– Кристофер очень скучает, – с придыханием произнесла Анабелла и застонала. Весь класс засмеялся, с интересом наблюдая за происходящим.
– Заткнись! – моментально ответила я.
– А что ты сделаешь? Заспамишь своими голыми фотками? – издевательски произнесла Джессика под аккомпанемент хохота одноклассников.
У меня потемнело в глазах. Сжав кулаки, я побежала на обидчиц. Но кто-то меня толкнул сбоку, я рухнула между парт, больно ударившись локтем. Поднявшись, я обвела взглядом тех, кто окружал меня: все жаждали зрелища. Внутри меня разгорался пожар, хотелось бежать, чтобы оказаться где угодно, но не здесь. Я развернулась и направилась к выходу. Путь мне преградила Селенис. Она с ужасом смотрела на меня заплаканными глазами, но, видимо, хотела поддержать.
Но кто сейчас друг, а кто враг?
Оттолкнув Селенис, я выбежала из класса, по пути заметив, что она ударилась о стену и разбила очки. Зная ее проблему со зрением, в ближайшее время ей придется ходить практически на ощупь. «Мне жаль», – прошептала я про себя.
Школа превратилась в минное поле, не осталось ни одного человека, который бы не знал меня. Я ощущала себя голой. Пробегая мимо какого-то ухмыляющегося парня, я заметила, что он плюнул в мою сторону. Но почему? Однако он был не единственным. Меня несколько раз пнули, подставили подножку, попытались остановить и провожали стонами и неприятными комментариями.
Добежав до туалета, я забралась с ногами на сиденье унитаза и заплакала. Моя жизнь рушилась. Я осталась одна в мире злых, агрессивных людей. Я ничего им не сделала, но каждый посчитал своим долгом мне отплатить. Я так и знала, что с этим Кристофером было что-то не то. Наверное, его взломали и слили мои фото в сеть. А может, его никогда и не существовало?
Что мне теперь делать?
Прозвенел звонок, но я не вышла из своего убежища. Кто знает, что еще придумают ребята в школе? Я решила проверить телефон. Включив его, я обнаружила мемы со мной и фейк-переписки, которые активно репостили и обсуждали.
В паре сообщений мелькнула ссылка на закрытую группу «Нормальное общество». Не знаю, кто они, но название звучало жутко. Все упражнялись в остроумии, накладывая мое лицо на снимки из порно и добавляя комментарии, будто знают меня, и это мое обычное поведение. Я слишком увлеклась и даже не заметила, что оказалась в туалете не одна.
– Вы получили заявку? – послышался незнакомый женский голос. Сквозь щель двери я могла видеть лишь часть зеркала и рукав чьей-то расстегнутой рубашки, из-под которого выглядывала красивая татуировка – поломанное на две части сердце, распадающееся на осколки.
– Да, скоро в городе станет на одну грешницу меньше.
– Вечером. – Странный монолог закончился звуком захлопнувшейся двери.
Сидеть в туалете не было смысла, как и идти на уроки. Я думала не о том, да и оставаться в школе было небезопасно. Поэтому я отправилась к медсестре играть роль заболевшей ученицы. Надеюсь, школьные новости прошли мимо нее и остались в сети. По дороге я быстро добавила себе болезненности: натерла глаза, сделав их совсем красными, растрепала волосы, измяла одежду.
Зайдя в кабинет, я обнаружила физрука, сидевшего с голым торсом, и медсестру, которая увлеченно мерила ему давление. Не отвлекаясь от важного занятия, она выслушала меня, оценивающе осмотрела и выписала справку о том, что я не здорова и должна отправиться к своему лечащему врачу в ближайшее время.
Показав охраннику записку от медсестры, я покинула школу. Когда я вышла за ее пределы, стало легче. Ученики сидели на занятиях, поэтому никто не плевался и не пытался меня ударить. Я отправилась домой и подумала, что вот такие у меня теперь будут маленькие радости.
Придя домой, я написала Селенис сообщение:
«Прости».
Этого мне показалось мало, и я добавила грустные смайлики и обещание, что все деньги с обедов буду отдавать ей, пока не рассчитаюсь за очки.
Когда мы с ней общались в прошлый раз, она рассказала, что из-за очень плохого зрения ей не подходят стандартные стекла, а диоптрии в очках разные, поэтому нужно делать их на заказ. Это долго, сложно и дорого. Интересно, сколько лет мне придется голодать, чтобы рассчитаться?
Но меня ждали проблемы куда серьезней. Хорошо хоть мама уехала. Я надеялась, что к ее возвращению ситуация утихнет.
Пять
– Джесс, мы сгорим в аду! – Анабелла взглянула на экран, где было написано, что заявка одобрена.
– Не мы делали эти фотографии и не мы отправляли их непонятно кому, – жестко ответила Джессика. – Она сама во всем виновата.
– Может, еще можно как-то все отменить и оставить ее в покое? – Анабелла посмотрела на подруг. – Она достаточно настрадалась.
– Нет. Мне давно хотелось посмотреть, как это происходит, – сообщила Джессика. – О них ходит столько слухов, историй… Пора бы узнать побольше. Может, они пригласят нас в их сообщество.
– Я совсем ничего не знаю о них, – смущенно произнесла Кетрин, рисуя кровь, стекающую из пасти симпатичного вампира. – Может, расскажете хоть немного? Гугл мне не помог, они хорошо шифруются.
– Ты что, из деревни приехала, или этот год в отключке провела? – Джесс поморщилась.
Анабелла потянулась к очкам с прозрачными стеклами, надела их и собрала волосы в учительский пучок.
– Садитесь и слушайте, мои хорошие. Год назад в нашем городе случился невероятный скандал. – Анабелла посмотрела на подруг, те заинтересованно молчали. – Дочь мэра, Айрис, напилась на вечеринке и потеряла над собой контроль. Она снимала одежду, целовалась и грязно приставала ко всем парням. Никто не удивился, когда она оказалась с одним из них в джакузи, а их секс сняли на камеру и разместили в одной из городских групп.
– Да. То видео до сих пор гуляет в сети, – перебила ее Джессика.
– Ужас. Я бы умерла после такого, – шокированно произнесла Кетрин.
– Полная жесть случилась дальше, история не закончилась. Через пару дней после этого Айрис исчезла, а на ее странице появилось фото, где она сидит у стены в грязном подвале, с размазанным макияжем и заклеенным ртом. Ниже была ссылка на трансляцию, которая начиналась поздно ночью. Пост за пару часов набрал тысячи репостов, весь город запасся попкорном и стал ждать начало. Многие подумали, что это шутка, очередное шоу от дочери мэра, она же постоянно устраивала костюмированные вечеринки и жуткие розыгрыши. У нее отлично получалось привлечь к себе внимание.
Анабелла перевела дух и выпила немного воды.
– Я помню это видео. Подвал, Айрис в разорванном нижнем белье сидит на коленях, а вокруг нее какие-то люди в маскарадных костюмах, – воспользовавшись паузой, Джессика продолжила рассказ. – Они потащили ее наверх, в конюшню, и заставили ползать на коленях и убирать за лошадьми.
– Причем голыми руками. Неизвестные требовали извиниться за поведение на вечеринке, признаться в том, что она шлюха, и поклясться больше никогда не вести себя так. Они требовали следовать заповедям, но Айрис молчала, видимо, она была в глубоком шоке, – Анабелла решила вернуть себе роль рассказчика. – Они обливали ее водой, хлестали кнутом, плевали в лицо, били, и наконец она сказала все, что они хотели. Дальше перед камерой появился человек в маске клоуна и капюшоне. Он механическим голосом сообщил, что они – «Нормальное общество», те, кто выступает против развращения и будет вести борьбу за чистоту нации. Они против подростков, которые употребляют запрещенные вещества, делают полуголые фото, матерятся и ведут «взрослую жизнь». Дальше они оставили ссылку на чат, куда можно скидывать имена тех, кто особенно отличился и кого нужно наказать. Трансляция закончилась, найти ее в сети не смогли. Вскоре Айрис вышла где-то на окраине города и оказалась в больнице. Она ничего не сказала о группировке и просто молчала. Зацепок для полиции оказалось мало, они так никого не нашли.
– Это все? – с надеждой спросила Кетрин.
– Нет. После этого их жертвами стали еще четыре девушки из разных школ и один парень. Их заставляли пить что-то ужасное, показывали их прегрешения и жестоко избивали. Эти трансляции собирают огромное количество просмотров, мне кажется, их смотрит весь город и окрестности. А недавно они устроили конкурс на идеи наказаний. Самые интересные они будут использовать во время эфира. В сети стали появляться группы, где можно следить за анонсами новых трансляций, но их постоянно удаляют. А еще много подражателей, которые ходят по паркам, отбирают алкоголь и делают вылазки в укромные места для парочек.
– И что, полицейские за столько времени никого не нашли? – задумчиво спросила Кетрин.
– А как? – Анабелла с вызовом посмотрела на подруг. – Трансляция после завершения становится недоступной, запись видео блокируется. Почти все герои трансляций исчезли из города, больше о них никто не слышал. Но, судя по технической стороне вопроса и некоторым фактам, «Нормальное общество» состоит из подростков. Они носят маски и не оставляют следов. Полиция города бессильна. Мэр пытается найти их по своим каналам, но тоже без результатов.
– Жесть. Давайте попробуем отозвать заявку? – Кетрин с тревогой посмотрела на подруг.
– Нет. Да и не факт, что очередь дойдет до Хлое. В городе и без нее много тех, кто не особо следует заповедям. – Джессика посмотрела в окно и поправила занавеску.
– Согласна. – Анабелла одобрительно закивала.
– Ну раз так, давайте закроем тему, выберем фильм на вечер и закажем пиццу, – Джессика подвела итог дискуссии.
– Только не с морепродуктами. Иначе меня стошнит, – прохрипела Кетрин, изображая рвотный рефлекс.
Шесть
«Кажется, теперь все в порядке», – вытерев стол, подумала я. Через пару минут придет Селенис, и она не должна понять, какой бардак обычно творится у меня дома.
Началась вторая неделя после происшествия, но, как ни странно, было спокойно. Я даже стала забывать о случившемся. В школу я с тех пор не ходила. Я рассказала своему лечащему врачу историю про головные боли, скачущую температуру и потемнение в глазах. Он отправил на анализы и дал справку, что ближайшую неделю в школе меня можно не ждать. Наверное, стоит пойти учиться на актрису и покорить весь мир своей игрой. Но пока хватит и врача.
Из социальных сетей исчезли мои фотографии и посты со ссылками. Как я поняла, этим занималась моя новая подруга. Она сообщала администраторам и владельцам сайтов, что я несовершеннолетняя, и за распространение такого контента их ждет уголовное преследование.
Хотя это всего лишь временная мера. Ведь теперь эти фото у кого-то остались, и они еще всплывут. Вспомнить хотя бы Бейонсе: она потратила кучу времени, чтобы избавиться от жутковатых фото в интернете. У ее адвоката получилось, суд постановил удалить все снимки. Увы, они до сих пор находятся на первых строчках поисковых запросов.
Звонок в дверь отвлек меня от мыслей.
– Хлое, классно выглядишь! – с улыбкой сказала Селенис, заходя в дом.
– Ты тоже, подруга, – улыбнулась я и приглашающим жестом указала на кухню. Мы прошли по узкому коридору, смеясь и толкаясь. Мы пытались опередить друг дружку, но почти одновременно оказались на кухне.
Проверив холодильник, я торжественно произнесла:
– В меню свежая итальянская пицца из заморозки, ананасовый сок и пирожные на десерт. Претензии ресторан не принимает, потому что больше ничего нет.
Селенис прыснула и сообщила, что она не против пиццы.
– Тогда иди помогать. Тут тебе не ресторан высокой кухни, – рассмеялась я, показав на длинные узкие стаканы и пакет сока.
– Я уже поняла. – Потянувшись за стаканами, Селенис посмотрела на меня. Она была одета в серую толстовку, синие джинсы из массмаркета. Интересно, как она оказалась в элитной школе, если у неё нет богатых родителей и нарядов от модных дизайнеров?
Обсуждая еду, погоду, косметику, модные тренды, зарубежные поездки и мир на грани экологической катастрофы, мы отодвигали сложные темы на потом. Достав пиццу из духовки, мы разместились на диване гостиной и попробовали ее.
– Вкусно. Почти как из доставки, – откусывая новый кусок, произнесла Селенис.
– Да. Но в два раза дешевле, я взяла ее по акции. Мой секрет в том, что я ставлю в духовку жаропрочную емкость с водой. Тогда пицца получается мягкой, а вкус раскрывается по полной, – поделившись секретом, я решила перевести тему на более интересную. – А как ты оказалась в этой школе?
– Все просто. Выиграла стипендию на обучение. А ты?
– Мамин начальник входит в попечительский совет и помогает деньгами школе. Он предложил бесплатное обучение, и мы не стали возражать.
– Круто. По-моему, он и организовал программу со стипендиями. Кем работает твоя мама? Тоже занимается бизнесом?
– Дизайнер. Делает проекты домов и реализует их. А твоя?
– Она репортер в местной газете. Любит криминальную хронику, но пишет почти половину рубрик, включая новости и моду.
– Везет. Я бы тоже хотела писать для журнала, а потом стать писательницей.
– Я спрошу у мамы. Может, им нужен стажер. Я однажды опубликовала статью. Это не так сложно, как кажется.
– Это будет чудесно! – Предложение Селенис казалось именно тем, что я ждала долгое время. Я смогу написать статью, попасть в местную редакцию и получить реальный опыт. Как круто! Но внезапно радость исчезла. Я вспомнила про ситуацию с фотографиями.
– Как там в школе? – устало произнесла я.
– Ты знаешь, нормально. Классная переживает за твое здоровье и итоговые оценки. Про фотки и остальное никто из учителей не знает, – пожав плечами ответила Селенис.
– Это хорошо. Иначе они бы созвали учительский совет, выставили мои фото и начали учить жизни.
– Да. Я когда увидела их, не поверила, что это ты. Ты выглядишь такой скромницей, а там просто уф-ф-ф! – с восторгом сообщила Селенис.
– Перестань! Я стараюсь забыть как про фото, так и про то, что это вообще было в моей жизни.
– Ладно. Но меня мучает один вопрос. – Покраснев, Селенис испытующе посмотрела на меня.
– Да, говори. Не надо стесняться.
– Зачем ты вообще их сделала?
Ее вопрос заставил меня замолчать и задуматься. Перед глазами возник образ Криса, его снимки и теплые сообщения.
– Я сама не знаю, как это получилось. Мне написал красивый парень, я ему понравилась… Он первым отправил свои голые фото… Смотри. – Я открыла на смартфоне снимки Криса и показала их Селенис. Она стала полностью красной, мне даже показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
– Мне он очень понравился, вот я и захотела быть особенной. Узнать, смогу ли я влюбить, сделать так, чтобы он хотел меня.
– Но он не выглядит настоящим. – Селенис недоверчиво смотрела на фото Криса. – Слишком красивый, как фотомодель. Прости, но мне кажется, это Джессика решила разыграть тебя.
– Ты думаешь, я не могла понравиться такому парню? Серьезно? – Неожиданно слезы потекли по щекам, и через минуту я уже рыдала на плече Селенис.
– Конечно, могла. Ты красотка! Не расстраивайся, – сказала она, гладя меня по волосам и прижимая к себе. – Просто не нужно быть такой доверчивой.
– Я влюбилась, – пробормотала я.
– В фотографии? – Ослабив объятия и отстранившись, Селенис посмотрела на меня, видимо, проверяя на адекватность.
– Нет, в парня. Это просто дурацкая случайность, что фото попали к Джессике.
– Может, этот Кристофер и есть Джессика? – Она протянула стакан с водой, чтобы я могла успокоиться. – Такие поступки вполне в ее стиле.
– Не хочу даже думать о таком. Для этого нужно быть ненормальной.
– А она такая и есть.
Мы обе засмеялись, и это была бы неплохое завершение нашего непростого разговора, но мы не закончили.
– Что ты будешь делать дальше? – Селенис поняла, что разговаривать про Кристофера я не хочу, и перевела тему.
– Надо идти в школу. Иначе возникнут вопросы, начнут расспрашивать всех, звонить маме – и эта история снова поднимется.
– Да. Если что, я поддержу. Ты не одна. – Она накрыла мою ладонь своей и крепко сжала ее в знак поддержки.
– Спасибо. – В ответ я потянулась к ней и обняла. – Я так рада, что ты есть…
– Это тебе спасибо.
