– Я не знаю жизни? – задохнулся Наполеонов.
– Ну, конечно! Иначе бы вы знали, что хозяину, например, идти на улицу лень! Ванька хочет на диване полежать, телевизор посмотреть. Он же с рейса! Устал! За баранкой-то насиделся, ему бы отдохнуть! Но не тут-то было! Емелька приносит ему свой ошейник, сидит и смотрит на него, глаз не сводит. А если Ванька не реагирует, он начинает выть! И тут уж соседи стучат Ваньке сверху, снизу и со всех сторон. А иные грозятся, высунув голову в форточку, что сейчас придут и настучат Бобылёву по голове. Вот он и идёт на поводу у Емельки. И скажите мне на милость, кто же из них кого выгуливает.
– Всё равно хозяин пса, – остался при своём мнении следователь и спросил: – А когда Иван в рейсе, кто выгуливает пса?
– Так Федька и выгуливает.
– А Федька кто?
– Сын Бобылёва.
– Почему же он не выгуливает собаку, когда отец возвращается с рейса?
– Потому что, когда Иван дома, Федьку домой до вечера никакими коврижками не заманишь.
– Это ещё почему? Отец обижает сына?
– Ага, – сказала Устюгова, – кто Федьку обидит, тот три дня не проживёт. А Ивану-то, поди, ещё пожить хочется, – закончила своё повествование женщина.
Наполеонову показалось, что в голове у него зазвучали трещотки и ещё какие-то шумные народные инструменты. Поэтому он потряс головой и спросил:
– А как жили Бессоновы?
– Нормально жили.
– Они не ссорились?
– Да когда им ссориться-то? – всплеснула руками Валентина Макаровна, – их же дома никогда нет! Тонька на работе, приползает затемно, Аркадий то на гастролях, то на репетиции. Дома только Инесса и Денис. Но не слыхала я, чтобы брат с сестрой ссорились.
– А Екатерина Терентьевна часто приезжала к дочери?
– Часто. Особенно, как Тоня начальницей стала. Оно и понятно, кто же поможет дитю, если не родная мать, – Валентина Макаровна утёрла платком кончик глаза.
– Но ведь Инесса уже вполне взрослая девушка и могла бы помочь матери по хозяйству.
– Она и помогала. Но теперь-то Инесса невеста и, сами понимаете, молодым погулять хочется.
– Инесса Бессонова собралась замуж?
– Собралась.
– И за кого же?
– За парня, ясное дело. Зовут его Глебом. Воспитанный молодой человек. Фамилию не знаю.
– А где он работает?
– Наверное, в какой-нибудь академии, – ответила соседка.
– Почему вы так думаете? – удивился Наполеонов.
– Так Екатерина Терентьевна сама рассказывала, что он учёный! А раз он учёный, то где же ему ещё работать, как не в академии.
Следователь спорить не стал и задал последний вопрос:
– Родители, наверное, копили деньги на свадьбу?
– Не без этого, – кивнула Валентина Макаровна.
– И все об этом знали?
– Про всех не знаю, но лично мне Екатерина Терентьевна рассказывала.
– Надеюсь, однако ж, что вы не грабили квартиру, предварительно стукнув по голове соседку.
– Господь с вами! – вскричала женщина и вскочила с места.
– Распишитесь, пожалуйста, на каждом листе, – следователь придвинул протокол к краю стола.
Устюгова расписалась, не читая, и кинулась к двери.
– Пригласите, пожалуйста, Егора Степановича Никанорова, – крикнул ей вслед Наполеонов.
Никаноров не заставил себя ждать.
Пройдя на кухню, он прикрыл за собой дверь и, не дожидаясь приглашения, сел напротив следователя.
Наполеонов записал данные свидетеля и, не выдержав, спросил:
– Вы знаете Людмилу Гавриловну Ивантееву?
– Люду? – удивился Егор Степанович, – ну, ещё бы мне её не знать, столько лет живём в одном подъезде.
– У неё есть зять?
– Есть, – согласился пенсионер.
– Он не только заядлый, но и настолько удачливый рыболов, что тёще его приходится сумками покупать соль для засолки то ли икры, то ли всей рыбы.
Никаноров весело рассмеялся.
– Я сказал что-то смешное? – насторожился следователь.
– Тут, видите ли, какое дело, – отсмеявшись, принялся объяснять Егор Степанович, – Юрик, зять Люды, человек компанейский, дома ему усидеть тяжело. А жена его Нина – домоседка и, естественно, старается Юрика удержать дома. Вот они с дружками и придумали рыбалку с ночёвкой. Закатятся к кому-нибудь на дачу и отрываются, а ближе к обеду или к вечеру в воскресенье возвращаются домой с рюкзаком рыбы.
– А где же они берут рыбу, если не рыбачат? – удивился следователь.
– Покупают у местных рыбаков.
– И часто у Юрика такие рыболовецкие загулы случаются? – поинтересовался Наполеонов.
– Да, частенько, – улыбнулся Егор Степанович.
– Куда же его тёща столько рыбы девает?
– На рынке продаёт.
– То есть зять покупает, а тёща продаёт?
– Так Люда об этом не знает.
– И никто до сих пор не стукнул тёще на зятя?
– Как, видите, нет. Может быть, дело в том, что Люду соседи недолюбливают, а Нину жалеют.
– Отчего же так?
– Люду не любят за то, что она громогласная и везде свой нос суёт. Ещё и поучает всех. А Нину жалеют за то, что она как застуканный апостол.
– Вот оно что, – сказал следователь и спросил: – Егор Степанович, а вы куда-нибудь сегодня выходили?
– Как нарочно, нет, – развёл он руками.
– Жаль…
– Меня жена заставила разбирать кладовую и дверцу на антресоли чинить.
– То есть вы сегодня не видели, входил ли кто-то посторонний в ваш подъезд?
– Не видел.
– Жаль, – повторил следователь и спросил: – что вы можете сказать о семье Бессоновых?
– Плохого я о них ничего не могу сказать, семья как семья. Оба работящие. И дети у них хорошие.
– Говорят, Инесса скоро замуж выходит?
– Сорока на хвосте принесла? – усмехнулся Егор Степанович и кивнул в сторону двери.
– Вроде того, – не стал отрицать следователь, – и родители на свадьбу деньги откладывали?
– Не без того.
– Об этом был оповещён весь дом?
– Так уж вышло, – вздохнул Никаноров, – видимо, Екатерина Терентьевна поделилась с кем-то из соседок. И, как вы сами догадываетесь, знает один, знают все.
Следователь кивнул и спросил:
– А что вы можете сказать о самой убитой Самсоновой?
– Женщина она была неплохая, – задумчиво проговорил Никаноров, – во всяком случае, старалась во всём помогать дочери, внучку же просто обожала!
– А внука?
– Дениску тоже любила, баловала время от времени. Но и строгость с ним соблюдала.
– Денис ссорился с бабушкой?
– Ни разу такого не слышал.
– Может, Самсонова с кем-то из соседей ссорилась?
– Такого тоже не припомню. Екатерина Терентьевна была женщиной неконфликтной. Если и зудела на кого, то только на Аркадия, да и то за глаза.
– А чем ей зять не угодил?
– Музыку она его не любила. Но с тех пор как ей посоветовали беруши, и на Аркадия жаловаться перестала.
– А где молодые собирались жить после свадьбы? – почему-то спросил Наполеонов.
– Этого я не знаю, – пожал плечами сосед.
Пришлось отпустить и его.
Опросить дочь и внучку Самсоновой в этот день не получилось. Обе женщины были в таком состоянии, что сразу начинали плакать, и выудить хоть одну связную фразу из них не представлялось возможным.
Обе они утверждали, что в доме ничего не тронуто. Однако позднее выяснилось, пропали деньги, отложенные родителями на свадьбу Инессы.
Поквартирный опрос дал неутешительный результат, практически все соседи знали о том, что Бессоновы копят деньги на свадьбу дочери и держат их дома.
– Вот что у людей с головой? Опилки у них там, что ли, как у Винни Пуха? – сердился Наполеонов.
Слесаря Илью Александровича Капитонова в этот день в подъезде видели ещё пенсионер с первого этажа и молодая женщина с ребёнком.
Пенсионер даже выразил неудовольствие: мол, поздоровался с Капитоновым, как обычно, а тот сделал вид, что видит его впервые.
– Обидно! – констатировал пенсионер, – и куда мы катимся? Даже последние крупицы элементарной вежливости утрачиваем.
Наполеонов внимательно выслушал старичка и сочувственно покивал.
Женщина же с ребёнком сказала, что Капитонов, увидев её, смутился.
– Смутился? – удивлённо переспросил Наполеонов.
– Да, или застеснялся, – задумчиво проговорила она, – он прижался к стенке, и у меня было такое ощущение, что он хочет слиться с ней. И по стеночке, по стеночке поднялся наверх.
– А он поздоровался с вами?
