– ОЗОВЫЙ МЕХ!
– Мы не на улице, – напомнила Эстер.
Это она сказала? Чего только Эстер не говорила в эти дни ради дружбы! Она познакомилась с Дафной лет двадцать назад в Уэллсли, на недельном курсе по самообороне для женщин. В первый же день Дафна, на глазах у десятка участниц, повалила Эстер на пол и, прижав коленом, прокричала:
– Рост не важен! Бейся!
Дафна играла в хоккей на траве и была куда крупнее, но Эстер не сдавалась. Она принялась извиваться, выкручиваться… Получалось не очень. Остальные подбадривали ее, кто-то хихикал.
– Надо выжить! – кричала Дафна. – Используй свои сильные стороны. Думай. Сосредоточься на том, как выжить.
Эстер расслабилась. Стала еще меньше, углубилась в себя и, как только давление на грудь слегка ослабло, вывернулась. Ударила локтем наотмашь, попав во что-то теплое и мягкое. Хрустнуло. Дафна отшатнулась, зажимая руками лицо: из сломанного носа хлестала кровь.
– Прости, я не хотела, – сказала Эстер.
– «Прости»? – переспросила Дафна. – В задницу твое «прости». Иначе не выживешь.
Дафна привыкла добиваться всего боем. Они с Морганом росли в семье, где было десять детей, да еще в Южном Бостоне, где в избытке хватало только голодных ртов. Они присматривали друг за другом, хотя этой заботы Эстер, которой всегда приходилось думать лишь о себе, не понимала. И Морган, и Дафна добивались успеха своими силами, своей головой: Дафна поступила в Уэллсли по спортивной стипендии, а Морган отправился в Массачусетский университет. К тому времени, как Эстер познакомилась с Дафной, та превратилась в оторву, затянутую в черную кожу и называвшую Национальное общественное радио слишком консервативным. Почти каждое воскресенье она заманивала Эстер в «Трах-мобиль» и везла в общагу МТИ на вечеринки студенческих братств, где быстренько исчезала в спальнях на верхнем этаже.
Окончив колледж, они сняли квартиру в Олстоне. Тогда-то Эстер и познакомилась с Морганом. Как и Эстер, Морган любил Дафну больше всех на свете и предпочитал не замечать, как часто сестра меняет работу, всякий раз сжигая за собой мосты. Они оба искали оправдания опасным связям Дафны, даже когда ее увлечение наркотой переросло в зависимость. Все изменилось с рождением Кейт. Точнее, все только начало меняться: отношения Эстер с Морганом и Дафной, приоритеты, взгляды… Эстер подозревала, что сложностей впереди еще много.
Автобус остановился у Гарвард-сквер.
Эстер работала в Гарвардской библиотеке Уайденера, а когда в сентябре у нее поселилась Кейт, взяла отпуск. Возвращаться предстояло с началом весеннего семестра, и какая-то часть ее с нетерпением ждала, когда можно будет вновь окунуться в знакомую рутину. Однако сейчас Эстер взяла Кейт за ручку, и они торопливо пошли по промерзшей улице через Уинтроп-сквер к «Пещере Гренделя», богемному пабу в нескольких кварталах от остановки. Там заняли столик с видом на входную дверь; Эстер достала из сумки раскраску «Мой маленький пони» и коробочку цветных карандашей.
– Тете Эстер надо поговорить с другом, он сейчас придет, – объяснила она Кейт. – Посидишь тихонько, пока мы разговариваем?
– Кейт тихо! – совсем не тихо пообещала девочка.
К столику подошла очень молодая татуированная официантка.
– Пиво «Сэм Адамс», – заказала Эстер, расстегивая на Кейт курточку.
– Удостоверение, – попросила в ответ официантка.
Эстер выложила на столик права.
– Настоящие? Вам на вид лет двенадцать.
Эстер при росте в четыре фута и девять с тремя четвертями дюймов не хватало всего четверти дюйма, чтобы выйти из категории «маленьких». Она весила восемьдесят девять фунтов, у нее были черные волосы, алебастровая кожа и голос как у заядлой курильщицы. Не раз находился какой-нибудь бестактный незнакомец, замечавший, что она похожа на фарфоровую куклу, но Эстер давно научилась компенсировать недостаток в росте уверенным поведением. Даже если уверенность приходилось имитировать. Как не раз повторял Морган, нет ничего сексуальнее инициативной женщины.
– Сколько лет тете Эстер? – спросила она у Кейт.
– Тидцать сесть.
– Довольны?
Официантка кивнула.
– Девочка что-нибудь будет?
– Апесиновую газиовку, – ответила Кейт.
Официантка кивнула, принимая заказ.
– Может, лучше яблочный сок? – намекнула Эстер, уже готовясь к истерике, но Кейт – вот чудо! – увлеклась раскраской и розовым карандашом.
Эстер воспользовалась затишьем и с планшета перечитала все, что она узнала в Сети о Лайле Блейн. Быстрый просмотр странички в Facebook показал, что она высоко ценит приватность. Еще у Лайлы не было аккаунта на LinkedIn, но все же Эстер выяснила, что ей тридцать пять лет и живет она Холдернессе, что в штате Нью-Гэмпшир, анклаве белых англосаксонских протестантов Новой Англии. Единственный раз она засветилась в Сети, когда подписала петицию за изменение условий наследования некой собственности на берегу озера. Эстер представляла себе Лайлу женщиной, с ног до головы одетой в продукцию Patagonia[1 - Бренд одежды для активного отдыха.], фанаткой лыж, пешего туризма, прогулок с друзьями на дорогом катере, который сама же холит и лелеет.
Ровно в пять часов дверь открылась, и в паб вошла женщина, образ которой полностью соответствовал ожиданиям Эстер. Минус благосостояние. Темно-синяя парка, тугая коса каштановых волос до пояса и здоровое телосложение человека, привыкшего работать на свежем воздухе и не готового мириться со всем подряд.
– Лайла? – спросила Эстер.
– А вы Эстер Терсби?
– Она самая.
Лайла уперлась руками в спинку стула и оглядела сцену перед собой. Миниатюрная женщина и трехлетняя девочка во всем розовом. Оставалось гадать, что творится у нее в голове.
– Долго, наверное, добирались? – предположила Эстер. – Промочите горло.
Кейт закинула на столик розовый резиновый сапожок.
– Тетя Эстей, касивый сапог? – спросила она.
– Просто прелесть, – ответила Эстер.
– Вы не предупреждали, что придете с ребенком, – напомнила Лайла.
– Я и сама еще к ней не привыкла, постоянно забываю об этом довеске. Бывает, за мной еще и собака увязывается. Но, как я сказала, вы мне ничем не обязаны. Если решите, что лучше нанять кого-то другого, я не в обиде.
Лайла пожала плечами и, подозвав официантку, заказала чаю. Пока она снимала куртку, принесли чайник. Лайла дрожащей рукой наполнила чашку и положила сахар. Наконец она призналась:
– Я ожидала кого-то…
– Выше ростом? – подсказала Эстер.
– И…
– Круче?
– Да, и это тоже.
Эстер привыкла разочаровывать клиентов в их ожиданиях и насторожилась бы, если бы кто-то с ходу решил ее нанять.
– Я не ношу оружие, не боец, зато у меня приличный послужной список найденных людей. И, если вам от этого легче, я нашла много пропавших родственников. Как-то меня наняла пара отыскать взрослую дочь. Седьмую из тринадцати. Оказалось, о ней слегка подзабыли, а она тем временем в соседний городок перебралась. В общем, я в состоянии отыскать вашего брата, если вы именно этого хотите.
Лайла остервенело почесала указательный палец.
– Что вам нужно знать?
Эстер открыла папку.
– Начнем с основных сведений: как зовут брата?
– Я понятия не имею, под каким именем он живет сейчас.
Вот как? Уже интересно.
– Его усыновили? У меня было много случаев с приемными детьми. Обычно все решается довольно просто.
– Его не усыновляли.
– А вас?
– Нет, дело в другом. – Лайла откинулась на спинку стула. – Я уже сказала, брата зовут Сэм Блейн, и я пробовала искать его сама, но безуспешно. Он на восемь лет младше меня, и я помню его еще подростком. Мы тогда повздорили. Крепко повздорили и больше не общались. Пришла пора мириться.
– Из-за чего вышла ссора?
– Чтобы о таком рассказывать, мне надо узнать вас получше, – немного резко ответила Лайла, и Эстер сделала в уме пометку вернуться к этой теме позднее.
– Сегодня без особых усилий можно найти почти любого, – заметила она. – Почему же вам не удалось отыскать брата?
– Долго рассказывать.
– Я не спешу.
Лайла перекинула косу с одного плеча на другое.
– Мне бы чего-нибудь покрепче чая.
– Ненавижу пить в одиночку.
Лайла заказала пиво, а потом в тишине налила его себе в полулитровый стакан, который с ходу ополовинила большими глотками.
– Ну так?.. – напомнила о себе Эстер.
– Похоже, Сэм не хочет, чтобы его отыскали.
– Почему?
Лайла чуть ли не в кровь расчесала палец.
– Я почти уверена, что он сменил имя. Может быть, он назывался по-разному всякий раз, как переезжал из города в город. А переезжал он часто.
Глава 2
Лайла достала из сумки фотографию двух мальчиков на лесистом берегу озера. Один из них выглядел задиристо, в объектив камеры смотрел неохотно и злобно сквозь упавшую на глаза челку. У него была стройная фигура спортсмена и тонкие кости – с таким телосложением человек даже в возрасте выглядит молодым.
– Какой симпатичный, – заметила Эстер.
– Это Сэм, – сказала Лайла.
– Итак, вы пробовали искать его самостоятельно. Я, может быть, опережаю события, но не думали ли вы, что он мертв?
– Он жив. Уж это я знаю наверняка.
Лайла снова открыла сумку и достала из нее стопки перетянутых резинками открыток. Бросила их на стол.
– Сэм прислал. И продолжает слать, примерно раз в два месяца. Сам печатает из снимков. Смотрите, вот этот был сделан в Сан-Франциско.
Лайла протянула Эстер открытку с видом на мост Золотые Ворота. Фото было сделано с мыса Марин: затянутые туманом мост и город на заднем плане. На оборотной стороне красивым каллиграфическим почерком было написано: «И вы на моем месте поступили бы так же».
– Опережая ваш вопрос, – произнесла Лайла, – скажу, что понятия не имею, о чем он. Сами увидите: подписи ни на что не намекают.
Перебрав открытки, она показала ту, на который была изображена сельская ярмарка. Сэм подписал ее: «Научный отдел должен помочь нам».
– Похоже на «Стар трек»[2 - На самом деле – цитата из кинофильма «Чужой».], – заметила Эстер и перечитала подпись. В этот момент Кейт, все это время сидевшая на удивление тихо, подняла взгляд.
– Писить.
– Бежим-бежим! – откликнулась Эстер, одной рукой хватая стопку открыток, другой – Кейт за ручку и срываясь в сторону туалета, пока не случилась авария. В кабинке, пока Кейт, сидя на унитазе, вовсю описывала свой процесс, Эстер изучила открытки. Сэм присылал их со всех концов Соединенных Штатов; на каких-то были изображены знаменитые достопримечательности вроде того же моста Золотые Ворота или Эмпайр-стейт-билдинг, на других – совершенно непримечательные места вроде дверей или дорожных знаков. Скорее всего, открытки он выбрал потому, что отследить их труднее, чем ту же электронную почту или телефонный звонок, но и они хранили множество данных, по которым его можно если не отыскать, то хотя бы определить, где Сэм был. По маркам, например, несложно понять, где и когда он жил, да и в подписях должен быть какой-то намек. Эстер невольно признала, что дело подвернулось интригующее.
– Знаете номер социального страхования Сэма? – спросила она, вернувшись из туалета и кое-как снова усадив Кейт за раскраску.
– Он им двенадцать лет не пользуется, – ответила Лайла. – Я этот вариант уже пробовала.
– Ладно, займусь. Как насчет даты рождения? Без нее у меня мало что получится.
– Третье апреля 1992 года.
– Полное имя? Сэмюэль?
– Просто Сэм Блейн. Родители не заморачивались.
– Кстати, о них… Они как-то участвуют в деле?
– Нет. Они мертвы. Оба. Умерли, когда мне было девятнадцать, и мы с Сэмом жили вдвоем. По крайней мере, пока он не съехал.
– Значит, вы двенадцать лет не виделись. Ему тогда было… четырнадцать? пятнадцать? Это называется не «съехал», а сбежал. Полиция его не искала?
– Еще как искала, да и я тоже. Его все искали.
