– Господи ты боже мой! – Из кухни высовывается голова Нелли, наверное, чтобы выяснить, что за жидкость просачивается под дверь в ее уже и без того грязную кухню. – Что тут стряслось?
Дин открывает рот, а я делаю глубокий вдох в ожидании того, как он станет на меня орать. И вдруг между нами вырастает Нилл.
– Где листки?
– Что? – в замешательстве смотрю на него я.
– Листки с заказами, – улыбается он. Первая и единственная сейчас улыбка среди ошеломленных лиц и искаженных в крике гримас. – Для каких они столиков? – Он оглядывается на дверь кухни. – Нелли, тут есть что-нибудь типа швабры? Не могла бы ты?..
В горле застревает тугой комок, пока я снимаю с металлической иглы, на которую мы надеваем выполненные заказы, последние четыре бумажки и отдаю их Ниллу. Не говоря больше ни слова, он берет с полки за нашими спинами бутылки и стаканы, а через несколько секунд я делаю то же самое. Краем глаза отмечаю, что Дин тоже подключается, и мы втроем шлепаем по гигантской луже. Чуть погодя у нас между ног Нелли начинает вытирать пол, для начала смахивая в сторону битое стекло.
Когда я с подносом в руках обхожу барную стойку, медленно, чтобы не поскользнуться, страх все еще прячется глубоко внутри, но шоковое оцепенение уже отпустило. Конечно, вскоре меня ждет большая уборка, однако опасность, что Дин оторвет мне голову, миновала.
Менее провального дебюта, чем сегодняшний, у меня определенно быть не могло. Теперь Нилл точно считает меня ненадежной, непунктуальной, неуклюжей и полной идиоткой. Одна надежда на то, что он отреагирует так же снисходительно, как Дин в мои первые дни здесь.
Господи. Ну почему именно сегодня? Прикусив нижнюю губу, я просто гипераккуратно пробираюсь сквозь битком набитый зал.
Да уж, Дин прав.
Черт. Твою мать.
* * *
К счастью, остаток вечера обходится без неприятностей. И хотя официально мы закрываемся в половине второго ночи, проходит минимум полчаса, прежде чем последний довольный посетитель нетвердой походкой покидает паб. Когда я под конец оглядываюсь вокруг, чтобы оценить масштаб бедствия, не могу удержаться от глубокого вздоха. За последние два часа липкую мешанину разнесли по всему помещению, а грязные влажные пятна обнаруживаются даже в самых отдаленных уголках. Сейчас, когда Дин выключил музыку и паб опустел, можно расслышать чавкающие звуки, которые мы издаем при каждом шаге.
После катастрофы Дин заговаривал со мной только при необходимости, но как только подсчитываю доход за день и иду мимо него в подсобку, он слабо улыбается.
– Не бери в голову. Со всеми бывает.
К такому выводу я и сама уже пришла. Бывает, да. Но было бы здорово, если бы это произошло не в день с самым огромным наплывом клиентов со времен открытия паба и не на глазах у моего нового босса. Но да – бывает.
Взяв из кладовки ведро, набираю в него воды на кухне. Нелли тут убралась перед уходом, и следы, которые я оставила только что, тоже потом надо будет отмыть.
Мокрые джинсы до сих пор липнут к ногам. Не могу дождаться, когда наконец сниму пропитанные алкоголем шмотки, но в ближайшие часы мне еще предстоит мытье полов. Быстро прикидываю, не сбегать ли наверх, чтобы переодеться, но боюсь, если я окажусь в зоне досягаемости кровати, то уже не смогу гарантировать возвращение в паб.
Дин надевает куртку, когда я выхожу из кухни с ведром.
– Не обязательно, чтобы было суперчисто, – произносит он. – В понедельник все равно придет уборщица.
– Хорошо. – Я начинаю переворачивать стулья и ставить их на столы ножками вверх.
– Тебе помочь?
– Нет, расслабься. Я все сделаю.
Куда, кстати, запропастился Нилл? Ушел, не попрощавшись? И пусть я не думаю, что стоит переживать насчет увольнения, в мозг закрадывается мысль, что с людьми, с которыми не собираешься часто пересекаться, не обязательно быть вежливым.
– Ладно, тогда я пошел. Хочу упаковать еще одну-две коробки.
К тому же Дин ненавидит мыть полы, это я точно знаю.
– Без проблем. Я тут надолго не задержусь. – Только до утра, но какая разница. А потом просплю до того момента, пока завтра – или точнее сегодня вечером – не придется опять идти на работу. – Прости.
Дин застывает, полностью одетый, усталый и немного пристыженный, и у меня вырывается улыбка.
– Вали уже. В конце концов, это я виновата. Ну, и не то чтобы мне каждую ночь нужно было драить весь этот бардак.
– Просто чуть протри, и все. – Он шагает к занавеске. – Я запру, ладно?
– Да, порядок.
Через секунду тихонько щелкает замок. Продолжая переворачивать стулья, я размышляю, отодвигать ли скамейки, но решаю, что нет. Эти штуки нереально тяжелые, хватит и того, что я промою там, куда дотянусь под ними. Зеваю, тру руками глаза и поднимаю последний стул. Ну, поехали.
Начинаю с дальнего конца, от сцены, и, когда первый раз провожу шваброй по полу, вновь слышится поворот ключа. А в следующий миг я в легкой растерянности таращусь на Нилла, который с ведром и шваброй в руках отводит в сторону занавеску.
– А ты что здесь делаешь?
Тупой вопрос и не самый вежливый способ поприветствовать человека, который, очевидно, хочет мне помочь, но я слишком удивлена и прежде всего слишком вымотана, чтобы придумать что-то поинтересней.
– А на что похоже? – Нилл облокачивает швабру на барную стойку и скрывается с ведром на кухне, где тут же раздается шум воды. – Где моющее средство? – кричит он оттуда. – Или ты брала жидкость для мытья посуды?
– Нет, я… бутылка стоит рядом с дверью в подсобку! – отвечаю ему.
Я продолжаю оторопело торчать посреди зала, когда Нилл с полным ведром выходит из кухни. Он бросает взгляд на мокрую полосу перед сценой, а потом берет швабру и направляется в противоположный конец помещения.
– Это очень мило с твоей стороны, – открываю я рот, – но…
– Я знаю, – перебивает меня Нилл, не давая закончить предложение. – Все нормально.
Какое-то время я еще разглядываю этого потрясающего парня, чьи мышцы перекатываются под татуировками на руках, пока он размахивает дурацкой шваброй, а затем крепче сжимаю свою собственную и сосредотачиваюсь на первоочередной задаче.
* * *
Время уже перевалило за четыре утра, когда мы все-таки заканчиваем. Чистый пол кое-где блестит от влаги, и Нилл убирает бутылку виски, из которой мы между делом выпили примерно стакан.
Без него я бы явно не освободилась и в половине шестого. Я дико измотана и настолько разбита, что еле держусь на ногах и изо всех сил стараюсь случайно не опрокинуть полное ведро по пути в туалет.
Вместе мы расставляем стулья, и я прячу ведро со шваброй в кладовую.
– А эти ты где взял? – спрашиваю, указывая на красное ведро, куда Нилл только что воткнул вторую швабру.
– У Дина.
– Тогда тоже засунем в подсобку. Потом как-нибудь отнесу их обратно.
Вернувшись, вижу, что Нилл, скрестив руки на груди, облокотился на стойку. Из-за того что он ждет именно меня, мое сердце странным образом, и невзирая на усталость, начинает биться быстрее. Даже разумный довод, что в данный момент ему ничего другого не остается, ситуацию не меняет.
– Все? – Он отталкивается от бара, подходит очень близко, останавливается и смотрит на меня.
Да уж, лучше бы он этого не делал. Ему не стоило бы стоять почти вплотную ко мне, но мне ведь тоже не стоило бы внезапно желать, чтобы он меня обнял.
«Подружка, – мелькает вдруг в подсознании безжалостная мысль. – Не забывай про его подружку».
Я невольно отступаю на шаг.
– Полагаю, мы справились, да.
Нилл машет рукой в сторону выхода, я разворачиваюсь и иду впереди него.
Открывая дверь, вспоминаю, что джинсы у меня до сих пор воняют пивом, хоть уже и высохли на теле. Мы вдвоем выходим на улицу.
– Я бы предложил проводить тебя до дома, – говорит Нилл, – но тебе тут недалеко.
Мне не удается скрыть улыбку.
– Думаю, с этим я справлюсь и без твоей помощи.
– Уверена?
Сбитая с толку, я сую руки в карманы брюк. Кажется, мой мозг уже лег спать, потому что сейчас в нем никакого готового ответа не возникает.
– Ну да, если на меня никто не нападет…
На лице Нилла расплывается легкая ухмылка, и он точно так же, как и я, засовывает руки в карманы джинсов.
Не проходит и тридцати секунд, как мы оказываемся в переулке перед моей дверью.
– Тебе теперь к Айрин, да? – спрашиваю я.
– Да.
– Это тоже не особенно далеко.
– Нет.
– Но если ты хочешь… ну… если считаешь, что уже не осилишь дорогу до гостиницы… – На самом деле я так чертовски устала, что даже стоять трудно, и тем не менее делаю этот шаг, на который, как мне представлялось раньше, не смогу решиться так скоро. – Или если боишься, что на тебя нападут…
В глазах у Нилла вспыхивают искорки.
– А ведь это неплохая идея, – задумчиво тянет он. – Разгуливать одному по улицам ведь очень небезопасно.
– Да, – подтверждаю я, – в смысле, здесь, в Каслданнсе, может, и нет, но…
– Но?
– Но, если бы ты хотел?..
– Я хотел бы.
Напряженно ищу у него на лице какой-нибудь знак, выдающий его мысли, однако я еще недостаточно хорошо с ним знакома, чтобы распознать по выражению лица что-то, помимо неприкрытого интереса. О боже, я же только что пригласила Нилла Кеннана, моего будущего шефа, после его первого рабочего дня в «Брейди» переночевать у меня. Причем слово переночевать в контекст не совсем вписывается.
Почему же мне просто не сделать еще один шаг и не открыть в конце концов дверь? Откровенно говоря, я мечтала именно об этом с того самого мгновения, как мы стояли напротив друг друга на пляже, и все так же об этом мечтаю, но…
– А что насчет… у тебя… твоей девушки?
Нилл спокойно качает головой.
Нет девушки? У него нет подружки?
– У тебя нет…
Я умолкаю, потому что во взгляде Нилла появляется нечто, заставляющее меня безоговорочно ему поверить. Девушки нет. Хорошо. Ночь с Ниллом. Тоже хорошо. Или? Или нет? Нет, черт возьми, это хорошо!
Он следует за мной, пока поднимаюсь по скрипучим ступенькам, и, отпирая дверь в квартиру, я спиной ощущаю исходящее от него тепло. В моем миниатюрном коридоре он выглядит еще выше.
– Кухня, ванная, спальня, – зачем-то поясняю, кивая при этом на соответствующие комнаты. – Дать тебе полотенце?
Нилл качает головой.
– Еще что-нибудь?
Мы стоим рядом в этом моем маленьком коридорчике, настолько крошечном, что держаться на расстоянии друг от друга практически невозможно. То есть, вероятно, возможно, но…
Нилл поднимает руку и нежно проводит ею по моей шее к затылку, и в этот миг я понимаю, как скучала по прикосновениям. Его теплые пальцы скользят мне в волосы, медленно притягивая ближе. Мое сердцебиение резко ускорятся, по мере того как сокращается расстояние между нашими лицами. Но за мгновение до того, как наши губы встречаются, он замирает. Я чувствую его дыхание и, закрыв глаза и положив обе ладони ему на грудь, подаюсь немного вперед. Едва касаясь, кончиком языка провожу по его нижней губе и замечаю, как на долю секунды его пальцы в моих волосах сжимаются сильнее, прежде чем он подхватывает меня за талию и поднимает вверх. Я обвиваю его бедра ногами, когда он раскрывает для меня губы, а через несколько шагов наклоняется над кроватью и бережно кладет меня на нее. Не разрывая поцелуя, я стягиваю с ног ботинки и запускаю пальцы ему под футболку, гладя плоский живот и продвигаясь выше, к груди.
Нилл опирается локтями по обе стороны от моих плеч и прокладывает дорожку из поцелуев от уголка моего рта к виску, а я почти до боли прикусываю щеку изнутри, стоит ему провести языком по чувствительному местечку у меня за ухом.
Проходит много времени, слишком много, и я вдруг хочу, чтобы оно застыло. Волосы Нилла, которые мягко спадают мне на лоб, его дыхание на моей коже, из-за которого я выгибаю спину, чтобы сократить оставшуюся между нами дистанцию. Но когда его вес медленно опускается на меня, ладони ложатся мне на лицо, а губы снова находят мои, он вдруг останавливается.
– Сиенна?
Негромкий голос Нилла словно повисает в комнате.
– Ммм?
– Что случилось?
От неожиданности я распахиваю глаза, сталкиваясь с его настороженным взглядом.
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты плачешь.
– Я… что? – Тыльной стороной ладони провожу по щеке. Нилл прав. А я даже не заметила.
– Это… я…
