Бухта надежды. Задача – выжить
Галина Андреевна Громова
В белокаменный город, переживший две героические обороны, пришла Беда, охватившая в одночасье весь мир и ставшая причиной гибели нашей цивилизации в том виде, в котором мы ее знали. Ожившие мертвецы, беспрерывно жаждая плоти, бродят по улицам города, сея разруху и смерть и приводя в ужас тех, кто остался в живых. Три героя, три судьбы и три выбранных дороги. Для каждого из них все началось по-своему, и каждому из них наступившая эпоха принесет свое. Ведь новая эпоха – это эпоха мертвых. Содержит нецензурную брань.
Галина Громова
Бухта надежды. Задача – выжить
21 марта. 7-40. Железнодорожный вокзал.
Электричка, на удивление, пришла вовремя. Не то, чтобы она всегда опаздывала, но для русского человека приход или отправление любого вида транспорта в заявленное администрацией или расписанием время уже как мини-праздник.
Несколько пассажиров, ожидающие посадку на Симферополь, лениво проводили ее взглядами и вернулись к своим делам – кто-то спорил, кто-то просто стоял и курил, а некоторые и вовсе спали, развалившись на лавке. Торопиться было некуда – пока народ лениво выползет из электропоезда, пока то-се… да и по расписанию отправление только через полчаса.
Машинист электропоезда постепенно снижал скорость состава, а вскоре совсем остановил его. Двери прибывшей электрички открылись, но почему-то никто не спешил выходить. Подметающая перрон бабуля-дворничиха в теплой тужурке и одетом поверх нее едко-оранжевом жилете, остановилась и с интересом заглянула в открытые двери.
– И чего там торчать-то? – проворчала она, заметив сквозь не шибко чистое окно несколько стоящих фигур в вагоне. – Иль особое приглашение надо?
Марья Петровна была старушкой деятельной, иногда даже чересчур. В молодости, будучи коммунисткой-активисткой, всегда принимала непосредственное участие в судьбе трудового коллектива Севастопольского морского завода. Ее выдвинули, так сказать, на общественные начала, а потом никак не могли задвинуть, пока завод окончательно не развалился в «лихие 90-е».
Поэтому заметив непорядок, Марья Петровна, ни секунды не задумываясь, отложила метлу и, кряхтя, забралась в вагон, чтобы придать ускорения зазевавшимся пассажирам, как частенько поступала с заснувшими на вокзальных лавочках бомжами, умело орудуя метлой. На полу в тамбуре были бурые разводы, которые послужили лишним поводом для бурчания пожилой дворничихи, чье настроение и так оставляло желать лучшего.
– Вечно так… все позасирают, а ты убирай. – Бабулька возмущенно засопела и открыла двери в вагон. – Эй вы! Конечная! На выход!
Пассажиры отреагировали вяло. Ближайший стоящий возле горы сумок длинноволосый как девка парень в драных джинсах медленно повернул голову и у Марьи Петровны душа ушла в пятки от увиденного…
Последнее, что она увидела – это ощеренный рот, перепачканный запекшейся кровью.
8-00
Андрей Доронин, бывший капитан – пограничник ВС Украины, ныне сотрудник агентства безопасности «Сапсан»
Андрея разбудил знакомый сигнал входящего сообщения аськи. Вчера он засиделся за компьютером – новомодная стрелялка затянула так, что спать удалось лечь только около трех часов ночи. А сам компьютер отключать не стал – скачивал фильм с сервера, чтобы потом в свой законный выходной под пивко с рыбкой или вредными для желудка чипсами посмотреть в гордом одиночестве – с подружкой он недавно расстался по обоюдному согласию. Так что все прошло, на удивление, тихо и без скандалов, хотя иногда не хватало теплого тела под боком.
Хоть сегодня и был его законный выходной, Андрей не стал валяться в кровати. Мужчина привычно потянулся и, как обычно, почесывая причинное место, первым делом пошлепал голыми ногами в туалет. После исполнения священного ритуала зашел уже на кухню, тут же цапнув со стола пачку сигарет, зажег конфорку и прикурил одну сигарету, ожидая наполнения чайника. Пепельницы не было, но ее заменила пустая консервная банка от съеденных вчера бычков в томате. В воздухе заклубился сигаретный дым.
Огонь весело заполыхал под металлическим днищем чайника. Пока вода закипала, мужчина сделал себе несколько бутербродов с колбасой и засыпал заварку в чашку. Он не признавал чая в пакетиках, отождествляя его вкусовые качества с соломой а-ля «матрац моей бабушки». Да и сам чай мужчина любил крепкий, душистый, желательно с мятой… но если ее не оказывалось в запасах, то и лимончик сгодится с сахарком.
Жил Андрей на окраине города – дальше были только море и Турция. Двушку в переделанной под жилой дом казарме получил отец парня, тогда еще полковник Военно-морских Сил Украины. Но буквально через год он вместе со второй женой (мать Андрея умерла, когда ему было 15 лет) попал в аварию и скончался. Тогда погибло 7 человек – фура выскочила на встречную полосу и врезалась в микроавтобус, а тот, в свою очередь, отлетев как игрушечная машинка, протаранил «копейку» отца.
Вот и этот дом, где отец получил квартиру, находился на самой западной точке Севастополя – мысе Херсонес. Именно туда в 42 году отходили остатки Красной Армии и защитники города в надежде сесть на корабль, идущий на Большую землю. И именно там они погибали, принимая последний, неравный бой с фашистами, буквально вгрызаясь в глинисто-каменистую почву Мыса. Историческое место…
А теперь здесь располагались 4 войсковые части – две украинские и две российские, не считая часть Морской пехоты РФ в Казачьей бухте – в двух километрах ниже по дороге. Хотя от украинский частей осталось фактически только название.
Помимо бетонных заборов с колючкой и казармами за ними, здесь был еще один магазинчик с гордым библейским названием «Ковчег», вмещающим в себя весь ассортимент продуктов, необходимых, чтобы не помереть с голоду. Он, как и его прототип после Потопа, был единственным признаком цивилизации. Да и на этом все, пожалуй…
Чтобы уехать отсюда в сторону маломальской обжитой части города нужно было 20 минут протопать ножками до поворота на Казачку[1 - Казачка – бывший военный городок, построенный возле военной части Морской пехоты РФ и в дальнейшем разросшийся до небольшого микрорайона на берегу Казачьей бухты г.Севастополя.], где можно было не всегда успешно сесть на маршрутку или автобус – по утрам народу было в транспорте как в душегубке. В обратном направлении так же – только шагать приходилось в горку. Именно поэтому пока был жив отец, Андрей предпочитал снимать квартиру в городе, да и с мачехой у них не очень-то заладилось, хотя теперь мужчина понимал, что в принципе она была неплохой спутницей для отца с его-то специфическим характером, помноженным на армейское прошлое. Но, как говорится, если бы у бабушки был хрен – была б она дедушкой. А после похорон, переезд все же состоялся, о чем Доронин ни разу не пожалел. К тому же где-то с полгода назад он приобрел себе подержанный Ниссан Патфайндер 97 года выпуска темно-болотного цвета с вместительным багажником и полным приводом. Жрал он, конечно, как волкодав, но оно того стоило.
Здесь был совсем другой воздух, чем в городе – чистый, наполненный морскими брызгами, запахом хвои и можжевельника, обильно росшего вдоль небольшой бухточки, что на картах значилась как «Соленая», клином входящей в землю Мыса. Ни шума машин, ни гопоты, ни пьяных разборок, ни «писарей» под окнами по ночам – разве что только ровно в 21.00 солдаты из части напротив, где располагалась техника морской пехоты, на вечерней прогулке горланили песни, но это никоим образом не мешало Андрею, привыкшему к армейским будням. Иногда он ловил себя на том, что прислушивался к «репертуару», который исполняли вояки, что украинской, что российской частей – и сравнивал.
Сообщение было от Костика – сослуживца Андрея. Когда-то они служили вместе в пограничных войсках и после увольнения капитана периодически переписывались и встречались за рюмочкой чая.
«Глянь ссыль» – гласило сообщение возле ссылки на ю-туб.
Андрей кликнул мышкой и отлучился на кухню залить заварку кипятком. Пока чай заваривался, видео закэшировалось, и мужчина смог просмотреть его без запинок. На видео было мало чего понятного – изображение постоянно дергалось, да и качество хромало на обе ноги, к тому же отсутствовал звук. Видео запечатлело как проезжающее авто сбило пешехода, нелепо ковыляющего прямо посреди улицы. «Бухой что ли?» – недоуменно подумал Андрей и мысленно обматерил Костика.
– Тоже мне, блин, попали яйца в пилораму, чтобы из-за этой хрени меня будить. Мало ему начальника части, так он еще и чернухой балуется. Пролетев через лобовое стекло, человек тряпичной куклой упал на тротуар. Андрей поморщился, и хотел было выключить видео, как его внимание привлек тот факт, что пострадавший начал подниматься. Хоть и неуклюже, качаясь, но вставать. При этом припадая на одну ногу.
– Ха! Подфартило чуваку! Что тут скажешь. Так шандарахнуться и еще после этого встать на ноги. Недаром говорят, что везет дуракам и пьяницам. А уж этого добра у нас на сто лет вперед припасено.
Камера максимально увеличила картинку, сфокусировав изображение на поднявшемся мужчине. И все бы ничего, но у дядьки был явно выраженный перелом голени – уж торчащая кость не ускользнула от Андрея, но мужик шел как ни в чем не бывало, «с поправкой на ветер» конечно, в смысле хромал нещадно.
Что за х…рень? – мотнул головой он, при этом обжегшись горячим чаем. Андрей нажал на паузу, подул на то место, куда ляпнул горячий напиток и постарался получше рассмотреть сбитого мужчину, но из-за ужасного качества изображения это было очень трудно сделать.
Аська снова кукукнула входящим сообщением. Костик. Интересовался впечатлениями от увиденного.
Kastet : «Ну как тебе?»
Roor: «Что за нах?»
Kastet: «Кореш из Нерезиновой прислал»
Roor: «Слуш, у меня глюки или у мужика кусок кости из ноги торчит, а ему хоть бы хны?»
Kastet: «А фиг его знает, качество говеное»
Roor: «А ты чего не на службе?»
К слову сказать, Костик продолжал служить, не смотря на орден «Святого Ебукентия» и двух орденов «Хрена лысого», а по научному «сувору подяку»[2 - Сувора подяка – укр. – строгая благодарность (жаргонизм, в переводе на человеческий – строгий выговор)] и две «догани»[3 - Догана – укр. – выговор] в карточке взысканий и поощрений. Просто командир части не мог себе позволить разбрасываться такими кадрами, так как в связи с «щедрыми» зарплатами, которые позволяли прожить аж целую неделю, народ массово увольнялся, пытаясь найти счастья на гражданке. А прапорщик Матвеев был тот еще кадр, прекрасно знавший свою незаменимость и беззастенчиво пользовавшийся этим. Ну а зачем быть скромным гением?
Kastet: «Чего это? Я на службе»
Roor: «А аська откуда?»
Kastet: «Да вот, родное начальство расщедрилось. Теперь мы тоже модные перцы. С интернетом. Офицеры последнюю неделю ходят один другого довольнее – АлАлыча не видно и не слышно. Осваивает…»
Александр Александрович, он же АлАлыч – начальник отдела пограничной службы, где раньше служил Андрей, был дядька суровый, упрямый и вспыльчивый. К тому же обладал таким качеством как вредность и въедливость – его окружение просто вешалось и молилось, чтобы родное Министерство Обороны перевело того куда подальше. Но к глубокому огорчению личного состава Министерство не торопилось – то ли мест не было, то ли кандидатов с такими характеристиками завались.
Собственно из-за непримиримости взглядов Андрею и пришлось уволиться из Вооруженных сил, хотя мог перевестись и в другой отдел или подразделение – тогда многие так сделали. Но вся эта военщина так засела у него в печенках, что он предпочел устраивать свое будущее на гражданке.
Kastet: «Я убег, АлАлыч вызывает – видать опять комп гючит или эксплорер тормозит, или не дай Касперский вирусню подцепил. Я с ним себя как венеролог чувствую – тот тоже разгребает потом чужие вирусы. Про пятницу не забудь!»
Цветочек Костикового контакта перекрасился с зеленого в красный, что значило, что собеседник отключился, а Андрей мысленно пожелал ему успехов и терпения.
Чай уже немного остыл, а желудок дал понять, что, мол, «хозяин, жрать пора».
Утренний ритуал был выдержан от и до – чашка чая, бутеры и новости на СевИнфо – городском форуме, где была зарегистрирована добрая часть населения Севастополя. На этом ресурсе обговаривали сплетни, ругали власть, делились новостями, спрашивали совета, покупали и продавали все, что только можно было продать… а иногда и то, что нельзя. В общем – севастопольский форум был неотъемлемой частью жизни города, а его отключение было равносильно второму пришествию или началу Армагеддона. Доронин с улыбкой вспомнил, как недавно форум из-за переезда на другие сервера отключили аж на три дня… о-о-ой что тут началось! Ну да ладно!
Новости были типовыми – продукты дорожают, земля возле моря безнаказанно дерибанится, продается и застраивается наливайками или жилыми домами, водители ругали пешеходов, а пешеходы водителей, и те, и другие дружно ненавидели собак, а собачники вымещали злость на мамашках и т.д. в общем как любил выражаться Костик «кругом пидорасня и гомосятина».
Хотя одна тема заинтересовала Андрея.
– «Амнистия в дурдоме?» – замечательное название… Страниц было уже около десятка, старттопик гласил, что на автора напал бомж. Автор отбился, но бомж, от которого исходил отвратительный запах, все же умудрился грызнуть за руку. Далее все вылилось в переливание из пустого в порожнее и флуд на тему «как страшно жить», а то и обвинения автора во «вбросе» и «самосливе» – автор темы уже минут 30 как не отписывался.
Андрей кликнул курсором мыши по правому верхнему углу экрана, где располагался характерный для «форточки» крестик. Окно закрылось, и мужчина снова вернулся на кухню чтобы, забросив чашку в мойку, выйти на балкон подышать свежепрокуренным воздухом.
«А красиво здесь все же!» – подумал бывший капитан Доронин, лениво глядя на море, которое окружало мыс с трех сторон. Солнце еще не начало припекать, и в воздухе сквозила прохлада. Район только-только просыпался – потихоньку выезжали на работу местные жители. Ну а те, кому не так повезло с собственным транспортом, занимались утренней зарядкой. А что? Говорят, спортивная ходьба даже полезнее, чем бег – колени не убиваются и толку больше организму.
Вспомнился сразу анекдот:
Просыпаются в постели двое.
– Хорошо-то как, Маша!
– Я не Маша – я Миша!
– Один хрен – хорошо!
9-00. Виктор Никитин, оперуполномоченный, капитан милиции РОУМВД Гагаринского района г. Севастополя.
Рабочий день, как продолжение веселой ночи, тоже начался нескучно.
Не успел Виктор переступить порог дорогого и крайне любимого РО УМВД, как просто кожей ощутил царившую здесь суматоху – будто в другой мир попал. Даже в воздухе чувствовалась тревога, так же как кожей ощущаешь заряженные ионы воздуха перед вот-вот разразившеюся грозой.
Телефон дежурного звенел мерзкой трелью, а эфир стоявшей на столе радиостанции был забит криками, мимо, грохоча казенными ботинками, пробежали двое пэпсов. В «обезьяннике» уже было двое граждан неопрятной наружности – один отдыхал на лавке, а второй нервно расхаживал вдоль решетки, то и дело почесывая сальную бороду.
– Привет, Миха, что за переполох?– Спросил Виктор, как только дежурный положил трубку от древнего еще дискового аппарата.
– ЗдорОво! Да дурдом какой-то! – Телефон опять прозвенел и дежурный – капитан Миха Битковский – поднял трубку, а заодно и руку, махая «подожди меня». – Алё. Дежурный. Да… Хорошо. Сохраняйте спокойствие, сейчас вышлем к вам наряд. Диктуйте адрес. – Он торопливо записал адрес и обратный телефон в журнал вызовов и положил трубку. Сейчас приходилось фиксировать и реагировать на каждый вызов – не дай Бог это не горожане звонят, а начальство проверяет. Тогда весело будет всем – анальная боль будет обеспечена всем и каждому. Вот и приходится реагировать на каждую потасовку на улице, вплоть до распивающей на лавочках пиво молодежи. Виктор вспомнил, как один участковый, нынче с чистой совестью уволившийся из органов рассказывал, как одна семейная пара, впавшая в дружный маразм, вызывала его на каждую попытку соседа снизу просверлить дырку в стене. А так как у соседа был ремонт в связи с покупкой квартиры, то участковому приходилось чуть ли не через день мотаться в тот злосчастный дом. Дошло уже до того, что он обошел все три подъезда – один, в котором проживал «возмутитель спокойствия» и два соседних, чтобы от каждой квартиры взять заявление, что, мол, сосед ничем не мешает, а жалобщики – не вполне адекватные люди. – Час назад вызовы посыпались как из прорванного мешка, уже нарядов не хватает – пришлось некоторых оперов да участковых задействовать. А они все звонят и звонят… А помошник мой так и не вышел на смену. Забухал, наверное, скотина…А мне теперь отдуваться.
– Точно, весеннее обострение. – Усмехнулся Виктор, скривившись от очередного звонка – ночью толком поспать не удалось – с соседом обмывали ножки новорожденному сыну. Происходило все это с присущим нашим людям размахом и весельем, поэтому голова просто раскалывалась, а тут еще и резкий звук. – Слушай, а шеф на месте?
– Щас, погодь.– Опять те же фразы и запись в журнале звонков. – Ага, рвет и мечет. Ему уже сверху звонили – грозили всеми карами небесными, если не наведет порядок в районе. А ты что хотел?
– Да отгул взять – нужно поехать кроватку купить, а то послезавтра жену из роддома забирать, а спать мелкому негде. Она мне давно говорила, а я … ну сам понимаешь, с нашей-то работой…
– Ну ты, брат, даешь! Что ж ты молчал, что папашей стал?
– Да когда тут расскажешь? – усмехнулся Виктор, разведя руки в стороны.
– Ну а малой на тебя хоть похож?
– А что?
– А то. Знаешь, как бабы гвоорят? Ребенок должен быть похож не на папу, а на мужа! – заржал Миха, чуть ли не похрюкивая.
– Да ну тебя!
– Да ладно, не обижайся. – Перестал смеяться дежурный. – Я ж так… не со зла. Ну, так похож?
– Да я его толком-то и не видел. В палату меня не пустили – у меня ФЛЮ не сделано – некогда было, а из окна разве что-то разглядишь. Кулёк какой-то…
– Ну, ты, папаша, даешь! – хмыкнул Миха.
– Миха, так и хочется ответить тебе как по писанному…
