Она даже не успела договорить, как уже сообразила, что неизвестные злодеи все же сплоховали и недоглядели одну застежку.
– Где она? – с надеждой выдохнул пациент.
– У источника… так и валяется… – Ильда опрометью кинулась к двери.
– Я с тобой, – властно заявил он, не отставая ни на шаг, и знахарка не стала спорить.
Она почему-то чувствовала себя виноватой, будто спрятала перевязь нарочно, хотя это было абсолютно не так. Просто отшвырнула залитые кровью ремни в сторонку, чтоб не путались под ногами, и продолжала обливать потерпевшего водой, опасаясь лишь как бы он не умер, не дождавшись помощи.
В пещере как обычно было тепло, влажно и светло от расставленных по уступам и вдоль стен плошек и туесков с ведьминым мхом. В этом месте он рос и цвел особенно рясно. Пока лэрд изумленно озирался, Ильда оглядывала площадку, на которой в тот день стояла каталка. И наконец нашла под стеной среди обломков камней темную неопрятную кучку ремней.
– Вот она, – вскликнула облегченно, поднимая ее двумя пальцами.
Дар вмиг оказался рядом, почти вырвал у нее перекрученную, скукоженную перевязь и брезгливо сморщился.
– Что это?
– Кровь. Засохшая. – огрызнулась знахарка, вмиг забыв про всякое раскаяние, – а если вы не перестанете гримасничать, я снова заклею вас полотном и перевяжу.
– Извини… – выдавил он сквозь стиснутые зубы и не удержался от вопроса, – но на одежде же крови не было?
– Чем вы слушаете? – рассердилась Ильда, – Я же сказала – промазала одежду алхимическим раствором. От него кровь тает и теряет цвет. Все вещи были залиты… особенно грудь и плечи. Я думала, там тоже раны…
Она говорила все тише, глядя как внимательно пациент осматривает испорченную вещицу, хмыкая каждый раз, когда находит следы от срезанных пряжек и украшений. Несмотря на то, что пряжку, о которой говорила знахарка, он нашел довольно быстро, все равно проверил каждый ремешок и петлю.
– Спасибо, Ильда, – сказал он наконец, скрупулезно все оглядев и убедившись, что больше ничего не найти. – У тебя есть нож? Или ножницы?
– Может отнесем ее на кухню, я почищу… – примирительно предложила она.
– Не стоит. Вещь испорчена окончательно, осталось только выбросить.
– Еще чего… – буркнула она, – если вам не нужно – отдам наемникам, чинить упряжь, тут кожа хорошая.
– Как хочешь… – пожал он плечами, – только сначала нужно отрезать эту пряжку. Боюсь ошибиться, но похоже мне все-таки повезло. Точнее скажу, когда отмою ее.
– Может я отмою?
– И сам могу… не совсем белоручка, – отказался лэрд.
– Тогда проще отнести ее на кухню, – направилась к выходу Ильда, – я же все равно буду чистить.
– Ты и так целый день работаешь, – тихо ворчал пациент, шагая следом, словно зная, что она не выдержит, не смолчит.
– Так мне и положено, я же на службе. Но обычно зимой тут спокойно, даже тоскливо. Если ничего не делать – с ума сойти можно. Вот все и находят занятие по душе.
– А чем ты занимаешься? – Лэрд даже приостановился чтобы глянуть на нее.
– Читаю.
– Понятно… – не сдержал он улыбки.
– Да ничего вам не понятно, – вздохнула девушка, – я читаю не модные романы, а книги по ремеслу. Весной мой контракт закончится, и я смогу уехать. Хочу попробовать сдать экзамен на вторую ступень и, если получится – купить небольшую практику.
– Извини… – искренне повинился он, – я должен был догадаться, что слезливые романчики не для тебя.
Ильде показалось, что он хотел еще что-то добавить, но нахмурился и смолк. И несколько минут, пока осторожно отрезал ремешок с пряжкой и отчищал с нее засохшую кровь, не проронил ни слова. А потом вдруг облегченно выдохнул и объявил:
– Это она. Теперь нужно сломать особым образом… ты позволишь мне подняться на чердак? Оттуда сигнал дойдет вернее, горы магию искажают.
– Да идите, кто ж мешает. Только поосторожнее, я вовсе не мечтаю лечить ваши переломанные ноги.
– Ладно, – пошутил лэрд, – постараюсь ломать руки.
– Да лишь бы не голову, – сердито фыркнула вслед ему Ильда, – иначе, боюсь, мне сто лет этого не простят.
Потом представила, как возникают на пороге приюта родичи или друзья лэрда, обнаруживают вместо него небритого простолюдина в дешевых поношенных штанах… вздохнула и полезла за иглами и нитками. Сегодня точно никто не явится, можно не волноваться, а до завтрашнего дня она вполне успеет починить и привести в порядок его собственную одежду. Там и делов – то, стянуть дырочки, пришить пуговицы, погладить выстиранную рубаху. Правда, пуговицы у нее дешевые, зато надежные, медные, все наемники стараются покупать куртки именно с такими.
К тому моменту, как вернулся задумчивый и притихший лэрд, Ильда успела погладить и теперь сидела возле светильника с иглой в руках, споро заделывая прорехи и пришивая пуговицы.
– Ну зачем ты так стараешься? – понаблюдав, хмуро буркнул пациент, – мне и в этом хорошо.
– Зато наемникам будет плохо в вашей замше, – тотчас нашла она убедительный довод, – пачкается она сильнее, а стирать нельзя, съеживается. Но я не заставляю вас надевать это прямо сейчас, сегодня сюда никому не попасть. А завтра утречком отведу вас к купели, вода у нас целебная, сил прибавляет. Заодно щетину зельем сведу… чтоб никого не напугать. Она теперь у вас мозаикой растет. А как искупаетесь, тогда и наденете свое.
Глава 6
Звери насторожились за час до полудня, и лэрд, последние два часа беспокойно круживший по дому, сразу ринулся к окну, прикипел к нему взглядом.
Ильда только головой укоризненно качнула, и чего так себя накручивать, если он не беглый преступник и не заговорщик против герцога? Ну да, не выдержала она, спросила. Осторожненько так намекнула, что поможет, если он искренне раскаялся или оклеветан напрасно.
Развеселила пациента не хуже опытного клоуна, даже прикрикнуть пришлось, чтобы не хохотал так беспечно, пока не выздоровел окончательно. Хотя, положа руку на сердце, можно уже и не переживать, раны на нем затянулись на удивление быстро и швы все ровные, чистые, бледнеют просто на глазах. И сам лэрд, после того как избавился от щетины, причесал промытые до блеска волосы и надел собственную одежду, сидящую на нем с особенно щеголеватой ловкостью, стал вдруг невероятно привлекательно-опасным. Прямо как лайирский кинжал, который никто, кроме хозяина не может безнаказанно взять в руки.
Ильда видала уже таких… не здесь, конечно, а в городе. И девиц, следивших за ними преданными щенячьими взорами сразу отличала в любой толпе, после того как вместе с наставницей полдня откачивала такую глупышку от ядовитого зелья для крыс.
Как сказала лейда Вильдиния, демонски обаятельных лэрдов намного меньше, чем наивных девушек, мечтающих о прекрасной любви, но никто из них не желает этого понимать, пока не сожжет себе сердце. Но самой Ильде вполне хватило чужого опыта, чтобы завязать крепкий узелок на память. Поэтому, едва обнаружив произошедшую с пациентом перемену, знахарка стала официально учтивой и холодной как сверкающий за окнами лед.
– Идут… – выдохнул Дар и Ильда шагнула к другому оконцу.
Сидевшую верхом на мохнатом яке старшую сестру Вильдинию, главу гильдии целительниц и знахарок, она узнала сразу, невзирая на мужскую одежду. Как и ехавшего за ней кряжистого лэра Таубена, главу гильдии наемников.
А вот шагавшего первым мага, гнавшего перед собой плотный смерч, свитый из песка и мелких камней, оставлявших во льду глубокие царапины, видела впервые.
Четвертого гостя, упитанного, холеного мужчину лет сорока, одетого в дорогой плащ с меховой оторочкой и золотыми пряжками, она тоже не знала, но почему-то сразу невзлюбила. И даже сама не смогла бы пояснить, что именно в нем так неприятно царапнуло душу. Презрительный взгляд, каким тот окинул избушку, или таившаяся на губах жестокая усмешка… но одно Ильда знала точно, к интуиции следует прислушиваться.
– Странная компания, – пробормотал Дар, и, оглянувшись на Ильду, торопливо предупредил, – крысеныш, что едет последним – это Файзес, старший следователь личного герцогского сыска. Протеже регента. Тупой и злой тип, каждое сказанное слово обернёт против тебя…
Договорить он не успел, по двери уверенно застучал град из сразу сотни камней.
Ильда тотчас отодвинула засов и отскочила в сторону, с магами шутить опасно. Как и с управляемой ими стихией. Однако, когда в проеме возник первый гость, ни одного камушка рядом уже не летало. Все они ровненькой кучкой лежали в сторонке, заставляя Ильду подавить невольный вздох. Нет, не зависти, хотя ей самой никогда не удастся дорасти до таких высот мастерства. Восхищения чужой силой, легко сделавшей почти невозможное, пробившей тропу по зеркально сколькому льду.
Первым, вопреки ожиданию, в приют ступил не маг, а лейда Вильдиния, и сразу бросилась к ученице.
– Ильда… ты в порядке? – однако ответа на свой вопрос она не ждала, судя по пальцу, словно случайно прижатому к губам.
Сполна оценив предостережение, знахарка лишь молча махнула наставнице ресницами. Совет молчать, данный спасенным пациентом, конечно же стоит благодарности и внимания, но подобный же намек от законной покровительницы следует воспринимать как приказ.
В дверях за спиной старшей сестры столкнулись спешившие следом мужчины, и победил лэр Таубен, легко отодвинувший могучим плечом расфранченного спутника.
– Ильда! – в его басовитом голосе звучала тревога, а во взгляде светилось откровенное предостережение, – ты тут цела?
Девушка ответила наемнику кроткой, успокаивающей улыбкой, решив про себя что похоже, сегодня ей лучше побыть немой и безответной.
– Где человек, пославший сигнал? – ворвался наконец в дом франт, которого Дар назвал Файзесом, и, подслеповато мигая после ослепительного снежного сиянья, подозрительно уставился на Ильду.
– Здесь, – ледяным тоном отозвался из столовой лэрд.
Знахарка не заметила, когда он туда отступил, но сознавала, что это было правильным решением. Комната, служившая ей прихожей и кухней, и казавшаяся обычно довольно просторной, при нашествии гостей стремительно уменьшилась.
– Мне поручено вести дело о вашем исчезновении, – важно сообщил Файзен, – но сначала я должен арестовать подозреваемого. Затем проведу процедуру опознания.
А почему не наоборот? – желчно усмехнулся Таубен, мгновенно превращаясь из добродушного богатыря в жесткого, неподкупного главу наемников.
– Иначе она может сбежать! – послав ему снисходительный, полный превосходства взгляд, важно пояснил сыщик, – поэтому, лэрд Анвиез, свяжите эту девицу надежными путами. Я забираю ее на допрос.
Ни грана не сомневаясь, что его приказ будет неукоснительно исполнен, франт небрежно махнул в сторону Ильды и торжествующе ухмыльнулся в ответ на ее ошеломленный взгляд.
– Что, небось считала всех сыщиков полными дураками и думала, будто мы никогда не узнаем твоего истинного имени?
– Анвиез! – прорычал магу Дар, яростно сверкнув на франта полным ненависти взором, – я запрещаю вам выполнять любые приказы этого горе-сыщика.
– Благодарю, высокородный лэрд, вы сняли с меня тяжкий груз, – учтиво склонил голову маг и веско добавил, – Я признаю, что вы истинный владелец предмета, которым был отправлен сигнал о помощи.
– Я тоже. – коротко поклонилась Вильдиния, добавив этим жестом сомнений хозяйке приюта. Похоже она недооценила статус своего пациента.
– Я тоже признаю, – сообщил глава наемников и счел нужным пояснить, – не раз приходилось встречаться… ваш голос и манеры нельзя подделать.
– Но я имею особые полномочия, – и не думал отступать Файзен, – и никому не обязан отчитываться в своих действиях.
– Не забывайтесь, – скрежетнул зубами Дар, – я терпелив, но до определенного момента!
– Зря вы ее так защищаете… – небрежно скривился ничего не желающий слушать сыскарь, – у этой интриганки был самый веский повод вас украсть. Вот как, по-вашему, ее зовут? Таубен, а вы хоть знаете?
– Ильда Лернон, – глухо буркнул глава наемников.
– Это ее новое имя! – торжествующе ухмыльнулся сыщик, и медленно, со злобным удовольствием возвестил, – а пять лет назад, пока от нее не отказались родители, девица звалась Энильдой Гранериз!
Пациент обернулся к ней резко, как ужаленный, неверяще вгляделся в знакомое миловидное лицо. Теперь оно было напряженным и неприступным с дерзким вызовом в заледеневших зеленых глазах.
Скептично усмехнулся и отказался верить:
– Не похожа.
– Это проверенные сведения! – с превосходством бросил Файзен, победно взирая на присутствующих и явно считая их всех сообщниками преступницы.
– Ну и что они доказывают? – лейда Вильдиния глянула на него как на надоедливую букашку, – С каких это пор одаренным запрещено менять имена и выбирать себе занятие?
– Она выбрала занятие? – гнусно усмехнулся сыщик в ответ, – а может, просто сбежала от законного жениха с любовником? А, когда он ее бросил, сообразила, какой жирный кусок прозевала получив вместо замка эту конуру и право штопать разный сброд. Опомнилась и придумала план…
Лэрд резко шагнул вперед и молча врезал франту кулаком под дых, а когда тот от неожиданности и боли согнулся, добавил вторым. На этот раз в челюсть.
– За что, высокородный лэрд?! – отскочив, обиженно взвыл сыщик, и добавил мстительно, – я регенту пожалуюсь!
– Да хоть сто раз! – плюнул тот, – я тебя уже предупреждал, следи за языком! Ты кого сейчас обозвал сначала жирным куском, а потом разным сбродом?
– А при чем тут вы…
– При том, что последним, кого штопала Ильда, был именно я! – от ярости лицо лэрда побледнело и кривая сетка шрамов проступила четко, как нарисованная красной тушью.
Да и гости наконец привыкли к неяркому освещению кухни, где они до сих пор стояли, и отчетливо рассмотрели следы недавних страшных ран.
– Темные ж тропы… – мрачнея, пробормотал глава наемников.
– Это все ложь, Таубен. – тихо успокоила его лейда Вильдиния. – Я сама забрала Ильду из родительского дома и отвезла в монастырь. И сама помогла ей сменить имя. Садовника позже приплели родители… точнее, отец.
– С вами мы еще разберемся, – мстительно пообещал ей Файзен, прижимавший к ссадине на щеке надушенный платок, – а с вашей протеже все уже ясно. Посидела в этой глуши и решила вернуть бывшего жениха. Сначала искалечить, потом вылечить и сыграть на его благородстве и благодарности.
– Какого еще… – охнула Ильда, от потрясения забыв о намерении прикинутся немой.
– Вот этого самого, – сыщик обвиняюще ткнул пальцем в ее пациента, мерявшего франта презрительным взором, – высокородного лэрда Дарвела Тайгерда, герцогского наследника. Зря так таращишь глаза, лгунья! Тебе это известно не хуже меня! Ты получила портрет… и увезла его с собой. Видимо уже тогда намечала как будешь его возвращать.
– Бред, – жестко прервала его старшая сестра гильдии целительниц, – если бы она собиралась замуж, то не стала бы сбегать. А Ильда хотела учиться.
– Рассказывайте ваши глупые сказки кому другому, – грубо огрызнулся сыщик, – а я забираю подозреваемую с собой. В тюрьме ее допросят… и она расскажет всю правду. Анвиез, свяжи ее! Таубен, пока лэрд Дарвел одевается, покажи мне умывальню.
– А больше ничего не хочешь? – подступая ближе, подозрительно ласковым голоском осведомился глава наемников, – может, горячего мяса в бульоне, или целебного взвара с диким медом? Или с ежевичным вареньем, Ильда его изумительно варит…
– Если ты настаиваешь…
– Я?! Настаиваю?! – изумленно вытаращил глаза воин и бесстыдно отказался, – ничего подобного. Просто проверяю, докуда простирается твоя наглость. А теперь слушай внимательно, заявляю официально. Я внимательно изучил твою версию, и не нашел в ней ни одного убедительного довода против моей работницы. Поэтому она останется на месте, а, чтобы ты не попытался учинить тут произвол, мои люди будут ее охранять. И предупреждаю, я намерен подать регенту жалобу на подтасовку фактов и попытку оклеветать честного человека.
– Я тоже ему пожалуюсь, – судя по упорству Файзена, он не привык уступать даже при очевидном поражении. – так где тут у вас умывальня?
– Вон видишь пригорочек? – Таубен сцапал его за шиворот и поволок к выходу. Распахнул ногой дверь и вытолкал за нее отбивающегося сыщика, – беги прямо туда.
Легонько пнул франта под зад, с видимым удовольствием проследил, как тот кубарем катится с оледенелого крыльца и вернулся в дом.
