– Важные документы у нас пропасть никак не могли, я их храню в сейфе, и сейф у меня очень надежный, самой современной конструкции! – При этих словах нотариус приосанился, как будто говорил о своих собственных физических достоинствах.
– Но все же что-то такое у вас было? – уточнила Дуся, почувствовав в голосе нотариуса какую-то долю неуверенности.
– Ну не знаю, стоит ли упоминать такую мелочь… – неохотно протянул нотариус.
– А вы мне расскажите, а я уж сама решу, мелочь это или совсем не мелочь…
При этих словах Дуся снова широко улыбнулась.
– Ну ни в чем не могу вам отказать, девочка моя! – Нотариус вплеснул руками. – Вы просто вьете из меня веревки!
И только было Дуся хотела посоветовать ему не отвлекаться и переходить наконец к делу, как в дверь заглянула стерва Изабелла Юрьевна и мстительным голосом сообщила, что господин Полубесов ожидает в приемной.
И тотчас с нотариуса слетела вся влюбленность, которую он демонстрировал Дусе, он весь подобрался и смотрел неприступно.
– Прошу вас, Дуся, – сказал он негромко. – Это очень важный клиент, он не любит ждать.
И Дуся поняла, что настаивать не стоит, она только восстановит человека против себя. А уж эта стерва Изабелла так смотрит, что кислотой бы плеснула, рука не дрогнула бы…
– Ну все ноги стоптала! – Дуся сняла пальто и с размаху плюхнулась на свой знаменитый стул. – Убегалась просто! Вот, булочек в пекарне купила, ставь чайник-то, я кофе уж под завязку налилась.
Лебедкин вспомнил, чем закончился прошлый его поход за водой, и помрачнел. Однако не посмел отказать Дусе.
Пока пили чай, она ввела его в курс дела.
– Так что, Петя, вовсе это даже не наркоман обычный, а грабитель с прицелом, – закончила Дуся свое повествование, – стало быть, никакой Наркоконтроль тут ни при чем, а самое наше дело, так и доложим начальству. Хотя докладывать нечего, пока я нотариуса этого Семибратова не дожала. А что это ты, Петя, такой скучный? Случилось что, опять под раздачу к начальнику попал?
– Да тут понимаешь, такое дело… – Лебедкин замялся.
– Говори как есть! – сурово приказала Дуся. – Мне все можно сказать. Что ты еще отчебучил?
– Да ничего такого… – Петр замахал руками, – а только как-то мне смутно…
Дуся насторожилась. При всей Петькиной бестолковости чутье у него было. Так что если мается он сейчас – значит, что-то не то и не так.
– Ну… послал ко мне Еропкин одну тетку… – вздохнув, начал Лебедкин, – женщину, в общем. И начала она такую пургу нести… такую пургу – просто мама не горюй!
– Подробнее! – приказала Дуся.
И, выслушав довольно подробный рассказ, рассмеялась.
– Да уж, Петька, везет тебе как утопленнику! Потому что ты все близко к сердцу принимаешь! Ну мало ли психов к нам ходит! Помнишь, в прошлом году, когда психолог к нам приходила лекцию читать, тот же Еропкин ей вопрос задал – что с такими делать. Она и ответила, что нужно разговаривать с ними ровно, ни в коем случае не хамить, дать понять, что будем над их делом работать, и вежливо выпроводить.
– Ага, у нее-то все легко получалось! – возмутился Лебедкин. – А тут…
– Ну и ладно, забудь про нее. Это же надо такое придумать – сестра не та! А сама ее видела один раз всего. Ну кто в такое поверит!
– Вот я и думаю, могла бы она кое-что правдивее придумать…
– Сам же сказал – не в адеквате тетка.
– Да не тетка, ей по паспорту всего тридцать восемь лет, просто выглядит очень плохо! Может, и правда больная – одна, в чужом городе…
– Слушай, ну раз ты так маешься, так позвони сестре этой ненормальной и выясни все, что можно. Скажи, мол, приходила, жаловалась, мы должны отреагировать. Пускай сестра за ней присматривает, если тетя ненормальная! Есть у тебя ее координаты?
– Чекан Светлана Игоревна… год рождения… – Дуся взяла из его рук бумажку с адресом и уткнулась в компьютер, – значит, Воробьева эта говорила, что сестра на три года ее моложе, значит, год рождения… одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый…
– Есть такая… с мужем развелась в прошлом году… оставила его фамилию Чекан… вот тут адрес и телефон домашний. Звони уж, Петька, а то покоя знать не будешь!
Капитан Лебедкин тяжело вздохнул и снял телефонную трубку.
Что он больше всего не любил в своей работе – это разговаривать с родственниками потерпевших. Лучше уж допросить двух подозреваемых… или даже трех…
Правда, на этот раз с гражданкой Воробьевой ничего не случилось, так что горевестником он не будет, но все равно звонить не хотелось.
Он набрал номер, дождался ответа, услышал женский голос:
– Слушаю!
– Гражданка Чекан? – проговорил Лебедкин, откашлявшись, и тут же поправился: – Светлана Игоревна?
Это же не подозреваемая…
– Да, это я, – настороженно отозвалась его собеседница. – А с кем я говорю? Представьтесь!
– Капитан Лебедкин, тринадцатое отделение полиции.
– Вот как? – Голос женщины стал еще более настороженным. – И что вам от меня нужно, капитан Лебедкин?
– Я хотел задать вам несколько вопросов…
– Каких еще вопросов? О чем?
– О вашей сестре.
– О сестре? – Теперь в голосе собеседницы прозвучало искреннее удивление. – О какой еще сестре?
– Об Анне Игоревне Воробьевой. Дело в том, что она приходила к нам в отделение и…
– Да нет у меня никакой сестры! Вы что-то путаете!
– Ну то есть она не родная ваша сестра, – смешался капитан, – она эта… сводная…
– Нет у меня никаких сестер – ни родных, ни сводных, никаких! И даже двоюродных нет! Если уж на то пошло – у меня нет даже братьев! Так что ничем не могу вам помочь!
– У вас нет сестры? – тупо переспросил капитан. – Что, правда?
– А я вам о чем уже несколько минут толкую! Нет никаких сестер и никогда не было!
Капитан удивленно уставился в стену, на которой висел график дежурств по отделению.
– Больше у вас нет ко мне вопросов? – холодно и неприязненно прозвучал голос из трубки.
– Вы уверены, что у вас нет сестры? – проговорил Лебедкин и сам понял, как глупо это прозвучало. – И вы не приглашали ее погостить и не поселили в квартире вашего отца? Она так утверждает…
Собеседница даже не стала отвечать.
А еще через несколько секунд из трубки понеслись сигналы отбоя.
Капитан Лебедкин положил трубку и задумался.
Дуся внимательно за ним наблюдала.
– Ну, – через некоторое время сказала она, – стало быть, все эта тетка придумала…
– Да как складно… – вздохнул Лебедкин. – Откуда она про эту Чекан узнала, интересно знать?
– Ну соседка какая-нибудь, дальняя родственница, про которую все забыли. С психикой не в порядке, у нее и вылезла фамилия Чекан. Ладно, Петя, выброси ее из головы и давай сосредоточимся на том типе, который эту растяпу Козлихину ограбил. За это с нас спросят.
Анна шла по улице в растерянности.
Все происшедшее никак не укладывалось у нее в голове. Какая-то невероятная история… женщина, похожая и не похожая на ее сестру… такого не бывает. Неудивительно, что вчера полицейский не принял ее всерьез. Она и сама-то не поверила бы в такую историю, если бы услышала от другого человека… но тут она видела все своими глазами…
В висках запульсировала боль. Ноющая, мучительная, беспощадная, которая охватила потом всю голову, как железный обруч. Как тогда…
Может быть, с ней снова начинается то же самое, что было несколько лет назад? Она-то думала, что окончательно вылечилась, что это уже не вернется… смущенные взгляды врачей, странные вопросы, лекарства, от которых она забывает собственное имя… И теперь это снова пришло.
Не хватало, чтобы это вернулось сейчас, в чужом, незнакомом, враждебном городе, где ее никто не знает, где у нее нет никого, даже не только близкого, а просто знакомого человека.
В любом случае нужно возвращаться домой. Здесь ей делать больше нечего.
Новая жизнь, о которой она мечтала, не началась. Сестра, которая обещала ей помочь забыть все старые неприятности и начать новую жизнь, оказалась фантомом. Не было никакой сестры, она, Анна, никому не нужна и никому не интересна. Пора это признать, пора с этим смириться…
Значит, нужно срочно заказать билет на поезд, пока не кончились деньги и пока не выгнали ее из квартиры. Вдруг эта квартира не ее отца, а совершенно постороннего человека, и явится хозяин и обвинит Анну во всех грехах?
Но все же странно как-то… Ведь та квартира – вон она, недалеко уже идти осталось. И ключи от нее у Анны в кармане, а это – реальный факт.
Анна потрогала карман – вот они, лежат, никуда не делись. И для чего кому-то понадобилось вызывать ее из Дальнереченска сюда, в большой город, кому она вообще понадобилась? Кому она могла быть нужна?
Никому, это она знает точно.
Снова одни вопросы, на которые нет ответа. И голова болела все сильнее. Нет, срочно ехать домой. Там скучно, тоскливо, но зато покой. Как в могиле.
Анна уже приближалась к своему дому – точнее, к тому дому, где нашла временное пристанище, когда увидела припаркованный возле тротуара белый фургончик. Задняя дверь этого фургончика была широко открыта, возле нее стояла молодая женщина в синей куртке с капюшоном.
Когда Анна подошла ближе, незнакомка повернулась к ней.
Лицо у нее было растерянное и, кажется, заплаканное.
– Что-то случилось? – спросила Анна сочувственно.
– Не знаю… – проговорила незнакомка дрожащим голосом. – Вы не ветеринар, случайно?
– Нет, не ветеринар.
– Ну да, что я говорю… откуда здесь ветеринар… а в собаках вы, случайно, не разбираетесь?
– Да что случилось-то?
– Кажется, я сбила собаку… я ехала, совсем не быстро, и вдруг она откуда-то вывернулась, и прямо мне под колеса… говорят, собаки очень ловкие, они редко попадают под колеса, но эта бросилась прямо под мою машину… посмотрите, как она? Наверное, нужно отвезти ее в ветеринарную клинику… я ее положила в фургон, и вот теперь засомневалась…
Незнакомка отступила в сторону, чтобы показать Анне то, что находилось за дверцей, внутри фургона, и Анна невольно шагнула вперед, заглянула внутрь, в темноту.
На полу фургона лежало что-то темное, бесформенное.
Приглядевшись, Анна поняла, что это действительно большая собака. Крови видно не было.
– Крови нет, – озвучила девушка ее мысль, подойдя совсем близко и едва не дыша Анне в затылок. – Может быть, она еще жива?
– Я не знаю, может быть… – отозвалась Анна и попыталась отстраниться.
У нее мелькнула мысль – как эта девушка смогла перетащить в фургон такого большого, тяжелого пса.
В это время собака подняла голову и открыла глаза. Глаза были темно-ореховые и очень внимательные. Глаза огромного темно-шоколадного добермана.
– Она точно жива! – проговорила Анна немного испуганно и хотела отступить, чтобы показать очнувшуюся собаку незнакомке…
И вдруг на затылок ее обрушился удар.
Боль, которая и до того пульсировала у нее в голове, полыхнула ослепительной вспышкой – и потом все погасло.
Придя в себя, Анна какое-то время не могла понять, где находится.
Вокруг было темно, мучительно болела голова, но не только голова – болело все тело, потому что она лежала на жестком металлическом полу, да еще время от времени перекатывалась по нему взад-вперед.
Потом она поняла, что ее куда-то везут. Об этом говорил ровный шум мотора и еще частые толчки. Видимо, время от времени машина притормаживала, и тогда головная боль усиливалась.
Кроме звука мотора, где-то рядом был слышен другой звук – чье-то частое, жадное дыхание. А еще Анна почувствовала жар этого дыхания и запах крупного зверя.
Глаза ее постепенно привыкли к темноте, и она увидела совсем рядом светящиеся глаза. И эти глаза пристально, внимательно, настороженно следили за ней.
