– Вы позволите? – раздался голос у входа в зал.
Рыкнув, Маннорот взглянул на ничтожного ночного эльфа. Не проявив особого интереса к этому не внушающему доверия новичку по имени Иллидан Ярость Бури, демон отвел беспокойный взгляд желтых глаз в сторону. Архимонд позволил созданию жить из-за какого-то потенциала, который он почувствовал, но Маннорот предпочел бы подвесить этого высокомерного муравья на крюки прямо через глазницы, а затем медленно, по кусочкам расчленять чародея. Это было бы сладкой местью брату Иллидана – друиду, который был причиной несчастий и позора Маннорота.
Однако подобные развлечения подождут. Маннорот махнул огромной когтистой лапой, давая понять ночному эльфу, что тот может приступать к работе, но сделал это лишь для того, чтобы посмотреть, как эльф с треском провалится. Иллидан, одетый в черный кожаный жилет и такие же штаны, с волосами, туго стянутыми в хвост, прошел мимо громадного демона, демонстрируя полное пренебрежение к положению Маннорота. Иметь дело с этим чародеем было даже хуже, чем с ручным солдатом Азшары, Варо’теном.
Иллидан остановился у круга, рассматривая работу. Через мгновение он кивнул, а затем, непринужденно махнув рукой, расчистил себе место между изумленными сатиром и Высокорожденным.
Портал зарябил. Маннорот стиснул пожелтевшие зубы. Если ночной эльф своими действиями сломает портал, Архимонд не станет винить своего заместителя, когда тот разобьет голову виновника об стену.
Иллидан сделал один-единственный жест в сторону зияющего разлома, и тот внезапно застыл. Усталость, которую чувствовал демон, исчезла. Во всяком случае, портал теперь был стабильнее, чем раньше.
Маннорот нахмурил зеленые брови. Неужели это жалкое создание обладает силой, которая…
Прежде чем демон успел закончить свою мысль, зал внезапно наполнился присутствием того, чье существование брало начало в далеких глубинах портала.
– На колени! – в ту же секунду взревел четвероногий демон.
Все, и заклинатели, и стражники, мгновенно повиновались.
Все… кроме Иллидана.
Он спокойно стоял перед порталом, несмотря на то, что подавляющую волю того, кто находился по другую его сторону, было невозможно не почувствовать. Иллидан уставился в темноту, словно выжидая.
Ты – тот самый… – раздался голос Саргераса.
Факелы неистово замерцали. Из всех пляшущих теней, которые они отбрасывали, одна казалась более живой, чем остальные. Она не просто поднималась к потолку, но и двигалась поперек него, достигая точки ровно над центром зияющей пропасти.
Казалось, Иллидан отметил это явление с таким же безразличием, с каким смотрел на все вокруг. Маннорот мог лишь признать его самым большим дураком из всех глупцов, встречавшихся демону.
Ты – тот, кто сделал то, чего другие не смогли…
Наконец, здравый смысл вернулся к ночному эльфу, и, слегка склонив голову в знак уважения к голосу, он произнес:
– Я счел необходимым начать действовать.
Ты силен… – произнес Саргерас откуда-то издалека. На мгновение воцарилась тишина, а затем он продолжил: – …но недостаточно…
Это означало, что, несмотря на всю свою силу, Иллидан не обладал необходимой мощью, чтобы позволить порталу пропустить повелителя Легиона в мир смертных. Маннорот обнаружил, что его собственные мысли противоречат друг другу. С одной стороны, он был расстроен тем, что путь для Саргераса по-прежнему закрыт, но с другой, его радовало, что и ночной эльф не нашел решения проблемы.
– Я думаю, что знаю способ, – неожиданно заявил Иллидан.
И вновь воцарилось абсолютное молчание. Когда оно затянулось, Маннорот забеспокоился, потому что никогда прежде не видел Саргераса таким безмолвным.
И вот наконец:
Говори…
Иллидан поднял левую руку. На его ладони появилось иллюзорное изображение предмета. Маннорот вытянулся, чтобы получше рассмотреть его, но почувствовал острое разочарование. Вместо какого-то замысловатого амулета или сверкающего кристалла, ночной эльф показывал всего-навсего простой золотой диск, в котором самым впечатляющим было то, что он занимал всю ладонь. Если бы перед ним лежал настоящий предмет, то крылатый гигант без промедления растоптал бы его.
Демон ожидал, что Саргерас накажет Иллидана за напрасную трату времени, но вместо этого повелитель Легиона ответил с явным интересом:
Объясни…
Без всяких предисловий чародей-изменник произнес:
– Это – ключ. В нем сокрыта сила. Это Душа Дракона.
Теперь Маннорот и остальные обратили внимание на диск. Все они были свидетелями его ярости и чувствовали его подавляющую силу. Именно с его помощью черный дракон убил сотни демонов и ночных эльфов. Он разворотил землю на многие мили и даже изгнал других драконов, когда те попытались остановить его.
И все это было результатом воздействия такого невзрачного на вид предмета.
– Вы видели это даже оттуда, где пребываете сейчас, – продолжил Иллидан. – Вы ощутили его великолепную мощь и по праву желаете заполучить его.
Да…
– Он может истреблять тысячи, просто повинуясь вашей воле. Он мог бы очистить этот мир от всей сопротивляющейся жизни… от всей жизни вообще.
Да…
– Но вы не рассматривали его как источник силы, который необходим вам, чтобы добраться до этого мира, не так ли?
Саргерас не ответил, и этого было достаточно. Маннорот хмыкнул. Ночной эльф оказался слишком умен и действовал в своих собственных интересах. Пылающий Легион жаждал заполучить этот артефакт, но тот по-прежнему находился во власти черного дракона. В конечном итоге, демоны соберут необходимые силы и ресурсы, чтобы начать охоту на зверя, но не сейчас, пока они уничтожают народ Иллидана.
В нем заключена сила, – наконец произнес повелитель Легиона. – Он поможет открыть проход… когда станет нашим…
– Я знаю способ отследить его местонахождение и выяснить, где дракон его спрятал.
Последовала очередная красноречивая пауза.
Черный зверь хорошо защитил себя… – отозвался Саргерас. – Даже от меня…
Иллидан кивнул, и на его лице засияла такая улыбка, что, будь она на лице кого-то другого, повелитель Легиона, несомненно, сорвал бы ее вместе с каждым кусочком плоти и сухожилий, даже будучи за гранью этого мира.
– Но он не защищен от меня… потому что я знаю, как выследить его… используя это.
Ночной эльф взмахнул рукой, и в его левой ладони внезапно появилась почти треугольная черная пластина размером с голову чародея. Маннорот подался вперед. Поначалу он решил, что это небольшой кусочек доспехов одного из защитников этого мира, но потом понял, что это вовсе не металл.
Чешуйка дракона.
Черного дракона.
– Кусочек очень маленький, огромному зверю тяжело заметить такой, – пояснил Иллидан, переворачивая чешуйку. – В бою с красным драконом черный получил несколько ударов. Я знал, что где-то должна была остаться хотя бы одна сломанная чешуйка… и тогда я отправился на поиски. Найдя что искал, я продолжил свой путь сюда.
Взгляд Маннорота метал молнии. Неужели дерзость этого чародея не знает границ? Не в силах больше молчать, он проворчал:
– Почему? Почему бы тебе не вернуть ее твоим друзьям? Твоему брату?
Ночной эльф оглянулся через плечо.
– Потому что я заслуживаю силы и награды.
Демон ожидал продолжения, но Иллидан промолчал. Чародей вновь повернулся к порталу.
– Мне нужен неограниченный доступ к магии Источника. Дракон могуч, особенно с артефактом. Но с подпитывающим меня Источником я отыщу его, где бы он ни был!
– И затем ты просто возьмешь и заберешь его у дракона, да, смертный? – усмехнулся клыкастый демон. – Или он просто так отдаст его тебе?
– Я избавлю дракона от диска так или иначе, – небрежно бросил Иллидан, по-прежнему глядя в бушующую бездну. – И принесу артефакт сюда.
Маннорот засмеялся, но его смех тут же умолк, когда что-то сжало горло демона. Давление исчезло почти в ту же секунду, но посыл был предельно ясным. Какими бы ни были мысли крылатого демона, повелителя Легиона интересовали слова этого негодяя.
Ты принесешь мне творение дракона, – заявил Саргерас Иллидану.
– Да.
И будешь щедро вознагражден за свои усилия, если добьешься успеха.
Ночной эльф склонил голову.
– Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем появление перед вами с Душой Дракона в руках.
Казалось, Саргерас усмехнулся.
Такая преданность заслуживает знака моей благосклонности, знака, который также поможет тебе во время выполнения задания, ночной эльф…
Иллидан поднял голову и впервые за все время на его лице промелькнул едва заметный намек на неуверенность.
– Повелитель Саргерас, ваше появление в Азероте уже будет нам наградой, и мне не нужна никакая другая помощь…
Но… я настаиваю.
И из портала вылетели два щупальца темно-зеленого пламени.
Маннорот тут же прикрыл глаза. У Иллидана, на котором и было сосредоточено заклинание Саргераса, такой возможности не было, хотя вряд ли ему бы что-то помогло.
Пламя хлынуло эльфу в глаза.
Мягкие ткани мгновенно были сожжены. Крик Иллидана эхом разнесся по всему залу и, вероятно, далеко за стены дворца. Все высокомерие тут же стерлось с его лица. Осталась лишь чистая, неподдельная агония.
Пламя разгоралось. Широко раскинув руки, Иллидан поднялся над полом. Он выгнулся назад так сильно, что едва не сложился пополам. Сверхъестественный огонь продолжал вливаться в его почерневшие глазницы даже после того, как последние остатки глаз окончательно сгорели.
Высокорожденные и сатиры не смели оставить работу над порталом, но съежились и попытались как можно дальше отодвинуться от сопротивляющегося ночного эльфа. Даже стража отступила на пару шагов назад.
Затем пламя исчезло так же внезапно, как и появилось.
Иллидан рухнул на каменный пол, каким-то чудом умудрившись удержаться на четвереньках. Его дыхание вырывалось из груди судорожными вздохами, а голова почти касалась пола. На его прежнюю дерзость не осталось и намека, по крайней мере, внешне.
Голос Саргераса заполонил сознания всех присутствующих:
Подними глаза, мой верный слуга…
Иллидан повиновался.
Впрочем, от глаз не осталось и следа. Лишь пустые глазницы, выжженные до черноты и лишенные плоти. По краям виднелись кости черепа, настолько тщательно Саргерас избавился от глазных яблок.
Но, забрав глаза ночного эльфа, повелитель Легиона заменил их чем-то иным. Теперь на их месте горели два сгустка пламени – огненные сферы того же ядовитого оттенка, что и пламя, нанесшее чародею столь болезненный урон. Оно неистово горело еще несколько секунд, а затем погасло, оставив после себя лишь остатки дыма, который никуда не делся, но и не становился сильнее.
Твои глаза отныне станут моими, ночной эльф, и их возможности послужат мне так же, как и тебе…
Иллидан ничего не ответил, явно обезумев от боли.
Внезапно Саргерас обратился лично к Маннороту:
Отведи эльфа в его покои. Когда он придет в себя, то отправится доказывать мне свою преданность… и сделает все, чтобы заполучить артефакт…
Повинуясь жесту Маннорота, два стража Скверны подошли и схватили дрожащего Иллидана. Они практически вынесли его из зала и направились в покои чародея.
И когда ночной эльф оказался за пределами слышимости, лейтенант Саргераса прогрохотал:
– Оставлять этого смертного, пусть даже такого униженного, действовать самостоятельно – большая ошибка!
Он не отправится в путешествие один, – ответил Саргерас. – У него будет спутник. Ночной эльф по имени Варо’тен пойдет с ним.
Когда демон услышал такие новости, его широкие крылья затрепетали. Маннорот ухмыльнулся – зрелище довольно жуткое.
– Варо’тен?
Пес Азшары как следует присмотрит за чародеем. Если Иллидан Ярость Бури выполнит свое обещание, ему будет даровано место среди нас…
Такое возвышение эльфа было Маннороту не по нраву.
– А если чародей окажется предателем?
Тогда Варо’тен будет удостоен той милости, которую я обещал близнецу друида… после того, как капитан доставит мне творение дракона… и бьющееся сердце Иллидана Ярости Бури…
Ухмылка Маннорота стала шире.
3
Пылающий Легион возобновил свою яростную, неослабевающую атаку. В то время как защитники нуждались во сне и пище, демонам были чужды такие слабости. Они сражались день и ночь, пока не погибали, отступая лишь в том случае, когда шансы на уничтожение были слишком велики. И даже тогда за каждый фут отвоеванных земель защитники платили своей кровью.
Но сейчас Легион обнаружил, что его противник собрался с силами. Теперь вместе с простыми солдатами из числа ночных эльфов сражались и другие. Почти удвоив численность войска, таурены, дворфы и иные расы дали ему свежие силы и столь отчаянно необходимое преимущество. Впервые за много дней Легион потерпел поражение и был отброшен на один ночной переход от разрушенных стен Сурамара.
И все же, несмотря на этот успех, надежда Малфуриона едва теплилась. И дело было не только в том, что его некогда прекрасный, но теперь опустошенный дом, где то утихала, то снова разгоралась битва, теперь служил для него лишь источником информации о победах и поражениях в войне с демонами. Скорее, его беспокоила сама суть новых сил войска. Да, Ронину удалось навязать лорду Звездному Глазу этих союзников, но предвзятый аристократ превратил то, что должно было стать толчком к объединению, в подобие натянутого перемирия. На самом деле ночные эльфы не сражались бок о бок с другими расами. Звездный Глаз расставил свои войска в центре и на левом фланге, а союзники воевали на правом. Между этими группами практически не было ни общения, ни взаимодействия. Ночные эльфы имели дело исключительно с ночными эльфами, дворфы с дворфами, и так далее.
