– Внимание, да будет так! Вы не первый, не единственный и не последний бог справедливости в текущей сфере Древа Миров. Но пусть хоть на этот раз Древу повезет и ваше понятие о справедливости будет близко к морали Творца!
– Внимание! Получена бонусная способность за готовность принимать быстрые решения в условиях недостатка информации: «Безумие и отвага». Теперь ваши интуитивные решения не оставят задницу без приключений. Тыкая вслепую пальцем в небо вы обязательно во что-то попадете. Но будете ли вы этому рады?
– Тебе хана, жуб даю! Размазал бы по стенам, да монет жалко! Но берегись! – донеслось откуда-то из глубины рукотворного пролома.
Оказывается, пока я зависал в нирване виртуальных интерфейсов, Урфин дал задний ход и тихонько ретировался. Теперь лишь эхо доносило его отдаленные угрозы.
Я огляделся. В Чертогах – пыль да кровавый фарш. Из непрошеных гостей остался лишь низкоуровневый Ав.
Не боясь запачкаться, он сделал пару шагов прямо по бурой каше и протянул руку:
– Ав. – И тут же прояснил: – У нас так здороваются.
– У нас так же, – улыбнулся я карикатурно отрисованному лицу и крепко пожал идеально гладкую кисть. И дело не в элитных кремах, а в экономии Очей Веры на детализацию кожи – морщинах, шрамах, волосах…
– Что ж ты такой резиновый да манекенный… – поневоле покачал я головой.
– Бедность… Такой аватар всего двадцать монет в сутки тянет, – с улыбкой развел руками Ав. – Скоро и ты таким станешь. Кстати, если это мясо на полу переработать – можно сшибить чуток совушек. Хватит на неделю сытой жизни… Эх, давно я не жрал хорошо сотворенного мяса…
Новый знакомый вопросительно покосился на меня, затем зазвенел поясом, на котором висела куча всякого добра. Кажется, небольшая лопатка там также имелась.
Неожиданно в пролом заглянула крохотная, качающаяся на сквозняке тень.
– Божество Сиреневой Долины. Уровень 1.
Подняв на нас воспаленные, полные безнадеги глаза, оно продемонстрировало застиранную сиреневую тряпочку, бывшую некогда частью его кафтана.
– Простите, можно я у вас тут уберу? Я очень старательный, честно…
Я кивнул Аву, указывая головой на мелкого божка, скатившегося не только на минус восьмидесятый, но и в личном уровне опустившегося до фатальной единицы.
– Не стоит позориться и отбирать легкую работу у слабых. Давай, Сиреневый, не сочти за труд, приберись тут, пожалуйста.
Мелкий затрясся, но сдержал эмоции. Вежливо поклонился, блеснул влажными глазами:
– Благодарю достопочтенных богов. Вы очень добры к незначительному божеству места. Давно уничтоженного места…
Сиреневый нагнулся и шустро замелькал по полу тряпкой. Процесс мало чем походил на мытье полов – тряпочка без остатка впитывала все, что попадало под категорию мусора, оставляя после себя отполированный под мрамор камень. Даже хищные пауки не атаковали наглеца, а старательно подставляли хитиновые спинки. Пара секунд труда, и в Чертогах появлялся очередной сверкающий светлячок.
– Гордый… – кивнув на мелкого, шепнул мне Ав. – У него Очей Веры, может, на одно лишь дыхание, а он все держится за образ. Нечасто такое увидишь. Обычно тянут до последнего, носясь бесплотным духом ценой в одну совушку. Все надеются, что отыщется их верующий или раскопают археологи предмет древнего культа, в музей поставят, может, и прошепчет кто невзначай молитву. Вообще вариантов много, всякое случается… Вдруг прирежут кого на позабытом камне алтаря? Или манускриптик какой всплывет…
Инфа, конечно, полезная, но новый знакомый сам по себе мне интересен больше.
– Ав, прости, может, я сейчас неприличный вопрос задам… Ты бог чего?
Кукольное лицо на минуту окаменело, затем качнуло головой:
– Вот в точку. Все, что касается специализации, верующих, жрецов, алтарей и прочего – тема сугубо интимная и расспросам не подлежит. Я же… хм, а почему бы и нет? Кем я был – не суть важно. Сейчас я хочу поменять специализацию. Стать богом стратегического планирования. Ты знаком с понятием техногенной цивилизации?
Киваю.
– Да. Мой мир из таких.
– И как далеко продвинулись на этом пути?
– Ядерное оружие, ближний космос, виртмиры, геном боевых вирусов.
Ав удивленно хлопает себя по коленям:
– Ну прям, как мои! Бодро перлись к саморазрушению, и я был вынужден их поощрять. Специализация обязывала, будь она наградой моим врагам… Доигрались, короче, мои человечки… Одни зомби безмозглые по планете нынче бегают. Не, вначале еще пару миллионов выживших имелось, но, рассчитывая на меня, – долго не протянули. Такой уж я бог… Ненадежный…
И, покосившись на меня, важно поднял палец:
– Был! Теперь же, если доберусь до нулевого, получу шанс на перерождение. Стратегом стану. И это мой самый первый план!
– И ты его придерживаешься… – улыбнулся я. – Ав, ты на Урфина работал?
– Огради меня тени Творца! Нет, конечно. Так, изредка присоединялся к его бригаде, скорее от безнадеги. У него типа чуйки на все, что плохо лежит. С километра унюхает. А может, тупо с богиней Удачи разок переспал, вот и прет ему временами.
– Ясно… – Я задумчиво покосился в сторону пролома.
Выходить за пределы Чертогов было стремно, но нужно. Клоака тут, видимо, еще та, да и в развитии меня отбросило знатно – шансы выжить резко просели. Непривычно это. В Друмире я успел добраться до вершины силовой пирамиды. Вон, даже Асмодея привалил, пусть и не конвенционным оружием – плазмой Солнцеликого.
А тут… Дно Миров, нижайшие ступени пищевой цепочки. Наша песня хороша, запевай сначала… На фига мне это счастье? Я домой хочу, к клану. У меня там дел – вплоть до соседних вселенных! Одна лишь Ева-4 торчит мне пару мифриловых Титанов. И это еще без процентов за «Джагернаут»!
Скрипнув зубами, я подошел к закопченной стене и старательно вывел пальцем надпись: «Я ВЕРНУСЬ!» Повернувшись к занимающемуся уборкой мелкому, приказал:
– Не стирать! – и тут же уточнил: – Сиреневый, тебе сколько еще времени на уборку нужно?
Божок места, как раз бережно впитывавший тряпочкой юшку зверобога, втянул голову в плечи:
– Час… может, полтора… Уйти, да?
Я отмахнулся:
– Да зачем? Оставайся пока тут. Я Чертоги сверну, а ты шурши себе потихоньку. Как доделаешь – постучись, выпущу. Или отоспаться можешь – доступ сюда только через мой труп, так что не тронет никто…
Управление Чертогами пришло с частью понимания своих божественных возможностей. Интуитивно – на уровне дыхания. Свернуть-развернуть. Пригласить в гости. Запитать оборонный периметр. Второй. Третий. Расширить, достроить, уничтожить. Все по-божественному просто – только пожелай. И так же дорого. Расценки для элит…
Сиреневый снова потерял голос, лишь тискал тряпочку и мелко кивал. С добрым отношением тут, видать, совсем плохо.
Нужно быть осторожней. Гладил я уже в прежней жизни котят. Не отмахаешься потом.
Вон и Ав инстинктивно расслабился, довольно жмурится, не ждет заточки в почку. Сам не понимает, почему пристал к незнакомцу и не спешит вернуться в свой забой.
– Ав, если ты свободен, проведешь экскурсию? С меня мясо в забегаловке средней руки, если, конечно, такая тут имеется.
– Еще как имеется! – энергично кивнул мой новый знакомый. – Ты не подумай, что здесь совсем безнадега. В городе многие неплохо живут. Кто-то просто существует по средствам, а некоторые и вовсе неплохо раскрутились. Кабаки, лавки, ломбарды, таверны. На любой вкус и кошелек. Ну что, идем тогда?
Выйдя через пролом и выпустив следом Ава, я движением руки восстановил стену. Еще одно пожелание – и Чертоги свернулись, исчезая в складках пространства. Мелькнули логи о расходах Очей Веры.
– Щедро ты… – покачал головой Ав. – Бесполезного божка на содержание взял, Чертоги невесть зачем сохранил – они ж пустые? Может, ты Единый Бог какой и у тебя пара ярдов совушек на счету, а к нам так, развеяться прибыл, инкогнито?
Не зная, что сказать, я лишь многозначительно хмыкнул и поднял логи баланса. М-да, картина маслом… На счету – меньше косаря. А обязательные суточные расходы тянут почти на три сотни.
– Содержание Чертогов: 30 °CОВ. Двукратный понижающий коэффициент чистоты потока: 150 Персональных Очей Веры.
– Поддержка Аватара: 10 °CОВ = 50 ПОВ.
– Расходы на гостя в Чертогах: 10 °CОВ = 50 ПОВ.
Зло хмыкаю. Ресурсов на три дня жизни. Дружески пинаю Ава в плечо:
– Побарахтаемся еще. Будем жить!
Интерлюдия. Год 22 от битвы у стен Перво храма.
Боцман зашел в свои покои в Супернове и, покосившись на новомодную икону Лаита Двуликого, неловко освятил себя бесконечным кругом.
– Папка, не смей!
Его отрада и ежедневное беспокойство – так и не пожелавшая расти Аленка («иначе меня дядя Лаит не узнает!») бросилась возиться с щенком адской гончей и подбежала к отцу. Крепко обняв его, жарко зашептала в самое ухо:
– Это не настоящий бог, я его не чувствую!
Боцман беспомощно и чуть тревожно огляделся. После божественной реформы, освященной самим Павшим, количество жрецов Лаита Двуликого увеличилось на порядок. Как и строгостей со штрафами и ставшими обязательными ритуалами. Тут поклонись, тут помолись, тут кругом себя освяти…
Старшее поколение сорвавшихся тихо роптало. Бойцы, еще лично знавшие Лаита, ходили все больше смурные.
– Тише, Алена, тише. Я и так на одни штрафы фармлю. Какая нам разница – простой он Лаит или Двуликий? Объяснили же – один лик божественный, второй – смертный. Тем более, что они оба одинаковые.
Аленка зло стукнула кулачками по могучей груди воина триста девятого уровня.
– Ересь, папка, не смей! Подмена это, подложный бог! Выручать Лаита надо! Помоги ему, он ведь тебе помог когда-то!
Боцман нахмурился. Чудо с пропуском в Друмир объяснить никто так и не смог. Поневоле поверишь в божественное вмешательство.
– Ладно, милая, я поговорю со Стасом. Тем более, что и он сам не свой ходит. Неладно что-то в клане, ох, неладно…
Глава 3
Свернув Чертоги и оставив за спиной монолитную стену, мы зашагали по довольно широкому забою. Окружающий камень был странен и слегка пугающ…
Серый, с зеленоватым отливом, почти армейский «хаки». Хрупкий, морозным снегом хрустящий под ногами. И едва слышно резонирующий, как глубокий космос. Содержащий в себе чужеродные вкрапления и разноцветные жилы. Словно перемешали в гигантском карьере содержимое исторического музея и пары заброшенных кладбищ, да залили все наглухо гипсом.
Ведь, по сути, вокруг – остатки мириад мертвых миров. Микронными дозами, в формате эха погибших воспоминаний. Прах, в котором попадаются невесть почему уцелевшие фрагменты, либо их энергетические проекции. Что-то намоленное, где-то божественное, иногда – случайное. Бесконечность имеет свои счеты со статистикой.
Едва уловимый запах мертвечины заставлял крылья носа брезгливо приподниматься. Пол иногда ощутимо вздрагивал – то ли смещались подвижные пласты, то ли рвал кто-то камень магией или умениями.
– Молодая порода, – прокомментировал вошедший в роль экскурсовода Ав. – Хрупкая, легкая, дешевая. Пара сотен метров вглубь – и там уже все слежалось до плотности гранита. Четыре тонны на куб породы. Раньше мы глубоко забирались, вскрывая поверхность слой за слоем. Шахту глубокую тут не пробить. Метров сорок в глубину – и камень просядет, завалит наглухо. Но последние несколько тысячелетий в глубину лезть уже не успеваем – уровень тонет в прахе. До потолка осталась всего пара сотен метров.
Я сглотнул, с трудом принимая возраст своего собеседника.
– И что потом?
Ав безразлично пожал плечами.
– Наш этаж схлопнется. Все, кто не успеет набрать достаточно монет для оплаты перехода, – превратятся в полезные ископаемые. На радость тварям Хаоса, что вечно кружат в пустоте. Еще какое-то время порода продолжит уплотняться, набирая критическую массу. А потом разом просядет, образуя новый уровень. Круг замкнется. Символ Древа – змея, кусающая себя за хвост.
Под такое оптимистичное заявление мы вышли из горизонтального штрека в широкий, словно метростроевский, туннель. Абсолютной тьмы не было – порода едва заметно отсвечивала зеленоватым радиоактивным маревом.
Ав подошел к стене и поскреб ногтем прожилку поярче.
– Чем сильнее свечение – тем больше в руде Очей Веры. В среднем – одна совушка на тонну. Но иногда встречаются места пожирнее…
Взмахнув киркой, он легко вонзил ее в стену на всю глубину жала, а затем одним рывком вывернул из монолита глыбу на сотню кило. Та упала на пол, полыхнула зеленым светом и тут же осыпалась невесомой пылью. Непонятно откуда взявшийся сквознячок поднял её в воздух и окончательно растворил в пространстве. Лишь пара мелких косточек да глиняный черепок напоминали о вскрытом культурном слое.
Я невольно поднял брови, а Ав довольно зажмурился:
– На выбитом месте – самородок на шесть монет! И как лошары пропустили?
– Что это было? – только и смог я спросить.
– А я знаю? – Ав пожал плечами. – Сердце святого, капля крови давно погибшего бога, некогда священный источник, прах непорочного дитя, остаток артефакта – да что угодно! Ты не заморачивайся. Наша задача проще, чем у червя, – копай, пока жив. Даже гадить не надо, хотя некоторые умудряются. Руби камень, перерабатывая тухлую породу мертвых миров в первичную материю. Когда-нибудь она послужит материалом для новых миров. Может, это тебя замотивирует? Ну а если попадется что ценное, считай – приятный бонус.
Я скривился. Не очень мне по душе такая работа. Чем-то напоминает труд послевоенных польских крестьян. Просеивавших в поисках золота пепел крематориев Треблинки и перекопавших безымянные могилы на десяток метров в глубину. Говорят, деревни вокруг бывших концлагерей были одними из самых богатых в Польше. Горшочек с золотыми зубами и драгоценными камушками был заныкан в подвале каждого двора.
– Другие методы заработка есть?
Ав забросил кирку на плечо и скептически скривился.
– Ну, насаждать свой культ среди богов бесполезно. Мы ведь по сути паразиты. Лишь аккумулируем полученную от разумных Веру. Кто-то тратит энергию на созидание, кто-то – на разрушение. Категорически все – на свое развитие и возвышение. Мало кто заботится о пастве. И только оказавшись тут, понимаешь, что без нее – ты ничто. Тупиковая ветвь божественной эволюции – червь на помойке. Подкармливай корни Древа, пока не сдохнешь. Творец мудр, его величие и иронию познаешь лишь со временем, пройдя полный жизненный цикл…
