– Ладно, я схожу затарюсь продуктами – нужно привыкать к холостяцкой жизни, а то на йогуртах-уёгуртах далеко не уедешь.
Вернулся Степан довольно-таки быстро, по пути назад увидев две машины скорой помощи, промчавшиеся с сиренами в сторону больничного комплекса практически одна за другой. На лестничной клетке он столкнулся с соседом, который как раз собирался звонить в тяжелую стальную дверь Стёпиной квартиры.
– О! Привет, Стёп. Как раз вот к тебе собрался, думал, вдруг ты сегодня дома – сконфуженно поздоровался сосед – сорокалетний кряжистый мужчина из квартиры напротив. У него еще были две дочки – шумные девчушки 7 и 11 лет, которые частенько разрисовывали мелками лестницу, ведущую к подъезду.
– Привет. Да вот… – сконфуженно развел руками тот и добавил. – Дома.
– Я вот чего к тебе… Бинт бы хотел попросить.. Одолжи, а? А то на «Москву» идти из-за такой ерунды не охота, а в нашей аптеке то ли переучет, то ли еще чего…
«Москвой» было принято назвать стихийный рынок, что организовался возле остановки «Кинотеатр Москва», и был в минутах 10 неспешной ходьбы от дома Степана.
– Да без проблем. Заходи, Наполеон, – кивнул Степан, открывая дверь ключом. – Что случилось то?
– Да возвращался со смены, а на остановке потасовка была, и один из дерущихся меня за ладонь цапнул, когда я хотел их разнять.
– Что, прям так и укусил? – не поверил сперва парень.
– Так он не только меня укусил, он и того, второго пытался грызнуть. Да тот его каким-то захватом скрутил, а мне вот досталось. Плюнул я на это дело и двинул домой – вот уж, действительно, говорят: двое дерутся – третий не лезь.
– Эт правильно. Сегодня день какой-то ненормальный… – Степан промолчал про инцидент на Приморском.
– Пойдем, я рану перекисью промою. А в больницу ты все же обратись, мало ли какая зараза на зубах у того мужика психованного была.
– Ну, посмотрим, – пренебрежительно отмахнулся сосед. Подумаешь! Рана-то небольшая, крови совсем чуть-чуть выступило, да и не болит почти – пустяки! – На мне все как на собаке заживает!
– Ну, дай-то Бог! – по привычке сказал Степан, хотя верующим его назвать было сложно.
Вернее, в душе-то он и веровал, но посредников для общения с Всевышним Создателем он не терпел, так как верить в Бога, по мнению мужчины, можно и нужно, но церковь – нетерпима. Бог должен быть в душе, основной направляющей силой в поступках, наравне с моралью и совестью, а церкви, храмы, попы и прочие атрибуты современного духовенства, которое больше походило на ЗАО «РПЦ», не зависимо московского патриархата или киевского, являлись только посредниками, которые наживались на истинных чувствах прихожан.
Мужчины прошли в крохотную ванную комнату, где в настенном шкафчике хранились пузырьки препаратов первой помощи – перекись, спирт, йод, зеленка. Держа кровоточащую ладонь над раковиной, Степан полил рану перекисью и смазал края раны йодом.
– Щас перебинтуем. Но лучше на кухне – там светлее и просторнее.
– Лишь бы девчонки не перепугались, а то после той аварии, когда старшую, Аньку, чуть не сбил мотоциклист, они обе бинтов и всего, что связанно с больницами боятся до ужаса.
– Девчонки в школе? – чисто из вежливости спросил Степан, обратив внимание, что опять на улице слышен сигнал скорой – что-то частенько они сегодня разъездились.
– Да, в начале второго должны вернуться. С женой-то они как шелковые, а из меня пытаются веревки вить. И, сказать по правде, у них это прекрасно получается. Сегодня все утро ныли – не хотели в школу идти, еле уговорил.
– А жена где?
– Да в командировку уехала, в Киев.
– Ясно. Ну, все, готово. Чай будешь?
– Да нет, спасибо, я б чего покрепче, а то что-то мне не очень хорошо. Наверное, адреналин выходит. – Сосед поднялся из-за стола.
– Главное, чтобы он не был коричневого цвета, – усмехнулся Степан, провожая мужчину.
– Та да, бывай. Спасибо еще раз. И это… из-за Катерины не расстраивайся. – Сочувствующе похлопал по плечу Степана перебинтованной рукой.
Парень не стал спрашивать, откуда соседу все известно, просто молча захлопнул дверь и все. Неожиданно в голову пришла мысль, что фамилия человека, наравне с именем, данным при рождении, определяет судьбу человека. Но долго размышлять на эту тему не было ни сил, ни желания – в нос ударил стойкий запах псятины.
– Ну что, а теперь водные процедуры? А то запах от тебя – дай Бог каждому, – повернулся Степан к щенку.
10.00. Виктор Никитин. Ул. Героев Бреста.
К дому по адресу ул. Героев Бреста, 45 добрались в рекордно-короткие сроки – все же это было недалеко от отдела. Правда, пришлось попетлять по двору, чтобы найти нужный подъезд – дом был длинный, и на некоторых подъездах отсутствовали указатели номеров квартир.
– Вот там должна быть 75 квартира – показал пальцем сержант Олег Старин, перегнувшись через плечо Виктора, сидящего рядом с водителем – Володькой Володиным, именуемым никак иначе как ВэВэ.
Олег Старин был здоровяк – с таких можно писать картины про житие былинных богатырей древней Руси. Высокий парень под два метра роста, да веса килограмм ста двадцати, сразу бросался в глаза. Вовка Володин же, наоборот, был худощав, невысок и только форма придавала значимости его фигуре. Хотя, как ни странно, он никогда не пользовался своим положением.
– Сядь на место, и так уже понятно, что это там. – После выволочки от шефа и происшествия с бомжем настроение у Виктора было не ахти, еще и жена звонила из роддома, спрашивала, когда он приедет. Никитин кое-как успокоил Алёну и пообещал к 12 часам быть стабильно. Вот теперь и дергался – как бы обещание сдержать.
ВэВэ остановил машину у нужного подъезда, и стражи порядка дружно вышли из нее.
– Ну что? По пони?
– Двигай давай булками, коневод несчастный, – ткнул локтем в бок Олегу Володя.
– Ребятки! – послышался сверху старческий скрипучий голос, – Ребятки!
На балконе третьего этажа, рискуя вывалиться из окна, показалась сухонькая бабулька с ярко-оранжевой копной волос.
– Чего, бабуль?
– Вы за Сашкой-алкашом приехали? Я ему говорила, что если будет ссать в подъезде, то его загребут, а он… – начала было бабка, но Виктор крикнул, прерывая старушкин праведный гнев.
– А в какой квартире ваш алкаш проживает?
– Так в 63!
– Нет, мы в 75! На каком этаже, бабуль?!
Бабка на секунду задумалась, но тут же, как филиал горсправки, выдала:
– Дык, на пятом, милок. Как зайдете – налево. Но Сашка не там живет, он в 63 обитает. Вы уж с ним поговорите… а то паршивец весь подъезд обоссал… – принялась причитать и дальше старушка, но Олег с Виктором уже зашли в подъезд с облупленной краской на стенах и заплеванным полом. Володин же остался за рулем.
– Ну и вонизма… писец! – поморщился Олег. Хоть топор вешай.
– Ртом дыши. – Посоветовал тому Виктор, – Ну что погнали?
– Так глаза режет, – гыгыкнул сержант, перескакивая махом через две грязные ступеньки.
Минуя квартиру Сашки-обоссана, на пятый этаж, отличавшийся подметенным полом, ребята взбежали практически моментально – мало ли что там придурковатый родитель с девкой сделает. Виктор помнил одно дело, когда мачеха собственноручно прибила падчерицу и все подстроила, будто это отец девочки сделал – чтобы все имущество мужа ей перешло. До сих пор окровавленное тело девочки снится в кошмарах.
– Блин, может, на обратной дороге заглянем к этому Сашке-ссыкуну, я ему все ребра пересчитаю. Это ж надо так подъезд загадить! – возмущался Олег.
– Помолчи! – шикнул Виктор, подходя к оббитой дерматином двери с номерочком 75. Обивка была потертая и в некоторых местах в порезах, стены на этаже были украшены информативной надписью «Лена – прАститутка», хоть и затертой побелкой, но все же вполне читаемой.
За дверью было тихо. И это насторожило Виктора – то ли мужик побуянил, угомонился да спать залег, то ли…
– Так, сержант, на всякий пожарный стволы держим наготове.
– Ага. Мало ли – вдруг он ее убил и съел, как в том анекдоте! – хихикнул Олег. Но Виктор шутки не оценил – недавний случай с бомжом все еще оставался для него загадкой. Брррр…
Виктор аккуратно дернул дверь за ручку – та со скрипом поддалась.
– Эй, хозяева, у вас дверь открыта! Милицию вызывали?! – крикнул в пустое пространство коридора Виктор, держа свой ПМ наготове.
В ответ ни слова, только какой-то шум в дальней комнате, будто кто-то с ноги на ногу переминался.
– Заходим, – кивнул Виктор сержанту, который не смотря на предостережение Виктора держал в руках основное оружие пэпээсников – «демократизатор», то бишь резиновую дубинку. Так, наверное, ему было привычнее.
В квартире царил кавардак, хотя это-то и понятно – девчонка-то звонила из-за разбушевавшегося папаши. Судя по разнообразию обуви в небольшой прихожей, ранее стоявшей на специальной решетчатой тумбе, теперь же небрежно валяющейся посреди коридора, здесь проживали трое – родители и молодая девчонка-подросток. На последнее указывали кошмарные клоунские кеды, которые модны нынче у молодежи.
Нельзя было сказать, что жильцы жили богато – обои были кой-где с затерстостями, у дешевеньких пластиковых плинтусов не всегда были в наличии заглушки, но и бомж-притоном квартиру тоже было сложно назвать. Уж чего-чего, а квартир алкашей и нариков Никитин за годы службы насмотрелся вдосталь. Уж ни с чем не спутаешь. Так что если глава семейства и выпивал, то до крайней стадии спиться еще не успел.
Пока его коллега осматривал комнаты, Виктор остался в прихожей – его внимание привлек звук, исходящий из дальней комнаты – двери в нее были безнадежно испорчены, словно кто-то ее проломил, отрывая куски прессованного картона, из которых они и были сделаны.
Виктор показал в сторону двери и поднял табельный пистолет дулом вверх, призывая к вниманию, после чего кивнул в сторону ближайших дверей. Следовало сперва проверить то, что будет находиться за спиной. Чтобы не случилось как с одним опером пару лет назад, когда группа прибыла на вызов пьяной драки, не проверили помещение, откуда и вывалился бухой в умат хозяин квартиры и приложил молодого пацана, который и года не отслужил, кухонным топориком по темечку.
Межкомнатные двери, ведущие в спальню, были закрыты, туда сержант Олег по кивку Виктора заглянул первым – но никого не нашел. Да, если честно и не искал толком – там и искать было негде. Небольшой комод, в который спрячется разве что ребенок да широкая двуспальная кровать, накрытая светло-бежевым покрывалом, была довольно низкой, чтобы под нее мог кто-либо залезть.
Дверь, что была буквально напротив входной, была распахнута и открывала взгляду комнату девочки с плакатами какого-то смазливого парнишки на стене – там тоже было пусто.
– Проверь туалет, – негромко скомандовал Виктор.
Сержант, щелкнув выключателем, заглянул в крохотный санузел, сверкающий кафелем и хромированными трубками, и молча покачал головой.
– Кухню проверь… – приказал Виктор, не сводя глаз с обломков выбитой двери.
И тут затрещал мобильный. Раскатисто, громко, переливчатой трелью. Виктору и смотреть не нужно было на экран – он по мелодии мог узнать, что звонит Алёна, жена.
И как же не вовремя….
На стене коридора появилась чья-то тень – и тут через разлом двери буквально в нескольких шагах от нее появилось ЭТО.
Хозяин квартиры, а капитан был уверен, что это именно он, больше всего напоминал персонажа какого-нибудь ужастика – в дешевом костюме, заляпанном бурыми пятнами, со страшными ранами на руках и вымазанным кровью лицом. Ну, ей Богу вампир из могилы поднялся! Сходству с вампиром придавал так же восково-бледный цвет кожи. Или это из-за падающего света так показалось? Но в любом случае в полностью окровавленном человеке не было ничего нормального.
Мобильный продолжал звенеть, выключить его – это на мгновение отвести взгляд от гипнотического взгляда белесых, ничего не выражающих, но ужасно пугающих глаз.
Телефон все названивал, начиная раздражать, и Виктор все же полез левой рукой в карман и, нащупав нужную кнопку, тут же ее нажал. И это словно послужило каким-то сигналом. То, что когда-то было человеком, уверенно зашагало в сторону милиционера, не смотря на предупреждающие крики Виктора.
– Стой, урод, стрелять буду! – но слова не возымели никакого действия. Одним движением сняв с предохранителя пистолет, капитан выстрелил, как и положено вверх, но эффекта это действие не возымело. Обычно пистолетный встрел отрезвлял дебоширов, да что там выстрел! Просто ствол в руках уже направлял восприятие действительности в нужное русло. А тут словно ничего и не было.
Из кухни на звук выстрела выскочил Олег, резко затормозив и чуть не свалившись по инерции прямо под ноги хозяину квартиры, который неуклюже пытался перешагнуть через остатки поломанной двери. Удержавшись за стену и вернув себе равновесие, сержант, нервно сжимая бесполезную в этой ситуации дубинку, застыл, вытаращив глаза на окровавленного мужика.
– Мля! Что это за упырь!
Еще один выстрел, но уже на поражение.
По всем признакам хозяин квартиры, получив пулю в грудь, сделал шаг назад и, потеряв равновесие, свалился на перевернутое колесиками вверх кресло. Но тут же начал подниматься, неуклюже облокачиваясь на изгрызенные руки. Собаки его что ли грызли? Никогда еще Виктор не видел таких ран. Мужик, наконец, поднялся и практически вплотную подошел к дверному проему.
Капитан матюгнулся и снова выстрелил, только теперь уже в голову.
Кроваво – серое месиво из мозгов разлетелось по стенам и потолку.
– Чё за херня?! – по-бабьи взвизгнул Олег.
– Потом будем разбираться, здесь еще должна быть девочка.
Побелевший сержант снова выругался, согласно кивнул и, переступив через тело слегка пошатываясь, вошел в комнату.
Виктор последовал за ним. Сразу было видно, что здесь происходила борьба. Наверное, девчонка заперлась в этой комнате, но ее отец … или то, что им было… быстро выломал дверь – прессованный картон сломать было проще простого – достаточно нескольких сильных ударов. Дальше девчонка пыталась отгородиться немногочисленной мебелью, что была в гостиной – журнальный столик был перевернут, а пуфик и вовсе валялся в дальнем углу. Судя по огромной луже крови, папаша все же ее настиг. Но где же девочка?
– Балкон! – подсказал Олег, подбегая к перепачканной в крови занавеске и одергивая ее. В самом дальнем углу, на корточках, скрутившись, сидела худенькая девочка, а рядом лежал ее телефон.
– Бегом к ней! – крикнул Виктор, а сам попытался набрать по мобилке телефон дежурного, но трубку никто не брал.
Из балкона донесся сдавленный вскрик, глухой звук удара, грохот упавших стеклянных банок и длинная тирада матюгов.
Виктор, наспех запихнув телефон в карман, бросился к двери, ведущей на балкон, но Олег уже выскочил оттуда, держась за руку.
– Она меня укусила! Эта сучка меня укусила! – бешено вращал глазами сержант.
– Уймись! Пойди, промой рану. Ничего с тобой не случится, – отмахнулся от него Виктор и вышел на балкон, где медленно с четверенек поднималась девочка. Облегченно вздохнув, он поставил ПМ на предохранитель. Джинсы на правой ноге девчонки были порваны и пропитаны кровью, на правой руке отсутствовали два пальца – мизинец и безымянный, а сама рука была вся искусана и залита запекшейся кровью. Девочка нуждалась в срочной медицинской помощи. Да и сеанс психолога ей тоже не повредит. Совсем уже одичала!
– Тихо-тихо, – сказал Виктор, выставив вперед левую руку, пытаясь не испугать подростка. – Спокойно. Милиция. Это ведь ты звонила?
Девочка подняла голову, и капитан снова увидел такие же безумные, страшные нечеловеческие глаза, как и у ее отца, и у бомжа в «обезьяннике». Девчонка засипела и вытянула беспалую руку, пытаясь схватить милиционера.
Мужчина отшагнул назад, одним движением пальца сняв пистолет с предохранителя и, целясь строго между глаз, выстрелил. В этот раз он даже не стал выкрикивать предупреждения. Просто нажал на спусковой крючок. Пуля вошла чуть выше переносицы, раздробила затылок и, вылетев, разбила балконное стекло, которое тут же осыпалось на улицу. Легенькое девичье тело упало, завалившись на спину, едва не выпав через разбитую раму.
Виктор подскочил к разбитому окну и гаркнул высунувшемуся на звук выстрела из окна машины водителю, чтобы тот поднимался. Сержант кивнул, моментально выскочил, захлопнул дверцу и стремглав бросился к подъезду, придерживая головной убор.
Опер достал из бокового кармана куртки помятую пачку сигарет. Откинув клапан, зубами достал сигарету и, положив обратно пачку, захлопал по карманам в поисках зажигалки, которая куда-то запропастилась. И только сейчас заметил, что до сих пор держит в руке пистолет. Хмыкнув, Виктор поставил «ствол» на предохранитель и засунул в наплечную кобуру под курткой. Зажигалка как на зло не находилась, поэтому он воспользовался спичками, лежащими возле полузаполненной пепельницы на подоконнике балконного блока – видать, хозяин квартиры был курящим.
Жадно сделав первую затяжку, капитан инстинктивно стряхнул пепел на пол, сел на порожек балкона, облокотившись на косяк двери.
Н-дааа… Вот это жопа! Только сегодня не позавидовал попадосу Смирнова, как сам облажался в два раза круче. И тут труп по-тихому не прикопаешь… Свидетелей-соседей вон сколько, одна бабка-КГБ-шница чего стоит! А уж тем более вальнуть ребенка! Пипец!!!
Щелчком пальцев откинув «бычок» через разбитое окно и покосившись на труп девочки, Виктор сделал три глубоких вдоха-выдоха и задумался.
