– Мелкий, – позвала грызуна я, – а что за призраки были в первый день? Мы жутко испугались.
– Это были проекции. Идея не моя, но доработал я, – похвастался зверек. – Объемная голограмма, проекторы расположены по всей комнате и соединены головным компьютером, благодаря чему количество испускаемых лучей можно постоянно контролировать. Поэтому никто из вас не мог загородить лучи проектора, так как я его просто вырубал и переключал нагрузку на другой.
– Ничего себе, – улыбнулась Ники, – а ты у нас мозг. Ты мог бы стать полноценным членом общества.
– Боюсь, что гуманоиды еще не готовы к тому, чтобы в полной мере принять разумных животных, как самостоятельный равный вид, – печально произнес он, и я только сейчас заметила, что он читает книжку на своем собственном, пусть и устаревшем, планшете.
М-дя, куда катится мир? Зрелище презабавное.
– А вы имя мне еще не придумали? – спросил он, оторвавшись от чтения, спрыгнув с кровати и побежав на кухню, откуда мы с ним и разговаривали.
– У меня есть одна идея, но для неё не хватает информации, – улыбнулась я. – Ты не знаешь, какой любимый алкогольный напиток Аз Хоша?
– Понятия не имею.
– Ладно, а помнишь что-нибудь со своего пробуждения?
Шиншилла нахмурился, на несколько секунд погрузившись в свои мысли. Было видно, что воспоминания не доставляют ему радости.
– В глаза бил резкий свет, – наконец, начал повествование он, – в воздухе пахло полынью и какими-то препаратами, надо мной кружились человеческие лица, оборудование, и… точно видел бутылки зеленоватой жидкости. Тогда все было в полудреме, но их я почему-то запомнил.
– Зеленоватая жидкость и полынь, говоришь? – переспросила я, после чего скинула резиновые перчатки и взяла на руки питомца. Жалеть его не было смысла, а вот подарить сейчас минуты радости – святое дело. – Придумала! Отныне нарекаю тебя Абсентом, уменьшительно-ласкательно – Абсик. Есть возражения?
Судя по еще более округленным глазам шиншиллы, возражения у него были, причем не очень культурные. Но я готова была выслушать только недовольства Ники, которых у неё не оказалось. Она активно закивала головой, принимая новую кличку комнатного зверька.
– Решено! – радостно улыбнулась я и поставив опешившее животное на пол, вернулась к стирке.
Он, поняв всю тщетность своих возражений, поплелся к планшету, но еще долго бессмысленно пялился в него. Мне же имя понравилось, поэтому менять я ничего не собиралась.
Ни вчера вечером, ни сегодня утром у нас с Ники не осталось времени на готовку, так что мы воспользовались услугами поваров в столовой. Абсик на правах настоящего питомца заявил, что долго он так с нами не протянет, если мы не научимся готовить горячую пищу.
На столь дерзкое заявление мы ответили, что кое-кого легче смыть в канализацию, чем прокормить. Этот кое-кто сразу замолчал и заверил в своей космической любви, а мы отправились в универ.
Первые две пары ничего важного для нашей профессии не представляли, а вот на третьей стоял практикум по «Общей поляции», который вел наш уже «любимый» преподаватель. Сегодня девушки первого курса соизволили одеться подобающим образом, а вот факультетские еще были под влиянием слухов.
Занятие проходило в спортзале с красными матами на полу, и так как в расписании была указана форма занятий, мы уже все успели переодеться и прийти в свободной тянущейся одежде.
Аз Хош пришел к положенному времени, одетый в темную водолазку, свободные штаны и длинный до пят плащ, расстегнутый, но перетянутый на поясе широким ремнем. Обычно его одежду составляли классические брюки, рубашка и удлиненный по колено пиджак с внутренним капюшоном.
– Доброго дня, – поздоровался он, и ему ответил нестройный хор голосов. – Практические занятия будут проходить не всем потоком, а группами, как вы уже заметили. На медитации я прошу проявлять уважение к своим сокурсникам и сидеть в полнейшем молчании. Если у вас ничего не получается, то вполне возможно, что получится у вашего соседа, а вы шумом можете сбить его с настроя. Если возникают проблемы, то просто тихо поднимаете руку, и я подойду. Никаких выкриков. Я понятно излагаю?
– Да, – ответили мы, и урджий удовлетворенно кивнул.
– Многим наверняка интересно, чем же мы будем заниматься? Ответ настолько же прост, насколько и невероятен. Мы будем пробовать достучаться до своего дара. В каждом из вас он есть, у кого-то сильнее, у кого-то он менее выражен, но он есть. И я буду помогать вам учиться пользоваться скрытыми ресурсами и увеличивать свой потенциал. Знаю, сейчас вам ничего не понятно, но потерпите до начала практики.
Аз Хош опустился на мат, сев в позу лотоса, и жестом указал нам сделать то же самое. Все послушались его, тогда преподаватель продолжил:
– Для этого занятия вы должны освободить голову от посторонних мыслей и погрузиться в своё воображение. Представляйте что угодно, но ваш дар сам должен сориентировать вас в нужном направлении. На первых занятиях лучше помогать себе пальцами, надавливая на виски в определенных точках, чтобы больше фокусироваться. На этом этапе понятно?
Понятно не было, но студенты всё равно кивнули.
– Так, а теперь закрываем все глаза и погружаемся в воображение. Если посторонние мысли не уйдут, то зовите меня.
И наступила тишина. Я закрыла глаза, выпрямила спину и старалась ни о чем не думать, но мысли непроизвольно возвращались в бокс, где меня ждал Абсент. Конечно, звучит как мечта алкоголички, но мой питомец был самым ярким событием за последние дни, поэтому буквально поселился в моих мыслях.
Ничего не получалось. Я не могла сосредоточиться. Никогда не отличалась талантом сочинителя, поэтому воображение было довольно скудным.
– Скажи, ты видела радугу? – раздался рядом со мной тихий голос Аз Хоша.
Я открыла глаза, но разговаривали не со мной, а с девушкой, сидящей рядом. Странно, но я испытала едва заметное разочарование, а потом вновь закрыла глаза, пытаясь избавиться от постороннего.
– Да, – ответила лиа.
– Тш-ш, молчи, не говори. Только слушай, – его голос был мягким, обволакивающим. Я готова была часами слушать лишь его.
Видела ли я радугу? Конечно. В моей жизни были моменты радости. Чаще всего это были незначительные мелочи. Например, одним летом я на спор с отцом перемывала его автокары. Летний день был в разгаре и светило солнце, и на капоте отражались его блики – прямо на машине на слоях воды распускалась радуга. В ней будто поселилась радость – безграничная, детская и такая простая. Просто на душе становилось теплее, когда в новых брызгах зажигался очередной цвет счастья.
– Вспомни каждый её цвет, – тем временем звучал голос мужчины, – пересчитай их, дотронься руками и представь, какие разводы оставляют твои пальцы при соприкосновении с радугой. Придумай для неё текстуру.
Для меня радуга была жидкой, проскальзывающей сквозь пальцы.
Я не заметила, как оказалась в своем воображении среди облаков, где текла жидкая радуга. Она разноцветным океаном разливалась в моей голове, её водопады журчали, чувствовалась свежесть…
Для полноты картины только единорогов не хватало!
Я усмехнулась, и меня тут же вытолкнуло из моей картины, а когда я открыла глаза, то увидела Аз Хоша, обходящего студентов. Я не знала, сколько прошло времени, но казалось, что прошла целая жизнь. Чья-то, не моя.
Преподаватель посмотрел на наручные часы, которые вывели голограмму движения Нола, а потом свернул картинку и наткнулся на мой взгляд. Он медленно подошел ко мне, присев на колени напротив.
– Получилось?
– А что должно получиться?
– Ты должна оказаться в своем воображении, увидеть вокруг себя пространство с чужими жизнями. Для каждого его мир будет выглядеть по-разному, но он всегда будет ассоциироваться с первыми яркими воспоминаниями.
– Значит, у меня это будет радуга? Вы ведь говорили о ней.
– Не обязательно. Радуга – это всего лишь символ простого счастья, но для каждого мера счастья своя. Так ты видела что-нибудь?
– Не уверена, – вздохнула я, и Аз Хош кивнул.
– Что ж, на сегодня достаточно, можешь идти. Я буду выводить других из транса.
– Доброго дня, – кивнула я, вставая и направляясь к выходу. У дверей я оглянулась и взглянула на урджия, который провожал меня задумчивым взглядом. Заметив мой интерес, он тряхнул головой и аккуратно дотронулся до плеча Баскинса, что-то прошептав.
Не став больше задерживаться, я покинула зал.
Далеко я уходить не стала, остановившись около широких подоконников, чтобы подождать Николетту. Не успела пройти и минута, как, отделившись от группы своих друзей, ко мне подошел Фэртон.
– Привет, Аврора. Была первая медитация?
– Да, но у меня ничего не получилось.
– Не переживай, мало кто с первого раза попадает в свой мир, но вскоре ты научишься строить графики нужных тебе людей и жить в двух реальностях.
– Звучит как диагноз в «дурку».
– И ты даже не представляешь, на что пошел бы совет конфедерации, чтобы только осуществить это, – усмехнулся парень.
– Разве не совет дает задания экстраполяторам? Прости, я еще не посвящена во все тонкости, но мне казалось, что именно по их наводкам мы делаем эти… странные вещи.
Он негромко хохотнул. Его забавляло моё отношение к новому для меня миру поляции.
– В конфедерации есть отдельный департамент – совет Семи, который играет весомую роль. Но мы никогда не были желательными для верхушки конфедерации, ведь мы можем изменить судьбу каждого из них. Если в нас будет чуть меньше чувства долга, то мы таких дел можем наворотить… – он присвистнул. – Поэтому, в первую очередь в нас воспитывают разумное и правильное применение своих способностей. Перед каждой практикой поляторы проходят комплексы психологических тестов, по результатам которых студент переходит на следующий курс или ему стирают память и отправляют в последнюю поворотную точку.
– Ого, ты меня действительно испугал, – прошептала я, вообразив, что приобретенное здесь я могу потерять навечно. И даже не вспомнить об этом.
– Не переживай. Ты – разумная и добрая, поэтому всё у тебя будет нормально. Ведь природа знает, кого наделять способностями, а если отсеивание и происходит, то на первом курсе.
– А сколько длится обучение?
– Три года очного обучения и два года практики, но считается она по месяцам. После сдачи зимней сессии будут каникулы, потом короткий семестр в месяц и трехмесячная практика. Вновь каникулы и так далее еще четыре года.
– Вау, круто. – Я покивала головой, осмысливая полученные данные.
– Так, когда ужин?
– Знаешь, – пораскинула мозгами я, – а приходи сегодня в шесть. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
– Тогда до вечера, – улыбнулся Чейс, и мы распрощались. Не прошло и секунды, как ко мне подошла Ники. Подруга проводила челибенца заинтересованным взглядом, который не укрылся от моего внимания.
– И как ты находишь знакомства?
– Примерно так же, как это случилось с тобой, – улыбнулась я, и лиа ответила мне тем же.
Спустя пару часов мы взялись за готовку. Абсент решил лишь наблюдать, не внося никаких конструктивных предложений. Так как измерительных стаканов у нас не было, мы засыпали ингредиенты для супа на глаз.
– Абсент, а ты чего нам рассказать хотел в обмен на свою свободу? – внезапно вспомнила Ники.
– Да ничего особенного, – нагло повинился шиншилла, – просто краем глаза видел, как девушки ночью косы себе плели. Во-от, а вы меня за такое наказывали! Модно это, оказывается!
– Да это ты ввел моду! – хохотнули мы, после чего я спросила: – Ты прогрыз себе норы в другие боксы? А еще обижается на слово грызун.
Он сделал вид, что этого не слышал, а мы продолжили готовку, результатом которой стал суп. На вкус вроде был ничего, но на вид… В общем, это была белая каша с макаронами, мясом, картошкой и кусочками овощей из пакета.
Поэтому мы решили приготовить пирог в компенсацию неудачному супу-каше, но у нас не было разрыхлителя. Зная в общежитии одного человека, который точно готовит, мы отправились к ней, предварительно связавшись с урджией по сети и узнав номер бокса.
Ай Хот открыла нам быстро и предложила выпить чаю. От него мы отказались, зато попросили недостающие ингредиенты.
– У меня только сода и фруктовый уксус, я не люблю пользоваться другими добавками.
– Сода? А как ею пользоваться? – растерялись мы.
– Насыпаете в ложку соды и гасите её уксусом, вот и все дела.
Покивав головой, мы взяли бутылочку, коробку с белым порошком и формы для кексов и отправились в свой бокс, где возобновили готовку. Только каким количеством уксуса гасить?
– Думаю, без разницы. Он же всё равно фруктовый, значит, только вкуснее будет, – выдвинула версию Ники.
Возразить мне было нечем, ведь в этом деле я была такой же профан, поэтому мы загасили столовую ложку соды приличным количество уксуса, замесили пышное тесто и поставили его в печь.
Когда мы достали готовые кексы из микроволновки, было уже почти шесть, и с минуты на минуту должен был прийти Чейс.
– Ави, а почему наши кексы убежали? – спросила подруга, посмотрев на практически вылезшую из формы румяную сдобу.
– Формы не понравились, видимо, – ехидно ответил Абсент.
– Слышь, Абсик, раз такой умный, чего не помогаешь?
– Разве я могу мешать процессу обучения? Лучше синяк, чем стеклянный колпак.
Ну и вредный нам попался зверь!
По внутренней приборной панели мы услышали голос Фэртона, после чего поспешили впустить его в бокс. Он принес нам коробку шоколадных конфет, и мне даже стало стыдно, что в ответ мы сможем отблагодарить его «трусливыми» кексами, сбежавшими из форм, и супом. Может, он там хоть мясо повыковыривает?
Навряд ли. В этой белой каше сложно будет найти мясные кусочки.
Смущаясь, мы пригласили его за накрытый стол. Присев на стул, он посмотрел на свою тарелку с пренебрежением.
– Приятного аппетита, – пробормотала я, после чего взяла ложку в рот. На ощупь противно, но на вкус ничего так.
– Знаете, я не очень голоден, – примерно через минуту ковыряния в супе, произнес Фэртон. – У вас тут так вкусно пахнет выпечкой, может, сразу к чаю?
Мы обрадовано закивали головой и засуетились, готовя чай. Я разливала его по кружкам, а Ники ставила на стол пышные кексы и раскрывала коробку конфет. Потом я расставила кружки и сама присела на свободный стул. Абсент тоже забрался на стол, первый раз показавшись нашему гостю.
– У вас питомец?! И комендант разрешает?! – удивленно воскликнул Фэртон, и мы переглянулись.
– Мы просто особенные, – хмыкнула я, и лиобе покивал каким-то своим мыслям.
Абсик, тем временем, стырил себе кекс и разодрал его лапками на другой части стола. Все следили за его действиями с неподдельным интересом. Мы с Ники пока взяли себе по конфете и запивали вкусняшку чаем, а вот Чейс не отрывал взгляда от нашего зверька.
Абсент взял кусочек в лапки и откусил. Мы с Ники ждали его реакции, которая не заставила себя ждать. Зверек скривился, взял салфетку и выплюнул туда отгрызенный кекс.
– Вот это реакция! Ему не понравилось?! Серьезно?! – восторженно воскликнул Фэртон.
