– Вот как? А как этот друг выглядел?
– Ну как… обыкновенно выглядел. А вообще я его толком и не разглядел – он все время отворачивался, да еще в очках, и воротник поднял… незаметный, тусклый какой-то…
– А как тебе показалось – они уже раньше были знакомы или только в тот день познакомились?
– Вот чего не знаю, того не знаю… а хотя… вроде он к ней уже здесь подсел… Слушай, – взмолился бармен, – я, конечно, к тебе со всей душой, но постоянно за посетителями не слежу, работы много.
«Значит, вычислил меня, – поняла Дуся, – ну бармены наблюдательны, это у них профессиональное…»
– Спасибо тебе большое! И за кофе, и за информацию! – Она соскользнула с табурета и устремилась к дверям.
– Заходи еще! – проговорил бармен в удаляющуюся спину. – Только не по работе!
Выйдя из бара, Дуся решительным шагом снова отправилась домой к потерпевшей Козлихиной.
На этот раз звонить в домофон не пришлось – из подъезда как раз выходила молодая женщина с коляской.
Дуся придержала для нее дверь и проскользнула внутрь. Это соответствовало ее плану – на этот раз она хотела появиться у Козлихиной внезапно.
Взлетев одним махом на пятый этаж, Дуся резко, требовательно позвонила в дверной звонок.
За дверью раздались торопливые шаги, и прозвучал сонный голос:
– Кого это…
– Открой, Алена! Открой скорее! – выпалила Дуся.
То ли от удивления, то ли от неожиданности Козлихина открыла дверь, но, увидев Дусю, попыталась ее снова закрыть. Это у нее, конечно, не получилось, они были в разной весовой категории, так что Дуся влетела в квартиру и захлопнула дверь за собой.
– Ты… вы… вы чего это? – испуганно залепетала Алена, отступая на кухню, где, наверное, чувствовала себя увереннее. – Я вам уже все рассказала, что могла… все, что помню…
– А вот и не все! – оборвала ее Дуся. – Ты сказала, что ничего не помнишь и человека, который на тебя напал, не успела разглядеть…
– Ну да, так оно и есть… – подтвердила Алена, но при этом опасливо отвела глаза.
– А ты знаешь, подруга, что в Уголовном кодексе есть статья за препятствия следствию?
– Какая еще статья?
– Серьезная. За это можно на зону попасть.
– Да что же это! – застонала Алена. – Мне же досталось – и мне же статья? Почему это?
– А потому что не надо меня в заблуждение вводить! Врать не надо!
– Ничего я не ввожу! Ты о чем вообще? – окрысилась Алена, отступая потихоньку на кухню.
– О том, что ты мне сказала, будто того типа не разглядела – а сама перед тем с ним в баре весь вечер просидела!
– В баре? В каком баре? – испуганно переспросила Алена.
– А вот в этом! – И Дуся продемонстрировала ей пакетик из бара, который там предусмотрительно захватила. – И не отпирайся, бармен тебя хорошо запомнил!
– Вот козел! – Алена села на подвернувшийся стул, опустила глаза в пол.
Дуся осталась на ногах и нависла над свидетельницей, как неизбежное и неотвратимое возмездие:
– Говори все как есть, или я тебе прямо сейчас устрою очную ставку с барменом! А потом в отделение отволоку, устрою там допрос по всем правилам под протокол. Мыслимое ли дело – следствие в заблуждение вводить! Люди стараются, бегают, ищут, а она, оказывается, голову нам морочит! Нехорошо…
В продолжение грозного Дусиного монолога Алена все ниже опускала голову и плечи.
– Ладно, – Дуся малость остыла, – давай говори, как все было.
– Ну да, он ко мне в этом баре подсел… То есть сначала-то я ждала одного там… договорились с ним по Интернету о свидании. Так, пока в чате общались, вроде интересный парень мне показался… в общем, договорились в семь вечера встретиться. А тут, как назло, Изабелла меня задержала, что-то ей срочно надо было напечатать, потом документ один потерялся… в общем, пока искали, время и ушло. Опоздала я на пятнадцать минут, еще радовалась, что он позже придет. Ну сижу, жду, кофе заказала. Проходит еще полчаса, я ему пишу: «Ты где, что случилось?» А он, представляешь, отвечает, что был в баре ровно в семь, ждал десять минут и ушел. У него, дескать, принцип: если девушка опаздывает, значит, с ней и дела иметь не стоит. Каково, а?
– Козел, – согласилась Дуся.
– Ну да, а поначалу и не подумаешь… В общем, обидно мне стало, оттого и не погнала сразу того мужика, хоть он не понравился мне. Ну вроде вежливый, коктейль заказал, посидели немного. Слово за слово, предложил проводить, но я уже на улице сказала, что у меня мать дома и вообще я устала, он и ушел. Я еще удивилась, что так быстро отвязался. А он, оказывается, вон что задумал…
– Из себя он какой? – деловито спросила Дуся.
– Да какой… – задумалась на минуту Алена. – Росту вроде среднего, не толстый, скорее, худой, волосы так себе – ни густые, ни редкие, я не присматривалась, глаз толком из-за очков не видно – знаешь, стекла чуть затемненные… в общем, никакой, на улице пройдешь – не заметишь.
– А почему сначала ты наврала?
Алена вдруг заплакала, продолжая говорить сквозь слезы:
– Ну… чтобы шеф… чтобы шеф мой не узнал… он, если все узнает, непременно меня выгонит… То есть он все делает, что Изабелла скажет, а она такая стерва, что с фонарем ищи – не найдешь!
– Не поняла, причем здесь твой шеф? И кто такая Изабелла?
– Как при чем? Этот козел… ну который на меня напал… он ключи от конторы забрал… Они в сумке были.
– От конторы? Нотариальной конторы?
Алена не ответила, но Дуся сама вспомнила материалы дела, в частности, что потерпевшая Козлихина работает секретаршей в нотариальной конторе.
– И еще он мне нож к горлу приставил… – продолжала сквозь слезы Алена, – вот такой большу-ущий, и грозил, что зарежет, если я ему код от сигнализации не скажу-у…
– И что – сказала?
– А то! – Алена быстро взглянула на Дусю. – А ты что – не сказала бы, если бы нож к горлу?
– Наверное, сказала бы! – призналась Дуся после недолгих, но напряженных раздумий.
Вот оно что… значит, никакой это был не случайный наркоман, а был это серьезный, опасный преступник, которому зачем-то понадобилось проникнуть в нотариальную контору… Потому что, кроме ключей, в сумке Алены ничего ценного не было.
А вот что ему там понадобилось и удалось ли ему найти то, что он хотел?
– Вот теперь меня точно уволят, – Алена вытерла слезы рукавом халата, – потому что Изабелла строго-настрого сказала, чтобы ключи в сумке не носить. А я торопилась очень, домой заскочить не успела, вот и получилось такое…
– Ладно, я тебя выдавать не стану, – сказала Дуся, – а вообще, не парься, уж работу секретаря точно найдешь…
Узнать, для чего грабитель хотел получить ключи, проще всего в той самой нотариальной конторе.
Туда Дуся и отправилась, как только ушла от Алены Козлихиной.
В приемной нотариуса сидела за столом сухопарая особа лет пятидесяти в темно-синем костюме из тех, какие в советские времена носили женщины на партийной работе. На голове у нее была сложная прическа из тех же незапамятных времен, узкие губы едва тронуты неброской бледно-розовой помадой. Как видно, это и была та самая Изабелла, которую Алена характеризовала как первостатейную стерву.
При виде Дуси во всей ее бьющей через край красоте эта особа позеленела и процедила ледяным голосом:
– Вы записаны?
– Нет, – честно призналась Дуся.
– Тогда ничем не могу помочь. Нотариус принимает только по предварительной записи.
– Ничем-ничем? – переспросила Дуся.
– Ничем! – отрезала особа, презрительно скривив губы, и хотела было погрузиться в документы, стопкой лежащие на ее столе.
Но тут Дуся продемонстрировала свое служебное удостоверение, как положено, в раскрытом виде.
– Ах, вы из полиции… – Особа еще больше скривилась, но вместо презрения на ее лице проступило какое-то другое выражение, возможно, даже испуг.
– Да, именно оттуда, – промурлыкала Дуся, временно спрятав свои острые коготки.
– И чем я могу вам помочь?
– Да вы-то мне ничем, скорее, я вам… у вас в последние дни не было никаких чрезвычайных происшествий?
– Никаких происшествий! – поспешно отрезала особа. – А что вы, собственно, имеете в виду?
– Не было ли у вас в конторе попытки взлома? Не пропало ли что-нибудь важное?
– Ничего не было! – отрезала особа. – Никаких попыток и вообще никаких происшествий! И если у вас больше нет вопросов, я вернусь к исполнению своих прямых обязанностей! – и она принялась нервно перекладывать бумаги на столе – те, что лежали слева, переложила направо, а те, что лежали справа, – налево. Потом подумала и вернула бумаги на прежнее место.
В это время дверь в глубине приемной открылась, и из-за нее выглянул невысокий лысоватый мужчина в дорогом итальянском костюме, с заметным животиком и с масляными карими глазами. Остатки темных волос были ровно разложены по сверкающей лысине.
– Изабелла Юрьевна! – проговорил он, обращаясь к сухопарой особе. – Полубесов еще не пришел?
– Нет, Рубен Варламович, не пришел! Не пришел и не звонил! – выпалила особа, преданно уставившись на шефа. – Но вот тут гражданка пришла, вопросы разные задает…
И тут нотариус увидел Дусю.
Глаза его вспыхнули, как поворотники машины на крутом вираже, и еще больше замаслились, на губах появилась плотоядная улыбка, он подскочил к Дусе, схватил ее за руку и защебетал:
– Ах, мадам… то есть мадемуазель… пройдемте ко мне в кабинет, и я отвечу на все ваши вопросы!
– Гражданка из полиции! – мстительно выпалила ему в спину Изабелла Юрьевна.
– Ах, из полиции? – Нотариус немного ослабил хватку, опасливо взглянул на Дусю, но не выпустил ее руку и проговорил тоном ниже, мягко, но упорно подталкивая ее к своему кабинету: – Ну что ж, что из полиции… это ничего, что из полиции… в полиции что – не люди работают?
– Служат, – поправила его Дуся, широко улыбаясь. – В полиции не работают, а служат.
– Тем более… – Нотариус втолкнул ее в кабинет, прикрыл дверь и замурлыкал, как большой кот: – Очарован! Просто очарован и восхищен! Надеюсь, наша случайная встреча перерастет в нечто большее! По крайней мере, в сердечную дружбу!
Он склонил голову к плечу и промурлыкал:
– Что вы скажете, прекрасная незнакомка, если я приглашу вас на ужин в ресторан? В очень хороший ресторан!
– Почему же незнакомка? Разрешите представиться! – И Дуся протянула нотариусу свое удостоверение.
Тот взглянул на него и схватился за сердце:
– Ах, какое у вас романтическое имя! И какое редкое! И как оно вам удивительно подходит!
– Вот, чтобы не было никаких недоразумений – имя свое я не люблю, и если вы попробуете меня им называть, никакой дружбы у нас не получится, – строго сказала Дуся.
Дело в том, что по паспорту звалась она Дульсинеей. Дульсинея Михайловна Самохвалова, если точно. Имя свое Дуся ненавидела от всей души, услышав его, впадала в бешенство, в общем, вела себя неадекватно, о чем все ее знакомые и сослуживцы хорошо знали.
– А как же вас называть – товарищ капитан?
– Лучше просто Дуся.
– Прекрасно! Как это мило – просто Дуся! – восхитился нотариус. – Так как же насчет ресторана?
– Насчет ресторана я вам ничего не обещаю. И встреча наша не совсем случайная…
– Конечно, не случайная! – щебетал нотариус. – Вас привела ко мне сама судьба! И я ей за это благодарен…
– Скорее меня привело к вам расследование. В связи с которым я должна задать вам несколько вопросов…
– Ах да, Изабелла Юрьевна говорила, что у вас есть какие-то вопросы… – нотариус немного поскучнел, но быстро оживился и продолжил с прежним энтузиазмом: – Я охотно отвечу на любые ваши вопросы, если вы обещаете пойти со мной в ресторан.
– Ну это уже шантаж! – усмехнулась Дуся. – Или попытка подкупа при исполнении… давайте вы ответите на мои вопросы, а потом я подумаю над вашим предложением.
– Ах, чаровница! – Нотариус погрозил Дусе пальцем. – Ну ладно, давайте ваши вопросы!
– Вопрос, собственно, один. В вашей конторе не было в ближайшие дни какого-то ЧП?
– ЧП? – переспросил нотариус удивленно. – Что вы имеете в виду?
– Ну не было ли у вас попытки кражи или еще чего-то в таком роде? Не пропали ли у вас какие-нибудь важные документы?
