Неуловимым движением Берелейн схватила Фэйли за запястье. Не успев понять, что случилось, девушка взлетела в воздух и грохнулась на пол с такой силой, что и вздохнуть не могла.
– Такой обычай у нас в Майене, – сказала Берелейн, с улыбкой похлопывая по ладони клинком выхваченного из руки Фэйли ножа. – Тир частенько подсылает к нам наемных убийц, а стража не всегда оказывается рядом. Я презираю твои потуги, деревенщина, а потому поступлю вот так. Твоего кузнеца я заберу себе, и он останется у меня вместо собачонки до тех пор, пока не надоест. Даю тебе в том огирскую клятву. Он ведь и впрямь недурен. Такие плечи, ручищи, не говоря уж о глазах. Малость неотесанный, конечно, но, думаю, это можно исправить. Мои придворные научат его одеваться и посоветуют сбрить эту дурацкую бороду. Куда бы он ни отправился, я найду его и заполучу. Ну а когда он мне наскучит, можешь забрать его себе. Если, конечно, ты к тому времени еще будешь его интересовать.
Фэйли удалось наконец набрать в легкие воздуха; поднявшись на ноги, она выхватила второй нож.
– Сейчас я сдеру с тебя то, что ты считаешь одеждой, отволоку к нему и заставлю в его присутствии признаться в своем бесстыдстве!
Выкрикивая эти слова, Фэйли думала: «Свет! Что же я делаю, ведь я и впрямь говорю и веду себя как последняя деревенщина!» Хуже всего было то, что она действительно собиралась претворить свою угрозу в жизнь.
Берелейн была настороже и сложила ладони веером, приготовившись отразить нападение. Судя по всему, она намеревалась драться голыми руками, а не отобранным у Фэйли ножом. Осторожно, мягко ступая, Фэйли на цыпочках двинулась ей навстречу.
И в этот момент между девушками неожиданно вырос Руарк и вырвал ножи у обеих – те и опомниться не успели.
– Вам что, мало той крови, что пролилась сегодня вечером? – сурово спросил он. – Вот уж от кого я не ждал драки, так это от вас.
Фэйли оторопела, но только на миг. Развернувшись всем корпусом, она нанесла удар кулаком, метя Руарку под ребра. Такой удар сбил бы с ног и самого сильного мужчину.
Однако айилец, даже не взглянув в ее сторону, перехватил руку Фэйли и, вывернув, прижал к ее же бедру. Неожиданно для себя Фэйли обнаружила, что не в силах пошевелиться. Оставалось лишь надеяться, что Руарк не повредил ей в руке сустав.
Как будто ничего не случилось, айилец обратился к Берелейн:
– Сейчас ты отправишься в свои покои и не высунешь оттуда носа, покуда солнце не поднимется над горизонтом. А я прослежу, чтобы тебе не приносили никакой снеди. Авось, малость поголодав, ты смекнешь, что сейчас не время и не место для свар.
Берелейн гордо подняла голову:
– Я – Первенствующая Майена. Ты не смеешь мною помыкать, как…
– Ступай в свои покои. И сейчас же, – спокойно повторил Руарк.
Фэйли тем временем решила, что, пожалуй, сумеет пнуть его ногой, но, видимо, даже мысль об этом заставила ее слегка напрячься, что не укрылось от Руарка. Он чуть-чуть повернул ей запястье, и девушке пришлось привстать на цыпочки.
Айилец между тем продолжал говорить с Берелейн:
– А если откажешься, придется повторить наш предыдущий разговор. Прямо здесь.
Берелейн то краснела, то бледнела.
– Ладно, – проговорила она наконец дрожащими губами, – если ты настаиваешь, я, возможно…
– Не собираюсь с тобой спорить, – отрезал Руарк. – Считаю до трех – и чтоб я тебя больше не видел, не то… Раз…
Охнув, Берелейн подхватила юбку и пустилась наутек. Но, даже удирая, она ухитрялась покачивать бедрами.
Фэйли с изумлением воззрилась ей вслед. Такое зрелище стоило вывернутой руки. Руарк тоже следил за Первенствующей. На губах его играла легкая усмешка.
– Ты что, собираешься держать меня всю ночь? – спросила Фэйли.
Руарк отпустил ее руку, а оба отобранных ножа заткнул себе за пояс.
– Это мои ножи! – запротестовала девушка.
– Я забираю их. Такова расплата, – пояснил айилец. – Наказанием для Берелейн, которой придется сидеть взаперти, как нашкодившей девчонке, стало то, что ты стала тому свидетелем. Ты же лишишься ножей, которые так ценишь. Считай, легко отделалась, я ведь знаю, что у тебя и другие есть. А станешь спорить, я и те заберу. Мир и порядок нарушены не будут, я этого не допущу.
Фэйли возмущенно уставилась на него, но промолчала. Она поняла, что Руарк слов на ветер не бросает. Остаться вовсе без ножей ей не хотелось – они были сделаны настоящим мастером, специально для нее, как раз по руке.
– А что ты имел в виду, когда напомнил ей о предыдущем разговоре? – спросила Фэйли. – То-то я удивилась, когда она припустила во всю прыть.
– Это касается только ее и меня. А тебе я вот что скажу: не задирай ее больше, Фэйли. Сдается мне, не она затеяла эту стычку. Ее оружие – вовсе не ножи. А вздумаете еще чего учинить – обе отправитесь вывозить отбросы. Здесь, в Тире, кое-какие задиры вздумали было не считаться с тем, что я провозгласил мир в этом месте, и продолжили сходиться в поединках, но запах нечистот живо их образумил. Надеюсь, тебя не придется учить уму-разуму таким же образом.
Фэйли дождалась его ухода и лишь тогда ощупала ноющее плечо. Руарк напомнил ей отца. Тот, конечно, не выворачивал ей рук, но, как и Руарк, не давал спуску задирам и забиякам, независимо от их положения. И никому не удавалось застать его врасплох. Может, стоит подначить Берелейн на новую ссору – ради того, чтобы посмотреть, как Первенствующая Майена, обливаясь потом, катит тачку с отбросами. Но Руарк обещал, что такое развлечение достанется обеим. И похоже, не передумает; ее отец тоже всегда держал свое слово. А вот Берелейн… Что-то из сказанного ею тревожило Фэйли. Огирская клятва. Так говорили, когда хотели подчеркнуть нерушимость данного обещания. Огиры никогда не нарушали своих обетов. «Огир-клятвопреступник» звучало бы так же нелепо, как «отважный трус» и «мудрый глупец».
– Так ты задумала отобрать его у меня, курица безмозглая? – произнесла Фэйли вслух и громко рассмеялась. – Да к тому времени, когда ты увидишь его снова, если вообще увидишь, он станет моим навсегда.
Посмеиваясь и время от времени потирая плечо, Фэйли направилась к себе. На душе у нее полегчало.
Глава 15
За порогом
Высоко подняв стеклянную масляную лампу, Мэт всматривался вглубь коридора, проложенного в недрах Твердыни.
«Я обещал, что не сунусь туда, пока от этого не будет зависеть моя жизнь, – твердил он себе. – Но сожги меня Свет, если этот час не настал!»
Чтобы прогнать сомнения, Мэт поспешил вперед мимо полусгнивших, болтающихся на проржавевших петлях дверей. Пол, как видно, подмели совсем недавно, но в воздухе стоял застарелый запах пыли и плесени. Что-то зашуршало в темноте, и Мэт выхватил нож, прежде чем сообразил, что это просто крыса, поспешившая сбежать от него. Та моментально скрылась – видать, знала здесь все ходы и выходы.
– Указала бы ты выход мне, – прошептал он вдогонку крысе, – я бы пошел за тобой.
«И чего это я шепчу? – подумал Мэт. – Здесь же ни души».
Но само подземелье казалось созданным для тишины. Юноша словно чувствовал над головой гнетущую тяжесть Твердыни.
Последняя дверь – так говорила Эгвейн. Эта дверь тоже висела наперекосяк. Мэт пнул ее, и от удара она развалилась на части. Перед ним предстал темный подвал, загроможденный всевозможной рухлядью. В тусклом свете лампы вырисовывались неясные очертания сундуков и бочек, сложенных штабелями у стен или грудами высившихся посреди подвала. Все это было покрыто толстым слоем пыли. «Надо же, и это они называют Великим хранилищем! Да у любого захудалого хуторянина в погребе больше порядка!» Странно, что Эгвейн с Найнив не прибрались здесь, когда спускались в подземелье в прошлый раз. Женщин, как известно, хлебом не корми, а дай навести порядок, особенно там, где это вовсе не требуется. Кое-где в пыли виднелись следы, в том числе и от мужских сапог. Найнив и Эгвейн наверняка привели с собой слуг, чтобы те ворочали для них тяжести. Найнив вообще любила заставлять мужчин работать – вид праздного мужчины вызывал у нее раздражение.
Разглядывая кучу хлама, Мэт сразу обнаружил то, что искал. Высокую дверную раму из краснокамня. В колеблющемся свете лампы она выглядела как-то странно. Мэт подошел поближе и вгляделся – и впрямь чудна?я дверь. Вроде как перекошенная. Глаз подмечал, что углы соединены неверно. Высокий каменный прямоугольник казался хрупким: дунь – и развалится, но, когда Мэт для пробы слегка пихнул раму, оказалось, что она стоит прочно. Он толкнул посильнее, и мурашки пробежали у него по коже. Нижняя часть рамы качнулась, разворошив пыль. Может, эта штуковина подвешена к потолку? Он поднял лампу и присмотрелся, однако ни проволоки, ни веревки не обнаружил. «Ну что ж, во всяком случае, ничто не оборвется и она не грохнется, когда я в нее полезу. Свет, неужто я и вправду собрался пройти туда?»
На днище высокой перевернутой бочки громоздилась куча каких-то статуэток и прочих мелких предметов, завернутых в полусгнившее тряпье. Мэт сгреб весь этот хлам в сторону и поставил на бочку лампу, чтобы получше разглядеть дверную раму. Точнее, тер’ангриал, если, конечно, Эгвейн знала, что говорит. Хотя, скорее всего, она знала: небось насмотрелась в Башне всяких диковин, хоть и делает вид, будто ничего в них не смыслит. «Просто так отнекиваться она не станет, уж теперь-то. Недаром ведь собирается стать Айз Седай. От этой-то мысли она не отказалась? Или уже выбросила ее из головы? Про эту штуковину она все-таки мне рассказала, только правду ли?» Если посмотреть искоса, тер’ангриал походил на дверную раму – каменную, слегка отполированную и потускневшую от пыли. Обычную дверную раму. Впрочем, на гладком камне были четко выгравированы три волнистые линии, идущие сверху вниз. Однако и в захолустных деревушках двери порой украшают резьбой позатейливее. А не получится ли так, что, пройдя сквозь эту раму, он окажется все в том же пыльном подвале?
«Ну, пока не попробуешь, все одно ничего не узнаешь. Так где моя удача?»
Юноша глубоко вздохнул, закашлявшись от пыли, и ступил в дверной проем.
Ступил и словно прошел сквозь густую завесу ослепительного белого света – бесконечно яркую и бесконечно густую. На миг он ослеп; уши его заполнил невероятный гул – как будто все звуки мира слились воедино. Всего лишь шаг – и всего лишь миг, но Мэту показалось, что он длился целую вечность.
Когда все кончилось, юноша огляделся по сторонам и с изумлением увидел, что находится в совершенно незнакомом месте. Тер’ангриал – скособоченная дверная рама – стоял теперь посреди круглого зала с таким высоким потолком, что его невозможно было разглядеть: он терялся где-то в тенях. Зал окружала причудливая колоннада – вверх вздымались желтого цвета спирали, напоминавшие обвившиеся вокруг невидимых шестов виноградные лозы. На верхушках спиральных столбов мягко светились шары из неизвестного металла, чем-то похожего на серебро, но более тусклого. Непонятно было, почему они светились, – огонь внутри этих шаров не горел, – они излучали свет сами по себе. Пол был выложен белыми и желтыми плитками, складывающимися в расходящиеся от тер’ангриала спирали. Воздух был пропитан тяжелым запахом – острым, сухим и не особенно приятным. Мэт обернулся и чуть было не шагнул обратно.
– Долго… – послышался тихий голос.
Мэт подскочил, мгновенно выхватил нож и огляделся в поисках того, кто это произнес.
– Долго приходится ждать взыскующих, ищущих ответов, но они являются вновь и вновь. – (Между колоннами показалась неясная фигура. Вроде бы человек, решил Мэт.) – Итак, ты явился. Хорошо. Надеюсь, согласно договору, действие которого непреложно, ты не принес с собой ни ламп, ни факелов, ни железа, ни музыкальных инструментов.
Говоривший подступил ближе. Он был высок, бос и облачен в желтое одеяние, слоями обмотанное вокруг тела, рук и ног. Приглядевшись, Мэт уже не был уверен в том, что это мужчина, и даже в том, что это человек. Правда, с виду незнакомец напоминал человека, но казался слишком изящным, слишком тонким для своего роста. И лицо у него было узкое и вытянутое. Прямые черные волосы и кожа поблескивали в бледном свете, будто змеиная чешуя. Нет, это не человек, решил Мэт, глядя в его глаза с узенькими вертикальными щелочками зрачков.
– Железо? Музыкальные инструменты? У тебя их нет? – повторил вопрос незнакомец.
Мэт удивился: похоже, его нож вовсе не волновал это существо. Может, оттого что он выкован не из железа, а из доброй стали.
– Нет. Ни железа, ни инструментов… Почему… – Юноша вовремя прикусил язык. Предупреждала же Эгвейн, что можно задать только три вопроса, – так стоит ли тратить их, выясняя, при чем тут железо и музыкальные инструменты.
«Некогда ломать голову, почему этого типа тревожит, не рассовал ли я по карманам с десяток барабанов и не тащу ли на спине целую кузницу».
– Я явился сюда в поисках правдивых ответов, – заявил Мэт. – Если ты не в состоянии дать их, отведи меня к тем, кто может.
Мэт решил, что незнакомец все-таки является существом мужского пола. Тот слегка улыбнулся Мэту – зубов у него юноша не увидел – и произнес:
– Все – согласно договору. Идем. – И он поманил юношу длинным тонким пальцем. – Ступай за мной.
– Иди первым, я пойду за тобой, – сказал Мэт и спрятал нож в рукаве.
«Только все время держись на виду, а то мне что-то не по себе здесь».
Место, как и тот странный незнакомец, за которым шагал Мэт, и впрямь было чудным – те, кто строил эти покои, ухитрились спланировать их так, что нигде не было ни одной прямой линии, не считая пола, выложенного плитами, складывавшимися в спиральные, змеившиеся узоры. Стены все время изгибающихся переходов клонились наружу, потолки были сводчатыми, с замысловатыми и по виду бронзовыми переплетениями, двери имели арочные проемы, а завершали картину совершенно круглые окна. Нигде не было видно ни картин, ни фресок, ни гобеленов – и повсюду причудливый извилистый орнамент.
И вокруг ни души, если не принимать в расчет его молчаливого провожатого. Все это время Мэта не оставляло невесть откуда взявшееся ощущение, что некогда он бывал здесь – здесь, где столетиями не ступала нога человека, – и что тогда он ощущал то же самое. Порой краем глаза он улавливал за колоннами какое-то движение, но как бы стремительно ни оборачивался, так и не смог никого увидеть. Ему стало не по себе, и, сделав вид, что потирает запястье, он проверил, на месте ли спрятанный в рукаве нож.
Еще более странным казалось то, что он видел сквозь круглые окна. Там росли необычные деревья – одни были украшены лишь зонтиком ветвей на верхушке, другие походили на огромные веера из листьев, напоминавших кружева, и росли они так плотно, что наводили на мысль о густых зарослях дикого шиповника. И хотя в небе не было ни облачка, все терялось в дымке. Бесчисленные окна тянулись вдоль одной стены изгибающегося коридора; порой окна шли вдоль другой стены. Но вид не менялся – никаких внутренних двориков или покоев, все тот же лес. И, поглядывая в эти окна, Мэт не уловил и намека на другие части дворца, по которому шагал, не заметил никакого здания, кроме…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=126168&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
