– А ты эту гадость попробуй, и тогда удивляться не будешь, – ответил шиншилла и спрыгнул со стола, не забыв предварительно утащить конфету.
Чейс открыл рот и просидел так около минуты. Мы в это время сами испробовали свой кекс и поняли, что употреблять в пищу это невозможно. Он же отвратительный! Быстренько выбросили шедевр кулинарии, пока челибенец находился в прострации.
Наконец, он отмер и повернулся к нам. Его взгляд продолжал выражать шок.
– Он говорящий!
– Не может быть! – всплеснула руками я. Мой голос был пропитан сарказмом.
– Он же говорящий! – еще раз повторил Фэртон, и я поняла, что у мужчин с осознанием нереального намного сложнее, чем у женщин.
– Мы поняли, – кивнула Ники, подперев голову рукой, – вот мне интересно, как ты со своим скепсисом принял новость о существовании поляторов?
Он еще несколько раз моргнул, потом резко выдохнул и встал со своего места.
– Спасибо за ужин, я, пожалуй, пойду, – произнес он, бросив взгляд в нашу комнату. Видимо, рассчитывал увидеть Абсента. – Мне надо свыкнуться с этой мыслью. А еще говорящие животные существуют?
– Не-а, я уникум, – ответил ему Абсик, оказавшийся около порога, соединяющего спальню и кухню-коридор.
– Обалдеть, – прошептал челибенец, с некоторой опаской смотря на чудо генной инженерии. – Ко мне пришла белочка! В чай было что-то подмешано?
– Эй, я не белка! – недовольно пропыхтел зверек, и Фэртон решил, что это был предел для его нервной системы, и покинул нашу комнату.
Опомнившись, я выбежала за ним в коридор.
– Чейс! Об этом никто не должен знать! – крикнула я, и только потом заметила, с каким интересом на нас смотрит пара девушек, оказавшихся в коридоре.
Парень кивнул и направился к лифту, я же смущенно зашла в бокс.
Каждая минута на факультете Истинных знаний не перестаёт меня радовать!
Следующие дни принесли мне много открытий, главным из которых была мстительность урджиев. Нет, я и раньше подозревала, что эта раса не отличается добродушием, но чтобы настолько открыто проявлять предвзятость к одной единственной практически ни в чем неповинной студентке?..
Был уже последний учебный день на этой неделе, суббота, чему я не могла не радоваться. Счастье-то какое, продержалась целую неделю, не убилась сама и никого не покалечила! Не считать же за травму ожог лапки домашнего питомца?
Просто кое-кто голодный постоянно крутился рядом, пока я жарила яичницу, вот и произошел несчастный случай, приведший к увечьям конкретного представителя фауны. Я, конечно, лапку ему перевязала, но он до сих пор играл в потерпевшего, которому было необходимо читать сказки и баюкать на ночь. Ники к проявлениям такой нежности отнеслась с огромным энтузиазмом, поэтому я с радостью переложила на неё заботу о нашем четвероногом друге.
На следующее после знаменательного ужина утро, как раз в тот момент, когда я обожгла Абсику лапку, заявился Фэртон. Его приход, кстати, и отвлек меня от готовки. После случившегося Чейс заявил, что на кухню меня допускать нельзя, потом увидел за моей спиной Ники и внес в своё высказывание поправку на множественное число.
– Отлично! Тогда миссией по спасению нас от голодной смерти будешь заниматься ты! – со свойственной мне наглостью заявила я.
Лиобе стушевался, попытался отговориться, но свелось всё к тому, что последнюю неделю следующего месяца он нам готовит. Он, как мог, оттягивал срок своего наказания. Конечно, он это назвал мастер-классами, а мы с Ники совместно решили, что называется это поварское рабство.
Причина, по которой заявился к нам челибенец, оказалась довольно проста: он решил убедиться, что вчера у него были не глюки.
– Это вовсе не глюк, а Абсент, просим любить и жаловать, – улыбнулась Ники, после чего взяла в руку здоровенькую лапку питомца и помахала ею нашему знакомому. И в этот момент надо было видеть выражение мордочки Абсика, которое ясно говорило об отношении к подобному использованию его вместо марионетки.
– И откуда у вас говорящий зверек? Я прежде о таком не слышал. Какая-то мутация?
– А что это ты так заинтересовался им? Учти, если кто-то узнает о его существовании, мы тебя в камеру сгорания поместим, – заверила я Чейса, и парень усмехнулся.
– Понял-понял! В общем, зря я сюда зашел. Мало того, что неделю в следующем месяце готовить на троих, так еще и угрозу получил. Страшно с вами находится, лиа. Пойду от вас.
А спустя два дня, в субботу, первой парой мы сидели на лекции у Аз Хоша. Право слово, другие преподаватели мне совершенно не запоминались, только по спецпредметам, а их было всего лишь два.
Мужчина уверенно прошел за кафедру, открыл электронный журнал и проверил присутствующих, после чего развернулся к голографической доске, перед этим надев сенсорные примочки, и развернул для нас целую объемную картину с множеством графиков.
– Кто-нибудь на предыдущем практикуме дошел до проектирования графиков в своем подсознании? – спросил он, но аудитория ответила ему тишиной. – Ничего страшного, тогда поясню, что вы сейчас видите. Именно такие картинки должны проявляться у вас в голове при проведении расчетов и построении кривых жизни. Посмотрите на эту декартову систему координат. Пример взят произвольно, мы рассматриваем судьбу первого земного космонавта Юрия Гагарина. Его кривая жизни обрывается на этой точке – это дата смерти человека, но давайте вернемся немного назад и посмотрим все поворотные точки в его судьбе. Как правило, это экстремумы. И если я сейчас отключу функцию уже заложенной жизни, прожитой им в реальности, то получу в этой точке множество исходящих из неё лучей.
После его слов из экстремумов действительно разошлись множество линий, образовав идущие только вправо лучи. Вся аудитория с интересом слушала преподавателя и пыталась вникнуть в суть новой для нас профессии, с которой нам придется прожить всю жизнь.
– Вот эта точка, обозначим её цифрой один. – Ур Сент указательным пальцем с помощью сенсорного курсива нарисовал цифру один, которая тут же спроецировалась в объемную картинку. – Это дата того момента, когда он решил поступить в аэроклуб. И мы называем это точкой экстремума, хотя на самом деле, если увеличить многократно масштаб, она состоит из множества маленьких отрезков, его шагов на пути к цели. Именно из этого максимума идет его кривая. Поворот начинается с того момента, когда он принял решение, и заканчивается тем, когда он первый раз пришел в аэроклуб. Но на этом отрезке мы все еще может повернуть его жизнь так, как хотим этого мы.
Осмотрев своих студентов, Аз Хош принял к сведению их заинтересованность, поэтому продолжил далее:
– Дальше эта кривая продолжает колебаться во время его обучения до следующей поворотной точки, важного события – утверждения его на роль первого космонавта планеты Земля. День 12 апреля 1961 года по прежнему земному летоисчислению стал пиком его судьбы, самым верхним экстремумом. Но был бы он, если бы мы вмешались в его судьбу на этапе перед первой поворотной точкой? Вот здесь?
– И мы в силах были бы предотвратить полет первого человека в космос? – раздался вопрос с первых парт.
– Нет, – покачал головой Аз Хош, – это всего лишь кривая жизни одного человека. Не он, так был бы кто-нибудь другой. Чтобы предотвратить полет нужно изменять кривые жизни ученых и политиков. Но сразу скажу, что изменять судьбы целых планет – очень сложное дело, и вы будете проходить экстраполяцию целых популяций на старших курсах. Пока же вам нужны лишь основы.
И далее он стал объяснять нам, как можно было изменить судьбу Гагарина. Легче всего это было сделать до первой поворотной точки, но прохождение человеком экстремумов усложняет задачу поляторов, нам становится сложнее что-то изменить, ведь уже наметился курс жизни. А свернуть его в другую сторону всегда сложнее, поэтому легче всего манипулировать детьми.
– К сожалению, в наши дни не всегда приходится работать только с детьми, чаще с взрослыми, у нас ведь нет машины времени. Но вот предугадывание судеб детей и является одной из функций экстраполяции, это рядовые дела, но их необходимо выполнять. Примерно предугадывать, какую должность займет одаренный ребенок, чтобы спроектировать его дальнейшую жизнь.
Мы еще поговорили о поляции, после чего ур Сент посмотрел на время.
– Кажется, мне пора заканчивать. Нужно, чтобы на следующую лекцию кто-то сделал расчет, как пример для закрепления знаний. Он должен быть математическим, если возникнут проблемы можно подойти либо ко мне, либо к лиабе Милакэ Миа. И подготовит у нас его…
Аз Хош начал прокручивать список студентов, и я даже облегченно вздохнула, когда он с легкостью пролистал мою фамилию (она была первая в списке). Но вскоре боги глубокого космоса заставили его вернуться в начало и остановиться на моей фамилии.
– Аврора Аято, прошу подойти после окончания занятия ко мне и взять задание.
И таким голос это сказал, что я была уверена: под этой маской прячется ехидная улыбочка! Всё-таки хорошая вещь – эштана! И как же он наиграно легко пролистал мою фамилию, чтобы потом вновь вернуться к ней!
– Лиобе… – Я в назначенное время подошла к Аз Хошу с легким кивком головы. Аудитория заметно пустела, Ники дожидалась меня у дверей.
Преподаватель взял мой планшет, подсоединив его к компьютеру через беспроводную сеть, и перекинул туда нужный файл, после чего отдал моё имущество.
– Здесь несколько функций, связанных с течением жизни Юрия Гагарина. Вы должны составить около пяти графиков и указать точки, где именно происходило изменяющее событие. Таким образом, получатся альтернативные жизни космонавта, которые мы разберем на лекции.
Я мало что поняла из его слов. Зато я вспомнила, что завтра вечеринка, на которую меня пригласили, а в понедельник уже отчитываться по этим графикам.
– Но как я успею? Тем более не искать же мне вас в воскресенье.
– Я уверен, вы легко справитесь. Заодно научитесь экстраполировать события и делать логические выводы, чтобы в следующий раз не попасть в неловкое положение.
И я отчетливо поняла, что это он о букете и своем предостережении по поводу его дарителя. Да, он, конечно, был прав, с одной стороны, но с другой… Он – преподаватель и обязан соблюдать дистанцию, и если бы имело место ухаживание за «легкомысленной» девицей, его это не должно было касаться.
– Вы мне мстите? – прямо спросила я.
– Я? Вам? Вы забываетесь, студентка. Это лишь домашнее задание, с которым вы обязаны справиться до понедельника. А теперь попрошу покинуть аудиторию.
Моя прямота полностью сожгла все мосты, поэтому поблажек он мне не даст. Сжав кулаки и сетуя на несправедливость, я отправилась к сочувственно взирающей на меня Ники.
– Ничего не говори!
– Не собираюсь, – легко согласилась подруга.
Глава 8
Кирпич ни с того, ни с сего никому и никогда на голову не свалится.
Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»
Решив дать себе отдых, я пренебрегла домашним заданием в субботу, а вот в воскресенье мне пришлось об этом пожалеть. Аз Хош обиделся ни на шутку!
– Я это и за неделю не сделаю! – чуть не плача воскликнула я.
Ники, в этот момент выбиравшая платье для сегодняшней вечеринки, заглянула мне за спину и присвистнула.
– Я тебе не завидую.
– Хоть в этом мнении мы с тобой схожи! Я не смогу никуда пойти! А это первая тусовка за время моего обучения! Нечестно!
– Нечего было препода букетом по лицу бить, он бы и не занял твоё свободное время!
– Кого-кого она била? – заинтересовался грызун, поднимаясь с подушки.
– Аз Хоша, – сдала меня Ники.
– Это ты зря, он мстительный. Собственно, его мстительность и послужила причиной появления у меня разума.
– По-прежнему не хочешь рассказать эту занимательную историю?
– Нет, – отрезал Абсик, забравшийся на стол. Его лапка уже благополучно зажила, пусть он это и не хотел признавать. – Что там у тебя? Дай-ка посмотрю.
Со стороны это могло выглядеть смешно, как маленький грызун забирает у человека планшет и всматривается в цифры, а потом с завидным усердием начинает дифференцировать первую функцию и строить по ней график.
– Ты в этом понимаешь?
– Как семечки щелкать.
– Абсик, ты мой спаситель! – на радостях я чуть не чмокнула зверька в хохолок, но вовремя остановилась. Между нами еще не настолько близкие отношения, но если он почаще будет решать за меня математическую часть, может, мы и сблизимся. – Я теперь смогу пойти на вечеринку!
– Золушка отправляется на бал, пока бедные «голуби» вкалывают на её благо, – усмехнулся Абсент, и мы с Ники рассмеявшись, занялись сборами уже вместе.
– В благодарность мы тебе приготовим что-нибудь вкусное! – пообещали мы.
– Упаси голодная бездна! Лучше купите мне консервов, – ответил Абсент, и мы подумали, что это разумное решение. Всё равно кормить чем-то придется, а запас печенья уже заканчивается.
Чтобы сопроводить нас на первое массовое мероприятие в МГУ, Фэртон лично явился за нами. Мы уже были облачены в новенькие коротенькие платьица. Волосы Ники оставила распущенными, а мне и собирать было нечего, лишь сделала укладку.
– Лиа, боюсь, что весь вечер я буду вынужден отгонять от вас назойливых кавалеров, – не отрывая взгляда от груди Николетты, проговорил Чейс.
– Её лицо чуть выше, – усмехнулась я, а Ники, привыкшая к подобному вниманию, почему-то рассердилась.
Фэртона же ничуть не смутило это замечание, будто декольте выставляли именно для его обозрения. В чем-то логика была, поэтому мы не стали дальше развивать эту тему и вышли из бокса.
Покинув общежитие, мы направились куда-то к полигонам, где стояло множество одноэтажных ангаров различного размера. Цокая каблуками по узким асфальтовым дорожкам, мы всё удалялись от главного корпуса, пока до моего слуха не донеслись громкие звуки музыки. Я сразу определила источник и именно туда мы и отправились.
– Каждый год вечеринку проводят в разных ангарах или зданиях факультета, но также и на входе стоят секьюрити, – с улыбкой проинформировал Чейс, поздоровавшись с высоченным парнем, который пропустил нас внутрь. Когда мы от него отдалились, Чейс шепнул: – Правда, лица они в состоянии разбирать только до полуночи…
Все, что говорил потом Чейс, чудесным образом проскальзывало мимо моих ушей. Грохотала музыка, и я с удивлением оглядывалась по сторонам. Раньше я видела такое только в фильмах. Немногочисленные вечеринки, на которые меня когда-то приглашали, включали в себя просмотр фильмов и настольные игры.
Здесь же оказалось все совершенно по-другому. Площадь была разделена на несколько секций: в углах стояли бары, у стен – столики и диванчики, а по центру студенты тряслись на танцполе. Над нашими головами цветные голограммы строили различные фигуры и целые композиции.
Я, как Алиса, попавшая в страну чудес, сделала шаг вперёд, пытаясь слиться с этой компанией, почувствовать здесь себя своей.
– Идём, нам туда, – прокричал Чейс на ухо, отчего я вздрогнула. Не от звука голоса, а от его близости.
– И никто не следит за студентами?
– А что за нами следить? Хотя ты права, несколько преподавателей помоложе здесь все-таки есть, – кивнул куда-то в сторону челибенец, но я никого не увидела, поэтому позволила себе остаться ведомой, пока Фэртон проходил к нужному столику.
Ники проследовала за нами, и вскоре Чейс познакомил нас со своими друзьями. Они оказались улыбчивыми людьми, поэтому стеснения не вызвали, и вскоре мне предложили выпить.
– О, нет, боюсь, что алкоголь окажет на меня пагубное влияние.
– Успокойся, ты же под моим присмотром. Ники, а ты будешь?
Девушка утвердительно кивнула, но я не спешила поступить так же.
– Аврора, серьёзно, ну что может случиться здесь? Ты ни разу не пила?
– Не удавалось, – призналась я, – мои родители консерваторы и весьма отрицательно относятся к выпивке.
– Тогда тем более стоит попробовать. Ведь если не сделаешь это, никогда не узнаешь собственное к нему отношение.
С последним я была не согласна. Иногда отношение строится на косвенных данных, не проверенных личным опытом. И не то чтобы я легко поддавалась уговорам, но какой-то части меня хотелось сделать что-то бесшабашное, как я и говорила раньше, начать новую жизнь. Долой старые рамки – здравствуй новый мир!
С одним выпитым бокалом для меня открылся новый мир, я сама не заметила, как за вторым пошел третий, а потом, кажется, даже четвертый. Но и этой убийственной для моего организма дозы неизвестного горячительного напитка с Джийской системы – родины урджиев – мне хватило с лихвой. Уже через час я совершенно не могла понять, что меня толкает на те или иные поступки.
