– Просим прощения, лиа, – с поклонами убрала сумки семья, состоящая из отца-землянина и детей и матери – айли.
– Ничего страшного, – ответила я, активно замахав руками и попытавшись подняться.
Но тут мой взгляд натолкнулся на челибенца, который чуть развернулся в мою сторону и искал хозяина чемодана. Я же застыла, с удивлением смотря на парня, которой лазером плавил опорную стойку одной ступени. У меня не было слов, кроме: «Эй, ты что творишь?!».
Вслух я этого не сказала и поднялась на ноги. Меня, наконец, заметили и подмигнули, Затем парень сверкнув шаловливой улыбкой, закончил своё дело и живенько направился в сторону кафетерия.
И что делать?! Сейчас же кто-то пострадает и упадет! И в это время сверху спускалась айли на высоких каблуках, а с другой стороны подходил урджий с наполовину закрытым лицом. Они оба могут упасть с этой лестницы, и если мужчина еще устоит, то девушка на каблуках кубарем покатится вниз, поэтому приходилось думать быстро!
Насчет галантности урджия даже думать не стоит – они все эгоисты, и пусть весь мир катится к чертям, они будут стоять в стороне, если их это не касается. Зато они ярые поборники справедливости.
Достав из кармана «травмат» с резиновыми пулями (от бандитов – отец настаивал, чтобы он у меня всегда был с собой), я побежала в сторону девушки, одновременно крича об опасности. На меня, естественно, никто даже внимания не обратил, просто наш мир был слишком привычен к различным проявлениям сумасшествия.
Это я тоже учла, поэтому и приготовила заранее «травмат». Мой план был таков: добежать до лестницы бы не успела, зато резиновая пуля попала бы точно в слегка расплавленую, но уже остывшую стойку, благодаря чему ступенька бы накренилась, что не могла не заметить девушка. Стрелять меня учил отец, а меткость у меня была от природы.
Не медля, я подняла оружие, но в этот момент кто-то резко ударил мою руку снизу в локтевой сустав. От неожиданности я нажала на спуск, отчего пуля полетела куда-то вверх в железные балки и перекладины, где были тропы переходов между стыковочными площадками.
– А-а! – Девушка подвернула лодыжку и полетела вниз, благо, ступенек было всего лишь три, но, кажется, все равно ударилась ощутимо. Она распласталась на полу и захныкала.
– Ты что сделал?! – вскрикнула я, развернувшись и в упор посмотрев на челибенца, который явно намерено причинил вред невинной айли.
– Ты всё испортила! – зашипела на меня эта груда мышц, а у меня брови подлетели вверх.
– Это я испортила?! Ты девушку чуть не угробил! – и, вспомнив, что там действительно лежит девушка, я резко развернулась, но тут же уперлась в мужскую грудь. Подняв глаза, я встретилась с фиолетовыми омутами, которые были полны негодования.
Урджий явно хотел что-то сказать, но не успел, так как раздался звон бьющегося стекла и крики людей. Моя резиновая пуля, отскочив от металлических балок, теперь пробила стекло одного из лифтов. Люди там завизжали, не понимая, что происходит и не теракт ли это.
Я растерянно наблюдала за причиненным ущербом, не в силах поверить, что одна сумка, о которую я споткнулась, могла повлечь за собой череду таких неприятностей!
– И что это было?! – прорычал урджий напротив меня. Тот самый, который шел к лестнице, когда девушка еще спускалась где-то наверху.
– Это он! – выдохнула я, обернувшись назад. Но за моей спиной уже никого не было. Я заозиралась в поисках истинного преступника, но его и след простыл. – О, черная дыра…
– Хочется услышать от вас что-нибудь информативнее, чем примитивное ругательство, – едко заметил урджий, и я сглотнула, высматривая пути к отступлению. А что? У меня космолет через полчаса, глядишь, успею.
– Скорая помощь, отделение космопорта номер три, – зазвучало из динамиков, – срочно!
Разозлённый незнакомец схватил меня за локоть, после чего потащил к таможенной службе. И я поняла, что без вмешательства отца не обойдется. И вот зачем я помогать полезла?!
– Вы же даже ничего не знаете!
– И что же я не знаю, лиа? – ехидно осведомился урджий, голос был как у кота, с рычащими нотками. – Вы хотели совершить выстрел, если бы молодой человек-челибенец не остановил вас.
– Всё не так! – обиженно воскликнула я, стараясь угнаться за широким шагом мужчины.
– Тогда расскажете всё подробнее таможеннику или полицейским, – отрезал он. Вот всегда они такие! В смысле, урджии! Упрямые, как бараны!
Попытки вырвать свою руку не увенчались успехом, зато вскоре нас встретил встревоженный сотрудник космопорта. Я была передана ему на руки с подробными инструкциями, причем мне слово явно не давалось. Я только стояла рядом и скрипела зубами, пытаясь обнаружить в толпе силуэт челибенца, но тщетно. В такой суматохе это было невозможно.
– Спасибо за оказанную помощь сотрудникам таможенного дела, – поклонился урджию этот самый сотрудник, после чего мужчина с закрытой нижней частью лица кивнул и быстро удалился. – Лиа, пройдемте со мной. Надеюсь, оказывать сопротивление вы не попытаетесь?
– Если только словесное, – буркнула я, а потом мы зашли в офис.
И начался мой ад на Марсе.
Глава 2
– Почему вы так недоверчивы?
– Ответить в хронологическом порядке или в алфавитном?
к/ф «Шерлок»
Начало моей взрослой жизни явно задалось. С большой буквы. Мои анимации в таможенном участке попали во всемирную сеть раньше, чем прибывшие на место происшествия полицейские успели найти расплавленную стойку лестницы, из-за которой пострадала девушка.
Люди в нашем веке вообще ни на что не обращают внимания, а тот урджий находился с другой стороны, поэтому в его обзор не попадал челибинец, работающий лазерной отверткой. Но на фиолетовоглазого инопланетянина я всё равно жутко злилась, ведь из-за него мне предстоял тяжелый разговор с отцом.
Собственно, таможенникам я рассказала всю правду, но они мне поверили не сразу. Записи с камер каким-то чудесным образом исчезли, и спасли меня деньги моего отца. Он просто откупился, и дело замяли, зато я выслушала целую лекцию от полицейских о моей халатности в обращении с оружием и назначили день сдачи экзамена по стрельбе, а потом космопорт выставил счет за испорченное казенное имущество.
В итоге, когда за мной прилетел отец на частном лайнере, я пожалела, что занятия на факультете начинаются не завтра.
Как человек выдержанный, он не устроил скандал при персонале, вызвав у меня еще большую нервозность. Ожидание наказания хуже самого наказания.
Запиликал планшет, после чего я развернула белые створки и вгляделась в полупрозрачное изображение. В чате проскочили сообщения одноклассников. Все общались и делились, кто куда поступил. Главная зазнайка класса с пафосом говорила, как легко ей было поступить в Межгалактический Университет. Я за неё искренне рада, к тому же, я поступила сюда же, только вот рассказать о факультете не могу.
«Аврора, а ты куда поступила? Тоже в МГУ?»
«Да», – сухо ответила я. Даже радостью поделиться не могу! Хотя была ли эта радость?
«И на какой факультет?»
Знаю, что сейчас будет. Мне не поверят, если я скажу, что не имею это разглашать. Вздохнула и вышла из чата, оставив вопрос без ответа. Пусть думают, что хотят. От этого ничего моей жизни не изменится, это точно.
В этот момент меня никто не просветил, что наша жизнь зависит от самых незначительных событий.
Через иллюминатор я смотрела на синий шарик, словно утыканная булавками игольница, – Земля. Я только один раз покидала пределы солнечной системы: когда мы с родителями летали по путевке на Желтое море. И теперь мне было немного страшно лететь туда, где не будет солнца, а только красно-желтая звезда Нол.
Дома меня ждал скандал. Отец разорялся по поводу того, что я подрываю его авторитет своими дерзкими выходками. Мама стояла рядом и даже слово не вставила, уверенная в правоте своего мужа.
Мой отец был Гением с большой буквы, и поэтому, как всякий гений, он имел за спиной кроткую мышку, заглядывающую ему в рот. Этой серой мышью была моя мать. Она жила в его тени, терпела очень многое, в том числе измены, и считала, что ему это необходимо для достижения великих целей. Именно тогда я пообещала себе, что моим мужем не будет землянин или айли.
Айли слишком ветреные существа, влюбчивые, и если кому они будут хранить верность, то это саксам или урджиям, у которых был особый обряд бракосочетания, исключающий любые возможности измен. А с челибенцами было всё куда проще: они настолько меркантильные жлобы, что не допустят такого расточительства денег, как содержание любовниц. Они лучше вложат деньги в красоту своей жены, чем будут разбазаривать капитал направо и налево. Вот даже за такой цинизм я их уважаю.
– Пап, но почему ты мне никогда не веришь?! Это не я виновница этого инцидента! – воскликнула я, вспыхнув.
Компьютер, созданный отцом, был прав. Я конфликтный человек, не прощающий обиды, по крайней мере, если на это не будет объективной причины.
– Дело не в том, верю я или нет! Это только одна сторона медали! Совсем другая, что этот случай теперь занесен в твоё личное дело, и будет отправлен в МГУ. Теперь ты признана, как проблемная студентка, за которой необходим контроль! И новость, просочившаяся в сеть, пусть и получит опровержение, но будет обмусоливаться широкими слоями общества! Моё имя будут полоскать!
– Пап, но я не виновата! Как ты не можешь понять?! – Сжала от бессилия кулаки. – Всё случилось против моей воли! Я лишь хотела помочь девушке!
– Лишь хотела помочь? Сколько можно, Аврора? Сколько можно, скажи мне? Я терпел все твои выходки в школе, но я устал! Всему есть предел! Я думал, что как только ты станешь студенткой, всё изменится!
– Как тебе должно быть тяжело! У такого гения и такая дочь разгильдяйка! Сочувствую!
– В комнату, барышня! Готовься к пересдаче по стрельбе! – отец был не менее конфликтен, чем я. Я топнула ногой и развернулась к выходу, когда меня застал еще один вопрос глубокоуважаемого родителя, – Аврора, а на какой факультет ты поступила?
– С чего ты взял, что меня вообще зачислили в МГУ? – прошептала я, а потом догадалась, откуда у него такая уверенность. Развернувшись на пятках, я удивленно проговорила: – Ты купил мне место в университете.
Он пожал плечами, будто в этом не было ничего такого, будто бы так поступил каждый любящий родитель. Вот только он это сделал не из-за меня, а из-за себя. Он уже подстраховался на случай, если я провалюсь и опозорю его доброе столетнее имя.
– Понятно, – прошептала я дрожащими губами. – Ты хоть когда-нибудь верил в меня? Хотя бы чуть-чуть? Я же твоя дочь. Но, знаешь, лучше бы я была обычной. Я никогда не хотела, чтобы меня сравнивали с тобой, поэтому не уделяла внимание школьной программе, зато ходила на занятия по робототехнике и посещала планетарии. Пусть я не настолько умна, как ты, но я обладаю достаточными навыками, чтобы пробиться в этой жизни самостоятельно.
– Аврора, отец старается ради тебя, – вмешалась в разговор матушка, но я даже не обратила на неё внимания.
Как можно уважать человека, который сам себя не уважает?
– Куда ты поступила? – с напряжением в голосе повторил родитель. Он отмахнулся от моей тирады, как от надоедливой мошки.
Если это он купил мне место на факультете, названия которого я не знала до сегодняшнего дня, то я представляю, что сделаю. Но это надо еще доказать, поэтому я через силу выговорила:
– Истинных знаний.
– Что это? Ты издеваешься надо мной? – лицо родителя посуровело, будто до этого он вел лишь светскую беседу, а вот сейчас настало времядля чего-то действительно серьезного.
А я выпала в осадок. Отец не знает такого факультета? Есть что-то, что ему не известно? Неужели?
– Твоё незнание лишь подтверждает, что поступила я своими силами. Через неделю начнутся занятия, но подробнее рассказать я тебе не могу, так как это страшная тайна, – сказала я жутким тоном и всплеснула руками, после чего развернулась и побежала к эскалатору на второй этаж отчего дома.
– Аврора, как это понимать?! – донеслось мне вслед, но я не ответила.
Деньги на первое время есть, а дальше меня будет спасать стипендия. К тому же Межгалактический университет славится своим отношением к студенту, то есть проживание за счет ВУЗа и высокие денежные вознаграждения.
Есть ли неизбежные события, которые должны произойти в любом случае? Наверное, есть, иначе как объяснить моё поступление на таинственный факультет?
Сегодня был последний день моего пребывания на Земле. Вечером меня ждет космический корабль и четырехдневный полет до сентурионской станции «Ариол». С родителями я вот уже третий день не разговариваю, лишь спускаюсь на кухню – война войной, а обед по расписанию.
Вот и сейчас, оглядев собранные вещи, я обратила внимание на время – пора подкрепиться, сейчас будут накрывать на стол. С этими мыслями я вышла из своей комнаты и направилась к эскалатору, но резко остановилась, услышав из рабочего кабинета голос отца:
– Джо, ты не понимаешь! Сейчас на этом проклятом факультете учится моя дочь!
– Это будет только на руку, Альфред! – голос мне был незнаком, но смысл разговора меня привлек.
Дослушать дальше я не могла, так как камера над дверью кабинета отца задвигалась, явно извещая хозяина о невольных слушателях. Задрав подбородок, я восстановила изначальный курс движения.
О чем говорил отец и незнакомец? Почему родителю так не нравится место моего будущего обучения? И кому это будет на руку? Вопросы взрывали мой мозг, я искала точки соприкосновения моей жизни и работы отца, но не находила их.
– Аврора? – позвал меня папа, и я обернулась, увидев за его спиной незнакомого челибенца, примерно ровесника моего отца.
Эта раса отличалась внушительными габаритами, коричневой кожей, высоким лбом и пронзительными черными глазами без белков. Они обладали большой физической силой. Переломают хребет и не заметят!
– Доброго вечера, лиобе. – Я чуть склонила голову перед мужчиной, а потом обратилась к отцу: – Вы что-то хотели от меня, батюшка?
Родитель скривился, а потом отрицательно мотнул головой. Разговор со мной в таком состоянии – вещь непродуктивная, и он об этом прекрасно знал.
Спустя два часа я вызвала такси и стала одеваться. Из дома все эти дни я не выходила, так как шумиха вокруг моей личности не утихла. Мелькали лозунги с обвинениями ребенка из «золотой молодежи», мол, нам всё сходит с рук. Знали бы, чего нам это стоит!
И никому не было дела, что дети богачей делятся на два типа: те, кто тратят огромное состояние своих родителей, и те, кто правильно использует его как вложения в счастливое будущее.
Я относилась ко второму типу, поэтому, чтобы не попасть в таблоиды, оделась как мальчишка. Волосы собрала в высокий хвост и надела кепку, и из-за выбритых висков я действительно смотрелась как пацан, а мешковатая одежда добавляла правдоподобия образу.
Когда я пересекала холл, мама провожала меня укоризненным взглядом, отец даже усмехнулся, а потом подошел попрощаться около выхода.
– Я знаю, что ты не считаешь меня лучшим отцом в мире. Но когда у тебя появятся свои дети, ты будешь сама выбирать стратегии воспитания, пока что оставь эту прерогативу мне. Ты считаешь, что я дал взятку только потому, что не был в тебе до конца уверен. Отчасти это правда. Ты знаешь, как я не люблю оправдываться, – говорил он спокойно и взвешено, – поэтому ты должна понять цену следующим моим словам. Я дал взятку, чтобы полностью исключить возможность твоего огорчения. Знал, сколько ты старалась, чтобы поступить в МГУ, и не хотел, чтобы ты разочаровывалась в себе.
Поверить так хотелось. Но я слишком хорошо его знала, поэтому лишь натянуто улыбнулась и обняла родителя.
– Не скучайте без меня.
Отец на одно короткое мгновение прижал меня к себе, потом с легкостью отпустил и проследил, как я направляюсь к такси. Загрузив в багажное отделение чемодан и увесистую сумку, я села на заднее сидение, сообщив водителю конечный пункт назначения – станцию «Астрель». У меня было только одно желание – добраться до космического корабля без эксцессов.
И вот тогда я поняла, что свои желания нужно выражать яснее, указывая точные сроки действия.
Поступок отца бередил душу. Было жутко неприятно осознавать, что ты всего лишь бездушный предмет, которым распоряжаются, как хотят. Вы же от предмета не ждете никаких действий, лишь показываете его и хвастаетесь, даже если привязаны к нему? Вот и я была в такой ситуации, когда мне право голоса не предоставляли, да и не верили, что я могу вымолвить хоть слово, как бы отец не оправдывал свои действия.
Билет был куплен заранее онлайн по сети. На каждом сайте был голографический терминал, который считывал информацию с нашего запястья, и мы могли мысленными командами оплачивать покупку. Поэтому я сразу же направилась к стыковочной площадке на десятом ярусе, волоча за собой чемодан и периодически поправляя сумку на плече.
Доехав на турболифте до нужного яруса, я направилась в сторону очереди на посадку. Таможенники просканировали меня и мои вещи, после чего позволили пройти через стыковой коридор в открытый посадочный отсек.
Сотрудники корабля в синих футболках с эмблемой конфедерации (двойная зигзагообразная молния) и компании (окружность с вписанным треугольником) исследовали системы космолета, проверяя готовность корабля. Экипаж укомплектовывался.
– Парень, посторонись! – прикрикнул на меня один из инженеров, которые помогали передвигаться неактивному роботу-официанту.
Я отскочила в сторону, потому что объявление было явно адресовано мне, после чего пошла дальше. Тридцать первый этаж, комната четыреста двадцать. Одноместный полулюкс под «открытым» небом. Доехав на турболифте до нужного этажа, я нашла четыреста двадцатую комнату, и тут начались мои проблемы.
В это же время на панели моей каюты код покупки выводила девушка, после чего из горизонтального отверстия выехала ключ-карта. Я с открытым ртом наблюдала за всем этим, потом решилась спросить:
– Извините, у вас четыреста двадцатый?
– Именно так, – кивнула девушка, гордо вздернув подбородок. – А вам что нужно, лио?
Типичная представительница золотой молодежи Земли. Крутые блестящие шмотки. Брендовые. Явно делала пластику лица, из-за чего её черты потеряли природную уникальность. В данном случае идеальность – недостаток. Вот я бы при повторной мимолетной встрече её не узнала.
