– Может, хотите чаю? – спросил Деннис Мейлер.
Завладев наконец их вниманием, я задал несколько предварительных вопросов. У Стефани были какие-то проблемы? Нет, в этом они не сомневались. Она баловалась наркотиками? Ни в коем случае. Есть у нее жених? Или дружок? Насколько им известно, нет. Были ли у нее причины удариться в бега? Никаких.
Мейлеры-старшие заверяли меня, что дочь никогда и ничего от них не скрывает. Но я быстро выяснил, что дело обстоит несколько иначе.
– Зачем Стефани летала в Лос-Анджелес две недели назад? – спросил я.
– В Лос-Анджелес? – удивилась мать. – Что вы такое говорите?
– Две недели назад Стефани на три дня летала в Калифорнию.
– Мы об этом ничего не знаем, – огорчился отец. – Она уезжала в Лос-Анджелес и не предупредила нас? Не похоже на нее. Может, это связано с газетой? Она никогда особо не распространяется о том, над какими статьями работает.
Мне плохо верилось, что “Орфеа кроникл” может себе позволить отправлять репортеров на другой конец страны. И как раз ее работа в газете вызывала у меня изрядное количество вопросов.
– Когда и как Стефани приехала в Орфеа? – спросил я.
– Последние годы она жила в Нью-Йорке, – объяснила Труди Мейлер. – Изучала литературу в университете Нотр-Дам. Она с детства хотела стать писателем. И несколько ее рассказов уже напечатаны, причем два – в “Нью-Йоркере”. После университета она работала в редакции журнала “Нью-Йорк литерари ревью”, но в сентябре ее уволили.
– По какой причине?
– Кажется, финансовые трудности. Все случилось очень быстро: она нашла место в “Орфеа кроникл” и решила вернуться в наши края. Похоже, она была рада уехать из Манхэттена куда подальше, вернуться в более спокойную обстановку.
Мы помолчали, потом отец Стефани нерешительно сказал:
– Капитан, поверьте, мы не из тех, кто беспокоит полицию из-за пустяков. Мы с женой никогда бы не стали бить тревогу, если бы не были уверены, что случилось что-то необычное. Полиция Орфеа дала нам понять, что никаких зацепок у них нет. Но Стефани, даже когда ездила на день в Нью-Йорк, всегда присылала нам сообщение или звонила, когда возвращалась, просто сказать, что все в порядке. Почему она послала эсэмэску главному редактору, а не родителям? Если она не хотела, чтобы мы волновались, она бы нам тоже написала.
– Кстати, о Нью-Йорке, – подхватил я. – Зачем Стефани так часто ездит в Манхэттен?
– Не сказал бы, что часто, – уточнил отец, – я просто для примера сказал.
– Нет, очень часто, – ответил я. – Причем нередко в одни и те же дни недели и часы. Как будто с кем-то регулярно встречается. Что ей там делать?
И снова Мейлеры-старшие явно были не в курсе. Труди Мейлер, чувствуя, что не до конца убедила меня в серьезности ситуации, спросила:
– Вы были у нее дома, капитан?
– Нет, я хотел попасть в квартиру, но дверь заперта, а ключа у меня нет.
– Хотите, заглянем туда сейчас? Вдруг вы увидите что-то такое, чего мы не заметили.
Я согласился по одной-единственной причине: мне хотелось закрыть это дело. Посмотрю на жилище Стефани и окончательно удостоверюсь, что полиция Орфеа права: нет никаких поводов тревожиться и считать, что человек пропал. Стефани вольна ездить в Нью-Йорк и в Лос-Анджелес сколько угодно. А что касается работы в “Орфеа кроникл”, то наверняка она после увольнения за неимением лучшего просто ухватилась за первый подвернувшийся вариант.
К дому Стефани на Бендам-роуд мы подъехали ровно в восемь вечера. Поднялись все втроем на третий этаж. Труди Мейлер дала мне ключ открыть дверь, но я не смог повернуть его в скважине. Ключ застрял. Дверь была не заперта. Я почувствовал мощный прилив адреналина: внутри кто-то был. Стефани?
Я легонько нажал на ручку, дверь приоткрылась. Знаком велев родителям не шуметь, я слегка толкнул ее. Она беззвучно отворилась, и мне сразу бросился в глаза беспорядок в гостиной: кто-то явно рылся в вещах.
– Спускайтесь вниз, – шепнул я родителям. – Идите к машине и ждите меня там.
Деннис Мейлер кивнул и потащил жену по лестнице. Я достал револьвер и шагнул через порог. В доме все было перевернуто вверх дном. Сперва я осмотрел гостиную: этажерки валяются на полу, диванные подушки вспороты. Внимание мое отвлекли рассыпанные по полу предметы, и я не заметил угрожающей фигуры, которая бесшумно подкрадывалась ко мне сзади. Не успел я повернуться, чтобы обойти другие комнаты, как передо мной выросла какая-то тень и распылила мне в лицо баллончик со слезоточивым газом. Глаза ожгло огнем, дыхание перехватило. Ничего не видя, я согнулся пополам – и получил удар по голове.
Дальше – чернота.
* * *
Кафе “Афина”, 20.05.
Говорят, Амур всегда является без предупреждения, но в этот раз, навязав Анне дружеский ужин, Амур явно предпочел остаться дома. Джош уже битый час без остановки молол языком. Монолог его был посвящен отваге. Анна давно перестала слушать и смеха ради считала слова “я” и “меня”: они выпрыгивали у него изо рта, словно тараканчики, и с каждым разом становились все противнее. Лорен, не зная, куда девать глаза, допивала пятый бокал белого вина, а Анна довольствовалась безалкогольным коктейлем.
В конце концов Джош, видимо, утомился от собственных речей, схватил стакан с водой и залпом выпил, для чего ему пришлось умолкнуть. После благословенного мига тишины он, повернувшись к Анне, чопорно спросил:
– А ты, Анна, кем работаешь? Лорен мне так и не сказала.
Ровно в эту секунду у Анны зазвонил телефон. Увидев номер на дисплее, она сразу поняла, что дело срочное.
– Простите, я должна ответить на звонок.
Она встала из-за стола, отошла на несколько шагов, но почти сразу вернулась и сообщила, что, к несчастью, ей надо бежать.
– Уже? – На лице Джоша читалось разочарование. – Но мы даже не успели познакомиться…
– Я все про тебя знаю, это было… впечатляюще.
Она чмокнула Лорен и ее мужа, сделала Джошу ручкой, явно имея в виду “до невстречи!”, и быстро вышла с террасы. Бедняге Джошу она, похоже, приглянулась – он выбежал за ней на тротуар.
– Тебя, может, подбросить? – спросил он. – У меня…
– “Мерседес” купе, – перебила она. – Знаю, ты мне это успел сообщить дважды. Очень мило с твоей стороны, но вот моя машина.
Она открыла багажник. Джош по-прежнему торчал за спиной.
– Я попрошу у Лорен твой телефон, я сюда часто забегаю, можем выпить кофе.
– Отлично, – ответила Анна, только чтобы он наконец отстал, и открыла огромную матерчатую сумку, занимавшую весь багажник.
Но Джош не унимался:
– Вообще-то ты так и не сказала, кем работаешь.
Не успел он договорить, как Анна вытащила из сумки бронежилет и натянула на себя. Поправляя застежки на поясе, она взглянула на Джоша: глаза у него вылезли на лоб, он как завороженный таращился на светоотражающую нашивку с надписью прописными буквами: полиция.
– Я помощник шефа полиции Орфеа, – сказала она, доставая кобуру с револьвером и пристегивая ее на пояс.
Остолбеневший Джош глядел на нее, разинув рот. Она села в немаркированную машину и рванула с места, расцветив спускавшиеся сумерки синими и красными проблесками маячков, потом включила сирену и умчалась. Прохожие провожали ее взглядами.
По словам диспетчера, в одном из домов неподалеку произошло нападение на сотрудника полиции штата. На место были вызваны все свободные патрули и дежурный офицер.
Анна на полной скорости неслась по Мейн-стрит; люди на переходах отпрыгивали назад на тротуар, машины по обе стороны прижимались к бордюру при ее приближении. Она мчалась по средней полосе, выжимая до упора педаль акселератора. Сказывался опыт экстренных вызовов в Нью-Йорке в час пик.
Когда она подъехала к дому, полицейский патруль был уже на месте. В подъезде она столкнулась с коллегой, спускавшимся по лестнице, и тот крикнул:
– Подозреваемый удрал через черный ход!
Анна бросилась через весь первый этаж к пожарному выходу. За ним открывалась пустынная улочка. Вокруг стояла странная тишина. Она прислушалась и, не услышав ни звука, побежала дальше, к маленькому пустынному парку. Здесь тоже все было тихо.
Ей почудился какой-то звук в зарослях, она выхватила револьвер из кобуры и бросилась в парк. Никого. Вдруг вдали как будто мелькнула бегущая тень. Она пустилась было следом, но быстро потеряла ее из виду и остановилась, запыхавшаяся, растерянная. В висках стучала кровь. За живой изгородью послышался какой-то шорох; она медленно, с колотящимся сердцем, подошла поближе. В кустах явно кто-то крался. Улучив момент, она с криком “стой!” прыгнула вперед и наставила на подозреваемого револьвер. Перед ней стоял Монтейн, тоже с поднятым револьвером.
– Блин, Анна, ты охренела? – заорал он.
Она со вздохом убрала револьвер и согнулась пополам, переводя дыхание.
– Ты что тут делаешь, Монтейн?
– Это я у тебя хотел спросить! Ты сегодня вечером не на службе!
Монтейн, помощник шефа полиции, фактически был ее начальником. Сама она была всего лишь вторым замом.
– Я на дежурстве, – объяснила Анна. – Меня вызвал диспетчер.
– Черт, я же его чуть не сцапал! – злился Монтейн.
– Сцапал? Я раньше тебя приехала. У здания была только патрульная машина.
– Я по той улице, что сзади. А ты должна была сообщить свои координаты по радио. Напарники поступают так. Обмениваются информацией, а не строят из себя супергероев.
– Я была одна, и без радио.
– У тебя что, радио в машине нет? Ты задолбала, Анна! Ты тут с первого дня всех задолбала!
Он сплюнул и двинулся к дому. Анна пошла за ним. Вся Бендам-роуд была теперь запружена полицейскими ма шинами.
– Анна! Монтейн! – издали окликнул их Рон Гулливер.
– Шеф, мы его упустили! – пробурчал Монтейн. – Я его чуть не словил, да тут Анна бардак устроила, как всегда.
– Да иди ты в пень, Монтейн! – крикнула она.
– Сама иди! – взорвался Монтейн. – Катись домой, это мое дело!
– Нет, мое! Я раньше тебя приехала.
– Будь добра, отстань от нас от всех и вали отсюда! – зарычал Монтейн.
Анна обернулась к Гулливеру, призывая его в свидетели:
– Шеф… может, вы вмешаетесь?
Гулливер терпеть не мог конфликты.
– Ты не на службе, Анна, – умиротворяюще произнес он.
– Я на дежурстве!
– Оставь это дело Монтейну, – отрезал Гулливер.
Монтейн торжествующе осклабился и направился к дому, оставив Анну наедине с Гулливером.
– Это несправедливо, шеф! – вспыхнула она. – Почему вы позволяете Монтейну так со мной разговаривать?
Но Гулливер не желал ничего слушать.
– Ради бога, Анна, давай обойдемся без сцен! – добродушно попросил он. – На нас все смотрят. Это сейчас совершенно лишнее. – Он с любопытством взглянул на нее. – Ты со свидания, что ли?
– С чего вы взяли?
– Губы накрасила.
– Я часто крашу губы.
– Нет, тут другой случай. Вид у тебя такой, как будто ты со свидания. Может, тебе лучше вернуться? Увидимся завтра на службе.
Гулливер в свою очередь двинулся к дому. Она осталась одна. Вдруг кто-то ее окликнул. Она оглянулась. К ней подошел Майкл Берд, главный редактор “Орфеа кроникл”:
– Анна, что случилось?
– Без комментариев, я не при делах, – отрезала она.
– Скоро будешь при делах, – улыбнулся он.
– Что ты имеешь в виду?
– Ха, когда возглавишь городскую полицию! Вы из-за этого ругались с Монтейном?
– Не понимаю, о чем ты, Майкл.
– Да неужели? – наигранно удивился тот. – Все знают, что следующим шефом полиции будешь ты.
Она молча пошла к своей машине. Сняла бронежилет, бросила его на заднее сиденье и тронулась с места. Можно было вернуться в кафе “Афина”, но у нее пропало всякое желание. Дома она устроилась под навесом на крыльце, с бокалом вина и сигаретой. Вечер выдался теплый.
Анна Каннер
В Орфеа я приехала в субботу, 14 сентября 2013 года.
