Варо’тен увидел себя во главе армады демонов, держа наготове свой верный меч, перед тем как обрушить его на головы врагов. Он чувствовал гордость и любовь Саргераса, когда скакал вперед – прямо на тех, кто посмел бросить вызов Великому.
– Для меня честь служить ему, – пробормотал капитан.
Ксавий улыбнулся.
– Как и для всех нас… и мы бы сделали все возможное, чтобы мечта стала реальностью как можно скорее, не так ли?
– Разумеется.
Скрытый капюшоном сатир наклонился так близко, что его лицо почти касалось лица солдата. Глаза продолжали затягивать Варо’тена, одновременно маня и пугая его.
– Ты мог бы служить на куда более подходящей тебе должности, в той роли, которая приведет тебя к желанному величию…
Ночного эльфа охватило волнение. Он вновь вообразил себя во главе армии, сражавшейся во имя его королевы и Саргераса. Он представлял себе победу над врагами, чьей крови было так много, что она стекалась в целые реки.
Но когда капитан Варо’тен попытался мысленно нарисовать картину своих подвигов, то не сумел отчетливо разглядеть свой собственный образ. Он представлял себе воина, закованного в броню, командира из древних легенд… но перед ним настойчиво появлялась фигура кого-то другого.
Кого-то, очень напоминавшего нынешнего лорда Ксавия.
Это, наконец, позволило ему отвести глаза от пристального взгляда советника.
– Простите меня, милорд, но я должен вернуться к своим обязанностям.
На секунду неестественные глаза сатира вспыхнули. Затем Ксавий подчеркнуто вежливо кивнул и взмахом руки разрешил солдату продолжить путь.
– Ну конечно, капитан Варо’тен, конечно…
Быстрее, чем хотелось бы, Варо’тен зашагал прочь от рогатого советника. Он ни разу не оглянулся. Рука его сжимала рукоять меча, словно бы собираясь в любой момент обнажить клинок. Ночной эльф так и не замедлил шага, пока не убедился, что лорд Ксавий остался далеко позади.
Но даже тогда в его ушах все еще звучали притягательные слова сатира… и Варо’тен понимал, что там, где ему удалось устоять, остальные не сумеют.
Когда ночь опустилась на войско лорда Гребня Ворона, Сестры Элуны разошлись среди солдат, чтобы даровать им свое благословение. Даже одетые в доспехи воительниц, жрицы несли воинам мир и утешение. Элуна дарила ночным эльфам силу и уверенность, она всегда была там, на небесах, присматривая за своими любимыми детьми.
Хотя лицо Тиранды Шелест Ветра не выдавало ее чувств, сейчас она не ощущала ни мира, ни силы, которыми делилась со своим народом. Может, верховная жрица и считала, что Мать-Луна весьма благосклонна к девушке, но Тиранда не ощущала в себе ничего особенного. Если Элуна и выбрала ее для чего-то особенного, то сообщить об этом самой Тиранде она забыла.
Последние лучи дневного светила скрылись за горизонтом. Тиранда поспешила, зная, что скоро прозвучит рог и войско двинется в сторону Зин-Азшари. Она коснулась груди очередного солдата, а затем шагнула к ожидающей ее пантере.
Но прежде чем она успела добраться до зверя, с ней столкнулся другой ночной эльф. Тиранда инстинктивно положила руку ему на грудь, но эльф лишь накрыл своей ладонью ее запястье.
Жрица подняла глаза, и ее сердце радостно затрепетало. А затем она заметила темную униформу и волосы, стянутые на затылке в хвост.
Но прежде всего Тиранда обратила внимания на янтарные глаза.
– Иллидан…
– Я, конечно, благодарен тебе за благословение, – ответил он с кривой усмешкой, – но меня куда больше утешит само твое присутствие.
Щеки девушки вспыхнули, хотя и не по той причине, как ему хотелось думать. По-прежнему нежно сжимая ее запястье, близнец Малфуриона наклонился ближе.
– Вне сомнения, это сама судьба, Тиранда! Я искал тебя. Мы вот-вот выступим, времени на терзания уже нет.
С внезапно охватившей ее тревогой она поняла, о чем он хотел попросить ее, а вернее, о чем хотел рассказать. Сама того не желая, Тиранда отдернула руку.
Лицо Иллидана тут же стало каменным. Он не упустил ни ее реакции на его прикосновение, ни того, что за ней скрывалось.
– Еще слишком рано, – выдавила она, пытаясь не ранить его чувства.
– Или уже слишком поздно? – кривая усмешка вновь заиграла на его губах, но теперь она казалась эльфийке слегка натянутой.
Впрочем, уже через мгновение лицо Иллидана расслабилось.
– Я был слишком импульсивен. Сейчас не лучшее время – ты сегодня подарила утешение слишком многим. Мы поговорим еще раз, когда момент будет более подходящим.
Не говоря больше ни слова, он направился туда, где его ожидали страж в одеждах с гербом клана Гребня Ворона и ночной саблезуб самого чародея. Иллидан ни разу не обернулся, когда он и его свита ускакали прочь.
Испытывая ранее неизведанное смятение, Тиранда пыталась отыскать свою пантеру. И вот, когда девушка уже почти забралась в седло, ее размышления кто-то прервал. Правда, на этот раз она очень обрадовалась встрече.
– Прошу прощения за вторжение, шаманка.
– Я всегда рада тебе, Броксигар, – с нежной улыбкой поприветствовала орка Тиранда.
Лишь ей одной было позволено называть его полным именем. Для всех остальных, даже для лорда Гребня Ворона, он был просто Броксом. Огромный орк уступал жрице в росте добрую голову, но компенсировал это внушительной мускулатурой и тем, что вширь был в три раза больше. Тиранда видела, как Брокс набрасывается на врагов со свирепостью огромной дикой кошки, но к девушке он проявлял больше уважения, чем многие из тех, кто сегодня просил ее благословения.
Решив, что орк пришел за благословением, Тиранда наклонилась и коснулась его груди. Брокс выглядел удивленным, но с благодарностью принял ее дар.
– Пусть Мать-Луна направит твой дух и пусть дарует она тебе свою безмолвную силу… – она произнесла еще несколько слов, даруя орку полное благословение. Большая часть жриц испытывали к Броксигару такое же отвращение, как и все остальные ночные эльфы, но в глазах Тиранды он был таким же ребенком Элуны, как и она сама.
Когда она закончила, Брокс опустил голову в знак благодарности и тихо произнес:
– Я не достоин твоего благословения, шаманка, потому что пришел к тебе не за ним.
– Вот как?
Клыкастое, приплюснутое лицо исказило раскаяние – так могла описать это выражение Тиранда.
– Шаманка… есть кое-что, что лежит грузом у меня на сердце. Я должен кое в чем признаться.
– Так скажи.
– Шаманка, я пытаюсь найти свою смерть.
Губы девушки сжались в линию, когда она осознала его слова.
– Ты хочешь сказать, что пытался покончить с собой?
Брокс выпрямился во весь рост, его лицо мгновенно потемнело.
– Я воин, орк! Я не стану направлять кинжал себе в грудь! – Его ярость сменилась стыдом так же внезапно, как и возникла. – Но я пытался направить в нее оружие других, это так.
А затем он поведал свою историю. Брокс рассказал о последней войне с демонами и о том, как его товарищи стояли насмерть, ожидая подкрепления. Тиранда слушала, как один за другим гибли орки, и в живых остался лишь один ветеран. Действия Брокса и других помогли переломить исход сражения, но это никак не помогло ему перестать чувствовать вину за то, что остался в живых там, где другие погибли.
Вскоре после этого война закончилась, не оставив Броксу единственно верного способа искупить вину за самое страшное, по его словам, поражение в своей жизни. Когда вождь Тралл попросил орка выследить аномалию, он увидел в этом знак того, что духи все же даровали ему шанс положить конец своим страданиям.
Но единственным погибшим в этих поисках стал его молодой товарищ, что отягощало и без того нелегкое бремя Брокса. Затем, когда стало ясно, что Пылающий Легион вторгся в Калимдор, орк вновь стал надеяться на искупление. Он бросался в бой и сражался так свирепо, как только мог любой отважный воин. Он всегда был в первых рядах, готовый встретиться лицом к лицу с любым врагом. К сожалению, Брокс сражался слишком хорошо, потому что, истребив два десятка демонов, снова выжил, отделавшись едва заметной царапиной.
И вот, когда собравшееся войско отправилось из Сурамара, седовласый орк наконец начал думать, что совершил страшный грех. Он осознал: испытывать стыд за то, что пережил своих боевых товарищей, неправильно. И теперь Броксу вновь стало стыдно: все вокруг боролись за жизнь, в то время как он стремился попрощаться с ней. Он и остальные сражались с Пылающим Легионом по прямо противоположным причинам.
– Я допускаю, что могу погибнуть в бою – славная судьба для орка, шаманка, – но полон бесчестья за то, что искал смерть, и возможно – даже ценой жизней тех, кто боролся со злом во имя этой самой жизни для себя и своего народа.
Тиранда пристально посмотрела в глаза орка. Для остальных Брокс был чудовищем, но уже в который раз его слова были красноречивы и полны глубокого смысла. Слегка улыбаясь, она коснулась его грубой щеки. Как же высокомерен ее народ, что видит лишь образ, а не сердце и разум.
– Тебе нет нужды исповедоваться передо мной, Броксигар. Ты уже признался во всем своему сердцу и своей душе, а это значит, что духи и Элуна услышали твое раскаяние. Они знают, что ты познал истинную суть вещей и сожалеешь о своих прежних помыслах.
Он заворчал, а затем, к удивлению эльфийки, поцеловал ее ладонь.
– И все же я благодарен тебе, шаманка.
В этот момент запел рог. Тиранда быстро коснулась лба орка, произнося легкую молитву:
– Какая бы судьба ни ожидала тебя сегодня, Броксигар, Мать-Луна будет оберегать твой дух.
– Благодарю за эти слова, шаманка. Я не стану больше беспокоить тебя.
Брокс поднял свой топор в знак уважения, а затем затрусил прочь. Тиранда смотрела, как орк исчезает среди других бойцов, а затем развернулась, распознав сигнал своих сестер, предупреждающий ее о необходимости поспешить. Она должна быть готова вести свой отряд вперед, как только войско тронется с места. Она должна быть готова встретить судьбу, уготованную для нее Элуной.
И она понимала, что в ее судьбе есть место не только для грядущей битвы.
– Они приняли в войско еще солдат из двух поселений на северо-западе, – рассказывал Ронин, пока они с Красом ехали вперед. – Я слышал, их не меньше пятисот.
– Пылающий Легион может провести столько солдат всего за пару часов, а может, даже быстрее.
Рыжеволосый маг одарил своего наставника кислым выражением лица.
– Если не на что надеяться, то, может, и не стоит утруждаться? Почему бы нам тогда просто не сесть на траву и не подождать, пока демоны не перережут нам глотки? – Он изобразил на своем лице притворное удивление. – Ой, погодите-ка! Этого ведь не было! Ночные эльфы сражались и победили!
– Тише ты! – прошипел Крас, одарив Ронина таким же колким взглядом, каким наградил его ранее человек. – Я не игнорирую пополнение войска, лишь указываю на факты. И стоит, пожалуй, напомнить: наше присутствие здесь и само существование временной аномалии означает, что произошедшее в прошлый раз может так и не произойти в этот. Шанс, что Пылающий Легион восторжествует сейчас, велик… и тогда все, что мы знаем, исчезнет.
– Я не допущу этого! Просто не имею права!
– Для вечности судьба твоего брака с Верисой и судьбы ваших нерожденных близнецов – ничто, Ронин… Но я буду сражаться за них так же, как я сражаюсь за будущее моего собственного рода, каким бы чудовищным оно ни было даже несмотря на победу.
Ронин замолчал. Он не хуже дракона-мага знал, какая судьба постигнет род красных драконов. Даже если сейчас Пылающий Легион потерпит поражение, драконов все равно ждут ужасные страдания. Смертокрыл Разрушитель позаботится о том, чтобы орки захватили контроль над ними, особенно над красными драконами самого Краса, и использовали их как боевых чудовищ. Не один десяток драконов погибнет ни за что.
– Но для нас вновь забрезжил свет надежды, – добавил Крас, на мгновение отведя взгляд. – И это яснее прочего указывает мне на то, что история повторяется.
– Мне известно о том, что произошло, лишь из историй, сохранившихся благодаря чародеям Даларана, Крас. Ты же жил в это время…
Стройный, напоминающий эльфа маг-дракон вновь зашипел:
– Вероятнее всего, твои знания, основанные на письменных источниках, куда точнее моего собственного загадочного разума. Я пришел к выводу, что вторжение Ноздорму в мои мысли хоть и помогло нам в нашей миссии, но все же оказалось для меня непосильным и поглотило часть моих воспоминаний.
Ноздорму, Аспект Времени, был тем, кто призвал Краса и предупредил его об опасности. Огромный дракон песочного цвета не мог связаться с ними даже в этот период времени, и Крас всерьез опасался, что тот был пойман в ловушку аномалии во всех своих воплощениях.
– Я боюсь, что так полностью и не вспомню этот отрезок времени, и этих отсутствующих воспоминаний вполне достаточно, чтобы я испытывал неуверенность относительно исхода всей войны.
– Поэтому будем бороться и надеяться на лучшее.
– Да, именно так и поступали на войне во все времена.
Бородатый человек мрачно кивнул.
– Меня это вполне устраивает.
Всю ночь войска эльфов маршировали вперед, преодолевая мили без остановок и задержек. Большая часть солдат была воодушевлена: складывалось впечатление, что противник вовсе не горит желанием скрестить с ними мечи. Уши Краса были острее, чем у любого из присутствующих, и он отлично слышал, как солдаты отмечали, что большая часть разрушений и смертей по вине демонов пришлась на ничего не подозревающих и плохо подготовленных жителей. Как только Легион столкнется с организованным противодействием, демоны падут. Некоторые даже предполагали, что если бы ночные эльфы тогда, после первой битвы, преследовали врага до самой столицы, вместо того чтобы отступить и собрать больше сил, то война была бы уже окончена.
Такие разговоры тревожили Краса; одно дело идти в бой с уверенностью, и совсем другое – верить, что враг падет легко. Защитники Калимдора должны понять, что Пылающий Легион – это воплощение самой смерти.
Его взгляд обратился к единственному ночному эльфу, который, казалось, хоть что-то осознавал. Крас помнил, что именно Малфурион – ключ к победе в этой войне, но не мог вспомнить, как именно этот ключ нужно использовать. То, что брат Иллидана – первый из друидов, было очень важным моментом, хотя и далеко не единственным. Дракон-маг уже решил, что необходимо сделать все, чтобы защитить молодого эльфа.
Неожиданно с юго-востока вернулись разведчики, которые провели там почти всю ночь. Гребень Ворона организовал постоянное наблюдение, чтобы получать самые свежие из возможных новостей.
Все три ночных эльфа выглядели основательно потрепанными. Судя по всему, они долго гнали своих ночных саблезубов во весь дух. Пот застилал их лица, а одежду покрывала грязь. Сделав передышку лишь для того, чтобы глотнуть воды, они доложили обо всем, что смогли выяснить.
– Небольшой отряд демонов планомерно продвигается через окрестности Ди-Джару, милорд, – отрапортовал старший разведчик. – Мы видели дым и огонь, а еще беженцев, которые покидали дома сломя голову.
– Примерная численность противника?
– Трудно сказать наверняка, но определенно гораздо меньше основного войска.
Гребень Ворона потянул себя за бороду, размышляя.
– Куда направились беженцы?
– Похоже, что в Халумар, милорд, но им вряд ли удастся успеть. Демоны преследуют их по пятам.
– Мы можем встать у них на пути?
– Да, если поторопимся. Там достаточно места для маневра.
Аристократ протянул руку одному из своих советников.
– Карту.
