– Полетела сюда сразу после того, как отправила вас. Восемь часов назад.
– Восемь часов? – и тут Анна наконец обратила внимание на солнечный свет, характерный для раннего утра; а ведь Св. Люпин они покинули чуть позже полуночи. – Но по ощущениям это была пара минут.
– Это из-за компрессии времени, – разъяснила Джоселин. – Ну правда, кому захочется столько часов торчать в огненном шаре? Шары премиум-класса переносят практически мгновенно, разумеется, а сами драконы летают со сверхзвуковой скоростью, но установленная для всех остальных огненных шаров продолжительность – восемь часов.
– Для всех? – уточнила Пенелопа. – Какая-то случайная, с потолка взятая цифра.
– О, так и есть. Абсолютно. Она даже прописана в драконьем контракте в разделе «Все произвольные вещи, которые драконы делают, чтобы бесить людей».
Нана зевнула:
– Это все очень интересно, но мне давно полагается перерыв. Так что с вашего позволения, – хотя вообще-то я чихать хотела на ваше позволение, – я пойду съем стадо овец и посплю с месяцок. Приятной учебы.
С этими словами она бухнулась с края привязанного яруса и улетела.
Пенелопа взглянула на Анну и заулыбалась:
– Ну, мы это сделали.
Анна глубоко вдохнула и выдохнула. В самом деле. Несмотря на все опасности, которыми сопровождался их побег, они наконец освободились и от Св. Люпина, и от Матроны. И не только избежали Ямы, но и попали в самую что ни на есть настоящую академию. Она могла отправиться на поиски приключений. Она могла отправиться разыскивать дом. Широкая улыбка озарила лицо девочки.
Джоселин взмахнула рукой в сторону горы:
– Добро пожаловать в Квест-академию Гиблой горы.
– Спасибо, – ответила Анна, – но, э-э, она правда называется «Гиблая гора»?
– О, я не упомянула, – Джоселин смущенно кашлянула. – Это своего рода традиция. Все квест-академии названы в честь ближайшего примечательного географического ориентира. Могло быть и хуже. Раньше она называлась Академия Болота Вонючего газа. Одним словом, после завтрака я вам тут все покажу. А этот небольшой ярус, где мы в данный момент находимся, кстати, служит специальной площадкой для приземления огненных шаров.
Пытаясь все это осознать, Анна прикрывала ладонью глаза от яркого утреннего солнца. Все было так странно, и интригующе, и чудесно.
И тут Джоселин вскрикнула:
– Что это?
– Что «что»? – не поняла Анна, оглядываясь.
– Это свечение в твоей рукавице.
Анна опустила руку. Медальон пульсировал.
– Странно. Такого раньше не было.
Джоселин схватила рукавицу и подтянула к себе, едва не сбив Анну с ног.
– Но где… где ты… откуда ты взяла этот медальон?
– Рукавица в-взяла его, – выдавила Анна.
Джоселин потрясла рукавицу:
– Что значит взяла? Я не понимаю.
– В кабинете Матроны. Когда часы пробили полночь, все медальоны начали вибрировать, а потом этот сам вставился.
– В смысле, ты взяла его и вставила в углубление?
– Да нет же, он сам пролетел через всю комнату.
Джоселин отпустила Аннину руку и принялась шагать взад и вперед, бормоча себе под нос:
– Невероятно… неслыханное дело… кто додумался оставить его без охраны… надо посоветоваться с…
– Простите, если это может принести неприятности, – произнесла Анна. – Я не знала, что так выйдет.
Джоселин покачала головой.
– Ты ни при чем, дорогуша. Это моя вина. Мне не следовало бросать тебя без присмотра с этой рукавицей, – тут она остановилась. – А что тебе уже сказал ДжиПиЭс?
Анна подняла брови:
– Э-э, ДжиПиЭс?
– Это значит «ДеЖурный Путеводный Скворец», – объяснила Джоселин.
– А, я видела маленького радужного скворца всего несколько секунд назад, – ответила Анна, припомнив яркую птаху.
– Да, это он. В каждой рукавице есть скворец, который истолковывает пророчества с медальонов.
Анна уставилась на медальон:
– Вы сказали «пророчества»?
– Ну конечно. Всякий может отправиться в какой-нибудь заурядный квест, – сказала Джоселин. – Все, что нужно, – это Сертификат Авантюриста, полученный после года обучения. Но только обладатель рукавицы способен запустить квест-пророчество.
– Постойте. Вы хотите сказать, что этот медальон мог что-то запустить?
– Это мы и пытаемся выяснить. А сейчас, пожалуйста, попробуй вызвать скворца. Просто скажи «активировать ДжиПиЭс».
Анна подняла руку в перчатке:
– Активировать ДжиПиЭс.
Ничего не произошло.
– Активировать ДжиПиЭс, – произнесла Анна погромче.
По-прежнему ничего.
Джоселин покачала головой:
– Не знаю, в чем дело. Если квест активирован, скворец должен появиться. Но я не стану даже пытаться починить его, и в любом случае техподдержка медальонов – не моя экспертная область. Следуйте за мной.
Узкий подвесной мост соединял маленький пришвартованный остров с горой. Мост был сделан из двух толстых канатов, к которым крепились дощечки, перемотанные веревками потоньше, и все это притворялось настоящим мостом, а не смертоносной ловушкой, каковой в действительности являлось. Оба конца были привязаны к паре прямоугольных колонн. Джоселин быстро провела девочек вниз (да и как иначе, ведь угол наклона предполагал исключительно быстрый спуск). Вновь ступив на твердую землю, они миновали массивную постройку вроде склада и спустились по крутым извилистым тропам и вьющимся лестницам к академии. Здания по большей части были одноэтажные, каждое – с мягко изогнутой остроконечной крышей, часть которой нависала над верандой.
Проходя мимо одной из немногих двухэтажных построек, Джоселин сообщила:
– Это главный корпус администрации. Обычно всех новичков сначала приводят сюда для регистрации, но с учетом ваших особенных обстоятельств вас уже ждет…
– Профессор Дейзивил.
Произнесший это человек стоял в дверях администрации. Темные вьющиеся волосы были чуть схвачены сединой, на светлой коже – равномерный загар, на лице – ровно необходимое количество веснушек. На нем были отутюженные серые брюки, туника угольного оттенка и черная как ночь накидка, перекинутая через плечо. Любопытно, что на другом плече сидел ворон. Он не мигая таращился на Анну.
– Ой-ой, – пробормотала Джоселин и подтолкнула Пенелопу и Анну вперед по направлению к человеку. – Министр, какое неожиданное удовольствие повстречать вас здесь, – проговорила она с натужной веселостью.
Мужчина улыбнулся улыбкой человека, которому решительно нет дела до улыбок, который считает улыбки досадным недоразумением и чьи лицевые мускулы за недостатком практики совершенно забыли, что от них требуется в подобном случае.
– Я жду здесь уже больше часа, профессор, – сказал он. – У меня, знаете ли, есть и другие дела.
– Прошу прощения. Я и подумать не могла, что вы прибудете лично, – Джоселин обернулась к Анне и Пенелопе. – Это лорд Грейстоун из Чародейского совета. Он действующий министр квестов, в его ведении находится все, что связано с квестами и академиями. – Она вновь обратилась к Грейстоуну. – И раз уж об этом зашла речь, министр, познакомьтесь с нашим новым Хранителем – Анной.
Грейстоун ответил ей удивленным взглядом:
– Хранитель? В вашей докладной говорилось только о новых студентах. Кто же передает рукавицу необученному ребенку?
– Ей тринадцать, она уже не совсем ребенок. К тому же вам прекрасно известно, что возрастных ограничений нет. Она была первой, кто надел рукавицу, и между ними установилась связь, делающая ее Хранителем. Правила на этот счет предельно ясны.
– Кто такой Хранитель? – спросила Пенелопа.
– Так мы называем тех, кто носит рукавицы, дорогуша, – объяснила Джоселин. – Анна теперь Хранитель Скворца.
Лицо Грейстоуна помрачнело, когда он попытался возразить, но не нашел как.
– Полагаю, с бумагами все в порядке? – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Прошу зайти, – ответила Джоселин, указав внутрь здания.
Грейстоун круто повернулся и вошел в дверь, но Джоселин на секунду удержала Анну и Пенелопу.
– Ничего не говорите, если к вам не обратятся, – прошептала она. – И что бы там ни было, не показывайте медальон.
– А как? – спросила Анна. – Он все еще светится.
Не ответив, Джоселин приложила палец к губам и проследовала внутрь здания без единого слова, оставив Анну в полном недоумении. Зачем они прячут медальон от человека, которому, наверно, интереснее всего было бы его увидеть? Разве министр квестов не захотел бы узнать о потенциальном квесте? Тем не менее Анна сделала, как ей сказали, и прижала руку с рукавицей к боку, чтобы спрятать пульсирующий свет. Они вошли в раздвижную дверь и проследовали по короткому коридору в большое помещение с несколькими столами, заваленными кипами бумаг.
Джоселин извлекла небольшую пачку документов и передала Грейстоуну.
Он всмотрелся в первую страницу:
– Здесь не обозначен ее официальный статус.
– Она сирота, – ответила Джоселин.
Еще одна волна раздражения пробежала по чертам министра.
– Да, но из какой она подготовительной школы?
– Ни из какой. Она жила в Институте Св. Люпина практически с рождения. Родители и место рождения неизвестны. Она самая настоящая сирота.
Во взгляде Грейстоуна засветился триумф:
– Если она не может назвать подтвержденный ярус происхождения, ее нельзя зачислить.
Джоселин указала на рукавицу:
– Можно, если у нее есть это, а еще согласие главы академии. Каковое точно имеется.
Грейстоун нахмурился и вернулся к документам, останавливаясь тут и там, чтобы внимательнее вчитаться.
– Уверяю вас, все в полном порядке, – заметила Джоселин.
– А что насчет рукавицы? – спросил министр, не поднимая глаз.
Джоселин поманила Анну вперед.
– Покажи рукавицу, дорогуша, – сказала она, указав место на столе. Анна положила руку ладонью вниз, чтобы было не видно медальона, но совсем перекрыть легкое свечение, отраженное от поверхности столешницы, было невозможно. Ворон слетел вниз и с любопытством уставился на отсвет. Анна хотела отогнать его, но не знала, как это сделать, не привлекая внимания.
Грейстоун в шоке пялился на рукавицу.
– О, верхние и нижние боги, где вы выкопали этот антиквариат?
– Она из списанных, – пояснила Джоселин. – Без сомнений, от одной из ваших новых академий под эгидой Совета. Документы на нее – среди бумаг, которые я вам дала.
Грейстоун фыркнул, словно от рукавицы шел дурной запах:
– Неудивительно, что от нее избавились. Она даже для музея не годится.
– Да, уже в ходе первого года обучения какие-то части, наверно, отвалятся, – подтвердила Джоселин. – Боюсь, только на это у нас пока хватило средств.
Глаза у Анны расширились, и она уже открыла было рот, чтобы заговорить, но Джоселин твердо опустила ладонь на рукавицу:
– Да, дорогуша, я понимаю. Это весьма неприятно.
– Именно поэтому я хочу, чтобы все академии перешли под непосредственный контроль Совета, – заявил Грейстоун. – Мы бы привели экзамены к единому стандарту, дали бы доступ к надлежащему и исправному оборудованию, обеспечили бы хоть какой-то уровень контроля качества. Вы сослужите вашим студентам дурную службу, предоставив им столь плохое обеспечение.
– Подозреваю, наши с вами взгляды на дурную службу студентам несколько разнятся, – заметила Джоселин.
Грейстоун хмыкнул.
