Он остался на месте. Видимо удар был очень болезненным, орк охнул и потер место ушиба. Он вновь попытался ухватит наглого выскочку и вновь получил удар про руке. После чего пропустил обидный удар в нос. Из носа потекла кровь.
Жыгрым провел рукой по носу, с удивлением посмотрел на кровь и прорычал:
– Ну все, лягушонок, пощады не проси.
Он ринулся на обидчика, но вновь схватил руками воздух, а два точных удара по глазам вывели его из себя. Жыгрым почувствовал как ярость накрывает его с головой, кроме того глаза стали заплывать, мешая обзору.
Жыгрым был опытным бойцом и понял, что бой пошел не по тому сценарию, как он вначале предполагал. Он хотел посмеяться и развеселить своих бойцов, но лягушонок оказался чертовски ловким. Орк отошел на шаг и присмотрелся к противнику. Тот стоял спокойно, опустив руки. Маленький, равнодушный, но только сейчас Жыгрым обратил внимание на его торс и руки. Они как будто были свиты из стальных канатов. Жыгрым улыбнулся и медленно сделал шаг навстречу Фоме. Потом неожиданно резко бросился вперед. Он хотел навалиться на маленького юркого орка своим телом, сбить того на пол и растоптать. Но он пробежал несколько шагов и, получив подножку, с разбега налетел на один из столов и разломал его.
Жыгрыма накрыло бешенство! Он вскочил! В ярости повернулся! И тут же получил обидный удар в нос. Потом в скулу. И сам не понимая как это произошло полетел вновь спиной на останки стола. Он мыча встал на четвереньки и обливаясь кровью, зверем посмотрел сквозь щели опухших глаз на маленького орка. Затем не вставая ринулся тому в ноги.
Фома ждал этого момента, подпрыгнул и опустился орку на спину. Теперь он был всадник. А Жыгрым стал вертеться на месте как необъезженный лорх. Он мычал, рычал, топал коленями, вертелся на месте, пытаясь скинуть всадника со своей спины. Наконец после нескольких неудачных попыток к нему вернулась способность думать. Он упал на спину, желая раздавить наглеца, но вместо этого получил сильный удар ногой по голове. Он услышал хруст, рот его наполнился кровью, он сплюнул, тряся головой и выплюнул клык.
Потерять клык в бою для орка это было поражением. Это было позором. Он шатаясь встал на четвереньки и прохрипел:
– Убей меня…. Я не переживу позора.
– Переживешь, – услышал он в ответ. – Потерпеть поражение от ученика Худжгарха это не позор, это наука.
В зале смолкли крики. Такое заявление услышать из уст маленького орка, не ожидал никто. Фома подошел к Жыгрыму, наложил руки. И о чудо! Лицо орка сине фиолетовое, опухшее, стало принимать нормальные черты.
Жыгрым поднялся.
– Я не ослышался? – спросил он. – Ты назвал себя учеником Худжгарха?
– Да. Я был вместе с десятником Грызом, когда Худжгарх захватил нас и перенес в страну, где живут маленькие люди и летают огромные птицы.
Соврать орку не позволяли честь и традиции. За любое слово, которое вызывало сомнение у его соплеменников, он должен был ответить.
Ответ был всегда однообразным. Тот кто сомневался, должен был сказать это, а ответчик вызвать недоверчивого слушателя на поединок. Жизнь и суровые испытания сделали орков сдержанными на слова.
– Расскажи! – не столько потребовал, сколько попросил Жыгрым. Он уже окончательно пришел в себя и только отсутствие клыка и размазанные следы крови на морде говорили о недавнем поединке.
Фома уселся за стол и начал рассказ.
– Я был учеником шамана в племени сивучей. С десятком Грыза отправился убить лесного эльфара по приказу верховного шамана племени. Вот тогда мы и встретили Худжгарха…
– А как он выглядел? – не удержался один из орков.
– Дух мщения принимает разные обличия, он может быть орком, может быть демоном, может быть человеком, но в гневе он огромный исполин с тремя головами и шестью руками. Он поднимается над степью и летит. Из центральной головы, из глаз у него выползают змеи. Страшен он тогда и лют к врагам. Он шел впереди нас, когда мы сражались с муйага. А потом разгромили сивучей.
– Если ты такой могучий, почему нанимаешь нас? – недоверчиво спросил Жыгрым.
– Потому что я не Худжгарх. Я простой орк. И исполняю его волю. Одному мне не справится. А сделать все надо быстро.
Жыгрым посидел, задумчиво стуча пальцами по столу.
– Мы подумывали уйти к свидетелям Худжгарха. Ты дашь нам весточку для Грыза? – прервал он молчание.
– Я напишу письмо. И расскажу, что вы помогли мне и выполнили волю нашего учителя.
– Хорошо… э-э-э… Тебя как зовут-то? – замялся Жыгрым.
– Сейчас зовите меня Шаман. После дела я назову свое имя.
– Хорошо, Шаман, что мы должны сделать?
– На днях по этой дороге повезут арестантов – снежных эльфаров. Их нужно будет отбить.
– Пленники?… снежки?… Это непростое дело. Там и охрана будет непростая, – задумчиво рассуждал предводитель отряда. – Маг будет, это точно.
– Мага я беру на себя, магическую поддержку тоже. Вам надо будет отвлечь на себя охрану кареты, а остальное я сделаю сам. Можете сражаться, можете кружить вокруг, но оттяните на себя воинов.
Жыгрым ощерился:
– Это мы сможем.
– Тогда будьте готовы, – кивнул Фома. – За работу дам сотню золотых.
– Денег не надо, – небрежно отмахнулся Жыгрым, – дай письмо для предводителя воинства Свидетелей.
Фома вновь кивнул.
– Я отправляюсь на разведку местности, – сказал он. – Найду удобное место доя засады. Один из этих двоих вам покажет это место, – Фома указал на отца и сына.
– Пошли, – сказал он им.
Когда они вышли, Мбрым, спросил с затаенной обидой:
– Почему нам не сказал, Шаман, что ты ученик Худжгарха?
– Вы не спрашивали, – кратко ответил Фома и этим ввел в ступор обоих орков. Он взобрался на повозку и посмотрел на отца с сыном. – Чего встали? Полезайте.
Место засады нашли быстро. Лигах в двух от постоялого двора дорога поворачивала и обочина заросла кустарником. На другой стороне раскинулась метрах в ста от дороги рощица.
– Там отряд Жыгрыма спрячется, – показал Фома. – Я буду в кустах.
– А мы? – спросил Мбрым.
– Вы будете ждать с повозкой у разрушенной мельницы, что мы проехали.
– Мы тоже хотим сражаться! – недовольно произнес сын. И тут же получил подзатыльник от отца.
– А что не так? – спросил чухая затылок Рыкул.
– А то, что каждый делает то, что приказал командир. Понял? – ответил сурово Мбрым. И вновь отвесил сыну подзатыльник.
– Понял! – недовольно отозвался Рыкул и замолчал, сопя носом.
Мбрым потоптался на месте.
– Шаман, – позвал он Фому. Фома осматривающий кусты обернулся.
– Что?
– Мы это… И дальше готовы тебе служить, – робко произнес Мбрым.
– Хорошо, Мбрым, я принимаю вашу службу. Поехали на постоялый двор.
По дороге Фома инструктировал Рыкула:
– Ты отъедешь на полдня к Мураву. Как увидишь арестантскую карету и охрану, гонишь лорха сюда к трактиру. Понял?
– Понял.
– Расскажешь сколько охраны и есть ли маг. Хотя маг может сидеть в карете. Все понял?
– Все.
– Тогда, когда приедем, распряжешь лорхов и на одном отправишься в сторону Мурава.
Через несколько часов после отъезда сына Мбрыма тот в спешке вернулся.
– Шаман! Едут! – забегая в трактир сбивчиво прокричал он. – Будут тут через час или даже раньше. Черная карета. Десять всадников. Мага я не видел. Рядом с кучером сидел еще один стражник. Доспехи стальные. Копья и мечи.
– Не кричи! – осадил его Фома. – Конкретно расскажи, где видел? С какой скоростью едут.
– Помнишь, озеро мы проезжали, там еще утки плавали? – начал торопливый рассказ молодой орк. – Там и встретил. Лорха поил и они показались. Остановились у озерца. А я сразу сюда, чуть быка не загнал. Едут они не спеша.
– Воины они никакие, – добавил он. – Одеты нарядно, но выправка… – он махнул рукой, – на лошадях едут развалясь.
– Понял, – спокойно ответил Фома. – С отцом отправляйтесь к мельнице. Жыгрым, а ты со своими поезжай в лес. Как увидишь карету, сразу изображай нападение.
– Понял тебя, Шаман, не беспокойся. – Предводитель отряда поднялся. Следом со своих мест поднялись его орки. Фома вышел последним. Остановился на крыльце, поглядел на небо. «К вечеру дело движется», – подумал он и исчез.
Маг Корнилиус служил в тайной страже империи. Занимались они сейчас тем, что не допускали распространения слухов о предстоящей войне с Вангором. Но скрыть такие приготовления дело было непростое. Тюрьмы были переполнены всякими шпионами и болтунами. О войне говорили на рынках, известия о ней развозили подрядчики имперской армии. И хотя он понимал, что ни одного вангорского шпиона они не поймали, но распространение нежелательных слухов пытались пресечь. Любыми средствами.
Корнилиус изредка бросал взгляды на парочку. Он читал протокол допроса снежных эльфаров. Один был беглый раб орков, на нем клеймо. Другая, видимо его девушка, наглая и языкастая. «Нет они не шпионы и о войне ничего не знают, – размышлял он, глядя на них через решетку. – А что-то с ними делать надо. Только вот что? Отдать посольским в столице? Так есть донос где указано, что они шпионы. Спросят. Почему отпустили? Оставить в тюрьме? Могут быть дипломатические проблемы, а сейчас империи проблемы не нужны. Вдруг их будут искать?» Он разглядывал сквозь полуприкрытые веки снежных эльфаров. Парень был спокоен и невозмутим словно глыба льда. Девушка плотно сжала губы и с ненавистью смотрела на мага. На их руках были наручники не дающие колдовать.
«Мальчик уверен, что его будут искать, – размышлял маг. – Иначе бы не вел себя так спокойно. Вон девчонка искала его и нашла. Почему только она? А кто их знает «снежков». У них там почти гражданская война. Может они спрятаться на время в империи захотели? Или…»
Его мысли прервал тревожный сигнал рожка. Маг выглянул в окно и увидел как на их конвой из леса вынеслась лава орков. Они дико кричали и свистели.
– Совсем дикари обнаглели! Уже в империи нападают.
В окошко заглянул старший конвоя.
– Мессир, орки! – прокричал он.
– Остановите повозку! Приказал маг, – мне нужно выйти.
Повозка остановилась. Маг открыл дверь и тут же получил сильный удар в лицо. Следом удавка обхватила его шею и он захрипел. Все произошло столь стремительно, что Корнилиус ничего не успел предпринять. А когда он понял, что это нападение, сознание покинуло его. Фома сноровисто обыскал мага и нашел ключи от решетки. Быстро открыл двери и приказал.
– Су, и вы, лер, на выход. Быстро.
Девушка узнала голос Фомы. Хотя не видела его за железной стенкой передвижной темницы, она завизжала от восторга:
– Я знала! Я знала, Фомочка, что ты меня спасешь.
– Не мешкайте, быстро в кусты! – поторопил Фома.
Заключенные бесшумно спрыгнули на землю и пользуясь тем, что стражники были заняты орками, скрылись в кустах.
Фома отбежал, создал два торнадо и направил их на лошадей. Сдвоенный вихрь подхватил траву, землю, камни и набирая силу устремился к карете. Лошади всхрапнули, встали на дыбы и рванулись прочь. Понеслись мимо стражи. Кучер их не держал. Наоборот хлестнув кнутом крикнул на них:
– Хоп! Хоп! Пошли родимые! – он тоже не горел желанием очутится в центре смерча, что неумолимо приближался к ним.
Следом за повозкой поскакали стражники. Их преследовали орки, правда не особо стараясь догнать. Через лиги три они отстали.
Трое беглецов уходили оврагом. Там за ним, у небольшой речки стояла старая полуразрушенная мельница. Они добежали до нее, взобрались на повозку и та покатила в обратную от Мидлеха сторону.
Глава 3
Где-то в высоких планах бытия
Рок, развалившись на кресле, сидел на балконе своего дворца. Он сурово из-под насупленных бровей смотрел на синее небо, перистые редкие облака, бегущие под напором ветра.
Взгляд его терялся в синеватой дали, а мысли уходили в далекое прошлое.
Когда они были рождены. Двенадцать братьев, не знавших матери, но выкормленных прислужниками и отправленных ими в лабиринт славы Творца.
Уже тогда он понял, что остальные братья для него это лишь средство достижения целей.
Вышло их трое. Это он, Рок, вывел Кураму и сестру Беоту. Слабых и наивных… как он полагал… Остальных использовал, чтобы выбраться. Прошли тысячелетия, а они так и остались там, в этом лабиринте.
Он думал и иногда его слуха достигали шумы издаваемые ужасными машинами маленьких чародеев, что он вызвал на свою беду. Тот кто стоял за человеком сумел направить их против него. Кто он? Авангур? … Да какая разница кто. Обидно то, что он главный бог этого мира недооценил противника.
Он глотнул вина. Рок был так близко к своей цели – стать единственным властелином этого мира. Мира изначального, созданного творцом. Отсюда он мог бы черпать силу и повелевать вселенной. Он вырос и этот мир стал для него мал. Он хотел большего. Да не он создавал все это, а его отец…
Но где сейчас этот Творец? Его никто не видел. Только этот мир знал его и статуя, которая иногда оживала, говорила о творце. Рок мечтал стать владыкой этой галактики. Подчинить другие миры населенные разумными. Их молитвы дали бы ему огромную массу благодати и тогда… и тогда к нему приходили крамольные мысли (которые он прятал даже от себя). Он мог бы потягаться с творцом. Он взлелеял эти мечты и стремился их осуществить.
