами и билетерами.

Ребята наперебой вывалили кучу новостей. Рыгу с Драконом и Амбалом посадили все-таки. Зато с зоны вернулись бараковские Копа и Боб. Серега (Боб) сейчас самый популярный в поселке среди молодежи, страдающей блатной романтикой. Рассказывает зоновские истории и гнусавит блатняк.

Вот и начались у ребят кочевье по зонам и тюрьмам, – вспомнил из будущего. Стрижа младшего я уже никогда не увижу. Он осядет в Сибири. Однажды в будущем в какой-то книге о криминальных группировках России девяностых годов прочитаю о немногочисленной, но сплоченной банде под верховенством Евгения Стрижа по кличке Амбал в одном из крупных городов Сибири. После многочисленных «ходок» Стриж младший к пятидесяти годам остепенится, женится и будет воспитывать внуков, строя деревянные церкви и часовни. Сам выйдет на меня в «Одноклассниках», объяснив свое увлечение и многочисленные фотографии на сайте с собой на фоне строящихся деревянных религиозных сооружений: «Грешил много, надо перед Богом долги отрабатывать».

Дракон и Рыга будут периодически ненадолго появляться в городе после очередных сроков, а в конце концов опустятся и сопьются. Рыгу вдобавок на зоне «опустят». Гниль там враз рубят и наказывают строго.

Леднев с Михой, Громом (Сергей Громов), Петровым Витькой и Глазом (Лозовский Саня) собирались в армию, дорабатывая на заводе последние деньки. Уже вышел Приказ Министра Обороны, и ребята ждали повесток. Кто-то из молодежи учился в ГПТУ или техникуме, но самая главная новость, которая меня ожидала – Стас и Орел под следствием.

В начале октября у Орла был день рождения и конечно его отметили в субботу со спиртным, а потом отправились в поселковый клуб на танцы. Ближе к концу танцев к Стасу с ребятами, отдыхавшими на улице подошел избитый Вермут.

– Что случилось? Кто? Совсем ох…ели? В нашем клубе!!! – накинулись на избитого с вопросами.

Вермут ничего вразумительного сообщить не мог, даже сколько человек били его. Все произошло у мужского туалета, когда он, выходя задел кого-то плечом. Тот огрызнулся. Слово за слово и понеслось. Вермут даже не успел никого ударить, как оказался на полу. Когда поднялся рядом никого не было.

– Вроде из Нового района кто-то там был, – предположил пострадавший, наконец.

С этого все началось. Поддатые и возбужденные пацаны двинулись в Новый район. Сначала спешили, надеясь догнать обидчиков, а потом, оказавшись в районе новостроек начали бить и гонять попавшихся ребят, подходящих по возрасту.

В одном из дворов обнаружили компанию молодежи и окружили опешивших подростков, сидевших на лавочках вокруг стола. Вермут, конечно, никого не опознал, но все равно начали их избивать. Местные ребята бросились бежать, а Орел подставил одному из них подножку и тот покатился по земле. Подскочивший Стас поднял пацана за шиворот и несколько раз ударил по лицу. В результате тот оказался в больнице с сотрясением мозга, рассеченной переносицей, заплывшими глазами, многочисленными ушибами и гематомами.

Вот идиоты! – мысленно выругался я.

Через несколько дней Стаса прямо с уроков в школе забрали в милицию.

К сегодняшнему дню все уже были опрошены следователем, но по заверениям ребят об участии в драке не признались. Все же было заведено уголовное дело по нанесению телесных повреждений средней тяжести и Стасу грозил срок, а Орлу, которого тоже решили привлечь – срок за хулиганство.

– Ничего. Отсижу. И там люди живут, – нервно улыбался Стас.

Говорить, что они идиоты было бесполезно. Надо спасать Стаса от зоны, но как? Разваливать дело? Долбаные праздники – с пятого до восьмого ноября выходные дни, а в милиции кроме дежурных смен, вероятно, тоже отдыхают.

– Завтра в три часа встречаемся возле кабака. Надо решать вопрос, – объявил всем. – А где Хруль? – поинтересовался, так как среди присутствующих Вовки не было.

– Он с Камилем с бабами. Дома, наверное. На концерт должны подойти, – хохотнул кто-то. – Одна, кстати, из твоего класса.

– Кто? – удивился я, так как Камиль с Хрулем были младше моих одноклассниц.

– Оса.

– Вот это да! – только и смог произнести.

Ребята вернулись к биллиардному столу, а мы со Стасом и Рыжим отошли для приватного разговора.

– Груз набрали, лежит у меня, – сообщил Стас. – Надо везти.

– Сами не возили? – поинтересовался я.

– Попытались один раз, но твой Соломоныч дал смешную цену. Отвезли много, а получили…. Смех один. Перед ребятами стыдно было. Решили тебя подождать.

– Понятно, – ответил я и задумался.

– Деревенские участвуют? – поинтересовался у друзей.

– Куда же без них, – хмыкнул Леднев. – Без старшего Стрижа с ними стало легче общаться.

– Что с ним случилось? – удивился я.

– Посадили. На Покров большая пьянка в селах была. Перепились и передрались все. Стриж ружье схватил и палить начал. Одному парню с соседней деревни колено раздробил – оставил калекой, дурак. Того щелбаном можно было уложить, настолько он щуплый и мелкий. Не повезло, – рассказал Леднев, ухмыляясь.

– Сейчас нет смысла до праздников везти иконы в Москву – все равно магазин Соломоныча закрыт будет. Придется деревенским пацанам седьмого ноября в праздничный день выезжать с товаром, а мы следом восьмого, девятого будем в Москве – магазины будут открыты, – прикинул я, в очередной раз пожалев о праздничных днях.

Неистребимое племя торговцев с неизменным стремлением к прибыли различными способами. Если есть возможность увеличить прибыль, всегда обманут и ничего уже сейчас не докажешь. Скажет Соломоныч – не было ничего ценного. Ладно, посмотрим, – запланировал заезд к Соломонычу.

– Не рано ли? Успеем ли? – засомневался Серега. – Ведь праздники…, – пояснил.

– Мне десятого ноября надо быть в Ленинграде. И так опоздаю на день, – пояснил ему. – Или сдавайте груз без меня.

– Успеем. Надо успеть, – заявил Стас. – Что ты планируешь завтра?

– Поговорить с терпилой для начала, – пожал я плечами.

После клуба я направился к дому Хруля, так как он, так и не появился к концерту, предпочтя физическое перед духовным. В окнах его квартиры горел приглушенный свет. Жалко, конечно, прерывать процесс, но у меня не было выхода – другого места для уединения с Гулькой у меня нет. Прекратив моральные терзания, вошел в подъезд и постучал в дверь. Через некоторое время заскрежетал запор и дверь приоткрылась. В щель увидел озадаченное лицо Вовки.

– Ты? – удивился он и не распахивая дверь выскользнул в коридор.

Было видно, что он одевался второпях.

– Извини…, – зашептал смущенно, – у меня тут….