– Льстец, – фыркнула Кона и, вытерев руку о носовой платок, кинула в спутника рубаху. – Спать! Завтра опять день в дороге.
Плагос облачился, снял обувь, и как был, в одежде, плюхнулся на ближайшую к выходу кровать. Кона понимающе ухмыльнулась. Ей обстановка внизу тоже не показалась достаточно спокойной, чтобы раздеваться.
Глава третья
Все-таки у Коны были глаза Щура Дормета. Не безумные, источающие страх и злобу, а светлые и чистые, но такие же большие и внимательные. Она даже хмурилась так же. Брови-кораблики, две параллельные морщины между ними, собранная в гармошку кожа на переносице. Будто заранее сомневается в откровенности собеседника. Плагос отлично помнил, что Щур Дормет выглядел ровно так, когда произносил над ним свое проклятие.
Вот только, странное дело, ненависти у Плагоса к Коне не было. Он думал: будет еле сдерживаться, чтобы не разделаться с Щуровой дочкой, а на деле спокойно лежит с ней в одной комнате и внимательно вслушивается в ровное дыхание, с тревогой ожидая, что она снова начнет всхлипывать во сне. Девчонка и девчонка… Со своими чаяниями, сложностями, радостями. Наверное, если бы Дормет не разделался с его родителями и у Плагоса была бы младшая сестра, она была бы такой же. Немного суетливой, не очень уверенной в своих чародейских способностях, но улыбчивой и милой. Разве что глаза у нее были бы немного другими: медовыми с темными пятнышками, как у матери.
Плагос вздохнул, запрещая себе разнюниваться и впадать в сентиментальные нежности. Правитель не должен отвлекаться на глупости. Его дело – довести девчонку до поля с цветами воскрешения, после сопроводить ее в мармалльскую столицу, а следом доставить то, что останется, Щуру. Порадовать великого мага, отошедшего от дел. Скрасить ему остаток дней присутствием рядом старшей дочери.
Ухмыльнулся и прикрыл глаза. Дядя прав, более изощренную месть придумать сложно, отец бы наверняка им гордился. Ударить по самому больному, по самому важному. Щур небось наглядеться не может на Кону, она одна пошла в мать, унаследовала магию. И тем страшнее будет удар. Осталось только довести дело до конца. Он, Плагос Тиас, сможет. В конце концов, наследник он мармалльских тиоров или нет? Не собирался спать, но усталость коварно захватила разум, и Плагос сам не заметил, как, убаюканный планами, погрузился в вязкую темноту забытья.
Проснулся от пения. Кона умывалась в невесть откуда взявшемся тазу с водой и напевала детскую песенку, расчесывая свою густую черную шевелюру. Голос у нее был чистый, приятный, но она, похоже, не очень хорошо знала слова, и время от времени пение переходило в нечленораздельное мурлыканье. Плагос улыбнулся, покачал головой, потянулся и уселся на кровати. Занимался рассвет. Времени оставалось позавтракать и отправляться в путь.
– Тебе тоже воду принесли, – она указала на большой кувшин. – Скоро будет завтрак. Надо поторапливаться, если хотим добраться до следующего селения до темноты. Чем дальше мы от скоплений людей, тем больше всяческой живности, жаждущей полакомиться нашими нруселями.
– А почему Козьюаль не снабдил тебя охраной? – Плагос подошел к тазу и позволил Коне полить себе воду. Умылся и, довольно фыркая, вытерся висящим тут же полотенцем.
– Так вроде это мармалльское условие, – прищурилась Кона. – Господин регент сказал, что сопровождать меня будет могучий маг и лишние уши ни к чему…
– Господин регент мне страшно польстил, – усмехнулся Плагос, скидывая рубаху и снова протягивая Коне мазь в широком темном пузырьке. – Сделай это еще раз, пожалуйста.
Уселся на стул и развернулся боком, позволяя ей подойти поближе.
– Мне больше интересно, отчего вы просто не продали Козьюалю цветов воскрешения. Помнится, раньше вы так всегда и делали.
Плагос открыл было рот ответить, но слова так и застряли в горле. Проворные девчачьи пальчики заскользили по плечу, намазывая знакомой с детства мазью. Это было страшно приятно. Мармаллы считали, что раны, обработанные женщинами, заживают намного быстрее, но была тут и другая причина: прикосновения будоражили кровь, и меньше чувствовалось, как щиплет мазь. Плагос взял себя в руки и поспешил заполнить паузу:
– Все просто. Поле, на котором растут цветы воскрешения, отнимает у мармаллов жизнь. Не сразу, обычно надо навестить местечко раза три, чтобы на четвертый остаться там навсегда. Кажется, – тут он усмехнулся, – его на нашей территории люди вырастили. Им на нем безопасно. С последней войны у нас оставалось несколько человеческих мужчин, и они добывали цветы. Теперь людей у нас нет, и на поле по собственной воле никто не хочет.
– Они были у вас в плену? – нахмурилась Кона, и игривое настроение Плагоса улетучилось. Слишком хорошо вспомнился ее отец.
– Нет, к чему? Они остались из-за любимых женщин.
– Они же страшные, совсем не похожи на людей, – выпалила Кона, но тут же сообразила, что сморозила глупость, и поспешила исправиться. – Я имела в виду, что очень необычно любить кого-то, кто на тебя не похож. И как пускать в постель…
Плагос почувствовал вдруг, как на него накатывает обида. Неизвестно, кто страшнее: бесхвостые или мармаллы!
– Как пускать нас в постель, ты скоро узнаешь, – зло усмехнулся он.
Натянул рубаху и, не дожидаясь дальнейших оскорблений, запрятал мазь в торбу и отправился вниз завтракать. Он и сам еще не понял, как это – пустить бесхвостую самку в свою постель.
Кона спустилась почти сразу. Наскоро расправилась с пирогом и квасом, накормила Летуна и Крикуна и привела довольных жизнью нруселей. Начинался еще один день в пути.
К вечеру молчание стало тяготить. Помалкивали и вчера, но сегодня дорога свернула в лес, нрусели замедлились и тишина тяжким грузом легла на плечи. Коне захотелось перекинуться парой слов хоть с кем-нибудь. Захотелось услышать человеческий голос, а не только пение птиц. Воронята улетели вперед, и никакого другого собеседника, кроме Плагоса, не осталось. Чародейка поравнялась со спутником, вдохнула пахнущий прелой землей воздух и ринулась в атаку. Прекрасно знала, что мармалл сердит на нее, но надеялась, что Плагос поймет: она ляпнула ерунду, не подумав.
– Хочу задать тебе вопрос, Плагос, – как ни в чем не бывало, сообщила она. Опыт подсказывал: чародей всегда с радостью поговорит о магии, тем более если силен в ней. – Все эти амулеты у тебя на шее, они для чего? Насколько я знаю, вы не прячете заклинаний в камни…
– Не прячем, – ухмыльнулся Плагос, явно радуясь возможности перестать дуться и хоть чуть-чуть поговорить. – Мы обращаемся к силам окружающей природы: земле, небу, воздуху. А на шее в основном обереги и талисманы на удачу. Есть те, что хранят от серьезных ранений, некоторые помогают быстрее восстанавливать силы. Есть парочка позволяющих погрузится в магический сон: подремать сейчас, чтобы не спать потом. Один талисман помогает угадывать мысли собеседника, правда, работает через раз, но я не снимаю. Лень. Есть камень, который надо надеть на женщину, чтобы зачать.
Кона хихикнула:
– Очень нужный в дороге камень, – сквозь смех произнесла она. – Так и вижу картину, нашел в лесах дикарку, заприметил в ней идеальную мать своих детей, и вперед, талисман на нее надевать.
– Примерно так, – покачал головой Плагос, улыбаясь. – Но если его снять, он потеряет силу и нужно будет создавать новый, а на подобный уходит просто дикое количество магии. Не всякий мужчина из наших может его создать. А вдруг где приспичит заделать наследников, а у меня с собой ничего нет? Как тогда?
– Даже не знаю, что тебе посоветовать, – все еще смеясь, процедила Кона. Забавляли сложности мармаллов. Человеческие женщины вечно переживали, как бы чего не вышло, а тут целый ритуал, и захочешь, не сразу получится. – У вас будничное оказывается жутко хлопотным.
– С тех пор, как люди украли у нас слезы богов, все это стало и впрямь хлопотно, – подытожил Плагос и, поймав удивленный взгляд Коны, поспешил пояснить: – Хотели подорвать наше магическое могущество. Знали, что в животной ипостаси мы гораздо сильнее и ближе к природе. И вычитали где-то, что слезы богов отвечают за оборот.
– Не отвечают? – нахмурилась Кона. Чувствовала, что опять ступила на опасную дорожку, но сдержать любопытства не могла. Отец ничего не рассказывал о мармаллах, а ей всегда было интересно, что это за существа и почему люди так усиленно воевали с ними.
– Только у самок, – поделился Плагос и тоже нахмурился, вероятно, сообразив, что разговор зашел куда-то не туда. – Посмотри вперед! – указал на просвет в конце дорожки, – Сдается мне, скоро выйдем из леса. Как насчет кто быстрее?
– А приз? – Кона оживилась. Начинало темнеть, и ночевать в лесу совершенно не хотелось.
– На желание!
Чародейка кивнула и осторожно ударила пятками нруселя по бокам. Животное издало воинственное «и-я» и помчалось вперед. Кона вжалась в седло, краем глаза замечая несущегося нруселя Плагоса. Нет, это не походило на вчерашнее бегство от птиц. Вчера ей было страшно. А сегодня задорный ветер бил по лицу, солнечный свет время от времени сменялся тенью, плечи задевали ветки, пахло листьями и хвоей и отчего-то на душе было так хорошо! Будто вернулась далеко в детство и еще не появилось никаких забот. Коне хотелось поднять лицо к небу и смеяться вместе с улыбающимися ей вечерними лучами.
Плагос обогнал там, где дорожка сужалась и проехать вдвоем было невозможно. Кона боролась до последнего, но вероломно отвоеванные полшага так и остались непокоренными. Остановился с победным видом. Прямо за ним и впрямь начиналась поляна, а вдалеке показались дома.
– Что я должна буду сделать? – обреченно поинтересовалась Кона, подъезжая.
Плагос задумался, а потом просиял и выпалил.
– Хочу посмотреть твою книгу заклинаний!
Кона мысленно сжалась в комок. Без книги заклинаний невозможно было вершить магию: вздумай Плагос испортить ее или отнять, она навсегда останется без волшебства, а значит, и без средств к существованию. Да, на том наложено множество заклятий, но кто знает, может, для мармаллов все эти слова пшик, да и только.
– Я лишь посмотрю, – поспешил заверить Плагос. – Клянусь, ничего не случится…
Чародейка кивнула. Веселье уже уступило озабоченности.
– Как дойдем до ночлега, – заверила она, изо всех сил гадая, зачем ему заглядывать в чародейские святая святых.
– Договорились, – Плагос подмигнул и поехал вперед.
И тут же остановился. Кона тоже застыла в изумлении. Рядом с ними невесть откуда возникли семь крупных вооруженных кто чем мужчин. Мечи, топоры, арбалеты. Суровые решительные взгляды. Не то чтобы серьезная угроза для магов, но разговор ожидался малоприятный. Чародейка подъехала вплотную к нруселю Плагоса. Так легче думалось, что делать дальше.
– Не хмурься, мармалл, – подбодрил здоровяк с взведенным арбалетом в руках. – Нам много не надо. Отдашь животных, деньги, поделишься девкой, и ступай на все четыре стороны.
– Следующий привал, – процедил Плагос вполголоса, – сделаем на моих землях. У вас больно много сброда.
– Я не разобрал, мармалл, – прищурился здоровяк и угрожающе направил арбалет на Плагоса. – Хочешь предложить нам девку вместо денег? Не пойдет…
Кона тяжело проглотила слюну. Кажется, пора действовать. Пока мужчины обсуждают женщин, можно незаметно поколдовать. Ну как незаметно. Почти. Зажмурилась, припоминая слова. Она применяла это заклинание от силы пару раз, и то когда тренировалась, но оно было в ее книге заклинаний. Вздохнула. Прошептала слова. Жар заполнил ладони, будто кто-то раскаленную сковороду вручил. А потом огненный шар увеличился до размеров дворовой собаки. Кона развела руки и добавила пару слов. Хлопнула в ладоши.
Мир вокруг содрогнулся, сверкнул, угрожающе громыхнул и затих. Разом замолчали птицы. Здоровяк остался стоять.
– Смотри-ка, маги, – глупо улыбнулся он. – Еще и амулетами разживемся.
Кона почувствовала, как по спине пробежал холодок. Такого поворота она совсем не ожидала. У разбойников был или очень мощный защитный амулет, или серьезный покровитель. Почти прижалась к Плагосу, спряталась у него за спиной, но спутник остался равнодушным. Будто действительно раздумывал, отдать ее разбойникам или повременить.
– Не испытывай наше терпение, мармалл, – к здоровяку с арбалетом присоединился бугай с мечом, тот, что до этого маячил где-то сбоку.
Плагос кивнул и спешился. Коне захотелось разрыдаться. Потянулась к поясу, к бутылке с зельем от всех врагов. Должно сработать. Хотя бы парочку разбойников вывести из строя. Главное – успеть. Лучше так, чем в лапы к этим верзилам. Духи с ними, если просто поимеют, а если заберут книгу?
– А девка у тебя глухая, мармалл? – еще один бугай подошел к Коне и потянул у нее поводья из рук.
– Не страшно, – сально усмехнулся тот, с арбалетом. – Мы жестами объясним, что нам надо, – потрогал тугой кошель на поясе. – Начнем с денег.
Кона нахмурилась и со всей силы дернула нруселя за ухо. Животное обиженно взвизгнуло и лягнуло ближайшего здоровяка. Мужчина крякнул и согнулся пополам. Плагос прошипел что-то нечленораздельное и щелкнул пальцами. В воздухе зажглись яркие огоньки. Закружились, будто в ритуальном танце, и, ускоряясь до немыслимых темпов, ринулись в атаку. Воздух заполнили крики, свист, яркие огни, запах гари и крови. По ушам ударил воинственный клич нруселя. Тот усиленно пытался скинуть обидчицу. Все смешалось, словно в палитре у нерадивого художника. А потом вокруг повисла тишина, и Кона сообразила вдруг, что уже почти стемнело.
Погладила нруселя, но животное снова попыталось скинуть ее. Полезла в карман на поясе, достала кусок сахара и протянула к вредной морде. Нрусель благосклонно принял подношение и захрустел вкусняшкой, но дергаться не перестал. Плагос поднял в небо магический огонек и придирчиво огляделся.
– Вроде все, – подытожил он равнодушно. – Больше они никого не побеспокоят… Защитное заклинание у ребят было что надо. Полжизни у создавшего мага унесло, не меньше.
Кона спешилась и посмотрела спутнику в глаза.
– Почему ты медлил, если мог сразу прекратить это представление?
– Потому что не мог, – виновато улыбнулся Плагос, в полутьме он стал походить на обычного соседского паренька. Куда-то подевались и спесь, и высокомерие. – Наша магия работает быстро, только когда мы в животном обличье. А тут еще и земля чужая, воздух другой – неоткуда брать силы. Нужно было сначала наскрести по сусекам. Это я еще за тебя испугался, оттого получилось быстрее.
– Подожди, – прищурилась Кона, – а как же мармалльская мощь, о которой так много говорят? Где ужас, который мармаллы наводят на людей? Ведь эти парни позволили себе трепаться, потому что знали, быстрой реакции не будет. Так?
– Полагаю, да. Но я и впрямь сильнее других. Парням не повезло. Сначала думал обернуться, но понял, что на это сил уйдет еще больше.
Плагос осторожно погладил ее по волосам.
– Не волнуйся, мы сможем за себя постоять. Даже на твоей земле.
– Не понимаю, что происходит, – Кона пожевала губу. – Мы все, что можно, собрали. Здесь неспокойно, но не до такой степени. Будто за нами следит кто-то и специально строит козни.
– Вот уж не знаю. У тебя есть враги? Кто-то желает твоей смерти? Или, может, кто-то не хочет, чтобы ты попала на земли мармаллов?
– Спрашиваешь тоже, – пожала плечами Кона и зевнула. Наступающая темнота нагоняла усталость. – Откуда я знаю? – покачала головой и махнула рукой: – Хватит болтать, пойдем поищем ночлег. Хоть мне и немного боязно заходить в эту деревню. Вдруг все жители в ней промышляют разбоем?
– Не бойся, – подбодрил Плагос и взял ее за руку. – Я не дам тебя в обиду.
Подхватил другой рукой своего нруселя под уздцы и зашагал к домам. Кона осторожно сжала теплую шершавую ладонь. Отчего-то почувствовала себя маленькой девочкой, которая гуляет в компании циркового фокусника. Кажется, он такой могущественный, что рядом с ним и не страшно ничего. Не хотелось думать, что эта уверенность – всего лишь детская иллюзия. Как с отцом. Когда-то и он казался самым сильным человеком на свете. Еще бы! Даже мать, избранная богами, почитала его своим господином, одаривала магией. Потом все исчезло в одночасье. Мать умерла, а отец все больше начал походить на полоумного старика, которого окружающие терпят из-за прошлых заслуг.
Кона поморгала, отгоняя грустные мысли. И тут же пожалела… На смену грусти пришел страх. Щур Дормет наделал дел на землях мармаллов, и как хвостатые встретят его дочь – неизвестно. Может статься, ее не защитят ни амулет, ни требования Козьюаля восьмого. Кона поморщилась. Отчего-то кожа Плагоса показалась неприятно колючей. Чародейка вздохнула и осторожно вынула свою руку из ладони спутника.
Глава четвертая
Место для ночлега нашли не сразу. Им открыли только в пятом попавшимся на пути доме. Старуха-хозяйка помахала перед носами незваных гостей фонарем со свечой и окинула парочку строгим взглядом.
– Маги, значит, – с сомнением протянула она и покачала головой. – Вас ютить – только бед нажить… Но мне ребята Нрута никогда не нравились, – ухмыльнулась странно для ее возраста зубастым ртом и подмигнула: – Двадцать золотых, и пущу вас до рассвета.
– Ты с ума сошла, – прищурилась Кона. – Откуда у нас такие деньги?
– Десять, – твердо подытожил Плагос, – и можешь не искать ужин.
– И не собиралась, – пожала плечами старуха. – Деньги вперед!
Плагос залез когтистой рукой в кошелек на поясе, зажег магический огонек, отсчитал пять монет и отдал их хозяйке дома.
– Остальное завтра.
– Уж больно ушлый ты, мармалл, и чересчур смелый,– ухмыльнулась она. – Неужто еще остались силы на оборот?
– Надеюсь, никому не придет в голову проверять…
– Да уж будь спокоен, смельчаков не найдется, – старуха деловито припрятала деньги и взмахнула фонарем, – вход в ваши хоромы за углом.
Маги кивнули и поспешили обогнуть дом. Дверь в помещение не запиралась. Внутри пахло травой и сыростью. Это и комнатой назвать было сложно: узкая пристройка со скошенной крышей. Из мебели только широкая скамья вдоль одной из стен: всех преимуществ прикрытая голова, отсутствие ветра и диких животных.
– Я привяжу нруселей, а ты устраивайся, – приказал Плагос. – Отдохни, а я подежурю. Не нравится мне эта женщина.
– Завтра целый день в пути, – возразила Кона. – Давай хотя бы по очереди.
– Ерунда, – отмахнулся Плагос. – Переживу. Следующая ночевка на мармалльских землях, там и отоспимся. В тепле, покое и благости.
Кона облизнулась и пожевала губу.
– Прости, а мне с тобой надо будет сразу… ну… в твою постель…
Плагос рассмеялся. Выпустил нруселей и взъерошил шевелюру Коны.
– Всякое в моей жизни бывало, но чтобы девушка таким голосом спрашивала о моей постели – еще нет, – посмотрел в глаза и погладил чародейку по щеке. – Не бойся. Я, скорее всего, не самый лучший соблазнитель, просто не до этого, но могу обещать, что никаких ужасов, о которых ты думаешь, не будет.
– Я не думаю об ужасах, – пожала плечами Кона. – Просто я тебя совсем не знаю.
– Вот и узнаешь немножко, – улыбнулся Плагос и еще раз взъерошил ее волосы. – Спи! Если не боишься, можешь дать мне твою книгу. Я полистаю, пока буду в карауле. Клянусь, ничего с ней не сотворю.
Кона нахмурилась, но потом махнула рукой. Отчего-то верила Плагосу. Казалось, пока они на человеческих землях, он не сделает ничего дурного. Залезла в торбу и, покопавшись, извлекла с самого дна свою книгу заклинаний. Небольшой кожаный том с невнятным рисунком-тиснением на обложке.
– Помни, ты поклялся.
