– Как будто ты его у меня еще не проверил там за своими экранами, вуайерист ты недоделанный, – проворчал Терри. – Вот скажи мне хоть раз правду: зачем ты смотришь, как другие мастурбируют?
Сэм покосился на свой большой, вываливающийся за ремень живот.
– Чтобы хоть чужими глазами посмотреть, как это выглядит. Своими-то, – он крякнул, хлопнув себя по животу, – уже давно не вижу.
Терри покачал головой, глядя, как Сэм заливается неприличным смехом.
– Ну а ты – что, разве не занимаешься этим? – удивился Сэм. Терри уловил в его голосе предложение разыграть их новую дежурную шутку, которую они обсмеивали уже с неделю.
– Нет, я выше всего этого, – отрезал Терри. – Разумного человека такие вещи не интересуют.
– Разум – это, прежде всего, инструмент для обеспечения себе достойного места в мире низменных побуждений, – назидательно проговорил Сэм, а остаток фразы они с Терри, давясь от смеха, уже закончили вместе: – а не способ от них отречься.
Суть была в том, что неделю назад в рекламный отдел поступил частный заказ от некого писателя. Он желал, чтобы какую-нибудь цитату из его книги «Субъект» искусственный интеллект Эмпатиора предлагал пользователям для диалогов, не забывая, конечно же, в конце фразы проговаривать вслух ее авторство и, тем самым, рекламируя ее создателя впечатленным слушателям.
Смысл в цитате, может, и был, но Терри и Сэму она казалась вычурной, да и вообще сама ситуация смешила. Много чего кажется смешным, когда видишь систему без поверхностного шарма – такой, какова она есть изнутри.
Так друзья, перешучиваясь, дошли до метро и разъехались – каждый на свое свидание.
2. Тупой искусственный интеллект
– Какое красивое место, – равнодушно бросила Эльба. Так звали блондинку. Терри привел ее в роскошный ресторан – так предложил ИИ, оценив ее юбку и строгую рубашку, осанку, характеристики черепа, соотношение скуловых костей и подбородка и амплитуду телодвижений. Сам Терри не высчитывал таких подробностей, но был отчасти солидарен с тем, что аристократичная внешность девушки заслуживала соответствующего антуража.
На входе статуями замерли четыре прилизанных официанта, но ИИ предугадал приветствие одного из них еще до того, как тот начал поворачивать голову в сторону Терри.
– Добро пожаловать в Арафильо, достопочтенные дама и господин; какой столик желаете выбрать?
Эльба едва заметно пожала плечами, и Терри выбрал тот, что у окна.
– Пожалуйста, ознакомьтесь с меню, – официант галантно опустил на столик позолоченную брошюру, – прошу вас обратить внимание на фирменно… Ох, прошу прощения – подойду, когда вы будете готовы…
Терри проводил официанта взглядом. Спорить с тем, что неудобных диалогов стало меньше, было глупо. Технология их предотвращала на корню. Но с тем, насколько больше стало пустых…
– Что думаешь о недавно состоявшемся футбольном матче хорватов со шведами? – с улыбкой спросила Эльба.
– Система говорит, что с вероятностью 75 % я являюсь фанатом футбола, да? – лениво спросил Терри.
Девушка ничуть не смутилась.
– Да.
– Так вот, это неверно. Другое дело, зачем ты задаешь вопрос, ответ на который тебе все равно неинтересен?
Улыбка стерлась с ее лица, и датчики эмпатиора Терри предупредили о вспышке раздражения, что неуловимо отразилась на лице Эльбы.
– Просто я хочу сказать, – поскорее добавил Терри, – что мы лучше узнаем друг друга, если начнем спрашивать то, что нас действительно интересует, а не то, что предлагает этот примитивный ИИ.
– Ты прав, – проговорила Эльба. – Но я спросила не потому, что мне интересно, а чтобы начать хоть какой-то диалог. Не подумал об этом?
ИИ порекомендовал Терри сделать лицо человека, признавшего свою ошибку, дабы обстановка разрядилась. Терри и так чисто машинально был готов это сделать, но мысль, что это будет выглядеть так, будто он послушался ИИ, его взбесила.
– Смотрела фильм «Криминальное чтиво»?
– Нет.
– Старенький такой фильм… Там была сцена, где героиня спрашивает, а зачем вообще начинать диалог ради диалога. Нет, я не к тому, что мы зря говорим…
– Знаешь, ты странный, – проговорила Эльба. Эмоции ее сейчас были непонятны. Эмпатиор противоречил самому себе, подначивая Терри продолжать, и в то же время предупреждая о возросшем неудовольствии собеседницы.
– То есть, по-твоему, нам не надо разговаривать? Может, сразу в постель? – спросила Эльба.
ИИ без нужды предупредил Терри, что последний вопрос явно с подвохом.
– Зачем так утрировать?
– А почему нет? Без слов, как животные… Они ведь не умеют разговаривать – им и не нужно…
– Разве я не затем пригласил тебя сюда, – осторожно спросил Терри, – чтобы показать, что ставлю тебя выше животных?
– А зачем? Хочешь сказать, тебе интересно все это? – девушка обвела взглядом кессонный куполообразный потолок ресторана. – Тебе интересен только результат встречи, а все эти рестораны – просто мишура. Такая же, как и темы для разговора, предлагаемые ИИ, чтобы все эти причесанные животные могли снюхаться, прежде чем залезть друг на дружку.
Эмпатиор Терри определил коэффициент интеллекта сидящей напротив Эльбы, как высокий. Сам Терри немного растерялся: он не ожидал настолько циничного броска камня в огород всего общества. ИИ с готовностью высветил на интерфейсе фразу:
– Себя ты к этим животным не относишь?
Эльба усмехнулась.
– Животное не разумеет происходящего с ним. А я разумею, поэтому способна себя контролировать.
ИИ среагировал на ее ответ фразой, высветившейся в интерфейсе зеленым цветом, что гарантировало ее крайнюю уместность. И над этой фразой Терри с Сэмом ржали буквально час назад. Витиеватость фразы для уровня интеллекта Эльбы оценивалась как предпочтительная. Глубоко вздохнув, Терри произнес:
– Разум – это, прежде всего, инструмент для обеспечения себе достойного места в мире низменных побуждений, а не способ от них отречься.
Девушка посмотрела на Терри долгим, оценивающим взглядом.
– Я тебе говорю про мишуру, а ты тут же распускаешь павлиний хвост и блещешь красноречием? Притом, вероятно, не своим.
Терри готов был провалиться сквозь землю. Будь проклят этот недоделанный философ с его чертовой рекламой. Хотя никто не дергал Терри за язык и не заставлял толкать эту пафосную речь – он сам виноват. К ним манерно подплыл официант.
– Уже готовы осуществить заказ? – приторным голосом поинтересовался он. Эльба поморщилась и, встав из-за стола, начала одеваться. У Терри округлились глаза:
– Уходишь?
– А ты остаешься?
Как выяснилось по пути в общепит, Эльбе не нравились рестораны, и она предпочитала заведения попроще. Тут уже было бы несправедливо валить всю вину на ИИ, потому что такое противоречие облика и предпочтений с первого взгляда и в самом деле казалось незаметным.
– Ну, а ты сам подумай: где мы познакомились? В ресторане или в баре? – резонно спрашивала Эльба.
Заказав себе по жирному бургеру и стаканчику санспри, они уселись за высокий столик посреди шумного помещения. Терри также обратил внимание, что в отличие от предшественниц, которые в течение всего свидания косили глазом вправо, любуясь на свое изображение, Эльба не отрывала своих надменных и требовательных голубых глаз от лица Терри.
Допив санспри и разговорившись, Эльба начала громко критиковать современное качество полуфабрикатов в бургерах. Терри все больше восхищался девушкой – тем, что у нее есть свои, настоящие мысли, которыми она охотно делилась. Их общение было живым.
Закончив обсуждать продуктовое мошенничество, Эльба неожиданно принялась жаловаться на коллегу по работе. Затем на возросшие цены на бензин (у Эльбы была своя машина). На свою мать, которой нечем было заняться, и она придумывала предлоги, чтобы запрячь дочь; на своего бывшего и на то, как ей пришлось ему изменить; и снова на продукты – теперь уже на некачественное молоко от фирмы «Липидо». И если поначалу Терри заинтересованно внимал, пытаясь понять и, быть может, помочь каким-нибудь советом, то по мере осознания того, что его реплики тут вовсе не нужны, а нужно, чтобы он просто слушал весь этот словесный понос, который на него обрушили, ему становилось все сложнее скрыть негодование и усталость.
Но тут речь снова зашла о матери, и в этот раз в голосе Эльбы послышались истерические нотки, грозящие перерасти в крик.
– Она сидит дома, и ей нечем заняться: то мебель переставляет, то отделку стен хочет сменить и жалуется, что не справляется сама, а я плохая дочь – не хочу ей помогать. А я говорю ей: мам, у меня нет времени – я работаю, у меня личная жизнь, а она бросает трубку, а как с сестрой моей, так: Люси уси-пуси, моя Люси – ей она никогда не предъявляет…
Эльба всхлипнула и с плачем рухнула на стол. Даже несмотря на шум в помещении, на них все равно начали поглядывать другие посетители. Терри не знал, что делать, но ИИ настоятельно рекомендовал погладить ее по спине и произнести одну из двух утешающих реплик, на его выбор:
«Успокойся: я уверен, что все будет в порядке»;
«Как бы мать ни относилась к своим детям, знай, что она их все равно любит».
Одну ободряющую:
«Все к лучшему».
И даже одну с рекламой:
«Мне кажется, и тебе, и твоей матери нужно сходить к семейному психологу. Слышал, что Элтон Марси из Тарамунт-клиникс в этом большой специалист».
По мнению Терри, все эти реплики были пустыми, и лично его они вогнали бы в еще большую депрессию. Так что он просто протянул ладонь и мягко коснулся ее спины.
– Что ты делаешь? – рыкнула Эльба, подскочив от его прикосновения, как ужаленная. – Не надо меня трогать. Не надо жалеть… Я не просила.
Глядя на ее потекшую тушь и проявившиеся на лице звериные черты, Терри решил, что с него хватит. Быстро набросив куртку, он съехал со стула, но Эльба с неожиданной силой вцепилась в его пальцы.
– Стой…
Ее заплаканные глаза смотрели с жаром и мольбой, а ее ухоженные ноготки впились в кулак Терри еще сильнее.
– Ударь меня…
ИИ подтвердил, что просьба является искренней, а психологическое состояние собеседника – осмысленным.
– Ну? Что ты – не мужик, что ли, – прошипела она, впиваясь ногтями в кулак Терри до крови.
– Отпусти руку, – процедил Терри и грубо выдернул руку, сломав ей пару ногтей. – На нас смотрят, больная ты сука…
Эльба охнула и прижала к губам пальцы с обломившимися ногтями. Глаза ее на какую-то секунду блаженно прикрылись. Терри стремительно пошел на выход, но Эльба нагнала его и потащила к своему припаркованному автомобилю. Сопротивление Терри было подавлено легко и сразу, как только его упирающуюся ладонь прижали прямо к крупной, упругой груди, скрывающейся под строгой рубашкой.
Захлопнув дверцу машины, Эльба нетерпеливо надбавила тонировку стекол до 80 % и присосалась ко рту Терри так, будто хотела высосать из него душу.
– Ударь меня! – вскричала Эльба, оторвавшись от его губ.
– Да пошла ты, – оторопело пробормотал Терри, пытаясь нащупать ручку на дверце. Эльба влепила ему звонкую пощечину, отчего Терри на какую-то секунду потерял голову и тут же ответил ей прямым джебом. Костяшки пальцев врезались в нежную, аристократичную скулу. Эльба охнула, ее голова от удара мотнулась и с глухим стуком приложилась еще и об обшивку.
– Прости, – испуганно прошептал Терри. Но Эльба, дрожащей рукой потрогав уже начинающее краснеть место удара, часто задышала, а ее глаза томно закатились.
– Еще…
– Больная ты сука…
Она схватилась за ворот своей рубашки. Пуговицы треснули, оголяя белоснежную, сочную грудь.
– Хочешь меня?
Терри еще ни разу не оказывался в подобных ситуациях. То, что происходило на периферии его интерфейса – сбивчивые советы и красные предупреждения – он уже несколько минут попросту не замечал. Глядя на тяжело дышащую, фигуристую девушку с оголенной грудью, чьи светлые, влажные от пота пряди закрывали разбитое его кулаком лицо, Терри больше не мог мыслить рационально.
– Хочешь? Тогда бей!..
И Терри ударил. Ее голова мотнулась и ударилась о кресло. Держась за лицо, Эльба согнулась пополам и начала всхлипывать от боли. Жар пронесся по жилам Терри. Что он делает?
Эльба тем временем уже ползла по его коленям и уткнулась заплаканным лицом в его оттопырившуюся ширинку. Действуя по наитию, Терри схватил ее за локоны и до скрипа кожи оттянул голову назад. Ее алый рот жадно хватал воздух. Засмотревшись, Терри сам стал тяжело дышать. Алчно потянувшиеся к ее рту пальцы остановил звук сирены снаружи.
– Немедленно выйдите из машины с поднятыми руками!
Наряд предвосхитителей. Терри с Эльбой в один миг посерьезнели и забарахтались в тесном салоне машины, застегивая на себя одежду.
– Немедленно выйдите из машины! – настойчиво проревел голос в усилитель.
Терри первым вышел на подкашивающихся ногах и закинул руки за голову. Светя ему в лицо фонарем, подошел предвосхититель и грубо отдернул в сторону.
– Отойдите от машины пострадавшей.
– Что происходит? – прокричала Эльба, вне себя от ярости.
– Мисс Эльба Моррено, в 23:07:32 и 23:08:44 по местному времени Ваш Эмпатиор зарегистрировал идеомоторные сигналы другого пользователя, удовлетворяющие критериям из списка общеустановленных потенциально опасных поведенческих паттернов по версии Эмпатиора 1.7, которые были направлены по отношению к вам…
– Это не так, – задохнулась от возмущения Эльба. Терри, уже мысленно попрощавшийся с жизнью на свободе, взглянул на девушку с благодарностью за то, что она, втянувшая его в это не поддающееся объяснению дерьмо, хотя бы не пытается теперь выставить себя пострадавшей.
– В 23:08:50 и 23:09:21 по местному времени Ваш Эмпатиор, – продолжал зачитывать с планшета предвосхититель, – зарегистрировал противоправные действия другого пользователя по отношению к вам…
– Это было по моей просьбе!
Предвосхититель поднял брови.
– В таком случае, мы должны убедиться, что на тот момент вы не пребывали в состоянии наркотического опьянения или под воздействием других веществ, изменяющих сознание, а также удостовериться, что вы не находитесь под психологическим давлением и не подвергаетесь шантажу с целью оправдать противоправные действия по отношению к вам.
Эльба подошла к предвосхитителю вплотную, отбросив со лба прилипшую прядь. Под ее глазом уже созревал кровоподтек, из носа сочилась кровь.
– Вы лезете в частную жизнь, – раздельно процедила она сквозь зубы. Но предвосхититель остался невозмутимым.
