Кейси Уэст "Любовь, жизнь и далее по списку"

grade 4,2 - Рейтинг книги по мнению 440+ читателей Рунета

Что делать, если чувствуешь, что влюбляешься в лучшего друга? Лето семнадцатилетней Эбби Тернер проходит совсем не так, как бы ей хотелось. Ее чувство к Куперу не является тайной, но точно не взаимно. К тому же мама девушки все хуже справляется со своей тревожностью, и работы Эбби не приняли на художественную выставку, куда она так мечтала попасть. Оказывается, в ее картинах «нет души». Поэтому, когда Эбби представляется шанс проявить себя, она подходит к задаче со всей серьезностью. Так появляется список. Эбби дает себе месяц, чтобы выполнить десять заданий и выйти из зоны комфорта. Например, узнать историю незнакомца (№ 3) или влюбиться (№ 8). Эбби точно знает: если она справится, то станет тем художником, которым она всегда хотела быть. Но чем ближе последний день эксперимента, тем очевиднее правда: завершить список будет труднее, чем она ожидала. Похоже, чтобы вдохнуть жизнь в свое творчество, Эбби придется измениться по-настоящему.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Издательство АСТ

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-17-122973-3

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023

ЛЭТУАЛЬ


– Идешь домой?

– Да, но сначала хотела обсудить с вами июльскую выставку. Ту, что в конце месяца.

Его взгляд остановился на большой папке в моих руках.

– Я принесла некоторые образцы работ, – сказала я, опустив папку перед ним.

– Эбби, ты же помнишь о возрастном ограничении? Кроме того, у меня и так предостаточно заявок. – Он открыл ящик стола и достал пачку бумаг. Хотел звучать убедительнее, наверное.

– Я тоже хотела бы предложить свою кандидатуру.

– Только совершеннолетние участники. – Он опустил палец на случайную сточку в документе.

Значит, пришло время моей тщательно отрепетированной речи.

– Сэр, по-моему, искусство не знает возрастных ограничений. Микеланджело было шестнадцать, когда он создал «Мадонну у лестницы». Пикассо приняли в именитую школу в возрасте четырнадцати лет. А Сальвадор Дали впервые представил работы на публичной выставке в свои пятнадцать. И я не пытаюсь поставить себя в ряд с такими дарованиями, просто хочу сказать, что способности – не возраст, а значит, не должны быть критерием отбора.

– Вижу, ты работаешь над домашним заданием.

Я придвинула портфолио поближе к нему.

– Я всего лишь прошу дать мне шанс.

Он тяжело вздохнул, но потянулся за альбомом. Я тоже вздохнула, но с облегчением, и присела напротив. Самое сложное позади. Мое искусство говорит само за себя. Он начал неторопливо листать страницы. Многие работы в портфолио я увеличила до формата десять на двадцать дюймов[7 - 25,4 ? 50,8 см.], и мистер Уоллес не отказывал себе в удовольствии рассмотреть все детали. Прошла примерно вечность, прежде чем он перевернул последнюю страницу и снова обратил глаза ко мне.

Я расцвела улыбкой победителя.

– Эбби, твои работы подойдут идеально, но не раньше, чем ты будешь соответствовать возрастным требованиям. Уже следующим летом, верно?

– Подождите… Что?

– Следующим летом тебе уже будет восемнадцать, так? – Он похлопал по закрытой папке. – Тогда и буду ждать от тебя новых работ.

Улыбаться мне больше не хотелось.

– Так. Но в чем дело? Я видела работы, которые вы принимаете на выставки любительского искусства. Мои ничем им не уступают. Вас правда останавливает только мой возраст?

– Нет, не только.

– Тогда что?

– Наши залы не безразмерные. За весь год это моя единственная возможность привлечь инвестиции, и я не могу позволить себе терять на продажах. Иначе это место долго не протянет. И я не могу проводить такие выставки, когда мне вздумается. Мы ведь музей, а не галерея.

Сиденье было жестким, и я пересела ближе к краю.

– Но если я продам одну из одобренных вами работ? Вы же останетесь в выигрыше?

– Ты не продашь. – В ответ он подтолкнул портфолио так, что оно скользнуло по столу и прямо ко мне.

– Почему нет?

– Потому что сейчас ты не готова. Твои работы недостаточно хороши.

Отказ был подобен удару в живот. Пока я старалась снова научиться дышать, он продолжил:

– У меня есть все основания полагать, что через год они дотянут до нужного уровня. Но не сейчас.

– Что вы имеете в виду? Чего им не хватает?

– Опыта… Души, – сказал мистер Уоллес, не отрывая взгляда от альбома.

– Души?

– Технически они отличные, но напоминают копии. Я хочу чувствовать что-нибудь, глядя на эти работы. Тебе не хватает мастерства, и это как раз понятно. Ты молодая, у тебя нет богатого жизненного опыта, который можно было бы отразить в творчестве. Но это дело наживное. Сейчас как художник ты там, где и должна быть, и движешься ты в верном направлении. Не останавливайся и добьешься того, чего хочешь.

Я механически кивнула. Слышать эти слова было тяжело, особенно после того, как годами мои учителя рисования, родители, дедушка – все – говорили о моем выдающемся таланте. Я встала и взяла портфолио под мышку.

– Мне жаль, – сказал он мне в спину.

Я направилась к черному выходу – не хотелось встретить Ральфа и объяснять, что это у меня в руках и зачем мне такая огромная папка.

Сейчас во внутреннем дворике музея проходила выставка, посвященная переработке мусора: умельцы превращали отходы в искусство. Я обогнула дерево с ветками из фасонного железа и листвой из зеленого стекла, два старых велосипеда, сплавленных между собой и балансирующих теперь на одном колесе, бросая вызов гравитации. Потом мое внимание привлек ржавый капот «Фольксвагена Битл». На округлой его части виднелось кривенькое сердечко. Я даже замедлилась, чтобы рассмотреть его.

Это все были экспонаты передвижной выставки, которые остановились в нашей гавани искусства на две недели. Уже скоро мы уложим все в деревянные ящики, заполненные опилками, и переправим их вверх по побережью, где они найдут пристанище в Пизмо-Бич, или Санта-Крус, или в каком-нибудь другом сообществе вроде нашего. Я провела еще какое-то время, изучая работы. Я ценила разное искусство, правда. Но сейчас этот ржавый капот с унылым выцарапанным сердцем выглядел нелепо. Мистер Уоллес допустил к выставке эти произведения, но отверг мои? Неужели они действительно настолько лучше моих картин? Может быть, я все-таки не имела ни малейшего представления о настоящем искусстве. И, может быть, мне нечего было предложить этому миру.

Четыре

– Кому-нибудь попадалась на глаза моя клиновидная кисточка? – крикнула я с лестничного пролета.

Вообще-то мне крупно повезло. Родители всегда поощряли мое творчество и оборудовали одну из пустых спален под художественную студию. У меня было лучшее в доме освещение, разные рамки и полотна, а комод буквально ломился от красок и кистей.

Мама вошла ко мне с пропажей в руке.

– Нашла в баночке под раковиной.

– Спасибо.

На вопросы о выставке я отвечала, что мистер Уоллес рассмотрит мою кандидатуру. И опускала конец предложения – в следующем году. Я притворялась, что его и не было, и собиралась продолжать свою игру в своеобразные «прятки». Я могла прожить и без этой выставки. Существуют и другие, на которых я могу показать свои работы. Прямо сейчас ничего не приходит на ум, но они точно есть.

– Что ты рисуешь? Потрясающе… – Она присмотрелась к плакату на мольберте. – Или не очень потрясающе.

– По-моему, плакат получается очень даже клевым.

– Зачем каждый раз рисовать Куперу новый плакат? Забыла о том, что такое вторичное использование?

– В том-то и прелесть, мам. Я повторно использую старый плакат, всего лишь наслаиваю рисунки.

– Хорошо, плакат и правда клевый, – признала она. – Но краска. Ты расходуешь так много краски.

На уже готовый оранжевый фон я наносила мазки всевозможных оттенков голубого – они отвечали за динамику, и поверх этого хоровода красок легли воодушевляющие слова.

Мама и не заметила, как я забрала у нее кисточку.

– Понимаешь, мама, художнику нужна свобода творчества.

Она прошла к окну и открыла его:

– Я думала, мы обсудили проветривание. Не забывай впускать свежий воздух, когда рисуешь здесь. Испарения вредят твоим легким.

– Не чувствую никаких испарений.

– Ты просто принюхалась.

– Мамуль, веками художники писали, не имея хороших систем вентиляции.

– И, наверное, все они умерли от рака легких.

Иногда спорить с ней было бесполезно.

– Договорились, открою окно. Но тогда я рискую получить переохлаждение.

Она похлопала меня по спине и глянула на часы:

– Я думала, что гонки начинаются в два.

– Так и есть. Подожди, который час?

– Без пятнадцати.

– Что? Черт. – Я довела черным последние слова и сняла плакат с мольберта. – У тебя же нет серьезных планов на вечер? Можно взять машину?

Мама предпочла пропустить сарказм мимо ушей и вместо этого слегка подтолкнула меня к выходу.

– Напиши мне, как только доберешься. И когда будешь возвращаться.

– Может, сойдемся на том, что я напишу в случае какого-то непредвиденного обстоятельства?

Она смерила меня взглядом.

– Ладно, я отправлю сообщение.

– Спасибо.

– Приберусь, как только вернусь, – бросила я через плечо, вылетая из комнаты.

– Солнцезащитный крем! – прокричала мама мне вслед.

Я притормозила, зарулила на кухню, сделала пит-стоп у ящика, схватила одну из двадцати баночек солнцезащитного крема и вышла из дома.

Надеясь, что по дороге полотно успеет досохнуть, я бережно разложила его по дну кузова и залезла в машину.

Поверх обычных топа и шорт на мне была рабочая рубашка – с длинными рукавами, на пуговицах и укрытая разноцветными созвездиями засохшей краски. Я вытерла руки о полы этой страдалицы и завела машину, скрестив пальцы, что Купер выступает не первым.

* * *

Примчалась я прямо к началу гонки, поэтому у меня не было времени искать родителей или сестру Купера, хотя они точно были где-то там. Я подняла плакат повыше и болела за друга от старта и до самого финиша. Хотя, признаться, уследить за его умопомрачительными маневрами на дюнах было задачей не из простых. И, конечно, я всегда беспокоилась о нем во время гонок. На заверения Купера, что «он был рожден на дюнах» и «нет поводов для тревоги», я всегда отвечала «отвратительно, и нет, не был». Но я знала, что имеется в виду – он действительно сидел за рулем с самого детства, и сейчас пожинал плоды – как правило, он выигрывал каждую гонку, и эта не стала исключением.

После того как Купер пересек финишную линию первым, он встал и триумфально поднял кулак вверх. Я продиралась через толпу зрителей, по большей части туристов, к трейлеру, на который он погружал квадроцикл после гонок. К моему приходу Купер уже стоял там с семьей. Под мышкой у него был ярко-зеленый шлем, а на лице широко растянулась улыбка.

– Эбби! Мы здесь!

Я кивнула и направилась к ним.

– Привет!

– Добрый день, Эбби, – поздоровалась его мама, в то время как папа просто кивнул. Его сестра Амелия приветствовала меня объятием. До Куперов я не видела семьи, где все были бы так похожи друг на друга: высокие, стройные и светловолосые.

– Всем привет. Отличная гонка, Куп.

Амелия окинула взглядом мой рисунок. За ней на него засмотрелся и Купер. Он прочитал вслух: «Купер – номер один».

– Ага, я первый!

Тогда я попросила его посмотреть ниже. В кавычках меньшим шрифтом его ждало: «Или номер два».

Он слегка толкнул меня плечом:

– Но это неправда.

– Люблю приходить подготовленной.

– Так же сильно, как любишь приходить с ног до головы в цветных разводах?

Я осмотрелась и убедилась, что оставила свою рабочую рубашку в машине, прежде чем спросить:

– У меня краска на лице?

– В точку. – От того, как он провел пальцем сначала по моему виску, а потом и по левой щеке, меня будто пронзило током, и пришлось постараться, чтобы вернуть над собой контроль.

– Приехала впритык? – спросил он.

– Но ведь успела, – ответила я, вытирая лицо. – И не пропустила ни минуты. И плакат, вот, со мной.

Очередная романтичная история от несравненной Кейси Уэст. Забавно, что все романы у этого автора в целом похожи, при этом она никогда не позволяет себе повторяться. Такое бывает далеко не у многих. Может быть, в этом и есть один из секретов её успеха? Так или иначе, книга получилась хорошая. Местами комичная, драматичная, но в целом – воодушевляющая.Эбби Тернер безответно влюблена в своего друга Купера. Вместе они учатся в школе, проводят выходные, дурачатся каждое свободное время. Но однажды девушка понимает, что необходимо признаться. Купер отшучивается, и всё возвращается к старому. Те же вечеринки, бесконечные игры в «Что бы ты выбрал?», посещение гонок на квадрациклах, где Купер проявляет себя во всей красе, он даже часто моется в её ванной, при этом даже не живёт по соседству.…


В этом романе Уэст мы видим один из классических сюжетов "про френдзону": главная героиня Эбби безответно влюблена в лучшего друга. В описании указано "чувствует, что влюбляется", но это не так, на момент начала описываемых событий Эбби не просто по уши втрескалась, но и уже целый год как получила от ворот поворот, но и она и ее зазноба продолжают делать вид, что "все по-старому" и "они просто друзья".Основное достоинство романа в том, что Уэст действительно заставляет читателя поставить себя на место Эбби и увидеть ситуацию ее глазами.
Несмотря на то, что книга мне не особенно "зашла", в определенный момент я поймала себя на мысли, что анализирую поведение Купера точно также, как это делала Эбби.Точно также, как она, я пыталась искать намеки на то, что Купер неравнодушен к Эбби, и…


Я уже говорила, что Кейси Уэст авточитаемый автор, я прочитаю ее книгу, даже не посмотрев на аннотацию. У меня есть категория ее книг, которые я люблю всей душой и проглатываю за один вечер/ночь, а есть довольно средненькие истории,прочтение которых я растягиваю на несколько дней. И к моему сожалению эта книга относится ко второй категории, хотя у автора есть и менее интересные истории, данная книга где-то на середине. Сюжет и атмосфера показались мне слишком глянцевые, было такое чувство, что я наблюдаю за тем, как маленькие дети играют в кукол Барби (сама не знаю почему мне пришло в голову это сравнение!), и дело не во внешности героев, а в самой атмосфере, которая сопровождает всю книгу. Даже драматичные моменты не смогли замаскировать лоск этого произведения. Попробую объяснить.Итак,…


День за днем, год за годом я делала одно и то же, но ждала при этом каких-то изменений. Кто называл это безумием? Эйнштейн? Кто бы это ни был, писал он с меня.Я сбилась со счета и не могу сказать, какая это уже книга Кейси Уэст, но знаю, что читала почти все переведенное, и вот момент настал: приелось. Я сознательно выбирала что-то попроще, чтоб совсем расплавиться и дать мозгу отдохнуть во время сессии (здесь зашифрованный сигнал sos), и я не раз говорила, что люблю клише в книгах, но здесь как-то все совсем мимо и безэмоционально промелькнуло.Естественно, это лишь субъективная оценка и всего лишь одна рецензия, но. Первую, наверное, треть книги я жевала, точно картон — действие куда-то шло, мелькали персонажи, но все это не цепляло. Эбби — ровно такая, как сама себя описывает вначале:…


Почти на все её книги у меня такой отзыв : очень милая, добрая история, чувствам героев веришь, они не кажутся выдуманными и картонными. В промежутках между мрачной литературой, фэнтези и прочим, приятно почитать иногда такие истории, независимо от возраста


Миленькая и отдыхательная книжка. Подойдет для неспешного чтения дома с чайком под теплым пледиком. В целом, вполне в духе Кейси Уэст, поэтому любителям автора зайдет. Мне тоже вполне хорошо зашла книжка, без восторгов, но послевкусие приятное. Иногда хочется чего-то такого без злодеев и мега драм, с разными житейскими ситуациями и родственниками-друзьями, которые тебя любят. Вроде и есть у героев некие семейные проблемы, но так они у всех есть, а отношения в целом очень положительные и иногда этого очень не хватает в книгах типа YA и прочего фэнтези.


После "Повезёт в любви" Уэст полностью реабилитировалась в моих глазах. Я получила море удовольствия от этой истории.

Насколько мне близка была главная героиня. Составить список и исполнить все пункты, ради собственного понимания и совершенствования творческого опыта. Именно в более эмоциональные периоды я пишу списки, этот процесс меня успокаивает и вдохновляет. Но в отличии от Эбби я редко выполняю все пункты. Конечно, мне показалось нереальным в течении двух недель получить тот эффект, который от неё ожидали.

Картины, которые Эбби рисовала во время эмоционального просветления, заинтересовали меня. Это тот случай, когда очень хочется увидеть их в живую. Воображения мне мало.

"Пока у тебя есть собственный взгляд на свое искусство, чужое мнение ничего не значит"⠀
Что же касается…


Кейси Уэст - моя любимая писательница в жанре янг адалт, её книги были для меня стандартом и гарантом потрясающих историй. Но с этой как-то сразу не задалось. Обычно её книги читаются взахлёб, проживаются. А тут первую половину просто читала, чтобы прочитать. Продиралась через диалоги, выпуская и перелистывая местами описания. Благо, к середине Уэст разогналась и стала похожа сама на себя, но начало и первая половина уж очень сильно подкачали. Не знаю, может быть, это такой приём литературный, который заставляет читателя прочувствовать на себе всю унылость и безысходность того, кто застрял во френдзоне и вынужден был наступить на горло своей любви ради сохранения устоявшейся дружбы. Если бы я так не любила Уэст, то бросила чтение ещё в начале. Это творение оставило у меня неоднозначные…


Я очень люблю творчество Кейси Уэст, ее книги для меня это гарантия качества в жанре YA, но после прочтения «Повезет в любви» решила сделать небольшой перерыв. Правда и возвращение прошло не совсем удачно.⠀Честно говоря, я не знаю, что и думать. То ли ранние книги Кейси были намного увлекательнее, то ли просто я выросла из них.⠀Сама по себе книга не плохая, в ней можно найти все что я люблю: первая влюбленность, жаркое лето, дружба, подростковые проблемы. В ней поднимаются важные темы связанные  с семейными ценностями и выбором будущего, без лишней драмы и надрыва. Но меня не тронуло.⠀Если за взаимодействием в семье главной героини было интересно наблюдать, то вот любовная линия прошла мимо меня. Я не поверила.⠀Дружба дружбой, любовь любовью, но для чего так страдать и мучить себя? Я вот…


Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом