– Герберт, какое имя! Оно звучит величественно. А ты знаешь, что до этого момента сей лорд более никому не оказал чести почтить его дом своим присутствием? К чему столь важному человеку размениваться по мелочам. С таким годовым доходом можно и вовсе ни с кем не общаться, кроме самых достойных. Я думаю…
Последняя фраза Атильды была прервана появлением ее взволнованного супруга.
– Алисия! – выкрикнул он с порога.
Сэр Робин сильно раскраснелся и натужно дышал, как после долгого забега.
– Он, – мужчина растерянно взмахнул руками, – он хочет тебя.
Вновь поперхнувшись, Алисия отодвинула тарелку от греха подальше.
– Это как так – хочет? – уперла руки в бока занявшая боевую стойку Атильда. – Что за бесстыдство! Сперва помолвка, а потом все остальное.
Порадовавшись, что столь своевременно отложила приборы, Алисия уже хотела спросить, почему именно помолвка, если обычно все самое интересное случается после свадьбы, но кузен Робин вновь махнул руками и проговорил:
– Он ждет в кабинете. И я совершенно не имел выбора, вот совершенно.
Ничего не поняв из этой тирады, Алис поднялась и посмотрела на взволнованных родственников. Атильда явно мысленно перебирала фасоны свадебных платьев, а Робин почему-то растерянно осматривал столовую. Набрав в грудь побольше воздуха, вскинув голову и всячески демонстрируя абсолютную решимость стойко встретить свою судьбу, девушка отправилась в кабинет.
Приблизившись к заветной двери, леди замерла, раздумывая, стоит ли стучать в собственном доме, но все же решила соблюсти приличия и, стукнув пару раз, вошла в комнату.
– Добрый вечер. – Придав тонкому девичьему голоску больше нежности, она обворожительно улыбнулась.
Однако улыбка мгновенно померкла, а испуганная девушка непроизвольно отшатнулась назад и стукнулась затылком о дверь, когда визитер повернулся.
– Добрый, – произнес невероятно красивый мужской голос, однако даже он не оказал на Алисию успокаивающего воздействия. Возможно, не стой обладатель этого голоса напротив, или будь в кабинете потемнее, или закрой Алисия глаза и услышь этот голос над ухом, его глубокое звучание, обволакивая все тело, вызвало бы непроизвольную дрожь, однако вид мужчины, как и в первый раз, вызывал потрясение.
Определенно на восприятии сказывалась жизнь в деревне. Здесь все джентльмены выглядели просто, в меру элегантно, но экстравагантностью не мог похвастать ни один.
Посетитель небрежным жестом откинул с головы капюшон короткой малиновой туники без рукавов, являя свету зачесанные наверх волосы, которые топорщились жестким ежиком у корней. Под накидкой обнаружился потрясающий светло-бирюзовый тонкий обтягивающий свитер, закрывающий горло, а упрятанные в темно-серые высокие сапоги бриджи имели невиданный прежде серебристо-голубой оттенок. Раньше бы Алисии и в голову не пришло, что можно сочетать яркие цвета подобным образом, причем довольно удачно. Однако не столько одежда поразила ее воображение, сколько макияж на мужественном лице.
Казалось бы, прямой нос, высокие скулы, твердая линия губ вовсе не нуждались в отдельном подчеркивании, однако джентльмен, стоящий напротив, не пренебрегал косметическими средствами. Серо-зеленые глаза мужчины подчеркивали легкие кошачьи стрелки, а внизу черные линии были слегка растушеваны, отчего весь облик обретал некий демонически загадочный налет.
– Ваш опекун, – совершенно не обращая внимания на состояние девушки, заговорил потрясающий голос, – подписал договор, но объяснил, что без личной подписи наследницы он недействителен.
– Простите, – чуточку придя в себя, Алисия вдоль стеночки стала пробираться ближе к креслу, куда могла бы упасть и притвориться менее потрясенной.
– Я остановился проездом в вашем, как там его, городке с целью приобрести поместье Байо-Гота, – тут же перешел к делу посетитель. – Ваш родственник уже поставил подпись на договоре. Подпишите ниже, чтобы документ был признан действительным. Вот здесь, – и, развернув свиток, мужчина указал пальцем на ровную пустую строчку, над которой уже красовалась подпись кузена.
Тряхнув головой, Алис попыталась переключиться с мыслей о предложении и свадьбе на то, что ей сейчас реально предлагали. То есть этот Господин высокий годовой доход приехал не свататься? Он приехал выкупить ее дом? Ее дом?! Ее, в конце концов, единственное наследство? А без дома кто ее замуж возьмет?
– Простите, сэр, – Алисия быстро подняла к глазам отобранную у кузена карточку, – Морбей де Феррес…
– Можно просто Герберт Даниар Карлайл. И я лорд, а не сэр.
Его черные брови высокомерно изогнулись.
– Эм, – на несколько секунд девушка замолчала, стараясь взять себя в руки, и, стремясь проговорить без запинки, быстро произнесла: – Гербеданилайл.
Мужчина скривился, и, поспешив замять свой промах, Алисия тут же добавила:
– Дом не продается. Это собственность семьи. Мое приданое!
– Собственность, которая не может быть продана?
– Нет, просто…
– Тогда подписывайте.
И он даже сделал шаг к Алисии, заставляя ее ощутить себя не в своей тарелке. Прежде ей не доводилось сталкиваться с подобным моральным давлением, если не брать в расчет кузину Атильду.
– Не буду, – выставив перед собой ладони, она отступила на два шага.
– Не хотите продать, можете подарить. Или, в конце концов, проиграть. Вы играете в карты?
– Да вы издеваетесь? – Девушка окончательно позабыла про желание держать себя учтиво, а цифры годового дохода вовсе улетучились из головы, словно никогда там и не появлялись.
– Я вам не подарю и уж тем более не проиграю свой дом! Это мое наследство.
– Сильно в этом сомневаюсь.
– Что?
– Ваш дом заложен давным-давно еще вашим отцом. Только условие заклада было столь хитро, что король не мог забрать его за долги. Теперь, когда прежние законы пересмотрены новым сюзереном, а за пределами столицы вот-вот начнет работу новый университет, все прежде спорные сделки следует завершить к обоюдному согласию или без него, а деньги неблагонадежных жителей королевства послужат финансированием для учебного заведения. Если вам требуются гарантии, что золото от продажи поместья не пойдет в чей-то карман, господин ректор, прибывший в этот город, лично предоставит письменные заверения с собственной подписью.
Почувствовав легкое головокружение от внезапно свалившейся на нее информации, Алис опустилась в кресло и обмахнула разгоряченное лицо ладонью. Вызвавший это состояние мужчина даже не предложил Алисии воды, а принялся небрежно постукивать свитком по ладони.
– Знаете, лорд… – Как назло, карточка упала на пол, выскользнув из ослабевших пальцев, а длинное имя напрочь вылетело из головы. Смущенно и невнятно пробормотав: – Геркар Фарез, – Алисия прикрыла рот кулачком и кашлянула, – меня не столько волнуют ваши гарантии, сколько мое наследство.
– О, оно совершенно не должно вас волновать. – Он скривил уголок рта и слегка прищурился, чем едва не нагнал на девушку священный ужас. В колеблющемся свете пламени светильников лорд выглядел как существо из-за грани.
– Почему это? – Мужественно овладев расшалившимся воображением, девушка крепче сжала кулаки.
– Потому что его у вас нет.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы бедны как церковная мышь. Дом и все, что в нем, вам не принадлежит, жили вы здесь незаконно. И лишь учитывая все перипетии устаревших законов, монарх готов простить этот факт, если не начнете артачиться и настаивать на каких-то иллюзорных правах. Вам будет предложена некоторая компенсация. И поверьте, часть особо упертых должников, которых мы посетили по дороге в ваш город, уже сменила место жительство на более унылые условия.
– То есть говоря «продать», вы подразумевали «изъять»? Заберете дом, предложив какие-то откупные на первое время? А куда предлагаете отправиться, когда ваша компенсация закончится?
– Ваше дело, леди. Можете устроиться на работу.
– Куда?
– Работа – это место, где люди зарабатывают деньги на свое существование. Еще, как вариант, если не обладаете достаточным уровнем знаний, можете пойти учиться.
– Простите?
– Учиться – это значит получать новые знания, которые впоследствии пригодятся для получения работы и заработка средств на свое существование.
– Учеба? Работа? По-вашему, подходящие вещи для настоящей леди?
– А вас это оскорбляет?
Лорд Морбей де Феррес покачал головой, припомнив слова сюзерена о том, как отстала в их время провинция от новых тенденций. «В захолустных городках, – говорил он, – девушки по-прежнему мечтают выйти замуж за человека побогаче, в то время как даже в столице лорды находят себе работу по призванию».
– Меня оскорбляете вы и ваши слова, и ваши речи о моем отце, ваши обвинения, все эти… эти…
Лорд приподнял бровь в ожидании.
– Инсинуации! Вот!
Он одобрительно прищелкнул языком и едва сдержал усмешку.
– Идите вы прочь, иначе…
«Просто прелесть!» – искренне восхитился Герберт Даниар Карлайл воинственному виду девушки, упершей кулак одной руки в бедро, а пальцем другой указавшей ему на дверь. Вслух же он поинтересовался:
– Что иначе?
– Вас выставят отсюда сию же минуту.
– Вы в этом уверены?
Забавляясь сменой эмоций на лице пораженной его несомненной наглостью леди, он подступил ближе, позволяя свитку вновь развернуться. Но вместо того чтобы вспомнить произнесенные им ранее слова (а слов на ветер лорд никогда не бросал), девушка схватила со стола тяжелый подсвечник.
– Что там происходит? – Атильда встревоженно взглянула на отиравшего платком лоб супруга, не решаясь приблизиться к двери кабинета, за которой раздавался грохот и звон. – Он так делает предложение?
– С-сомневаюсь, дорогая. Вообще-то лорд Герберт Даниар Карлайл Морбей де Феррес (имя их посетителя каленым железом выжглось в мозгу сэра Робина) приехал вовсе не для женитьбы на нашей милой кузине.
– А зачем же еще?
– Видишь ли…
Приглушенный вскрик и глухой звук удара не позволили Атильде дослушать невнятные объяснения супруга, а подвигли, отринув сомнения, броситься Алис на помощь. И сейчас неважным было, кто из двоих вздумал противиться столь замечательному во всех отношениях браку.
Распахнув широко двери и ворвавшись внутрь, дуэнья узрела поистине необычную картину. Ее кузина лежала на ковре, придавленная сверху мощной фигурой восседавшего верхом лорда, чья ладонь крепко прижала к полу руку девушки, в которой та сжимала тяжелый подсвечник, а другой мужчина пытался разжать вцепившиеся в его горло тонкие пальцы.
– Не будьте же дурой, подписывайте, – сипел он.
– Что здесь происходит? – от мощного рева Атильды затрясся весь дом. – Что за манера делать предложение в такой форме!
– Да упаси меня бог сделать предложение столь недалекой особе! Я спасаю вашу кузину от тюрьмы.
– Какой тюрьмы? Что происходит? Алис! Да слезте же наконец с моей бедной девочки, вы ее раздавите!
Надо отдать должное бедной девочке, на ней, после того как Алисия поднялась и отряхнула платье, не обнаружилось ни единой царапины, чего нельзя было сказать о лорде. Его высокий лоб украшал наливавшийся малиновым цветом синяк.
– Этот человек, кузина Атильда, – грозно потрясая подсвечником и вновь наставив его на мужчину, громко сказала Алисия, – заявляет, что заберет наш дом за долги. Якобы мой отец заложил особняк давным-давно и пришла пора рассчитаться. При этом заставляет поставить подпись на документе.
Она ткнула подсвечником в сторону измятого пергамента.
– Выставите этого лжеца отсюда! Иначе я…
Девушка осеклась, увидев, как внезапно побледнела кузина, а сэр Робин опустил глаза. Бросив беглый взгляд на лорда, девушка заметила опустившиеся уголки губ, загоревшиеся гневом глаза и сложенные на груди руки. И только в этот момент она внезапно подумала, что приезжий мужчина мог вовсе не оказаться мошенником, повлиявшим на ее слабохарактерного кузена и принуждающим ее к сомнительной сделке, а вот родные определенно чего-то недоговаривали. Судя по их скорбно поджатым губам, недоговаривали уже очень давно.
– Видишь ли, Алис… – приступила к нелегкому разговору Атильда.
– Даниар, ты должен признать, что тоже был весьма груб с девушкой. Вот так огорошить…
– Уж лучше сразу огорошить, чем потом отбиваться от настырной девицы и доказывать, что явился не с целью делать предложение.
– В этом ты прав, – вздохнул будущий глава нового магического университета, стирая мокрым полотенцем всю краску с лица. – Чем дальше в глубинку, тем предприимчивее девицы. Порой даже боевой раскрас не спасает. Подумать только, сэр и лорд в энном поколении вынуждены идти на подобные ухищрения и представляться едва ли не ненавистниками женского пола, лишь бы именем короля завершить свою благородную миссию.
– Некоторые девицы не гнушаются пользоваться подсвечниками.
– Согласись, подсвечник пооригинальнее той же лопаты или, скажем, приклада старой дедушкиной винтовки и даже кочерги.
– Вид средства, с которым набрасываются не желающие платить по счетам, не имеет для меня ровным счетом никакого значения. В конкретный момент важнее его травмоопасность, а также то, что я не ожидал от юной особы подобной прыткости и изворотливости. Наскочила, точно дикая кошка.
– Ага, – его собеседник захихикал, – ей удалось тебя достать, а ведь ты от приклада увернулся, не говоря уже о кочерге. А еще виртуозно уклонился от пули, пущенной одним милым человеком. Твои подвиги можно воспеть в стихах.
– Меня бесконечно радует, что ты находишь это забавным, но я счастлив лишь одному моменту – совсем скоро мы покончим с заданием и наконец возвратимся в столицу. И не нужно более раскапывать старые дела с долгами перед короной и лично эти долги выбивать. Там, где требовался целый отряд отборных королевских гвардейцев, отрядили справляться лишь нас с тобой.
– Потому и пустили слух про богатея, путешествующего по провинции. Чем неожиданней и привлекательней был наш приезд, тем эффективнее мы можем действовать. Согласись, отряд гвардейцев гораздо подозрительнее. Более того, идея с новым учебным заведением пришла в голову не его величеству. Это, между прочим, ты, напутешествовавшись по загранице, предложил учредить. Прежде пансионами с лицеями вполне довольствовались.
– И получали на госслужбе круглых идиотов с женами – бывшими пансионерками, которые лишь на наряды и умели тратиться. А после возник вопрос, отчего в стране так плохо идут дела, а за границей лучше?
– Вопрос возник к новому министру просвещения. И ты, лорд-министр, был обязан его решить. С таким положением дел немудрено, что казне не хватало средств на новое универсальное учебное заведение. Зато теперь почти все позади.
– Я бы сказал – впереди, – вздохнул его собеседник. – Именно нам с вами, господин будущий ректор, предстоит наладить работу нового университета.
– Атильда, Робин, это такой позор! Учиться! Мне! Настоящей леди, достигшей брачного возраста, вновь идти за парту! Ведь я уже окончила пансион! Я получила все знания, необходимые благородной даме, и что? Они никуда не годятся? Да в нашей семье никто, кроме двоюродной тетушки, ничего не оканчивал. И то она для своего времени считалась новатором, поскольку к домашнему обучению добавила полгода в пансионе. Я же выдержала все положенное время.
– Сейчас все так меняется, Алис, возможно, новые знания пригодятся, – пожал руки расстроенной девушки ее кузен.
– Учиться, чтобы потом работать, – прижимая к глазам кружевной платочек и с тоской провожая глазами старинный комод, выносимый расхитителями чужого имущества, всхлипнула Атильда, – и у нас нет выбора. Даже старый сэр Отис отозвал предложение руки и сердца, когда узнал, что дом ушел в уплату долга. А так ты, – она громко высморкалась, – пойдешь профессию получать, а там, глядишь, и мужа отыщешь. В университете должно быть очень много перспективных мужчин, не то что в нашем захолустье.
– Но, как и в нашем захолустье, я ничего не смогу будущему мужу предложить.
– Ах, деточка! Конечно, сможешь! Как же твоя красота? Как же молодость и твой ум? Хотя нет, насчет ума я погорячилась. Простушкам мужа охомутать намного проще.
